Милая обманщица, или Гувернантка из трущоб

16.1

Я нашла экономку на первом этаже в кладовой, где хранилось постельное белье. Она и Диона гладили простыни и пододеяльники чугунным утюгом. От того, что внутри него были угли, в тесном помещении стояла жара. Воздух был влажным, дышалось тяжело, так что Летисия вся раскраснелась.

— Клопов прижариваем, — кивнула она в сторону расстеленного на доске пододеяльника. — Магиару Илларию прошлой ночью покусали.

— Я хотела поговорить с вами.

— Говорите, госпожа, — она убрала утюг и положила его на железную подставку.

— Наедине, — я показала взглядом в сторону служанки, и та заинтересованно захлопала ресницами.

— Диона, — сказала экономка. — Иди и поменяй постельное у магиара Роберта.

Девушка кивнула, поставила утюг и вышла.

— Что вы хотели, госпожа Амалия?

Экономка продолжила гладить, словно ей было совершенно не интересно, что я хочу сказать. Но как только я начала говорить, все ее внимание тут же переключилось на меня:

— Я хотела поговорить о детях.

— Что не так? Мы не даем им больше настойку, как вы и велели.

— Да, я знаю. Я о другом, — я вздохнула прежде, чем продолжила. — Магиара Иллария совершенно не слушается. Она бунтует, это заметно. Оттого так и ведет себя.

Летисия хмыкнула, но ничего не сказала.

— А господин Эстебан подражает ей. Он еще слишком мал, чтобы самостоятельно вести борьбу, так что все, что он делает, происходит с подачки старшей сестры.

— А чего вы хотели, госпожа гувернантка? — резко ответила женщина. — Вы сами настояли, чтобы мы больше не поили их, разве нет?

Я кивнула.

— Конечно, и я не жалею, как бы трудно не было.

— Тогда к чему ваши жалобы?

Экономка перестала гладить, застыла с утюгом в руке, глядя на меня с осуждением.

— Я пришла не жаловаться, а узнать о детях больше. Почему они так ведут себя? Нет, я понимаю, что смерть матери сильно ударила по ним, но я чувствую, есть что-то еще. Я хочу помочь им, но я не знала их раньше. Были ли они такими прежде? Была ли магиара Иллария столько вспыльчива до похорон?

Взгляд женщины смягчился. Она горестно вздохнула и махнула рукой на стул в углу.

— Садитесь.

Я присела, приготовившись слушать.

— Болезнь отца стала для них большим ударом, чем смерть матери, госпожа.

— Почему? — искренне изумилась я.

— Госпожа Нивелла не любила своих детей. Это даже мягко сказано… она ненавидела их.

По спине пробежал холодок от этих слов. Видя мое потрясение, экономка продолжила говорить:

— Да-да, ненавидела… Я говорила ей, что она полюбит их, что это все глупости… Как же я заблуждалась.

— Они что, не родные ей? — предположила я.

— Нет, родные. Лучше бы она была им мачехой, не так грустно было бы все это.

В этот момент Диона вошла в кладовую с горой белья, которое жутко воняло.

— Я сняла, Летисия, — сказала она.

— Ну на кой ты сюда его тащишь? — рявкнула экономка. — Оно грязное! Неси в прачечную, замочи его. И иди потом на кухню, не мешай нам разговаривать.

Девушка, запнувшись, ломанулась прочь, подальше от гнева начальницы.

— Дуреха, — всплеснула руками Летисия. — Грязное белье тащить к чистому! Непутевая.

Выдохнув, она посмотрела на меня:

— Я вижу, госпожа Амалия, что вы искренне желаете помочь. А еще я вижу, что настроены вы решительно. Только поэтому я расскажу вам все.

Под шипение утюга на влажном белье она поведала мне печальную историю семьи Уортер.

Магиар Роберт Уортер рано остался сиротой. Ему было около шестнадцати, когда его родители погибли в кораблекрушении. В наследство ему достался огромный земельный надел с прилегающей деревней и, собственно, поместье. Он был еще ребенком, но был вынужден в одночасье повзрослеть. Самому справляться с хозяйством было сложно, и магиар Роберт решил жениться. О любви речи и идти не могло, поэтому невесты выбирал он весьма прагматично, и к восемнадцати годам выбрал.

Магиара Эллина Голстад была старше его почти на десять лет и считалась уже старой девой. Не было в ней ни красоты, ни фигуры, зато славилась она стальным характером, хозяйственностью и умением править даже самых безалаберных слуг. Когда Роберт Уортер сделал ей предложение, она согласилась без раздумий, потому как другого шанса у нее быть и не могло больше. Свадьбу сыграли скромно, но весело. А через год с небольшим родился и магиар Кристиан — первый сын лорда.

Юный Роберт учился у своей жены тому, каким должен быть настоящий хозяин поместья и владелец земель. Любви между ними не было, не было страсти, бушующего урагана чувств, зато было уважение и ощущение надежности. Глядишь, с годами вспыхнула бы между ними та самая искорка, но магиара Эллина слишком быстро умерла. Эпидемия горячки унесла ее жизнь, когда Кристиану было всего четыре года.

Роберт горевал по жене как по верной подруге и хорошей хозяйке. Жениться вновь он не торопился, отдав всего себя на воспитание малолетнего сына. Но когда мальчику было около пятнадцати лет, он встретил на одном из приемов невероятную красавицу — юную Нивеллу Карстон. Один взгляд, и магиар влюбился как мальчишка. Он стал оказывать девушке знаки внимания, часто посещал их поместье, но она не отвечала взаимностью. Ходили слухи, что она была уже влюблена и ждала, когда ее возлюбленный осмелится просить благословения у ее родителей. Узнав об этом, Роберт решил опередить неведомого соперника. Он пришел к магиарам Карстон и просил руки их дочери. Те согласились — партия была выгодной, ведь род Уортер владеет самым большим наделом земли на севере.