Миланья. Часть 2

Глава 4

Крафт загадочно улыбнулся и повёл Миланью по коридору в нужном ему направлении. Зайдя в открытую лордом дверь, девушка очутилась в его кабинете. Обстановка в принципе не отличалась от принятых стандартов. Кабинет как кабинет. Стол босса, кресло босса, кресла и стулья для посетителей, книжные шкафы вдоль стен. Вся мебель из тёмного лакированного дерева. Кроме кресел, конечно. Они отделаны кожей, тоже в тёмно-коричневых тонах.

Крафт завёл девушку в кабинет и запер дверь.

— Это чтобы нам не мешали, — объяснил он.

Милли ничего не сказала, лишь крепче сжала нож в руке. Благо, он пока ещё находился в ножнах. Как же не хочется снова его расчехлять!

— Уверяю вас, я предлагаю мирную игру, — от лорда жест Миланьи не ускользнул. — Не стоит волноваться.

Крафт открыл дверцы одного из шкафов. Оттуда он достал два хрустальных стакана и поставил пустые ёмкости на стол. Затем вынул из кармана пиджака стеклянную закупоренную пробирку с прозрачной жидкостью.

— Хотите меня отравить? — покосилась на пробирку Милли.

— Нет. Я же сказал, игра будет мирной. — он поднял пробирку вверх и посмотрел сквозь жидкость на свет. — Это сыворотка правды. Поскольку и вы, и я прекрасно врем, нам с вами просто необходима данная суспензия.

— И что за игра?

— Примем сыворотку, бросим монетку, и будем по очереди задавать вопросы. Уверен, у вас их немало накопилось. Впрочем, как и у меня. Согласны?

— Бросить монетку? — не поняла она, но потом сообразила. — Ах, да! На Септимусе же ходят наличные деньги! Что ж. Вы тоже примете сыворотку, я правильно поняла? Тогда сыграем! Только одно условие: не спрашивать, где находится моя мама. Дайте слово!

— Так не честно! — запротестовал лорд.

— Или так, или я не играю!

— Вот же противная! Ладно, — тяжело вздохнул лорд. — Обещаю не спрашивать о местонахождении твоей мамы. Итак. Какой напиток будем разбавлять сывороткой? — Крафт показал бар, расположенный за дверью одного из шкафов. — Хочешь ром?

— Предпочитаю коньяк.

— Странно… Твой отец любил ром. Ладно, коньяк так коньяк.

— Вы знали папу??? — вечер переставал быть томным.

— Спокойно! — лорд достал из бара бутылку коньяка. — У тебя ещё будет возможность задать вопрос. Но согласно очереди.

Крафт откупорил бутылку, плеснул коричневую ароматную жидкость в оба стакана. Затем раскрыл ампулу с сывороткой. Половину вылил себе, половину — Миланье.

— Твоё здоровье! — Крафт поднял бокал и осушил его.

— Да чтоб вы не болели! — Милли залпом опустошила свой.

Затем Крафт достал монетку. Они бросили жребий. Дядюшка выиграл.

— Спрашивайте! — Милли забрала початый коньяк и свой стакан. Плюхнулась в удобное кресло. Наполнила бокал до краёв и поставила бутылку на пол.

Крафт достал из бара ещё одну ёмкость с каким-то спиртным. И тоже налил себе ещё выпивки. Затем поставил кресло напротив невестки и сел.

— Почему ты здесь? — задал он вопрос, глядя ей в глаза.

— Как почему? — Милли отпила коньяка. — Потому что вы меня сюда притащили и уговорили играть с игру.

— Я о другом. Почему ты здесь в принципе? Ты ведь знала, что я охочусь за тобой. Что всеми силами стараюсь заманить тебя на Септимус. Ты же зала, не так ли?

— Да, знала. Эдик предупредил. — честно ответила она. Впрочем, по-другому под сывороткой и не скажешь.

