Между тьмой и пламенем. Часть 1

Глава 5

Князь Солтейн не стал ходить вокруг да около. Выждав три дня, в течение которых он, к некоторому своему удивлению, ни разу не встретился с леди Ламиэ, даже на официальном званом ужине, куда съехались местные аристократы, даллиец решил взять быка за рога. Если девушка серьезно заболела, он будет зря терять драгоценное время, выжидая. Лучше уж узнать об этом – и подкорректировать планы.

И князь попросил аудиенции у правителя Нариме.

– Прошу простить, верховный князь, но меня привело сюда беспокойство о вашей прелестной дочери, – сверкнув белозубой улыбкой, поклонился оборотень, прижав руку к груди.

Князь Ламиэ поморщился.

– У Инерис… возникли кое-какие дела, которые не терпят отлагательств. Я трачу немало сил и нер… средств на восп… образование своей дочери, и порой оно требует жертв с ее стороны.

– Так прелестная леди Ламиэ здорова?

– Совершенно здорова, тревожиться не о чем, уверяю вас.

– Возможно, я бы смог навестить леди-наследницу в ее покоях, раз дела не позволяют ей пока покинуть их? – вкрадчиво уточнил оборотень.

Князь снова поморщился.

– Не думаю, что это будет уместно. В конце концов, вы едва знакомы, вы ей пока не жених и даже не друг…

Солтейн навострил уши. Беседа приняла весьма благоприятный оборот, будет глупо упустить такую возможность.

– Прошу простить, спешка в таких делах обычно неуместна… но ваша дочь совершенно покорила меня, – сердечно произнес даллиец, прижав руку к груди. – Поскольку ваши условия известны и неизменны, возможно, мы могли бы ускорить привычный процесс? Я говорю о подписании брачного договора и соглашения о помолвке – с последующим его обнародованием, разумеется. Понятно, что подготовка к свадьбе леди-наследницы займет немало времени… Но мне бы хотелось точно знать, что ни один другой мужчина не похитит у меня вашу прелестную и обаятельную дочь.

Суровый князь улыбнулся, но взгляд его Солтейну чем-то не понравился. Даже не столько ему самому… живущий внутри него зверь почуял смутную опасность, словно впереди ждала заботливо заготовленная охотниками волчья яма.

Он внутренне подобрался, хотя внешне ничем не выдал беспокойства.

– Что ж, милейший князь, действительно, ваша просьба не лишена логики, а ваше беспокойство – вполне обоснованно. Инерис – красивая, умная девушка, которая станет однажды прекрасной правительницей Нариме… – Цепкий взгляд князя нравился оборотню все меньше и меньше, он вдруг почувствовал себя неопытным щенком рядом с матерым волком, хотя фактически был старше правителя автономии.

– Леди Ламиэ пленяет с первого взгляда, – скрывая смутную тревогу, улыбнулся вервольф.

– Верно… хоть с моей стороны не очень скромно так говорить. Что ж, князь Солтейн, не вижу препятствий для досрочного подписания брачного договора, – и верховный князь, уже не обращая особого внимания на удивленного и обрадованного таким поворотом оборотня, позвонил в стоящий на столе колокольчик. В дверь тут же заглянул лорд Рагор.

– Вызывали, милорд?

– Лорд Рагор, будьте любезны вызвать ко мне лорда Дэтре и лорда Колро – с бумагами, составлением которых я поручил им заняться.

...Вот так сразу? Я могу получить желаемое фактически без борьбы? Если бы я не знал всю подноготную Нариме, то заподозрил бы, что у князя серьезные проблемы, раз он так торопится сбыть замуж свою доченьку...

Оборотень постарался не выдать охватившего его волнения. Миг триумфа был близок.

Только вот зачем князю нужен лорд Дэтре? Верховный судья – понятно, но при чем тут придворный маг?

– Сию минуту, господин, – поклонился секретарь и был таков.

– Признаться, я с самого начала предположил, что у вашего приезда сюда имеется иная цель, – произнес князь – довольно радушно, как показалось оборотню. – Согласитесь, наши красоты, конечно, производят впечатление, но едва ли ради них стоит проделывать такой путь.

– Вы, разумеется, говорите так из скромности, – широко улыбнулся Солтейн. – Нариме – важнейшая территория в Тессеме, оплот княжества; конечно, я хотел увидеть своими глазами, как у вас организованы военная и гражданская жизнь. И, поверьте, не нашел изъянов.

– А почему вы сразу не сказали, что рассматриваете возможность жениться на моей дочери?

