Миланья. Часть 2

Глава 5

На следующий день Миланья проснулась поздно. Накануне спиртного выпито не мало, и оно в конце концов подействовало как снотворное. К своей радости девушка обнаружила, что голова у неё совсем не болит. Видать, коньяк высшего качества. Проходит без похмелья.

Милли осмотрелась. Мягкая перина, большая кровать. Вокруг мебель и стены в светлых тонах. Это спальня мамы, что, в принципе, ожидаемо.

Девушка поднялась с постели, освободилась от вчерашнего вечернего наряда — её никто не переодевал и она так и спала в черном платье. Накинула халат, который откопала в шкафу. Затем долгожданный душ, освежающий и бодрящий. Приведя себя в порядок, Милли ещё раз заглянула в шкаф, в надежде подыскать подходящий костюм. Увы, несмотря на то, что вещи прекрасно выглядели, выполнены из дорогих и качественных материалов, ни один наряд мамы ей не понравился. Во-первых, на вешалках висели только платья. Во-вторых, слишком длинные и объёмные. Вероятно, такова мода Септимуса. Однако носить такое Милли совсем не хотелось.

Пришлось звать слуг и требовать назад свой костюм для охоты, в котором она пришла вчера. Ей принесли её одежду в чистом и выглаженном виде. Что ж. Приятно, когда за тебя работают.

Настало время спускаться вниз. Милли медлила. Ничего из вчерашнего она не забыла, а значит сегодня всё совсем по-другому. Как бы ей не хотелось, избежать разговора с Крафтом не получится. И чем тянуть, лучше сразу всё прояснить. Сделав над собой усилие, Миланья пошла вниз.

— Госпожа, желаете обедать? — обратился к ней один из лакеев. — Прикажете подавать?

— Нет, мне нужен лорд Крафт.

— Но госпожа, к милорду нельзя! — замялся слуга, — Он сейчас…

— Я знаю, где он сейчас. Не беспокойтесь, лорд меня ждёт.

И Милли оставила озадаченного лакея и пошла в одну из гостиных. Она прекрасно знала, куда идти.

Дверь, которую несколько месяцев назад Милли разнесла выстрелом из пистолета, заменили. Девушка опустила ручку вниз, всё легко открылось.

Миланья вновь оказалась в запретной комнате с маминым портретом. Лорд сидел посередине помещения на простом обычном стуле лицом к холсту. В комнату проникал дневной свет, но атмосфера всё равно стояла гнетущая. Крафт в одиночестве любовался картиной.

— Вы так и не спали? — обратилась к нему девушка. Белки его глаз пронизывала красная сеточка.

— Нет. Всё думал над твоими словами, — ответил он, не отрывая взгляда от портрета. Он, казалось, ничуть не удивился приходу девушки.

— Какими именно? Вчера много чего говорилось.

— О том, что я пострадал случайно.

— А… Понятно. И к какому выводу пришли?

— Что, вероятно, ты права. — тяжело вздохнул лорд. — Она устроила пожар, чтобы отвлечь меня и бежать. Однако просчитать, когда именно я окажусь около мешков со взрывчаткой, невозможно.

— Ну вот видите! Всё не так, как вам казалось. И хватит себя мучить.

— Но почему она сбежала? Почему предала? — лорда явно терзали вопросы, плюс бессонная ночь добавляла напряжения, которое требовало выхода. — Нет, я могу понять Алекса. Он влюбился в неё и забыл всё на свете. — рассуждал дядя, — В неё все влюблялись. Ты, вероятно, это знаешь. Твоя мама — невероятная женщина! Она может очаровать любого. Твой отец влюбился и пропал. Но она? Почему предала она?

— Вы имеете в виду, почему мама сбежала? Вы что, правда не понимаете? Или просто смеётесь?

Милли подошла поближе к лорду. Он так и сидел, не отрывая глаз от портрета. Нет, он точно не смеётся. Сейчас грозный Крафт похож на обычного запутавшегося человека. Потерянного и… Несчастного? Неужели ей не кажется?

— Всё очевидно, — Милли решила не томить его паузами. — Мама сбежала, потому что хотела свободы. Она же в рабстве у вас находилась, не так ли?

— Формально — да. Но её никто здесь не обижал. Наоборот! Она жила со мной как принцесса! Я выполнял любое её желание! Ты же сама видела. Наряды, драгоценности, любой каприз! Чего ей не хватало?