— Вот же племянник! Догадался-таки! — лорд стукнул кулаком по подлокотнику. — Но если ты знала, что здесь опасно, почему всё равно приехала?

— Потому что так нужно было. Почему вы считаете, что всё лишь вокруг вашей персоны крутится? У меня, между прочим, своя история, не имеющая к вам отношения.

— Вот как! — ухмыльнулся лорд, — Ещё скажи, что ты не из-за денег и статуса вышла за Эдика!

— Из-за денег и статуса, да. — подтвердила она и ещё выпила, — Но вы не так себе всё представляете. Мне нужно было проучить одного козла. И Эдик мне в этом помог, женившись. Но, во-первых, Эд всё знал. Я ничего не скрывала и всё рассказала. А во-вторых, я люблю вашего племянника. Да, люблю. Как бы вам не хотелось в это верить, но это так. Да, мои чувства не сразу раскрылись. Долгое время мы были просто друзьями. Но сейчас всё изменилось. Теперь единственное моё желание — находится рядом с мужем. Хотя Эдик, похоже, этого не хочет.

— Не говори глупостей! Эдик души в тебе не чает! Как не неприятно мне это признавать. Это, кстати, основная причина, почему ты до сих пор жива.

— Если так, то почему он уже неделю не вылазит из своей лаборатории? Только не говорите банальностей, типа "это его работа", "он талантливый учёный, нужно понимать". Как эти отговорки надоели! Если он любит, то почему так легко уходит?

— Ты не понимаешь, — при мысли о племяннике на лице Крафта непроизвольно засветилась улыбка. — Ты нужна Эдику. Но мужчина не может приковать себя к женской юбке. Иначе он перестанет быть мужчиной. И вообще. Что ты возмущаешься? Эдик же в лаборатории, а не на другой бабе!

— Так, всё! Хватит! — замахала Милли руками в знак протеста. — Не хочу больше говорить об Эдике. Лорд Крафт, я ответила на ваш вопрос? Если да, то теперь моя очередь спрашивать!

— Допустим ответила. — Лорд встал с кресла. Подошёл к столу, достал из ящика сигару и зажигалку. Закурил и вернулся в кресло. — Спрашивай!

— Итак, милорд Крафт, — Милли подняла с пола бутылку и плеснула себе в бокал ещё коньяка, — почему я здесь?

— Что ты имеешь в виду? — дядюшка затянулся сигарой и выпустил кольцо дыма.

— Да всё я имею в виду! От начала и до конца. Вы сами признали, что заманивали меня на Септимус. Зачем? Я же вас знать не знала! И никогда ничего вам не сделала! Ни плохо, ни хорошего. Так зачем я вам? Из-за мамы?

Лорд ответил не сразу. Он сделал ещё одну затяжку. Затем встал с кресла и подошёл к окну.

— Да, всё из-за Лизи, — лорд повернулся к Милли спиной и смотрел на улицу. За окном уже было темно и ничего не видно. Но Крафт всё равно смотрел за стекло. — Все эти годы я жил в полной уверенности, что твоя мама мертва. И вот несколько месяцев назад я обнаруживаю у Эдика твою фотографию. То, что ты дочь Лизи, я понял сразу. Во-первых, вы внешне похожи как две капли воды. Во-вторых, колье. На тебе на той фотографии надето моё колье. Мой первый подарок твоей маме. Ошибка исключена. Я стал копать. И что же я обнаружил? Твоя мама не только жива, но ещё и успешно вышла замуж за моего друга и живёт себе припеваючи. Первой мыслью было раздавить вас всех как тараканов. Всё ваше семейство. Но это оказалось не так просто. Твоя мама и братья так надёжно спрятаны, что даже мои сыщики не в состоянии их обнаружить. Я знаю, чьих рук эта работа. Твой папочка постарался. Он-то прекрасно знает своё дело.