Наступила очередь Солтейна поморщиться – не без театральности, но вполне искренне.

– Помилуйте, верховный князь, я ведь ищу не просто богатую наследницу, я думал обзавестись женой, в чье княжество мне предстоит переселиться, чьим вдохновителем, спутником и помощником мне предстоит стать. Стоять на ступень ниже унизительно для мужской гордости – если только женщина не вызывает восхищения своей красотой, умом и решительностью. Я нашел леди Ламиэ очаровательной и готов встать за ее плечом, как верный пес, – доверительно произнес он.

Князь улыбнулся.

– Да, Инерис производит впечатление на мужчин, – признал правитель. – Она пошла красотой в мать, мою первую супругу… – князь вздохнул. – Печальная история, моя жена погибла, когда Инерис не было еще шести.

Солтейн поспешно придал лицу сочувствующее выражение.

– Вы женились во второй раз, полагаю, в том числе для того, чтобы ваша дочь знала тепло матери? Насколько я понял, леди-наследница и королева хорошо ладят.

Князь кивнул.

– У них хорошие, ровные отношения. Инерис внимательна и к мачехе, и к своим брату и сестре. Но мать никто не может заменить. И сейчас, когда к ней начали свататься…

– О, так я действительно не первый? – насторожился князь Солтейн. – И скольким до меня не повезло?

– Двоим. Один был слишком… настойчив. С леди не пристало так обращаться. Второй… – лицо князя посуровело. – Решил, что можно попытаться меня обмануть.

Огромные кулаки князя сжались, серебряное перо, угодившее в захват, не выдержало и сломалось… Солтейн, хоть и был оборотнем, чья сила превышала человеческую, как загипнотизированный уставился на покореженный корпус металлической ручки. Ему с трудом удалось не вздрогнуть.

Логично. Конечно, он не один такой умный. Наверняка эта самая благодетельница уже предпринимала попытки выдать наследницу замуж. И Солтейн очень надеялся, что она учла свои ошибки. Сам он вроде бы не подал повода усомниться в своей искренности и серьезности намерений…

Раздался стук в дверь.

– Войдите! – разрешил князь.

За порог шагнули двое мужчин – один (настырный и вездесущий придворный маг) оборотню надоел хуже горькой редьки, а второго он вспомнил, сообразив, что сидел рядом с ним вчера на ужине.

Они поклонились – выверенно, изящно. Князь коротко кивнул.

– Запрошенный мной бланк готов, господа?

– Разумеется, пресветлый князь, – отозвался лорд Колро. – Были приложены все усилия к тому, чтобы выполнить ваше пожелание в срок.

– Благодарю вас, лорд-советник, – одобрительно кивнул князь Ламиэ. – Лорд Дэтре, будьте любезны предоставить князю Солтейну бланк брачного договора на рассмотрение.

Дэтре безмятежно улыбнулся, сказал:

– Конечно, милорд.

И двинулся вперед, извлекая из папки…

Стоп. Почему маг занимался брачным договором?

Искры?! Почему бумага искрится?

Не может быть…

Князь растерянно, с ужасом воззрился сперва на бланк, который синеглазый маг почтительно положил перед ним, затем на верховного князя… и понял, что тот пристально наблюдал за его реакцией – и чувства потенциального зятя отнюдь не укрылись от зорких глаз правителя.

– Можете изучить договор, князь Солтейн, – ни следа издевки в голосе. – Если вы готовы закрепить за собой права на Инерис и княжество Нариме, можете подписать магический бланк хоть сейчас. Крови вы, как оборотень, полагаю, не боитесь?

Ошеломленный даллиец уставился в непроницаемые глаза князя Ламиэ. Это испытание, да? Проверка на вшивость? А едва он попытается поставить подпись, князь сам выдернет у него из рук контракт?

В голове у оборотня воцарилась полная неразбериха. Почему та женщина не предупредила его о магическом бланке? Если он сейчас подпишет такой, а потом попытается хоть на шаг отступить от прописанных в нем условий… он же… хорошо если умрет быстро и сразу, ведь этот ненормальный придворный маг – темный, кто знает, что именно он мог придумать в качестве наказания…

Текст магического договора был максимально прозрачным, слово в слово повторявший уже знакомые Солтейну условия. А вот список того, что произойдет с нарушившим хоть один из пунктов, князя впечатлил настолько, что он, раздавленный, молча смотрел на двадцать строчек, словно взятых из старинных казней.

Но леденящий ужас, охвативший его уже на четвертом пункте, был перекрыт всплывшим в памяти «Подпишите с князем брачный договор», сказанным незнакомкой с чудесным, грудным голосом.