— Свободы. Я же уже сказала. Разве вы не знаете, что далеко не каждая птица станет петь в неволе, пусть даже в золотой клетке? Вот и мама не смогла. И ещё. Вы маму постоянно Лизой называете. Но её имя — Элис. Разве так можно? Какой женщине понравится называться именем другой? Естественно она ушла! Я б на её месте тоже сбежала. Только я бы не просто шахту, я бы весь Септимус разнесла! — хвастливо заявила девушка, — Или по крайней мере всю вашу область! Так что вы ещё легко отделались!

Лорд опять вздохнул. Достал из кармана нож Миланьи, оставленный ею вчера в кабинете.

— На вот, — он протянул оружие девушке, — можешь меня прирезать, если хочешь.

Милли нож забрала. Но ей всё меньше и меньше нравился вид дядюшки. Лорд сидел полностью подавленным. Совсем разбитым. Казалось, любой ветерок способен сейчас его сломать.

— Милорд, вы чего? — Милли встала между ним и портретом и попыталась заглянуть дяде в глаза. — Я не собираюсь вас резать, хотя вы, конечно, и заслужили. Но вы нужны Эду. Как я могу вредить? Послушайте, Крафт, — девушке внезапно стало его жаль, — по-моему вы слишком запутались в этой истории с моей мамой. Да, много чего произошло. Однако жизнь продолжается. Все эти события случились столько лет назад! Разве можно жить прошлым? Перестаньте себя мучить! Отпустите!

Лорд ничего не ответил. Лишь продолжил смотреть на портрет. Милли подошла совсем близко, присела рядом с ним, положила руки ему на колено и ещё раз постаралась поймать его взгляд.

— Крафт, так не честно! — она пошатала руками его колено, пытаясь привлечь внимание. — Вы должны быть противным дядькой, а я — пылять в вас ножики. А вы правила игры нарушаете, притворяясь просто человеком!

Лорд чуть улыбнулся. По крайней мере, ей так показалось. Однако взгляда от портрета Крафт не оторвал.

— Знаешь, за что я любил твоего отца? — проговорил он, — Не мать, с ней всё ясно, а отца? За то, что он никогда не лебезил передо мной. Говорил всё как есть. Это такая редкость в моём окружении. Когда ты на вершине социальной лестницы, то обречён на сладкие речи. Каждый, кто приближается к тебе, что-то хочет выбить для себя, урвать. Ты слышишь лишь лесть и притворство. Но твоему отцу было плевать на подлизство. Он просто выполнял свою работу и ничего не требовал сверх оговоренного. Зато в выражениях не стеснялся. Он знал себе цену, понимал, что профессионала его уровня мне не так просто будет найти. Вот и позволял себе вольности. Лишь он честно высказывался насчёт моей персоны. По началу меня это злило. Однако со временем я понял, что это самый честный человек в моём окружении. Ты мне его напоминаешь. Ведь ты тоже не возносишь меня на щит.

— Ну не возношу, и что?

— А то, что когда приключилась та злополучная авария, я не только физически пострадал. Твоя мама взорвала самую крупную мою шахту, модернизированную и укомплектованную. Я вложил тогда огромную кучу средств в этот проект. Материальный урон был нанесен колоссальный. Я оказался на грани краха и разорения. Большинство поспешило разорвать со мной контракты в одностороннем порядке, не веря, что я когда-либо встану на ноги и оправлюсь от потерь.

— Как глупо с их стороны. Ведь месторождения остались вашими. Вы не могли совсем разориться.

— Тем не менее я остался у разбитого корыта. Партнёры ушли к конкурентам, друзья отвернулись. Никто не хотел иметь дело с больным, уродливым и нищим лордом. И лишь твой отец, да ещё Дак остались рядом. Не убежали и не предали. Моё моральное состояние тогда было ещё хуже, чем физические видимые увечья. Жить не хотелось, руки опускались. Алекс тогда нянчился со мной как с младенцем. Если бы не его поддержка, не известно, справился бы я с потерями или загнулся.

— Но вы справились. И теперь круче всех. — Милли надоело сидеть на корточках и она притащила себе стул. У Крафта сегодня явно лирическое настроение и его тянет поговорить. Как знать, на сколько это затянется?