— Так. Стоп! — Милли от волнения поднялась с кресла и заходила по комнате. — Вы знаете моего папу, мою маму и хотите всех нас убить. Вопросов здесь куча, но это всё не главное. Основное, что я никак не могу понять все эти месяцы, почему вы так настойчиво желаете смерти всем нам? Что такого произошло?

— По большому счету ты и твои братья ни при чем. Я с детьми обычно не воюю. Но я всегда отдаю долги. И раз мне не удалось добраться до твоих родителей, я решил забрать твою жизнь. Поэтому и заманивал тебя на Септимус.

— Да вы опять всё не то говорите! — громко возразила Милли. Она разволновалась не на шутку. — Ещё раз спрошу: что именно произошло? За что вы отдаёте долги? Что сделали мои мама и папа? Ведь они исключительно хорошие люди!

— Хорошие люди, говоришь?! А это тогда что? — лорд резко повернулся к ней лицом и указал круговым движением на свои жуткие шрамы. — Видишь эти ожоги? Хорошо видишь? Так вот. Это всё благодаря твоей маме!

— Не может этого быть. — вдруг спокойно ответила Милли. Она подошла к Крафту, остановилась и посмотрела на него в упор. — Я вам говорила. И ещё раз под сывороткой скажу. Моя мама никогда никому зла не причиняла. Папа — да. Но не мама. Если что-то произошло, то это наверняка недоразумение.

— Какое ещё недоразумение?! — а вот лорд успокаиваться не хотел. — Ты слышала о взрыве на шахте, из-за которого я пострадал? Так его устроила твоя мама! — лорд тяжело дышал, весь покраснел. Видно, воспоминания о том дне не просто давались.

— Взрыв на шахте? Если она такое и устроила, то наверняка у неё была причина. Но с чего вы решили, что она вас хотела покалечить?

— С того, что я весь обгорел и чуть не погиб!

— Но ведь это могло выйти случайно! Или мама вас прям в горящую шахту спихнула? Нет? Так почему утверждаете то, в чем не уверенны? Если предположить, что это действительно мама что-то там взорвала, то она не могла не позаботиться о безопасности людей. Иначе это бы не моя мама была. Вы вообще точно именно мою мать знали? А если точно, то должны были и как личность её изучить. Вредить кому-то, тем более покушаться на жизнь — не в её духе. Вот ответьте мне, сколько человек ещё пострадало при взрыве?

— Никого, — нехотя ответил лорд, — только я.

— Вот видите! А сразу обвиняете! — Милли снова заходила по комнате. — Хотя знаете что? Я вот сейчас вспомнила одну мамину фразу. Она времени от времени её повторяла. "Я ни о чем в своей жизни не жалею, кроме как о дорожке из Т-50 к мешкам со взрывчаткой." Она никогда не объясняла, что это значит. Я ещё гадала, при чем здесь порошок Т-50? Ведь это взрывоопасное вещество давно не используется. Порошок слишком незаметен. Похож на обычную пыль. Чуть за ним не досмотрел — и бабах! Так получается, это мама вас имела в виду? Вы же на мешках со взрывчаткой подорвались, верно?

Лорд не ответил. Снова отвернулся к окну. Опять закурил.

— И зачем я только затеял эту игру с сывороткой! — в сердцах наконец проговорил он.

— Затем, что вам, как и мне, нужна правда. Только эта правда вам не нравится. Куда приятнее найти виноватого в своих бедах, ненавидеть его, желать изничтожить, чем просто признать факт, что произошла случайность. И если человек и виноват, то косвенно. Такой расклад вам не по душе. Ненавидеть кого-то намного приятней. Тем более, вы столько лет лелеяли и подпитывали эту ненависть.

— Что ты понимаешь! — тихо проговорил он.

— Так объясните!

— Нет! — лорд снова повернулся к ней лицом. — Твоя очередь отвечать.

— Ладно. Что хотите знать?

— Я обещал не спрашивать про местонахождение твоё мамы, но не отца. Я хочу знать, где твой отец? Где сейчас Алекс?