Даллиец окончательно перепугался, когда рука сама потянулась к перу.

Дрожащие пальцы стиснули ручку. Поднесли к бланку. Кончик соприкоснулся с мерцающей бумагой…

Спасло его одно. Это была та самая ручка, которую сломал князь. И она была пуста. Чернила вытекли из резервуара.

По виску скользнула капля пота… и наконец вывела его из этого жуткого транса.

Оборотень отбросил перо так, словно по ошибке схватился за ядовитую змею.

– П… простите, пресветлый князь, – кое-как выдавил Солтейн. – Я… я не думал, что бланк будет магическим…

– Какая разница? – улыбнулся князь, и теперь это была улыбка матерого волка, просчитавшего наперед все действия своего соперника. – Вы же так и так собирались приложить все усилия к выполнению обязательных условий. Сверх них здесь не содержится ни слова.

– Я… бывают разные обстоятельства… – начал лихорадочно выкручиваться оборотень, уже понявший, что он проиграл. – Я бы не хотел пострадать лишь из-за…

– Случаи форс-мажора здесь тоже упомянуты, милорд, – встрял придворный маг. Даллиец уставился на него и с ужасом отметил мечтательную улыбку. – Я же не зверь, я составил максимально четкие условия и, полагаю, учел все основные проблемы, могущие возникнуть у молодоженов… сроки возможных путешествий в том числе. А в случае намеренного отступления от соглашения... – Синие глаза ярко вспыхнули. – Я подошел к списку наказаний весьма творчески, вы не находите?

Солтейн снова невольно устремил затравленный взгляд на список.

«3. Язвы, схожие по симптоматике с действием агрессивных концентрированных кислот. 4. Кровоизлияние в глаза вплоть до наступления слепоты. 5. Распухание и почернение языка с дальнейшим отмиранием. 6. Болезненное и необратимое отсыхание тестикул…»

Воспоминания о чудесном голосе померкли моментально. Давление исчезло без следа. Его больше ничто не удерживало. Инстинкт самосохранения бил тревогу, безжалостно выбрасывая в систему адреналин, помогая сопротивляться наваждению.

– Я не буду это подписывать! – тонко выкрикнул оборотень, вскочил с кресла, с ужасом глядя на мага, в глазах которого застыло простодушное удивление.

– Вот как? Прискорбно… Мы с лордом Колро столько времени потратили на составление этой бумаги… Вы уверены? Может, передумаете?

Оборотень затряс головой, как припадочный.

– В таком случае, – князь сурово сдвинул брови, – о браке моей дочери с вами не может быть и речи. Вы отзываете свое предложение?

Пристальный взгляд, которым смерил его придворный маг, живо помог Солтейну определиться.

– Да! – истерически закивал тот. – Да! Отзываю! И мы завтра же уезжаем! Прошу простить, что отнял столько времени…

И, утирая пот со лба, оборотень выскочил за дверь.

Оставшиеся в кабинете мужчины обменялись понимающими взглядами.

– Леди Ламиэ была права, – озвучил наконец их общую мысль лорд Колро.

– Похоже, что так, – вздохнул князь. – Вот мерзавец! Думал, что меня так легко провести?

Кэллиэн и лорд Колро не сговариваясь переглянулись. Если бы не Инерис, обман бы удался…

– Лорд Дэтре, благодарю вас за удачную идею проверки этого… воздыхателя.

Кэллиэн учтиво поклонился.

– Служить вам – честь и удовольствие, пресветлый князь.

– Лорд Колро, я признателен вам за то, что вы в столь сжатые сроки сумели выполнить мою просьбу. Благодаря вашим совместным усилиям был предотвращен заговор против Нариме и леди-наследницы.

Законник тоже поклонился.

– Ваша просьба не осталась бы неисполненной, милорд.

– Можете идти, – вздохнул князь. – Лорд Дэтре, вызовите лорда Рагора, будьте любезны. Я отдам распоряжения касательно отъезда наших… дорогих гостей.

– Разумеется.

И мужчины покинули кабинет.

Князь потер виски.

Инерис оказалась права. Как он сам мог проглядеть столько нестыковок? Он стареет, что ли? Или же слишком увлекся мыслями о возможном заговоре и проглядел очевидные и весьма подозрительные промахи князя Солтейна?

Правитель покачал головой. Надо собраться и достойно довести эту партию до конца.

– Вы вызывали?

– Да, лорд Рагор. Будьте любезны…

***

– Князь, – настиг его тот же чувственный, великолепный голос, пустивший на сей раз вдоль позвоночника линию дрожи.