— Да, справился. — согласился он, — Это отдельная тема. Но если тебе интересно, я расскажу. Знаешь, кто положил начало моей любви к технике? Твоя мама. Именно она убедила меня, что добыча вручную, по старым правилам, принятым на Септимусе, не выгодна. Она просто взяла и принесла расчёты. "Цифры не врут." — говорила она. И это оказалось так. Каждая монета, вложенная в техническую модернизацию, возвращается в десятикратном размере. Единственный минус — на это нужно время. Когда я, весь больной после аварии, почти полностью разоренный, вложил последние оставшиеся средства в модернизацию работающих шахт, в повышение квалификации рабочих, в завоз техники — надо мной смеялся весь Септимус. Но прошла всего пара лет — и я отбил все вложения и пошёл в прибыль. Дальше — больше. Развитие науки, повышение образования, максимальная замена ручного труда. И вот я имею то, что имею. Почему ты смеёшься?

— Простите, Крафт, но, по-моему, мама вас просто надурила, — Милли действительно хихикала. — Экономия! Выгода! Ха! Какое она имела к этому отношение?

— Самое прямое. Она была моей женой. Увеличение моего благосостояния автоматически распространялось и на неё.

— Нет! Нет-нет! Чтобы вы там не выдумывали себе, вы не были с ней женаты! Вашей женой была леди… Как её? Лизи. А мама к вашему благосостоянию не имела никакого отношения. Ей на ваши деньги плевать. Однако у мамы есть нездоровая слабость к несчастным и обездоленным. И она привлекла вас экономической выгодой, чтобы свои альтруистические делишки провернуть. Улучшить жизнь народа, позаботиться о бедных и прочая слюнявая благотворительность. А вы и послушались, повелись как ослик за морковкой. Как баран на веревочке.

— Ты специально испытываешь моё течение? — лорд наконец оторвал взгляд от портрета и посмотрел на невестку. — Кто тебе позволял так со мной разговаривать?!

— Ладно, не обижайтесь. Просто вы такой грустный, хотелось подбодрить.

— Ну и методы у тебя, однако. Попадёшь мне под горячую руку — придушу!

— Хотите — душите, хотите — нет, но мои методы работают. — довольно заявила Милли. — Вот вы и снова стали противным лордом. Теперь я спокойна. И хватит сидеть здесь и жалеть себя. Кто кого убил или не убил, кого нужно убить — вам не надоело? Отпустите уже прошлое. Было — и прошло. Вы нужны своим людям, вы Эдику нужны! Есть ради кого стараться. Так что хватит киснуть и пойдёмте есть. Я очень голодная.

И, не дожидаясь его реакции, Миланья сама схватила дядю за руку и потащила на выход. Крафт сопротивлялся не сильно. Поднялся со стула и покинул запретную комнату.

Обед был прекрасен. Впрочем, как и всегда в большом доме. Милли сидела по левую руку от лорда и уничтожала вкусную вкуснятину. Сидеть напротив, на другом конце стола, ей не хотелось. Во-первых, это раздражало Крафта, во-вторых, Милли больше не боялась находиться рядом с лордом. После необычной ночи он по-прежнему казался ей страшным человеком. Однако она была уверена, что лорд не сделает ей ничего плохого. Откуда взялась эта уверенность — девушка и сама не знала. Полученная новая информация должна пугать и ужасать. Но получилось наоборот. Милли больше Крафта не боялась.

— Дорогой! Только посмотрите, что они пишут! — в столовую ворвалась Дженни, держа в руках какие-то большие листки бумаги. Сегодня на девушке надето ярко-синее платье в жёлтый горох. Она явно была взволнована и сразу кинулась к лорду, подсовывая ему бумажки.

— Дженни! Сколько раз я просил не беспокоить меня за обедом! — раздражённо всплеснул руками Крафт.

— Что вы без конца орёте? — со своей стороны повысила голос Милли, хотя дядюшка вообще до этого сидел молчал. Она подошла к замершей от неожиданности Дженни и забрала у неё бумажки. — Что это вообще? — Миланья крутила в руках листки с напечатанным текстом.

— Газета, — лорд вытер салфеткой уголки рта. — На Септимусе не везде работают панели и связь. А точнее, почти нигде не работают. Вот и распространяются новости примитивным бумажным способом.

