Милая обманщица, или Гувернантка из трущоб

39

Дар у Эстебана пробудился невероятной силы. На радостях он начал слишком часто играться им и поджигать все вокруг. Так жертвой юного пироманта стали несколько книг, шторы в столовой и скатерть. Хорошо, что все это произошло на глазах у взрослых, и мы успели вовремя ликвидировать опасность. Но когда Эсти умудрился поджечь сухую траву за поместьем, от которой пошел пал, терпение Кристиана закончилось. Он уехал в город, а вернулся назад с небольшим амулетом в виде капли.

— Блокировка магии, — объяснил мне он, надевая амулет на шею мальчика. — Отец такой же надел мне, когда я чуть не сжег конюшню. Некоторым магам, особенно пиромантам, просто необходим контроль.

Эстебана это не обрадовало. Теперь он мог пользоваться своим даром только тогда, когда Кристиан снимал с него амулет. Замочек там был простой, расстегнуть его смог бы и ребенок. Если бы не одно «но» — он был магическим, и поддавался только Крису.

— Дурацкая побрякушка, — надул губы мальчик, теребя кулон на шее, когда мы пили в гостиной чай. — Илларии такого не надевали.

— Иллария лишь раз устроила поджог, а вот ты уже трижды.

Девочка хитро улыбнулась брату, дразня. Эсти помрачнел еще сильнее.

— Но я хочу пользоваться своими силами! Как я их освою, если ты не даешь?

— Я даю, просто под моим контролем на пару часов в день. Мы вместе изучим с тобой огненную магию, просто медленнее. Но это ради безопасности.

— Это долго, — канючил мальчик.

— Терпение, братишка, терпение.

Кристиан взъерошил волосы брата и вдруг начал декламировать:

— Терпение — как дерево в степях, Стоит оно пока ветра бушуют. И никакие беды не волнуют, Того, кто колдовал не второпях.

Я подняла удивленные глаза на Кристиана:

— Вы увлекаетесь поэзией?

Любопытный факт.

— Не совсем. Просто был вынужден слушать очень и очень много стихотворений.

— Как это?

— Моя мачеха очень любила поэзию. Все детство она читала мне поэмы и стихи, когда мы оставались вдвоем. Это вообще единственное, что она читала. Никаких других книг она в руки не брала, только поэтические сборники.

— И она передала эту любовь вам?

— Нет, — усмехнулся Крситиан. — Я просто так часто слышал некоторые четверостишия, что запомнил их против воли.

Я улыбнулась магиару и опустила глаза

— Она так любила их, — добавил Крис. — Что носила с собой какую-нибудь книгу постоянно. Садилась где-нибудь в беседку и читала ее там. А когда я приходил, она читала мне вслух. Больше никто даже не прикасался к этим пыльным сборникам стихов.

Я кивнула магиару, выслушав его. Потянулась к кружке с чаем, что стояла на столике рядом…

Острой стрелой разум пробило озарение.

Нивелла Уортер очень любила стихотворения и поэмы. Она единственная читала поэтические сборники. Сборники, где я нашла записки.

Я выпрямилась, так и не взяв кружку. Кристиан это заметил:

— Что с вами?

— Ничего, — поспешно ответила я. — Я просто вспомнила… что кое-что забыла.

Я вскочила с дивана, окинула взглядом присутствующих:

— Мне надо срочно… урок подготовить.

Под изумленные взгляды я торопливо покинула гостиную, поднялась по лестнице и почти бегом кинулась в библиотеку. Там, полка за полкой, я начала вытаскивать все книги со стихами, поэмами, сонетами. Накопилась приличная стопка, и я села изучать каждую.

Как я и думала, в книгах обнаружились еще две записки. Первая содержала признания в любви, а вот вторая, была чуть интереснее:

«Жду тебя у озера. В полночь.»

У меня не осталось никаких сомнений, что эти записки принадлежали любовнику Нивеллы. Но неужели в них нет чего-то более важного и значимого?

Я открыла одну из книг, полистала ее. В конце, на последней странице, увидела список всех книг из этой серии. Всего их было двадцать три. Я пересчитала стопку перед собой — двадцать один. Где-то еще есть два тома, в которых может быть что-то интересное.

Кристиан сказал, что его мачеха носила всегда с собой какую-нибудь книгу. Могут ли в ее комнате остаться эти две недостающие книжки? Единственный способ узнать — проверить.

Так я оказалась там, куда соваться мне не следовало — в спальне погибшей Нивеллы Уортер.

Внутри было пыльно, чувствовалась затхлость. Никто не ходит сюда, комнату просто оставили пустовать. Лепнина на потолке покрылась паутиной, окна стали мутными от тонкого слоя пыли. На мебель накинули белые простыни, и мне пришлось их содрать, чтобы начать поиски.

