Милая обманщица, или Гувернантка из трущоб

2

Наконец я смогла закричать.

Горло свело судорогой, и я закашлялась. Села в постели хватая воздух и пытаясь отдышаться.

В оконном проеме виднелось звездное небо. Я что, забыла закрыть шторы? Странно — я же не усну из-за фонарей на дороге, что горят всю ночь. Хотя фонари-то и не горят. Может, свет на районе вырубили? Потому и звезды хорошо видны.

Небо было звездным, прекрасным, бесконечным. Тонкий серп растущего месяца смотрел вверх рожками. Вот только цвет у него был красный. Никогда такого не видела, выглядит словно дурной знак.

— Приснился страшный сон? — раздался шепот мамы где-то рядом.

— Да, — ответила, восстановив дыхание. Собственный голос показался каким-то чужим, неестественно тонким. Будто ребенку принадлежал. Видимо, сорвала, пока кричала.

Я всматривалась в тьму, пытаясь понять, где мама, как вдруг ощутила ее легкое прикосновение к моему лбу.

— Жар спал, хвала богам! Теперь все будет хорошо, — сказала она, а потом ушла куда-то, скрипя половицами.

Вдруг пришла мысль, что если бы я надорвала связки, то скорее хрипела или сипела бы.

И почему окно не с той стороны постели?

И что тут делает мама, я же живу отдельно уже лет семь как минимум?

Какой еще жар, я же вроде не болела?

Меня вдруг охватила паника.

Резким движением я откинула одеяло. Ноги ступили на ледяной пол, и этот непривычно жгучий холод еще больше испугал меня.

Здесь что-то не так!

Зрение привыкало к темноте, из теней стали проступать силуэты мебели, которой никогда не было в моей спальне. Я метнулась в ту сторону, где должна была быть дверь. Хлопнула привычно по стене рукой, там, где всегда был выключатель… Ладонь звонко шлепнула по пустой каменной стене, такой же холодной, как и пол — выключатель отсутствовал.

— Мама! — пискнула я.

— Что, детка? Почему ты встала? Ложися обратно в кровать, а то отца разбудишь, — появился ее силуэт в дверном проеме.

Это “ложися” больно резануло по уху. Нет, моя мама бы так никогда не сказала. Мы же учителя в третьем поколении!

— Ляж уже, — продолжала она мучать язык. — Не мельтюхай.

А вот это вообще что-то новенькое. Что же с мамой такого случилось, что она так говорить странно и безграмотно начала?

А может я все еще сплю? Подумала и усмехнулась — точно, это всего лишь очень реалистичный сон. И, похоже, я в управляемом сновидении.

Успокоив себя этим, я шагнула обратно туда, где была постель, с которой я встала.

Точно сон. Это объясняет и незнакомую комнату, и то, почему мама здесь…

Я юркнула под одеяло. Моя стопа коснулась чьей-то теплой кожи.

— Ну, Эльтария, ноги ледяные! — возмутился кто-то.

Не ведая себя, я завизжала.

— В чем дело? — раздался из-за стены мужской голос. — Я вас сейчас всех поубиваю, сопляки проклятые! Никакого покоя нет от вас!

В комнату ворвался мужчина со свечой в руке, которая наконец-то осветила комнату.

Я лежала на какой-то странной постели, которая больше походила на кучу сена, обмотанную тряпками. Рядом лежал мальчишка лет восьми-девяти с огромными испуганными глазами. У постели застыла изможденная худая женщина, которая чуть склонилась надо мной. Увидев мужчину, она выпрямилась и повернулась в его сторону.

— Нора, какого хрена опять происходит?! Я что, мало тружусь, пытаясь содержать тебя и твоих никчемных отпрысков? Я что, не заслужил отдохнуть?!

Он подлетел к ней и одни ударом по лицу сбил ее с ног. Женщина отлетела к стене, сжалась, прикрывая лицо руками.

Я закричала, вцепилась пальцами в край колючего дырявого одеяла. Мальчишка прижался ко мне и жалобно всхлипнул.

Мужчина наступал на женщину, которая даже не пыталась убежать или защищаться. Он замахнулся железным подсвечником, намереваясь ударить ее. Я не могла смотреть на это.

— А ну стой! — закричала я, выпрыгивая из постели.