– Чт-то? – визгливо спросил оборотень.

– Сегодня ночью вы заберете с собой княжну. И опозорите ее. Во что бы то ни стало.

– Это мне уже невыгодно… – попытался отмахнуться оборотень, с ужасом чувствуя, как голос берет верх над инстинктом самосохранения и здравым смыслом – словно он угодил в липкую паутину, из которой не выбраться.

– Я сказала, вы заберете с собой княжну и опозорите ее. Назад возвращать не обязательно. О вашей выгоде позаботятся, не думайте об этом. Вы обязаны увезти ее с собой. Вы очень хотите это сделать. Непременно организуете похищение. Она вам нужна, она вам очень нужна… вы жаждете с ней соединиться, верно?

Горячее желание обожгло оборотня, пронеслось огненными искрами по телу, чтобы запульсировать ниже пояса.

– Да… – хрипло выдохнул он.

– Дождитесь ночи, организуйте все лучшим образом. Вы выкрадете княжну, увезете ее в Даллию, опозорите. А дальше как договаривались. Это ваше главное желание. Вы не можете ему сопротивляться.

Мышцы охватила неприятная дрожь… но сопротивляться уже и не хотелось.

Напротив. Он не мог дождаться ночи.

– И забудете о том, что это я отдала вам приказ. Инициатива исключительно ваша, милейший князь.

Через час туман в голове рассеялся. Все встало на свои места. И оборотень начал тайно готовиться к воплощению – как он считал – своего главного желания.

***

Кэллиэн задумчиво потер подбородок. Конечно, намерения щенка не были столь благочинны, как он утверждал. Его покровителя, похоже, не слишком интересовали подробности, главное, что брак расстроился, и автономии ничто не грозит. Однако…

Оборотень чуть не подписал бланк, хотя было очевидно, что эта перспектива приводит его в ужас. Почему он потянулся за ручкой? Почему чуть было не поставил подпись? На идиота даллиец похож не был.

Не многовато ли странностей творится в замке в последнее время?

Ясно одно – свои карты Солтейн так легко не раскроет. А значит, необходимо с ним побеседовать всерьез…

Маг прикрыл глаза. Главное – не сорваться в процессе этого разговора, иначе окажется, что последние семь лет он потратил впустую.

***

Тьма таит в себе множество страхов, особенно для того, чья совесть нечиста.

Князю Солтейну предстояло на собственном опыте убедиться в правдивости этой поговорки. Он лежал под одеялом, дожидаясь оговоренного времени, вздрагивая от каждого шороха. Где-то в глубине души волку хотелось только одного – все бросить и уехать отсюда, но какая-то сила вынуждала его предпринять последнюю попытку заполучить княжну.

При одной мысли о ней в нем начинал полыхать пожар.

С другой стороны, при воспоминании о том, как он сегодня чуть было не подписал магический контракт, вервольфа прошибал холодный пот. Что за дьявольская сила едва не заставила его это сделать? Придворный маг постарался? А ему какой в этом интерес?

Или этот магический бланк был экспериментальным, и жуткий лорд Дэтре пытался сделать из него подопытного кролика?

Скрипнула створка окна, и оборотень едва не перекинулся с перепугу.

Сжал голову руками, призывая себя успокоиться.

Пятый этаж. Сюда никто не доберется через окно, даже если будет спускаться с крыши.

От сквозняка хлопнула приоткрытая дверь ванной.

Оборотень выпустил когти.

И снова тишина. Утирая заливавший глаза пот, Солтейн сел в постели, зажмурился.

Проклятье. Он ведет себя как двадцатилетний мальчишка.

Нужно успокоиться. Надо думать о деле и только о деле.

К тому же пора выходить. Стрелки давно на позициях, мечники тоже должны были затаиться на четвертом этаже, а из окна они спокойно спустятся на «кошках». На то, чтобы выкрасть девушку, много сил не потребуется, особенно оборотням. Все-таки у князя Ламиэ служат преимущественно люди…

Договор он отказался подписывать, но разбирательства, к его облегчению, не последовало – секретарь вечером только передал не слишком теплое пожелание убраться поскорее, в идеале – завтра на рассвете. Очевидно, верховный князь счел, что перечень возможных кар за нарушение хотя бы буквы договора быстро остудил пылкого воздыхателя. Что ж, Солтейна это обстоятельство полностью устраивало. С одной маленькой поправочкой – он уедет не завтра утром, а сегодня ночью… и не один.