— А… Ну ясно. — Милли поправила листки и погрузилась в чтение статьи, возмутившей Дженни. Чем больше строчек она просматривала, тем выше поднимались её брови. — Даже не знаю, смеяться или плакать. — заключила она после чтения. — Эти двое, Платинум и этот, с бакенбардами, наговорили журналистам про вас, Крафт, кучу гадостей. Что вы невоспитанный, эксцентричный, не уважаете традиции и короля и ещё много чего. Не буду пересказывать. С ног на голову всё перевёрнуто. Про меня тоже дёгтя чутка, но я не политическая персона, а поэтому не важно.

— А ну дай! — лорд выхватил у Милли газету и сам начал читать. — Вот же гады! — дядя скомкал бумагу и швырнул её об пол. — Как же они мне надоели! Ничего сами не могу, не справляются. А виноват я! И самое противное, по одиночке никто мне не страшен. Но если они объединяются, то способны причинить немало хлопот.

— Они же беднее вас! Что они могут? — спросила Милли.

— Да хотя бы пожаловаться королю и испортить мою репутацию. А это, поверь, не абы что. Мнением короля я не могу пренебрегать.

Милли начала мерить шагами столовую, явно о чём-то думая.

— Общественное мнение можно попробовать исправить. — сказала девушка после паузы, продолжая передвигаться по периметру столовой, — Есть один способ. Если эксперимент Эда удастся, как раз понадобятся практические испытания. Вот и послужит ваше общество кроликами. И мнение исправим, и опыт будет.

— Что за эксперимент? — живо заинтересовалась Дженни, — Над чем Эдуард работает?

— Да так, ничего особенного, — Милли её заинтересованность показалась странной, но, взглянув на синее платье в жёлтый горошек, отмахнулась от подозрительных мыслей на её счет. — Однако чтобы всё провернуть, нужно бы в само это общество проникнуть. Вам, Крафт, придётся немного великосветской жизнью пожить.

— Ещё чего! — буркнул Лорд. — Я давно уже прослыл нелюдимом и менять ничего не собираюсь. Вы с Эдиком — новое поколение. Вы и работайте.

— Но я ничего не смыслю в высшем корсиканском свете. — Милли перестала ходить и остановилась. — К тому же я простолюдинка.

— Ты — жена наследника. Поверь, Милочка, это кое-чего, да стоит. Хочешь побыть светской дамой — пожалуйста. Меня только не трогай.

— Как будто мне это нужно! — всплеснула Милли руками. — Как будто я страшусь жалоб королю!

— Ты — жена наследника! — Крафт развалился на стуле вопреки всем правилам приличия, — Всё, что касается меня, касается и тебя. Но не хочешь — не надо. Без тебя разберусь. Укреплю границы, наращу арсенал — пусть только сунутся!

— Вы так говорите, как будто грядёт война! — насторожилась Милли.

— Боюсь, если остальные лорды против меня объединятся — войны не избежать!

— Нет! — мысль о кровавом конфликте наводила ужас. — Давайте все-таки попробуем выправить ситуацию мирно. Постараемся изменить мнение о нашей семье в высшем свете. Хотя бы попробуем!

— Пробуй! — лорд поднялся из-за стола, — Кто мешает?

— Но я… — мялась она, — я ничего толком не знаю о вашем обществе.

— А где же твоё хвалёное имперское образование, эрудиция, коэффициент интеллекта и прочее, прочее? А?

— Всё при мне, но… — Милли опять замялась, — здесь же всё по-другому!

— Послушай, если ты действительно хочешь попытаться, а не просто языком болтаешь — всё организуем. — Лорд притянул к себе Дженни, положив ей руку на талию, и направился к дверям, но на пороге развернулся и добавил: — Знаешь что? Хватит тебе чахнуть в этом лесном домике. Перебирайся сюда. Эдика всё равно нет. Что тебе там одной сидеть?

— Но у меня собака… — сказала она неуверенно.

— Разве это проблема? Будет жить с другими сородичами на псарне. А ты сможешь с ней заниматься, когда захочешь. Выбирай себе любые комнаты. В доме их полно. Только не те, что я тебе вчера показывал! Они останутся закрытыми.

— Ну… Хорошо. — согласилась Миланья, — Почему нет?