Мир победившей Смерти

Глава 17. Не сейчас и не сегодня!

— Капитан! — вызвал я Приходько. — Поднимайся на крышу, у нас проблемы.

Прежде, чем я его вызвал, долгие две минуты внутри меня боролись два чувства. Чувство самосохранения и жажда силы. Победило, всё же первое. И за эти две минуты вокруг некромантов постепенно собиралось войско. Ибо толпой это уже не назвать. Часть мертвяков с тушами всё еще шла вперед, оттягивая на себя тонну боеприпасов, а эти готовились. Стягивались в единый кулак, который даже сейчас уже вызывал опасения.

— Что тут? — появился капитан с недовольной миной, но оно и понятно.

— Вон туда глянь, — кивнул я в сторону дороги. — Пятно видишь?

Приходько видел. Благо бинокль у него с собой был.

— Вот твари, — не сдержался он, скользя взглядом из стороны в сторону. — Не потянем. Черт.

— Тут без поддержки с воздуха никуда, — сморщился я, глядя на выныривающих из туч виверн. — Или дальнобойное бы что.

— Сам знаешь, в какой мы заднице, — мотнул головой Приходько. — Пошел с начальством связываться. Если что — ори.

Капитан оставил меня одного, шустро свинтив вниз. Не выстоим мы. Тут даже к гадалке не ходи. Как накинутся толпой, так всё, считай, закончится оборона. А вот была бы стоящая артиллерия, тут даже не сомневаясь, поставил бы на нас. Пару «Солнцепеков» хватило бы за глаза.

Относительное затишье продолжалось минут сорок. Сорок минут кулак мертвых все разрастался, набирая такую мощь, что сметет не только наши ряды, но и город целиком. А с нашей стороны всё еще была тишина. Нехорошая такая, тягучая.

Когда звук десятков двигателей вторгся в мои мысли, я даже не сразу осознал их присутствие. Только спустя секунд десять осмотрелся и глядя на два десятка тентованных КАМАЗов, радости как-то не почувствовал. А уж когда из них начали выпрыгивать и занимать места солдат, люди в штатском, стало совсем не по себе.

— Они там, что в край охерели? — прошипел я, срываясь с места.

Уже через двадцать секунд я был около Приходько и слушал вводные от мужика с майорскими погонами.

— Позицию оставляем, — водил он пальцем по карте, — отходим вот сюда. Там сейчас тяжелая техника работает, огневые позиции укрепляет. Две тысячи резервистов уже на месте. Да не плюйся ты так! Пришлось тех, кто есть, под ружье ставить. Частичная мобилизация, мать его, за ногу. И так по всем направлениям. На севере еще хуже, но там регулярники держатся. Основной напор идет с самого большого портала, пришлось вертушки задействовать, а их у нас сам знаешь, хрен да нихрена.

— Помощь будет? — играя желваками, спросил капитан.

— Не знаю, Петь, — выдохнул майор. — Москва в огне. Все силы туда брошены. Истерия такая стоит, что хоть стреляйся. В общем, пока сами. К нам три танковые бригады идут и одна артиллерийская. Но, сам понимаешь, это сроки не ближайшего часа. Может три, а может и все четыре.

— Железкой? — сделал последнюю затяжку и отбросив сигарету в сторону, уточнил Приходько.

— Что-то хотят десантировать, — криво усмехнулся майор. — Не знаю. Слепцов там сейчас матами разговаривает. Ладно, труби отход Петя, будем отступать.

— Большов, — привлек моё внимание Приходько, — приказывать не могу, только просить. С группой прикрытия останешься? У тебя результативность стрельбы бешеная какая-то. Ребят поберечь надо.

— Останусь, — прикрыл я на мгновение глаза. — Магазинов только побольше и прикрытие на воздух.

— БэТэРы уже с нами отходить будут, — чуть повеселел капитан. — Спасибо. Значит, есть шанс пожить подольше.

Вот же ж странные люди, военные эти. Никогда их не понимал. Есть приказ и даже если он отдает самоубийством, то ты берешь его и исполняешь. И радуешься только тому, что поживешь еще чуть-чуть. То есть не самому факту — выжил, а тому времени, возможно, даже незначительному, на которое отодвигается срок твоей смерти.