Очень удачно, что пресветлый князь решил запереть леди Ламиэ в покоях. Значит, ночью там никого, кроме нее, не будет, да и не придется разыскивать ее по всему замку...

Князь откинул одеяло и поднялся с постели. Черная одежда полностью сливалась с мраком – луна сегодня удачно скрылась за тучами.

В комнате повеяло холодком, не слишком типичным для здешних теплых ночей.

Солтейн накинул капюшон черной куртки на голову и снова замешкался, едва натянув сапоги. Прощальный, вдумчивый взгляд придворного мага по-прежнему стоял у него перед глазами. Оборотень потряс головой. Чем быстрее он похитит девчонку, тем быстрее уберется подальше от этого ненормального типа. "Болезненное и необратимое отсыхание", чтоб его!

Князь одернул куртку, затянул пояс, повернулся, чтобы снять с крючка перевязь с мечом – и вздрогнул.

Посреди комнаты неподвижно стоял черный силуэт.

Солтейн невольно оскалился.

– Кто вы? – стараясь говорить ровно, спросил оборотень, понемногу подбираясь к кинжалу, висевшему у пояса.

– Поверьте, вы не хотите этого знать, – гулким, низким (а главное, незнакомым) голосом ответил неизвестный.

Странное чувство посетило надменного даллийца. Захотелось, повизгивая, уткнуться в пол перед чужаком и завилять хвостом, которого в этой ипостаси не существовало.

– Зато у меня к вам много вопросов, – продолжал тот. – Торопиться нам некуда… а значит, я получу на них ответы. Тем более, что те четверо, кто имел неосторожность расположиться в опасной близости от покоев леди-наследницы, уже успешно нейтрализованы.

Услышав это, князь нервно дернулся. Незнакомец странно, по-звериному склонил голову набок, хотя Солтейн точно знал: оборотнем тот не был. Интересно, насчет его людей этот тип сказал правду? Вряд ли... Справиться с умелыми далллийскими мечниками так тихо и быстро не смог бы даже демон...

– Вы уже проиграли, князь, а потому чем быстрее и искреннее вы начнете говорить, тем меньше пострадаете. Итак, вопрос первый. Каковы были ваши истинные намерения в отношении леди Ламиэ?

Блефует, решил Солтейн, иначе не задал бы такой вопрос.

Оборотень с рычанием набросился на неизвестного, обнажив кинжал. Миг – и он нелепо завис в воздухе, спеленатый черными нитями неизвестного ему заклинания.

Так это маг?

Ночное зрение впервые спасовало, не позволяя разглядеть лица незнакомца. Он словно был окутан тьмой, которую ничто не могло преодолеть или рассеять.

Ночной гость приблизился вплотную. Из мрака выделялись только расширенные, диковато блестящие глаза с расширившимся на всю радужку зрачком, и оборотень невольно заскулил, взглянув в них. Кинжал выпал из разжавшейся руки.

Странная аура для человека, тяжелая, подавляющая… и странные глаза.

– А вот это, – с жуткой, почти ласковой интонацией протянул неизвестный, – была большая ошибка.

Из центра зрачка плеснула тьма, поглотив белки глаз. Маг занес руку, призывая сгусток черного пламени.

Оно коснулось уха князя, ласково, медлительно. Он почувствовал запах паленого мяса, но боли не было.

Пока пламя не вернулось на ладонь незнакомца.

Горло перемкнуло, и оборотень не смог ни заорать, ни зарычать, ни хотя бы дернуться от боли.

Что это за магия такая?!

Из глаз потекли слезы.

Движение затянутых в черную кожу пальцев – и магия развеялась. Князь рухнул на пол и наконец глухо завыл, схватившись за обожженное ухо.

О да, этот тип вполне мог справиться и с мечниками, и со стрелками!

Кто он такой?! На Дэтре не похож – голос не тот... Да и аура куда страшнее, подавляет...

Он в ловушке. В полной власти неизвестного.

...Страшно. Мне – страшно...

Жесткая рука приподняла его за шиворот, как куренка, и встряхнула.

– Спрашиваю в последний раз, милейший князь, – прошипел неизвестный. – Сначала вы собирались на ней жениться. Сегодня собирались похитить. Для чего? Каковы были ваши истинные намерения в отношении леди Ламиэ?

В его ладони снова сформировался пугающий черный огонь – но в комнате при этом повеяло ледяным холодом. У ног оборотня начало расползаться пугающее зеленоватое сияние…

Потустороннее.

И вот теперь дрожащий, жалкий, запуганный князь ответил чистую правду.