Одна из книг обнаружилась в прикроватном столике. Я даже радостно вскрикнула, когда увидела ее.

Стоило мне ее только открыть, как в руки тут же выскользнул сложенный вдвое лист. Это вам не клочок записки, тут что-то интересное.

Я раскрыла письмо.

«Нив! Дальше ждать просто нельзя. Я прошу тебя, сделай это уже сегодня. Я оставил в дупле старого дуба, возле которого мы обычно встречаемся, тот самый артефакт, о котором я говорил. Ты должна поместить его где-нибудь недалеко от его комнаты. Но туда не должен никто входить. Скажи, к примеру, что там водятся призраки, запугай домочадцев. Они не должны найти артефакт!

Я настроил его у лучшего артефактора. Денег заплатил немерено, но все с лихвой окупится, когда он сведет его с ума. Эффект будет уже через неделю, и тогда мы начнем действовать. К несчастью, он жутко шумит, когда активируется. Но без этого никак — ему нужна перезагрузка раз в несколько дней. Ты можешь с легкостью списать это на призрака, это только еще больше всех напугает и удержит на расстоянии от артефакта.

Действуй, любимая. И тогда мы будем вместе.

Твой Р.»

У меня мурашки пробежали по коже, когда я прочла эти строки. Артефакт? Сводит с ума? Неужели Нивелла его действительно разместила?

Положив письмо обратно в книгу, я сунула ее под мышку и кинулась в комнату над спальней магиара, откуда слышала шум. Ворвавшись туда, словно ураган, я застыла, не зная, что делать дальше.

Где искать артефакт? Куда она могла его засунуть?

Я вспомнила, что звуки были слышны откуда-то из-под пола. Постучала каблуков по доскам — в одном из мест звук был глуше, чем везде. Надо убрать половицы!

Я пронеслась вниз по лестнице, чуть на сбив Кристиана.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет-нет, все в порядке! — бросила я через плечо.

У Нила я выпросила небольшой ломик, чем жутко его удивила. Но объясняться мне было некогда. Пулей я заскочила обратно в дом, взлетела наверх, где уже на втором этаже снова чуть не сбила с ног Криса.

— Амалия! — крикнула он мне вслед.

— Потом! — я уже была на третьем этаже.

В комнате поддела половицу ломиком, и она легко поддалась. Под ней оказалась полость, в которой виднелся бархатный мешочек. Я сунула руку и достала его.

— Что вы делаете? — раздался голос Кристиана за спиной.

— Спасаю вашего отца.

Я достала артефакт и показала его магиару. Крупный прозрачный кристалл издал противный вой, внутри него взметнулись потоки магии, закружились, рассыпаясь на мелкие искорки.

— Что это такое?

— Артефакт, который сводит вашего отца с ума, если верить некоторым данным.

— Но откуда он здесь? — магиар взял артефакт у меня из рук, покрутил его, осматривая.

— Судя по всему, его подложила ваша мачеха.

— Не может быть!

— Может. И у меня есть доказательства этому.

— Значит, из-за него отец не выходит из спальни?

— Я думаю, что так.

Кристиан положил кристалл себе в карман.

— Я деактивирую его, а потом, как будет время, отвезу в город и постараюсь найти следы того, кто наложил магию.

— А это возможно?

— Любая магия оставляет след. Если я выйду на артефактора, то угрозами или подкупом смогу найти и заказчика.

Сказав это, Кристиан вышел из комнаты. Я пошла за ним.

Магиар шел в спальню своего отца так быстро, словно мог опоздать. Рывком он отворил дверь.

Роберт Уортер привычно сидел у окна с ожерельем в руке.

— Ничего не изменилось, — шепнул мне Кристиан. — Он такой же, как и был.

— Магиар Роберт, как вы себя чувствуете? — спросила я.

Ответа не последовало. Мы пытались привести его в чувства, уговаривали выйти, но вел себя так, как и прежде — кричал, отказывался покидать свою темницу.

Нам пришлось оставить его в покое.

— Похоже, вы ошиблись, Госпожа Амалия. — голос Кристиана был полон разочарования. Я дала ему пустую надежду, она не оправдалась.

Крис ушел. Я вернулась к хозяину поместья, попыталась вновь поговорить с ним, но это ничего не дало. Чего бы я не делала, Роберт никак не хотел покидать спальню, отказывался даже встать с кресла.

Кажется, я действительно ошиблась. Может артефакт и не при чем, а дело в банальном нежелании мужчины жить дальше. Хорошо, что детям ничего не сказала, не дала и им пустых надежд.

Магиар обречен, и дело тут не в артефакте. Его не спасти.

Так я думала до тех пор, пока через три дня заросший и грязный Роберт Уортер не спустился в столовую к ужину.