Месть

Глава 21

Посмотрев несколько домов в Вентуре, Лили и Шейна зашли пообедать в кафе, а потом, по настоянию Шейны, отправились в кино. Лили сидела в темном зале, уставясь на экран, но совершенно не следя за действием; она была занята своими мыслями. Когда они приехали домой и Шейна, поднявшись в свою комнату, заперла дверь, Лили попросила Джона обсудить с ней кое-что во дворе.

Петли задней двери скрипнули, когда Джон вышел на улицу. Светила полная луна, и Лили ясно видела, как он удобно устроился в шезлонге.

— Итак, о чем ты хочешь поговорить со мной? — спросил он, потягиваясь и зевая.

Она вскочила со стула, на который только что села, подбежала к нему и с размаху влепила ему пощечину. Раздался звонкий удар.

— Ты набрался наглости и велел мне покинуть этот дом, когда это ты… ты обманывал меня за моей спиной. Если бы не Шейна, я подала бы судебный иск и тебя просто вышвырнули бы отсюда. Ты слышишь меня?

— Да, я тебя хорошо слышу, — произнес он, вставая и направляясь к дому.

Лили схватила его за рубашку и остановила.

— Не смей уходить… не смей. Если бы ты не заставил меня переехать, то Шейну бы не изнасиловали, а я бы не переживала сейчас весь этот кошмар. Ты, ты один ответственен за это, ты, а не я.

Когда она отпустила его рубашку, он повернулся к ней, лунный свет отражался от белков его глаз.

— А ты, ты… глядя мне в глаза, будешь утверждать, что в ту ночь первый раз изменила мне. Ты что, принимаешь меня за такого наивного дурака? Ты шлюха. Ты всегда была шлюхой. Ты можешь быть процветающим прокурором, но ты никто, кроме как шлюха.

Скрипнула задняя дверь соседского дома. Лили и Джон одновременно оглянулись на звук. Он подвинулся вплотную к Лили и понизил голос.

— Теперь все соседи будут знать, что происходит в нашем доме.

Лили почувствовала на своем лице его горячее дыхание.

— Скажи мне только одну вещь, Джон. Как я могу быть шлюхой, если за всю свою жизнь я спала с парой мужчин, да и то один из них изнасиловал меня?

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты просто придумала эту дурацкую историю про своего дедушку, чтобы объяснить тот факт, что ты не девственница. Я всегда так думал.

Она была поражена. Рухнув в кресло, она вцепилась пальцами в свои волосы и тупо уставилась в землю. Нет, этот человек, этот мужчина никогда не был ее мужем, говорила она себе. Поезд наконец сошел с рельсов, вагоны перевернулись. Остался только багаж.

Лили сидела в кресле до тех пор, пока ночной ветер не пробрал ее до костей; она всматривалась в звездное небо и луну, представляя себе, как та плывет в торжественной ночной тьме, удаляясь от своего жалкого земного существования. Потом она встала и пошла к задней двери; повернув ручку, она убедилась, что дверь заперта. Лили начала стучать в нее кулаками и ногами.

— Я ничем не могу вам помочь? — раздался из темноты знакомый голос.

— Нет, Рут, — ответила она женщине, — дверь просто заклинило. Я войду в передний вход. Спасибо за участие.

Дождавшись, пока соседка уйдет, Лили по мокрой траве обошла дом и, попытавшись открыть переднюю дверь, поняла, что та тоже заперта. Наконец, обнаружив приоткрытое окно, она распахнула створку и забралась внутрь. Все огни в доме были потушены, а дверь в спальню заперта изнутри на задвижку. У нее не осталось энергии дальше продолжать борьбу. Она почувствовала себя маленькой, хрупкой и невидимой. Ее просто стерли с лица земли. Взяв из шкафа подушку и одеяло, она свернулась клубочком на диване и начала считать: «Тысяча один, тысяча два, тысяча три…»

В этот день Лили надо было уйти со службы пораньше, чтобы посмотреть в управлении полиции Вентуры фоторобот подозреваемого насильника. Но прежде чем уйти, она должна была дождаться очень важного для себя звонка, поэтому включила громкоговоритель телефона. На работу сегодня она пришла поздно, почти в полдень, слишком долго проспав на диване в пустом доме. Теперь пыталась наверстать упущенное и лихорадочно читала одно за другим дела, разложенные на рабочем столе. Перед уходом ей надо было закончить одно важное дело. Брюс Каннингхэм не представился, но она и без этого узнала его низкий голос.