– Я… сначала хотел на ней жениться… потом мне бы помогли вывезти ее за пределы автономии и по морю максимально быстро доставить в мою страну, – зачастил оборотень, нервно сглатывая и глядя куда угодно, только не в жуткие черные глаза. – А там… после того, как я бы получил все, что мне бы причиталось как ее мужу… Договор был на партию доспехов и качественного оружия. Мне обещали, что князь согласится, лишь бы не отдавать в мои руки Нариме… И тогда стало бы легче легкого добиться королевского трона, у меня и без того хорошие шансы… а при наличии связей с этой автономией были бы еще лучше!

– Не заговаривай мне зубы, щенок, – процедил неизвестный. – О том, для чего ты хотел на ней жениться, я уже в курсе. Чего ты пытался добиться этим похищением? Что за договор? Что ты должен был сделать?

– Жениться, увезти ее… а потом устроить несчастный случай. Она должна была погибнуть.

Черный сгусток пошел волнами, развеялся и втянулся в ладонь мага.

В комнате резко похолодало. По стенам поползли чернильные потеки, подбираясь все ближе к оборотню.

Но маг ограничился лишь одним словом:

– Дальше.

– Я… Жениться на ваших условиях – самоубийство! Но я не хотел уезжать без нее… я... я решил, что не убью ее, она мне понравилась! Я бы просто ее увез, и все! Милая девочка, грела бы мне постель, рожала детишек…

Потеки тьмы застыли. Тени улеглись на свои места. Холод, сокрушительный и пугающий, исчез, как будто его и не было.

Но не успел князь облегченно выдохнуть, как в его нос с сокрушительной силой врезался кулак.

Еще несколько резких, безжалостных, точно выверенных ударов – и оборотень понял, что дешево отделаться не получится. Неизвестный явно знал, куда и как надо бить, чтобы причинить максимальный урон. Последнее, что запомнил вервольф – как из горла хлынула кровь, не давая сделать следующий мучительный вдох.

В себя князь пришел нескоро, под монотонный бубнеж:

– Переломы трех ребер с левой стороны, правой руки в запястье и безымянном пальце, перелом носа; легочное кровотечение, отбитая правая почка, печени тоже досталось. Все поддается восстановлению, через три дня интенсивной терапии от повреждений не останется и следа. Переломы будут заживать дольше, но это и понятно. Серьезной опасности для жизни при учете достижений современной целительской магии нет и не было, несмотря на тяжкие повреждения… Риска переизбытка целительской магии до степени неусвоения также нет. Его били профессионально и жестоко, но убивать не стремились. Неизвестный остановился вовремя, едва повреждения стали принимать характер, близкий к опасным для жизни оборотня.

– Жаль, – проронил чей-то знакомый голос. – Учитывая все, что удалось выяснить о его далеко идущих планах, я бы с удовольствием добавил, но по статусу не имею права. Удалось установить, кто это сделал?

«Верховный князь», – понял пациент. Получается, это не по его приказу его приласкали?..

– Нет, маги не обнаружили ни малейших следов. Возможно, наемник поработал. Простите, кажется, пациент пришел в себя… Как себя чувствуете?

Даллиец попытался открыть глаза. Сперва свет резанул по глазам, так что из них слезы потекли, а потом он понял, что это мелочи. Болело все тело. Отчаянно и жестоко.

– Бывало лучше, – прохрипел князь.

– Двигаться только не надо, – посоветовал незнакомый мужчина в строгом белом халате. – Повреждения серьезные, хоть и не смертельные, с постели встанете не раньше, чем через семьдесят часов. Я – маг-целитель Тельс, Нодрин Тельс.

– Кто это сделал? – раздался холодный голос.

Солтейн с усилием повернул отчаянно болящую голову – и его замутило. Не потому, что он увидел хмурого правителя, а потому, что под черепом словно неспешно перекатился пузырь с водой, вызвав непередаваемые ощущения.

– Я… я не помню, – с ужасом понял он. – Я точно видел напавшего, но я не помню его!

– Хоть что-то? Любая зацепка? Рост, цвет волос?

Князь попытался привести воспоминания хотя бы в подобие порядка, но ему это не удалось. Хаотичные куски выплывали на поверхность и тут же погружались в мешанину им подобных.

– Высокий, точно не ниже меня. Остальное…

Вдруг очередной «кадр» заставил его вскрикнуть.

– У него были жуткие глаза, – сообщил князь, закрыв собственные. – Абсолютно черные, без белков и радужки. Словно забранные тьмой.

Князь и целитель обменялись многозначительными взглядами.