Хотя нам по сути и отступать-то некуда. Осмотревшись по сторонам, вижу, как место некоторых солдат, занимают люди в простой гражданской одежде. Куртки и пуховики, поверх которых криво сидят армейские разгрузки. Взгляд выцеплял преимущественно людей постарше, явно за сорок. Но, тем не менее, калаши в руках они держали крепко, что уже не могло не радовать.

— Как я понимаю, — вклинился в мои размышления голос Гора, — мы пока остаемся?

— Можете отходить, — пожал плечами, запихивая магазины даже в карманы.

— Ты, думаешь, один такой? — не шибко дружелюбно огрызнулся Бездарь.

— Я вот не понимаю, — повернулся я всем телом к Горнякову. — Вы на самом деле ко мне зачем приставлены? Прикрывать или контролировать? Так, интереса-ради вопрос.

— Первое, — хмыкнул Гор. — Не ищи врага там, где его нет, Юр. Ты, считай, единица повышенной ценности. Так что приказ звучал, как прикрывать и по возможности оберегать от необдуманных решений. Всё.

— Хорош лясы точить, — прервал нас Лопата. — Пострелять пора.

До организации отступления мне не было никакого дела. Бросил взгляд назад, на смену позиций, какую-то, как по мне, излишнюю суету и всё на этом. Проверил магазин, передернул затвор и на позицию.

Сложно сказать сколько сотен, а может и тысяч тварей, лежит перед нами. Земли под телами практически не видно, хотя часть из них уже и сгнила, оставляя после себя рубины. Местами лежат целые горы, и через них карабкаются и рвутся к нам другие. Да, их стало меньше, но из-за того, что и наши ряды поредели, напор будто и не угасал.

Стрелял я уже на автомате. Даже не шибко отмечая убил или нет. Подпускали их всё так же на дистанцию в пятьдесят метров, стараясь не тратить зазря патроны. Тонкая цепь солдат, протяженностью уже в полкилометра. Твари расходились вширь и казалось, будто им нет конца.

— Отступаем! — минут через десять, раздался крик сначала Приходько, а после его подхватили и другие.

Не знаю, как офицерам удалось удержать людей на той тонкой грани, где это еще не бегтство. Я же, в основную толпу вливаться не стал. Вместо этого залетел на стройку и найдя тело вампирши, попытался найти камень. Что ж, хорошая попытка. По всей видимости, камень еще не сформировался. Вместо рубина внутри доспеха пульсировал отвратительный шмат мяса, висевший на тонких нитях плоти. Пришлось выдергивать его, и в таком виде заталкивать в один из карманов разгрузки. Неприятно, но не оставлять же возможные миллионы.

Новые позиции увидел почти сразу. Окраины города, с редкими двухэтажками и преобладающими частными домами, сейчас выглядели совсем иначе. Гул работающей техники, казалось бы, перебивал стрельбу. Тракторы и экскаваторы создавали что-то совсем далекое от ровной огневой полосы. Ямы прерывались валами земли и мусора, местами в кучи сгребались целые дома, что создавало непроходимые преграды. Чуть дальше на возвышениях видел и огневые позиции для пулеметчиков. Из окон вторых этажей так же торчали стволы. И всё это освещалось прожекторными установками на базе, кажется, ЗИЛков. Толстые лучи света скользили и по земле, и по небесам. Разрывая тьму, они выхватывали из неё темные крылатые силуэты, которые сразу становились целью для тяжелых пулеметов. И снова грохот выстрелов. Снова не слышно ничего, кроме этой адской канонады.

Найти себе место получилось далеко не сразу. То слишком всё захламлено, то зона обстрела маленькая. Пришлось изрядно побегать, пытаясь определиться, но всё-таки получилось. На глаза попалось отличное возвышение из стащенного в одну кучу, когда-то красивого частного дома, где на высоте второго этажа получилась этакая небольшая площадка. Залетев туда, занял позицию и замер, переводя дух. Вид отсюда открывался отличный. Чуть выше остальных преград и без лишнего мусора.

В правильности создаваемых баррикад удалось убедиться спустя несколько минут. Мертвяки уже не перли напролом. Те, кто пытался перемахнуть валы, часто застревали в грудах мусора. Те, кто шел в обход них, разделялись по множеству проходов и получалось так, что банально рассеивались. Уже не было такой толпы, которая пугала. Отстреливать тварей получалось достаточно легко и единственным минусом было отсутствие слаженности и распределения секторов обстрела. По одному и тому же мертвяку, бывало, палило сразу с десяток стволов, что только увеличивало расход боеприпасов. И этот нюанс, естественно, был очень и очень весомым.