— Я решил поставить вас в известность о том, что происходит, — торопливо и взволнованно проговорил он. — Я сейчас еду в Мур-парк. Там выкопали тело женщины, которая по приметам похожа на Патрицию Барнс. Рабочие вели траншею и бульдозером наткнулись на труп; кажется, ей повредили ногу или еще что-то, пока не знаю.

Лили тяжело упала в кресло, от удара оно откатилось назад по пластиковому покрытию пола. Упираясь пятками в пол, она подкатила себя вместе с креслом поближе к столу и схватила трубку.

— Я пришлю туда одного из наших следователей, — сказала она. — Мне хочется, чтобы при эксгумации присутствовали и наши люди. Если вы прибудете туда раньше, чем он, постарайтесь, чтобы никто ничего не трогал на месте преступления, — торопливо добавила она. Она хотела было попросить его позвонить ей в полицейское управление, но ей не хотелось открывать причин, по которым она туда ехала. — Я дам вам свой домашний телефон. Позвоните мне между шестью тридцатью и семью часами. К этому времени я должна быть уже дома.

Лили продиктовала ему свой номер и отключилась, поклявшись в самое ближайшее время купить себе сотовый телефон. Сердце ее бешено прыгало, мысли путались. Единственное, что ей по-настоящему хотелось сейчас сделать — это сесть в машину и поехать в Мур-парк, там она могла бы устроить своему взору настоящий праздник лицезрения смерти, виновником которой был Эрнандес. Ей захотелось вдохнуть гнилостный запах, склониться над могилой, взять в свою руку холодную безжизненную руку покойной и запечатлеть в своем мозгу связь между ними — его жертвами, между сестрами, пострадавшими от одного и того же подонка. Может быть, это сняло бы с нее бремя вины, освободило бы ее от ночных кошмаров. По ее ждала Шейна, да и тот факт, что Эрнандес убил Патрицию Барнс оставался пока просто догадкой. Может быть, труп, погребенный в Мур-парке, вовсе не был телом несчастной проститутки.

Лили позвонила в следственный отдел и послала на место происшествия одного из следователей. Потом набрала номер телефона Клинтона. Тот поднял трубку, он тяжело дышал и пыхтел.

— Вам звонил Каннингхэм? — спросила она.

— Нет, я только что ввалился в кабинет. А что случилось?

— В Мур-парке нашли труп. Возможно, это Патриция Барнс. Он уже едет туда, а я послала на место находки одного из наших парней.

— Твою мать… — С губ Клинтона непроизвольно сорвалось ругательство, и он осекся. — Этого парня надо было держать покрепче.

— Выше головы не прыгнешь, Клинтон. Может быть, это и не она. Наш штат — огромное кладбище жертв убийц, так что все это еще ничего не значит. — Лили помолчала, стараясь прочитать его мысли, прекрасно представляя, что бы она сама чувствовала на его месте. — Если это она, то к тому моменту, когда вы отпустили Эрнандеса, она была уже мертва, так что с этим уже все равно ничего нельзя было поделать. Как бы то ни было, но Эрнандес и сам уже мертв.

— Но он был у нас в руках, и мы сами его отпустили. Я так вообще хотел извиниться за административную ошибку.

— После драки кулаками не машут, — проговорила она, нетерпеливо поглядывая на часы. — С моей стороны это не более, чем подсознательная догадка, женская интуиция, если, конечно, она существует. Слушайте, — продолжала Лили, — поставьте Ричарда в известность о происходящем, когда он вернется из суда. Я сейчас уезжаю.

— Не говоря уж о том, что мы могли бы узнать и о других его преступлениях, если бы его не убили, — продолжал бичевать себя Клинтон, размышляя вслух.

Заверив Клинтона, что будет держать его в курсе событий, она повесила трубку и помчалась за Шейной. Если бы только он знал, подумала она.