– Я не специалист в этой области, даже теоретически… Но тут явно черный маг поработал, – пришел к выводу целитель. – Надо же. Потрясающая сдержанность, обычно эти ребята убивают, не особо церемонясь, черпая силы сначала в боли, потом в смерти… но не в этом случае. Побрезговал он, что ли…

– Да, но откуда в моем замке взяться черному магу?! – раздосадованно воскликнул князь. – Это запретная магия, она в ходу только у вампиров!

– Ну, люди тоже изредка ими становятся, – меланхолично произнес сидящий в углу придворный маг. – Так что вполне возможно, что это стихийное проявление дара.

– Да, кстати, лорд Дэтре, вы же у нас тут специалист по темной магии? – с намеком отозвался князь, и Кэллиэн понял, что, пожалуй, разумнее было бы промолчать. – Вот и найдите мне этого… стихийного проявленца.

Задумчивое выражение на лице Кэллиэна сменилось интересом.

– Что вы хотите с ним сделать?

Князь с отвращением и ненавистью покосился на избитого и выплюнул:

– Премию выписать.

Он поднялся с кресла и бросил:

– Господин Тельс, попрошу вас выйти пока из палаты. Лаэрн Дэтре и капитан Мельдер проведут допрос неуважаемого князя.

– Но после сотрясения...

– Ему больно? – перебил князь Ламиэ.

– Н-наверняка, – запнулся целитель.

– Вот и отлично. Значит, пытать не придется, – выплюнул правитель.

От его взгляда Солтейну поплохело окончательно.

– Кстати, Солтейн, я непременно отправлю гневную ноту в Даллию. Боюсь, число ваших сторонников резко сократится. Такое поведение в союзном государстве...

Князь только сдавленно застонал.

– Лорд Дэтре, по окончании допроса жду вас с докладом.

– Слушаюсь, князь, – поклонился придворный маг и смерил лежащего оборотня задумчивым, почти мечтательным взглядом.

Тот с трудом подавил желание заскулить. Да что такого в здешнем придворном маге, что от него мороз идет по коже?!

– Капитан Мельдер, – поклонился Кэллиэн, когда седой, но по-прежнему умелый и опасный воин вошел в палату.

– Лорд Дэтре, – поклонился тот в ответ.

– Начнем? – с нехорошим предвкушением произнес маг, и оборотню стало дурно.

***

– Он так и не сказал, кто должен был помочь ему вывезти Инерис? С кем он вообще заключил этот непонятный договор?

– Нет, – покачал головой Кэллиэн, стоя напротив письменного стола, за которым расположился верховный князь.

– Прискорбно, – нахмурился тот. – А вы не пытались…

Он спрашивал осторожно, зная, что у лорда Дэтре плохая реакция на ментальную магию.

– Пытался, разумеется, за кого вы меня принимаете? – меланхолично протянул Кэллиэн, проводя под носом пальцами, словно опасаясь, что снова пойдет кровь. – Ничего. Грубый шов реальности, словно нужные воспоминания выдрали с корнем, не особо заботясь о сохранности остального. Он действительно ничего не сможет сообщить о личности своего сообщника.

Князь вздохнул.

– Я допустил ошибку, доверившись этому прохвосту. Сейчас я и сам с трудом могу понять, как это получилось. Старею, что ли…

– О старости слишком рано говорить, милорд, – укоризненно произнес маг.

– От кого я это слышу, лорд Дэтре? – ехидно поинтересовался верховный князь. – Вам-то она точно в ближайшее время не грозит.

Кэллиэн улыбнулся в ответ, поклонился и уже собрался уходить, как вдруг на стол перед ним неожиданно плюхнулся мешочек с золотом. Маг непонимающе уставился на него.

– Простите, князь, что это?

Глаза сидящего напротив мужчины вдруг улыбнулись.

– Ваша премия, лорд Дэтре. Как я и обещал. Вы же не думали, что я не узнаю ваш почерк в анонимном докладе, который вы любезно оставили на столе в моем кабинете еще до рассвета? Да и не верится мне, уж простите, что по замку может бегать второй черный маг, отличающийся подобной сдержанностью.

Кэллиэн вздохнул, отбрасывая притворство.

– Я не хотел заходить так далеко. Меня интересовала только информация. Но когда я ее получил, боюсь, ярость взяла верх. Мне жаль.

– А мне нет, – с яростью бросил князь. – И это ваша природа, лорд Дэтре. Вы от нее не убежите, как бы вам того ни хотелось. Хотя было бы жаль, если бы ваш ритуал оказался прерван. Поэтому я рад, что вы сдержались – для вашего же блага. И Инерис, какой бы она ни была, моя дочь, и я не допущу, чтобы какой-то… – князь умолк, стиснув челюсти.