— Вы что, не знаете? — искренне удивилась Милли. — Мой папа погиб почти шесть лет назад. Убит при выполнении опасного задания. Имеет орден "За защиту Империи ll степени". И почему вы его Алексом назвали? Моего отца звали Александром. Александр Торис.

— Погиб, значит? Жаль… Хоть он и предал меня, но всё равно жаль… Александр, говоришь? Забавно… Вроде не глупый парень, а на полноценный псевдоним ума не хватило.

— Какой ещё псевдоним?!

— Деточка, твои родители что, вообще ничего тебе не рассказывали?

— А что они должны были рассказать? Я уже совсем запуталась. Кто кого хотел убить — совершенно не понятно.

— Твой отец никакой не Александр. Он Алекс Тор. По началу служил у меня цепным псом. Но со временем стал мне другом. А затем связался с твоей мамой и предал меня. Считаешь своего отца героем? Жаль рушить мечты юной девочки. Но это совсем не так.

Крафт подошёл к большому сейфу, стоящему в углу у окна. Отпер массивную железную дверь. Порылся на полке и достал увесистую пачку с толстыми бумажными папками. Крафт бросил стопку на стол и закрыл дверь сейфа.

— Вот тебе чтение на ночь. — Лорд указал на папки. — Наслаждайся. А я пойду. У меня от всего этого голова разболелась. Игра окончена.

— Но я ещё так много хочу узнать!

— Завтра. Придёшь ко мне завтра и я отвечу на твои вопросы. Обещаю сказать правду и без всякой сыворотки.

И Крафт покинул кабинет, закрыв, но не заперев за собой дверь.

— Эй, так сейчас моя очередь спрашивать! Нельзя так бросать! Не честно! — крикнула Милли в след лорду, но он уже ушёл и ничего не слышал.

Девушка уже изрядно захмелела. Взгляд вернулся на стол и наваленную пачку бумаг. Милли очередной раз осушила свой бокал и села за стол на место босса.

По началу она просто бездумно перелистывала пожелтевшие бумажки из архивных папок. Но, прочитав несколько страниц, содержание резко поразило её подвыпивший мозг. Милли встала из-за стола, забрала с пола недопитую бутылку коньяка, включила свет поярче и вернулась в кресло босса.

Она пила и читала, читала и пила. Страницы одна за другой мелькали в её руках. Милли пробегала глазами тексты, всматривалась в фотографии, складывала пазлы в единую картинку.

Каждая папка являлась личным делом жертвы. Здесь были описаны все данные: краткая биография, физические характеристики, особые приметы, привычки. Далее шла информация о местах пребывания жертвы, о путях её выслеживания. И в конце подробное описание смерти. Как приговор был приведён в исполнение, при каких обстоятельствах, свидетелях, куда потом перемещено тело, захоронено или кремировано.

Папок лежало не мало. Здесь находились и политические противники лорда, и его финансовые конкуренты. Несколько дурачков — партнёров, посмевших кинуть Крафта на деньги. Имелись и дамы. В основном тоже мешавшие лорду в финансовом или политическом плане. Однако нашлась и романтика. Милли прочитала дело одной куртизанки. За что её Крафт приговорил — не понятно. Обслужила что-ли плохо? Так вроде, согласно данным, они общались с лордом довольно долго. Всё устраивало. А потом приговор. Почему? Ах, вот же! Куртизанка уехала. Посмела оставить великого лорда. Поэтому убили.

Милли допила бутылку. На трезвую голову она бы всё это чтиво не осилила. И не факт убийств её шокировал, а тот, кто составлял все эти дела в папках и потом приводил приговоры в исполнение. Это Алекс Тор. Её отец. Ошибки быть не могло: почерк папы Милли знала прекрасно.

Замечательно! Она дочь убийцы.

