Мир победившей Смерти

Отступление 4.

Через сорок восемь часов после открытия врат.

Большой просторный кабинет с массивным п-образным столом в обычное время вмещал в себя до сотни человек. Чиновники, пресса, охрана — все они могли расположиться здесь даже с некоторым удобством. Сейчас же на своих местах присутствовали далеко не все. Да что там не все, не было ни прессы, ни охраны ни тем более обслуживающего персонала. Только непосредственные руководители тех или иных направлений, без лишней свиты ненужных чиновников. Все ждали только одного человека, который, почему-то сильно задерживался. Хотя подобное за ним не было замечено ни разу.

Когда входная дверь отворилась, внимание она привлекла всех без исключения. Министр обороны, а ныне временно исполняющий обязанности президента России вошел в кабинет быстрым шагом. Многие уже даже перестали задаваться вопросом, почему именно он, а не Председатель Совета Министров занимает этот пост. Ибо особо рьяные в этом деле внезапно вообще переставили интересоваться политикой и досрочно уходили на пенсию.

— Итак, дамы и господа, — усевшись во главе стола и открыв папку, начал генерал-армии Беляков Евгений Геннадьевич, — начнем, пожалуй. Только попрошу сразу — без официальщины. Все мы тут друг друга хорошо знаем, да и без камер нынче. Сначала нужно самим всё обсудить и прийти к каким-то общим знаменателям. Миш, давай, начнем с тебя. Что там у нас по твоей части? Как друзья наши заокеанские поживают? Ну и в целом по обстановке в мире.

Тучноватый лысеющий мужчина впечатление создавал обманчивое. Кто-то, кто его не знал, мог бы обмануться и принять его за слабую и бесхарактерную личность. Многие, впрочем, именно на этом и погорели. Михаил Арсеньевич Шестопалов человеком был старой закалки, а количество белых пятен в его прошлом навеивало определённые мысли. Только вот никто дальше мыслей все эти думы выносить не пытался. Чревато.

— Что ж, — вздохнув и протерев платочком лысину, начал Михаил Арсеньевич. — Слушайте, и не говорите потом, что не слышали. Такое, пожалуй, даже лучше записать, хе-хе. Внукам чтоб, значится, показывать.

— Не томи, — слегка сморщился Беляков. — Я сегодня всей этой словесной мишуры наслушался уже. А впереди ночь, похоже, бессонная.

— Жень, оно того стоит, — хохотнул Шестопалов. — Чтоб вот так, с подводкой. У меня тут провод обрывал канцлер Германии, лично причем. А за ним премьер Франции и Италии. Помощи просят, точнее уже просят. Сначала требовать пытались, но когда пришлось звонить во второй раз, гонор-то поумерили. В общем, плохо там всё. Европа внезапно оказалась один на один с нежитью. Закрывашек у них тоже хватает, вот и натащили артефактов с той стороны целую кучу. Сказать тебе, сколько по всей Европе, по нашим данным, исследовательских лабораторий забахано? Больше сорока! И вот каждая стала маяком для Врат. Великобритания, кстати, кажется того. Теперь её можно смело переименовывать, как Туманный Альбион Смерти. Наши самолеты разведчики только туман по всему острову и видят. Радиочастоты молчат, спутники пробиться не могут, словно и нет там никого. Из живых, по крайней мере.

— Ирландия что? — поджав губы, коротко спросил Беляков.

Какая бы неприязнь к этой стране у генерала не была, но сбрасывать со счетов их военную мощь не стоило. Так что потеря такого игрока всем еще аукнуться может.

— То же самое, — пожал плечами Шестопалов. — С Австралией те же беды, кстати. Только там какие-то масштабные песочные бури. Не вдавался в подробности, но думается мне, что и там всё плохо. Из таких крупных игроков кто у нас еще? Китай справляется, потери, конечно, дикие, но справляются. Япония, на удивление, отделалась лишь одним очагом, да и то скудненьким каким-то. Африка, Индия, если останутся наедине со своими проблемами, через пару недель и вовсе существовать перестанут.

— Миш, ты сейчас специально, да? — хмыкнул министр обороны. — В США что? Все остальные интересуют постольку-поскольку.

— А вот тут, — поднял Шестопалов указательный палец вверх, — всё веселее. Все артефакты они стащили в одну точку. Угадайте куда? Зона, мать его, пятьдесят один! Ну и когда всё началось, значится, недолго думая, накрыли её ядеркой. А потом еще одной. И еще, м-да. Первая-то в общем-то взорвалась, как и вторая. Но радоваться вот не получилось. Еще две ракеты зависли в воздухе, на высоте в полтора километра. Фотки со спутников потом отправлю, там сюр чистой воды. Висит болванка такая, радиацией фонит, а вокруг неё воздух маревом плывет, периодически искры в стороны разбрасывая. Ну а порталы, кстати, все закрыть не удалось. Их, правда, много там было, десятка полтора по периметру приличной по площади территории. Осталось три и они вполне себе еще функционируют. Боевые действия там сейчас идут серьезные, но ядерки больше не пускают, да.

— Южная Америка? — приподнял бровь Беляков.

— Легко отделались, — отмахнулся Михаил Арсеньевич. — Семь порталов — два закрыли сразу, мгновенно почти. Еще три чуть погодя, ну и один, вот пару часов назад. Остался последний, возня вокруг него идет, но думаю, справятся.

— Так, ладно, — сделав себе какие-то пометки в бумагах, генерал покачал головой, а после поднял взгляд на представителя другого направления. — Давай, Паш, твоя очередь.

Семенов Павел Андреевич был ни кем иным, как министром по чрезвычайным ситуациям. А ничем иным, кроме как назвать этот пиздец чрезвычайной ситуацией язык не поворачивался.

— Хабаровск и пригороды потерян полностью, — жестко и сразу по больному начал Семенов. — Новосибирск в руинах. Нижний-Новгород потери колоссальные. Москва, Питер — наполовину в руинах. Уральские горы контролируется авиацией, но уже сейчас нужно выдвигать туда полноценные войска. Северо-Сибирская низменность закрыта туманом, но есть надежда на низкую температуру. Крыловск разрушен наполовину, но ситуация там стабилизирована полностью. Портал закрыт, нежить либо разбежалась, либо уничтожена. Нужна полноценная зачистка области. Страна в одном шаге от гуманитарной катастрофы. По предварительным данным потери составляют порядка десяти миллионов человек. Инфраструктура городов, где были открыты Врата, уничтожена практически полностью. Некоторые, как Новосибирск и Нижний-Новгород восстановлению не подлежат. Уже сейчас можно сказать, что последствия всего этого разгребать будем не одно десятилетие. И если страна пойдет по тому же пути, что и впредь, шансов даже на тень от светлого будущего у нас не будет. У меня всё.

После того, как Семенов закончил, кабинет погрузился в тишину на долгие минуты. Каждый, скорее всего, думал о чем-то своем. Да и чего греха таить, своя ведь рубашка к телу ближе, так? Так. А значит, то что произошло где-то там, там и останется.

— Значит так, — прервал тишину Беляков, поднимая глаза.

И взгляд его не понравился каждому кто сидел в кабинете.