— Юр, прием, — раздался в наушнике голос Приходько.

— Слушаю, — бросил я в ответ.

— Ты где? Подойти к красному кресту сможешь? — спросил капитан.

Завертев головой по сторонам, обозначенный красный крест найти удалось с трудом. Две перекрещенные балки, стащенные как раз-таки крестом, в глаза не бросались от слова «совсем». Только наличие возле них сразу десятка КАМАЗов привлекло внимание и позволило мозгам, пусть и со скрипом, но сопоставить эти железяки и крест.

— Сейчас буду, — произнес я, спрыгивая вниз.

Гадать о причине очередного вызова не стал. Узнаю всё на месте.

Пока стрельба немного стихла, добрался до нужной точки и наткнулся на этакий импровизированный штаб. В металлическом гараже еще советских времен, по центру стоял стол с кучей разных бумаг. Взгляд успел выцепить карты кусков города и фотографии, сделанные явно с дронов. Плюсом было и наличие ажно шести связистов, что расположились у дальней стены и такое чувство, будто переговаривались между собой.

— Юр, держи, — протянул мне спутниковый телефон Приходько. — Там Слепцов на связи, просит коротко о том, что ты видел.

Кивнув, я без лишних слов взял трубку и попытался выстроить мысли в стройную цепочку доклада. Получилось так себе, ибо в голову лезло, что угодно, но никак не доклад по уставу.

— Слушаю, — бросил я, тряхнув головой.

— Большов, Слепцов на связи, — раздался явно охрипший голос генерала. — Коротко, четко, своими словами.

— Жутко Опасная Патовая Абстановка, — выдохнул я, родив эту дичь. Послышались короткие смешки, но я уже собрался. — Три некроманта стягивают вокруг себя кулак из нежити. Если он доберется до нас, а он доберется, то городу хана. Нужна либо поддержка с воздуха, либо тяжелая артиллерия. Желательно второе, потому что воздух не за нами. Вертушки здесь долго не протянут, только истребители.

— Что по некромантам? — спросил Слепцов, стоило мне умолкнуть. — Насколько опасны?

— Максимально, — даже не думая, выдал я. — Мы держимся только потому, что у них нет стрелков и ничего дальнобойного. Теперь вот есть. При поддержке полноценной магией этот кулак разорвет наши силы в клочья. Если нежить доберется до наших позиций, думаю, даже отступить не сможем. Все здесь и поляжем.

Тишина в четыре секунды показалась мне слишком долгой.

— Что? — раздался слегка приглушенный голос Слепцова. — Какой к черту сто восьмой гвардейский? Они совсем там ебанулись? У них воздух за врагом! Отзывай их к черту! Отзывай!

И снова тишина. Только уже слово «мертвая» подходит к ней, как никогда к стати.

— Спаси и сохрани, — как приговор тихо прозвучали его слова. А после уже явно мне. — Большов! Прямо на ваши позиции десантируется сто восьмой десантно-штурмовой полк. Полным составом. Я не знаю, откуда пришел приказ. Они уже над вами.

По моему враз изменившемуся лицу, все, кто на меня смотрел поняли, что что-то не так.

Перекинув телефон капитану, буквально вылетел на улицу. Взгляд вверх, на низкие тяжелые тучи и мозг начал разгонять привычные ему картинки. Почему-то в памяти всплыла библия и её реки крови. Там, наверху сейчас начнется ад для наших ребят. Для тварей же это будет пиршество. И ты абсолютно бессилен. Только и можешь, что стоять внизу и от злости сжимать кулаки. Сколько их доберется до земли? И доберется ли хоть кто-нибудь?