Миланья отшвырнула пустую бутылку куда-то в сторону. Снова поднялась из-за стола и шатающимися шагами дошла до бара. Нашла ещё один коньяк. Откупорила, отпила прямо из горла. Схватилась рукой за дверцу шкафа. Держаться на ногах и не падать становилось всё сложнее.

Так. Что она имеет? Её отец — наёмный убийца. Стоп. Нет! Её папа — герой. Он много лет служил в армии Империи. Это факт. Неоспоримый. И то, что он награждён посмертно — это тоже факт. Ещё какой факт! Выходит, да, папа дел натворил. Служил наёмником. Но потом перестал. Начал другую жизнь в Империи. И стал героем. Всё исправил. Ну, не всё, конечно. Для тех людей и их родных, которых папа убил, вряд ли можно что-то исправить. Но что поделать? Лить слезы по убитым Милли не собиралась. Ещё не хватало! Ну убил и убил. Корсика — не Империя. Здесь законы другие. Приходится крутиться.

Милли, шатаясь ещё сильнее, чем раньше, но по-прежнему крепко держа бутылку, добралась до стола и продолжила разбирать дела. Всё в принципе однотипно. Описание врага Крафта, способ выслеживания, приведение приговора в исполнение. Однако три последних папки заинтересовали больше других.

Первое дело — леди Элизабет Таллин. То ли жена, то ли невеста Крафта. Не понятно. Вроде свадьба была, но не завершилась. В общем, дама сбежала. Но папа её нашёл и… О! Да у Элизабет ребёнок был! Неужели папа и его? Но нет. Про ребёнка ни строчки. Только леди Элизабет. Вроде бы дело и дело, ничего особенного, но! Мисс Таллин похожа внешне на её мать, на Элис.

Так… А вот это уже интересно! Второе дело — Элиссанта Марьяни. Её мать. Замечательно! Забегая вперёд Милли прочитала, как папа подробно описал убийство Элис, как выслеживал, как от тела избавлялся. Всё в подробностях. Выходит, отец дело подделал?

А вот и третья папка. И оформлена она не папой. Это не его почерк. Описание аварии. Автомобильная катастрофа со смертельным исходом. Машина в хлам. Водитель погиб на месте. За рулём был Алекс Тор.

Всё ясно.

Милли закрыла последнюю папку и ещё хлебнула коньяку. От выпитого спиртного всё плыло перед глазами. Но девушка сделала над собой усилие, сосредоточилась, насколько это возможно, и снова вернулась к предпоследней папке. Нужна ещё одна деталь. Ей хотелось понять, что произошло между мамой и Крафтом.

Информации содержалось не много. Но то, что она прочитала… Элис заменяла Элизабет Таллин. Играла роль жены Крафта. По факту же являлась рабыней великого лорда. Потом сбежала, взорвав одну из шахт.

Милли не смогла более читать. Закрыла папку и отшвырнула от себя бумаги. Жёлтые листки разлетелись по гладкой столешнице, часть упала на пол.

Рабство! Так вот что случилось с мамой! Мать никогда ничего не рассказывала о своём прошлом. Теперь понятно, почему. Воспоминания слишком тяжёлые, чтобы к ним возвращаться.

Голова у Милли гудела и кружилась. Спиртное завоевало её сознание и уже не сдавало свои позиции. Разум отключился окончательно. Девушка сложила руки на столе и, обессиленная, уронила на них голову. Милли больше не в состоянии думать и двигаться. Тяжёлое забытье накрыло её.

Через некоторое время Миланья почувствовала кого-то рядом. Этот кто-то взял её безвольное тело на руки и куда-то понёс. В следующий раз сознание ненадолго пробудилось уже в комнате. Человек положил обессиленное тело Миланьи на кровать и заботливо накрыл одеялом.

— А ведь ты могла быть моей дочерью! — ясно услышала она голос Крафта.

Милли сделала над собой усилие и открыла глаза. Однако никого уже рядом не было.