Я вцепилась в руку мужчины, пытаясь вырвать у него «оружие». Но мои руки были какие-то совсем слабые. Дебошир с удивлением глянул на меня, повисшую на его руке, и одним движением стряхнул меня. Я отлетела в сторону и упала на пол, ударившись спиной о деревянный стол.

В голове зазвенело, и я вдруг вспомнила о том, что падала с выступа на горе. Это мне приснилось что ли? Я была вообще в походе? Или то, что происходит сейчас — это сон? Может я в коме?

Времени размышлять не было — мужчина переключил свое внимание на меня, и теперь наступал.

— Вот она, благодарность твоих щенков, — зло бросил он дрожащей женщине через плечо. — Крысята готовы кидаться на меня, такая благодарность за еду, воду и кров, что я им даю!

Он подошел ко мне и схватил за шею, приподняв над полом. Я вцепилась в его руки, пытаясь освободиться — тщетно. Только жадно хватала воздух, хрипя и брыкаясь.

— Отпусти ее, Рой, — взмолилась женщина. Она на коленях подползла к нему и вцепилась тонкими руками в край его рубахи. — Тари всего лишь глупая девчонка, ты же знаешь. Она так долго болела, что совсем разум помутнел.

Мужчина посмотрел на хрипящую меня, скривился, но не выпустил.

— Пусти ее, Рой, — продолжала упрашивать она. — Как же она завтра работать выйдет, если ты ее изобьешь?

Этот аргумент подействовал лучше. Рой ослабил хватку, и я, как сломанная кукла, осыпалась на пол. Хватала воздух, пытаясь надышаться. Горло драло и саднило. Хотела было сказать что-то, но не смогла.

— Ложись спать, Тари, — рявкнул Рой. — И чтоб больше от вас ни звука. Я хочу спать, а не слушать ваши визги.

Он сунул Норе подсвечник и ушел в соседнюю комнату. Женщина, покачиваясь, встала и подошла ко мне. Потянула меня вверх, чтобы поднять на ноги.

— Я же просила, Эльтария, — запричитала она. — Не спорь с ним, не перечь. А ты еще и драться кинулась…

— Он же избивал вас, — прохрипела я.

— Не убил бы, сама знаешь. Ложись.

Она подтолкнула меня к постели, где мальчишка дрожал под одеялом. По грязным щекам беззвучно бежали слезы.

— Килли, прекращай рыдать, — она чмокнула мальчика в лоб. — Ты же мужчина.

Я легла рядом, абсолютно сбитая с толку происходящим. Если я усну, то проснусь дома, в своей кровати? Можно ли выйти из кошмара, заснув в нем? А если не выйдет?

Женщина хотела уйти, но я перехватила ее ладонь. Она посмотрела на меня испуганно.

— Совсем болезнь тебе голову задурманила, детка, — шепнула она. — Я же твоя мама.

— Нет, — усмехнулась в ответ. — Вы не моя мама, это точно.

Она застыла на пару секунд, обеспокоенно глядя на меня, а затем ушла. В комнате стало темно без свечи.

— Тари, — шепнул мальчик. — Зачем ты кинулась на него? Ты же знаешь6 так только хуже.

— Я не Тари, — ответила машинально. — Меня Настя зовут.

— Дурацкое имя ты себе придумала. Никогда не слышал такого.

— Но это правда. Я — Анастасия Александровна Высоцкая. Я учитель истории и обществознания.

— Хватит, — Килли ткнул меня в бок. — Ты пугаешь меня!

— Я просто должна уснуть, — сказала тихо. — И кошмар закончится.

— Тари! — шикнул мальчик.

Его руки потянулись через меня, обняли, прижали к себе.

— Я не хочу, чтобы ты была сумасшедшей! Пожалуйста, Эльтария!

Он тихонько плакал, прижавшись лицом к моему плечу, я и погладила его лохматую голову.

— Все хорошо, малыш. Утром все исчезнет.

Я всматривалась в темноту, прислушивалась к незнакомым звукам. Было слишком тихо для города, слишком странно.

Мальчишка наконец затих. Видимо, заснул. А я не могла, хотя очень хотела. Мне было страшно. Вдруг, я не проснусь, а наоборот, умру? Вдруг сойду с ума или забуду, кто я?

«Меня зовут Настя. Анастасия Александровна Высоцкая. — повторяла в уме. — Я учитель истории и обществознания. Меня зовут Настя…»

К рассвету я наконец-то провалилась в сон.