В этот момент прямо над нашими позициями появилась БРДМ. Она неслась вниз носом к земле, а над ней, словно змеи, вились веревки оборванных парашютов. Еще успел заметить открывший люк и как из него вылез солдат. Оттолкнувшись от корпуса, он зачем-то отправился в свободное падение, хотя парашюта на нем не было. Только вот даже так долететь до земли ему было не суждено. Тут же из туч вырвалась стая мелких тварей, в центре которой виднелся силуэт более крупной особи. Секунду, другая и они окружают беднягу, а его участи явно никто не позавидует. И тут раздаются выстрелы. ПКТМ ближайшей восьмидесятки навелся на стаю и начал стрелять. Команды о прекращении огня разлетелись слишком поздно и тяжелые пули, пронзив некоторых тварей насквозь, унеслись ввысь. А из низких туч к земле уже летело наше подкрепление. Железным дождем оно падало прямо на позиции, заставляя всех разбегаться в страхе. Только вот этот страх не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, что поднял голову, когда сверху начали сыпаться части человеческих тел. И всё это под аккомпанемент алых капель крови.

Не удивительно, что от такого зрелища у некоторых особо впечатлительных случилась истерика. Я и сам находился на грани, но грань та отделяла меня от безумной и всепоглощающей ярости. Не страха, нет, а именно что ярости. Именно поэтому, когда рядом со мной какой-то мужичок начал причитать об апокалипсисе и стал призывать окружающих покаяться во грехах, жахнул его молнией. Тот, как стоял на коленях, в молитвенном жесте вскинув руки к небесам, так и рухнул без сознания.

— А это тебе кара небесная, — процедил я, безумным взглядом скользя по солдатам. — Ну ка собрались! Мы не имеем права бояться! Не сейчас! Сначала сотрем эту погань с земли нашей, а уже потом хоть ссытесь от страха!

Наверно на эмоциях так получилось, что непроизвольно напитал маной голосовые связки. Ибо голос мой разлетелся по округе, заглушая даже не такие уж далекие взрывы.

— Подобрали сопли! Сжали задницы! — вроде и не кричал я, но громкости хватало. — Мы не имеем права бояться! Не сейчас и не сегодня!

По расширившимся от ужаса глазам ближайшего солдата понял, что что-то не так.

Разворачивался я, пустив по венам нехилый такой разряд. Именно поэтому успел среагировать на падающий рядом со мной БТР. Острием морды он вошел в грунт, создавая приличную воронку и ударную волну. За ним же, прямо на нас пикировала группа тварей. Впереди неслась виверна, а позади неё несколько стай летучих мышей. Во рту виверны находился живой еще человек, но прожил он недолго. Усилие челюстей, словно показательное, и молодой еще парень лишается нижней части туловища, а на землю перед нами падает верхняя. Он был еще жив. Несколько мгновений точно. Судорожно вздохнул, прежде чем одна из лап опустилась на него, погребая под собой в куче грязи.

Это было последней каплей. Поток ярости смел все барьеры и напрочь закрасил красным сознание. Та молния, что устремилась по венам в след за первой, обжигала. Боль вскинула, было, голову, пытаясь достучаться, но тут же трусливо спряталась за волной всепоглощающей ярости. Снова это чувство легкости, когда тело не нуждается в опоре. Когда пространство вокруг начинает бурлить от переполняющей его магии.

В быстром рывке морда виверны устремляется прямо ко мне, но проходит намного ниже. Небольшое усилие и я уже на высоте метра в три. Вся доступная энергия, проходя через ядро, собирается в ладонях. Еще успеваю заметить, как в пепел превращаются рукава одежды, как белеют пальцы, а следом и ладони целиком. По длинной шее твари в мою сторону рвется вампир, в руках которого обратным хватом лежат тонкие кинжалы.

— Не сегодня, — срываются с моих губ слова и им вторит треск выпускаемой молнии. — Не сейчас.

Привычная для цепной молнии мантра вспыхивает в сознании и этого уже достаточно. С выкинутых вперед рук рвется два молниевых пучка, расходясь дугами в разные стороны. Один приходится в голову виверны, а второй в вампира. С противным хлюпающим звуком внутри черепной коробки летающей твари лопаются мозги. Словно попкорн. Они мерзкой бурой жижей лезут из всех доступных отверстий. Второй пучок приходится на вампира. Вижу, как заряд переходит через скрещенные в защитном жесте кинжалы на его ладони, а после устремляется к телу. Тот даже успел частично уйти в свою промежуточную форму, но этого однозначно не хватило. Его сносит в сторону, словно пушинку и еще в полете вижу, как чернеет и рассыпается его плоть. Дальше молния расходится веером, устремляясь к стаям летучих мышей. Мелкие твари вспыхивают и просто перестают существовать, осыпаясь пеплом. С крупными всё иначе. Молния уже не имеет той силы, но её все же достаточно, чтобы коротнуть нервные окончания и отправить летающих уродцев в глубокий нокаут.