Сегодня князь в кои-то веки вновь был похож на себя, и Кэллиэн решился осторожно заговорить о том, что его тревожило.

– Пресветлый князь…

– Я вас слушаю.

– Инерис – хорошая девочка. И ничего не замышляет против вас. Можете мне поверить.

Князь вздохнул. На лице, всегда властном и волевом, вдруг отразилась сильнейшая неуверенность.

– Мне что-то подсказывает обратное. И вас ведь здесь долго не было, лорд Дэтре.

– Я знаю Инерис. Ее поведение и манеры изменились, быть может… но сердце все то же. Я специально взял на себя труд вдумчиво побеседовать с ней, – тихо произнес Кэллиэн. – Она искренне привязана к вам и тревожится о вас. Вы можете мне верить.

– Я знаю это, лорд Дэтре… Я постараюсь. Ступайте.

Кэллиэн поклонился и вышел за дверь.

Верховный князь Нариме князь растер лицо ладонями. В душе вновь поселилась неуверенность. Возможно, это действительно только блажь? Возможно, Инерис ничего плохого не замышляет? Она не всегда покорна, но где, скажите на милость, дети проявляют полное послушание и абсолютно покорны родительской воле?..

Но внутренний голос неумолимо шепнул:

«Она слишком умна… слишком популярна… слишком хитра и знает много уловок… а потому опасна!»

Он выпрямился в кресле.

За время своего правления князь Ламиэ принимал немало сложных решений и ради покоя и порядка в подвластной ему территории не боялся запачкать руки. Это лучше, чем погрузить ее в хаос гражданской войны… Но время еще не пришло. Он будет ждать до последнего, пока не уверится в том, что дочь действительно замышляет что-то против своего отца.

Но Кэллиэну действительно можно было доверять… Если, конечно, маг не обманывается сам.

Дориан снова нахмурился, вспомнив, что Инерис предупреждала его насчет Солтейна… и оказалась права, чтоб ее!

Он понимал, что следовало радоваться ее проницательности, тому, что он хорошо обучил ее, что из нее получится отличная правительница…

Но все эти плюсы могли обернуться минусами… для него же. Если Инерис захочет сесть в княжеское кресло немного раньше, чем было бы естественно.

А потому лучше пусть посидит взаперти подольше и вспомнит, кто в этом княжестве сила, власть и высший суд. И кому не следует вот так бесцеремонно, при советниках, указывать на ошибки!

А ведь Кэллиэн тогда фактически встал на ее сторону, предложив проверить слова наследницы. Неужели тоже подозревал нечто подобное? Как же так вышло, что он, правитель, не обратил внимания на те тревожные признаки, о которых говорила Инерис?

Потому что был слишком занят мыслями о том, как бы его дочь, объединившись с военными, не организовала мятеж.

И, как выяснилось, совершенно напрасно.

Верховный князь Нариме устало прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, позволяя себе редкую минуту слабости.

Возможно, Кэллиэн прав? Возможно, зря он так относится к Инерис?

Возможно. Но проявить суровость все равно не будет лишним.

Дориан снова выпрямился, позвонил в стоящий на столе колокольчик, и в дверь, почтительно поклонившись, вошел дворецкий.

– Лаэрн Рагор, будьте любезны сообщить камеристкам княжны, что наказание их леди продлено еще на три дня.

– Слушаюсь, милорд, – с каменным выражением лица поклонился секретарь. – Только, милорд…

– Говорите, лаэрн Рагор, я слушаю.

Помедлив, дворецкий произнес:

– Вы уверены, что это адекватная мера?

Пожалуйста! Уже и слуги стоят за нее горой!

Снова вспыхнул гнев, ставший в последнее время привычным.

– Абсолютно, – холодно отозвался князь. – Возможно, это позволит леди-наследнице в будущем своевременно вспоминать о субординации в присутствии посторонних лиц.

«Но ведь вы отказывались говорить с ней до самого совещания… могли бы вызвать ее в свой кабинет или заглянуть в ее покои, побеседовать в ее гостиной…»

Но лаэрн Рагор оставил свои мысли по этому поводу при себе. Не стоило раздражать князя.

– Передать им ваше приказание немедленно, милорд?

– Через час. Инерис как раз вернется с прогулки и выпьет чай. Сладости тоже исключены из ее меню.

– Слушаюсь, милорд, – выверенно поклонился дворецкий и покинул кабинет.