Дальше всё случилось одно за другим. Сначала закончилась легкость, и я мягко приземлился на дно перевернутого БэТэРа. Из-за слабости меня чуть повело в сторону, так что пришлось искать обо что опереться. И только я дотронулся до колеса, как внутрь ядра хлынул поток маны. Не столь обильный, как в случае с вампиршей, но всё-таки ощутимый. Вместилище заполнилось полностью, а следом и кольцо. В очередной раз усталость отошла в сторону, но почему-то не пропала полностью. Я чувствовал её где-то на границе восприятия, но и только. В остальном же всё было хорошо.

— Идут! — раздался заполошный крик. — Орда идет!

Сплюнув, я сунул руку в карман, куда до этого клал рубин, но наткнулся только лишь на песок. Ничего не понимая, схватил горсть и вытащив наружу, на секунду завис. Что ж, теперь понятно почему мозги виверны лопнули так легко. Каким-то образом я смог вытащить из камня всю энергию, обходя момент в необходимости его поглощения. Скорее всего с дикими потерями, но всё же.

Прервал мои мысли далекий и еле знакомый гул. Сначала я и не понял, что это, но стоило ему только приблизиться, как улыбка, хотя, скорее, даже оскал, не заставили себя ждать. А еще через несколько секунд в полукилометре сбоку от нас показалась пятерка истребителей. Они неслись низко, как раз под тучами и создавая завихренья, разрывали их в клочья. Вот перед одним из них внезапно вынырнула виверна, но пилот справился на пять с плюсом. Самолет нырнул чуть в сторону, где-то даже лениво обходя тварь и продолжил свой полет. Продолжил, чтобы после вместе со всеми выпустить полный ракетный боезапас и так же внезапно, как появились, скрыться в дали.

Не знаю, что за боезапас у них был, но взрывная волна донеслась даже до нас. А это метров семьсот. Точно не ядерка слабой мощности. Такую, думаю, ни один идиот вблизи города использовать бы не стал. Хотя с неба до сих пор летят остатки некогда десантного полка, так что исключать ничего нельзя.

— Целый, целый летит! — словно в ответ на мои мысли очередной крик ворвался в сознание. — Еще один!

Найти причину труда не составило. Немного позади наших позиций из туч вырвалось что-то похожее на БэТэР. Еще чуть дальше похожий, но с более солидной пушкой. Оба, причем, гусеничные. И тут же в сторону одной из этих машин понеслась стая летучих мышей. Словно в замедленной съемке я видел, как в сторону тварей повернулся ствол орудия. Выстрел! Какой бы плотной не казалась стая, в клочья разорвало даже крупную особь. И следом выстрел из второй машины, чуть слабее, но всё же. Этот унесся в самую глубь нависших облаков и взорвался уже там. От этого взрыва сдернуло их часть, позволяя рассмотреть то, что творится поверх них. А там тоже велся бой. Десантники высаживались не с лопатами и свои жизни старались продать задорого. Виднелись дульные вспышки, взрывы тяжелых артиллерийских орудий и пулеметов. Вот от слишком резкого рывка при выстреле у одного из орудий оборвалась одна из строп парашюта. Казалось бы, нельзя больше стрелять! Нельзя! Но нет — прямая наводка в несущуюся на целую группу десантников тварь и выстрел.

Они попали. Но ценой этому стал полный обрыв строп и стремительное падение вниз.

Наверно, зубы сейчас заскрежетали у многих.

В такие моменты очень хочется поверить в чудо. Что какая-нибудь невидимая рука их поймает и прервет это страшное падание. Но нет. Чудес не бывает.

Не в силах смотреть на момент столкновения машины с землей, отвернулся и на мгновение прикрыл глаза. Грохот выстрелов не прекращался, так что хотелось верить, что этот шум скроет момент удара, но снова нет. Даже сквозь безумную канонаду звук удара заставил вздрогнуть. А мозг вовсю подкидывал картинки их последних секунд. Их мысли, страхи и переживания. Черт! Ненавижу свой разум.

Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, решил попытаться рассмотреть местность за объездной дорогой. Взглядом нашел более-менее приемлемую возвышенную точку и уже через десяток секунд находился на ней. И хоть лучи прожекторов периодически скользили по той местности, один хрен видно ничего не было. Прицел и вовсе оказался бесполезным, так как всё в той стороне напрочь закрыла густая черная дымка. Лишь совсем уж вдалеке угадывались очертания огромных врат. Стоило мне чуть сильнее напитать глаза энергией, как эти очертания приобрели более четкие границы. Да, эти врата всё-таки уступали в размерах тем, что я видел, находясь около клиники. Но в любом случае две пятидесятиметровые трещины, воздух между которыми слегка мерцал, внушали.

Новый звук, что вторгся в мысли, привлек к себе внимание с небольшим запозданием. Лишь когда громкость этого шипения достигла своего апогея, глаза заскользили по округе в поисках источника. Что ж, смотреть надо было выше.

Шесть белых шлейфов неслись откуда-то со стороны. Неслись чертовски быстро. И от момента, когда их заметил, до того, как ракеты влетели в проход, прошло от силы секунд шесть. На какое-то мгновение сердце замерло, пропустив пару ударов. Слишком громоздкими казались корпуса ракет, слишком страшен допустимый вариант использования ядерного оружия.

В этот раз рвануло куда как сильнее, чем от ракет, выпущенных самолетами. Вал пламени вырвался из врат, но тут же его словно отрезало, когда врата внезапно перестали существовать. Вот еще я улавливаю их еле заметное мерцание в энергетическом плане, а вот уже только часть взрывной волны расходится по сторонам, чтобы добраться до нас совсем слабым отголоском.

И как апогей всего этого позади нас становится слышен гул вертолетных лопастей. Со стороны города к нам приближалось звено из пяти вертолетов КА-52. Если ты хоть раз видел эти машинки, то уже никогда их ни с чем не спутаешь. Летели оно довольно низко и заходили сильно со стороны, видимо, чтобы не стать помехой для десанта или целью, для внезапных нападение из туч.

Звено замерло где-то в паре километров от нас, а после, видимо получив приказ, машинки начали резко набирать высоту. Секунда, другая и вот они разрывают чародейские облака и скрываются за ними. Места их прохода долго не затягиваются, а спустя минуты полторы и вовсе начинают расходиться в ширь. Прямо на наших глазах тяжелые черные облака истаивали, превращая в ничто. Показалось чистое вечернее небо и россыпь звезд. Редкие парашютные купола и твари, у которых уже не было укрытия. Только сейчас удалось понять, как же их на самом деле много. Одних только виверн насчитать удалось больше трех десятков. А вот стаи летучих мышей, что кружили вокруг своих крупных собратьев, и вовсе, казалось бы, заполонили всё небо

И вот вроде бы что такое пять вертолетов против этой орды? Только теперь, когда удалось избавиться от низких туч, и видеть примерное расположение десантирующихся войск, в дело вступили и наземные силы. Короткими очередями заработали ПКТМы. Пушки «Бахчей» стали скользить за целями, чтобы наведясь, посылать свои стомиллиметровые подарки. Управляемые ракеты с вертолетов создали между десантом и тварями неплохую такую зону чистоты. За какую-то минуты больше десятка виверн перестало существовать. Не знаю насчет их наездников, но сами твари черными глыбами летели к земле. И падение каждой такой глыбы сопровождалось криками радости.

— Большов, прием! — раздался в наушнике уже поднадоевший голос Приходько.

— Слушаю, — ответил я с небольшим запозданием.

— У нас приказ на продвижение вперед, — заговорил он быстро. — Нужно дойти до точки закрывшихся врат и по пути всё зачистить. После будет перегруппировка на другие направления. С востока город потерян на три километра. Бои идут уже на улицах. Нам необходимо убедиться в безопасности маршрута для эвакуации жителей. Как понял? Прием.

Значит, еще далеко не конец.

— От меня, что надо? — спросил я в лоб.

— Ты с нами или в город? — вопросом на вопрос ответил капитан. — Если из тварей кто и выжил, то мне бы очень хотелось, чтобы ты прикрывал наши задницы.

На раздумья я потратил не больше четырех секунд.

— С вами, — мотнул я головой.

Всё-таки безопасный коридор для эвакуации он как бы приоритетнее еще одного ствола в городе. Уверен, что Слепцов делает всё, что от него зависит, так что успею еще присоединиться.