Мир победившей Смерти

Глава 4. Крылатый друг.

Костины родители встретили нас, как родных. Даже удивились немного. Но вот все наши рассказы воспринимались в штыки. Нет, агрессии никакой не было, была лишь жалость. Жалость к тем, кто попал под атаку террористов и надышался газом. Да нам даже скорую предложили вызвать! Только вот по знакомому всем номеру никто не отвечал. Занято там было. Как, впрочем, и по номеру вызова полиции, МЧС и даже до газовых служб и тех дозвониться не получилось. Ну а на попытки вывезти их из города, Костины родители ответили категорическим отказом. Позвонил бы самому Кости, да связь оказалась перегружена, а интернет, фактически закончился. Всё, что осталось, так это телевидение, опять же, со сбоями, да радио, где по всем волнам крутили повседневные передачи.

— Юр, — обратился ко мне Алексей, стоило мне выйти на балкон, — что делать будем?

Костины родители жили в десятиэтажном муравейнике, на предпоследнем, мать его, этаже. Вид отсюда открывался прекрасный, тут даже не поспоришь. А еще балконные окна смотрели, как раз в ту сторону, где сейчас была открыта трещина.

— Если хотите, можете уезжать, — мотнул я головой. — Я другу обещал, так что оставить их не могу.

Помолчали.

— Ты ведь знаешь куда больше других, да? — нарушил тишину Ратнер.

— Есть такое, — не стал отпираться я. — И рубины эти, они с той стороны. Поэтому аналогов на Земле им и нет.

— Что ж, — вздохнул Алексей. — Это многое объясняет. А скажи, твои способности, артефакты это, это что вообще?

— Магия, — пожал я плечами. — Самый простой и одновременно сложный ответ. Знаю не больше вашего, так, предположения одни.

— Понятно, — пробормотал Ратнер.

После разговор как-то не ладился. Я был напряжен и немного зол на упертых родителей Кости. Нет, понять их можно, сказки какие-то рассказываю. Но, черт подери! И на этом всё возмущение утихает. Кинжал на своей ладони я тоже им показал. Побледнели, да, кто ж спорит. Но тут даже гадать не надо было, когда услышал от них, что видимо пары газа остались на нашей одежде и всё это им мерещится.

Квартира у Костиных родителей просторная, места на переночевать хватило всем. Всю ночь до самого утра я не сомкнул глаз. Пил кофе литрами и часто выходил на балкон, слушая ночной город. Из самого главного отличия, так это звуки сирен, которые практически не умолкали. А вот телевизор и радио молчали. Интернет не грузился, связи не было. Так что всё это время провели в неведении и на нервах. Катя, кстати, довольно быстро пришла в себя, но смотреть мне в глаза как-то опасалась. Да и на вопросы отвечала холодно и односложно. Ну а я, видя это, решил к ней не приставать. Пусть сначала переварит новый мировой порядок, а уже после будем продолжать общение.

Понемногу нервное напряжение отпускало. Где-то с трех часов ночи по всем радиостанция, словно под копирку, шло только одно сообщение. Ситуация, мол, под контролем, паника ни к чему. И как-то хотелось в это верить.

На протяжении всей ночи довольно часто удавалось услышать гул вертолетов. Пару раз даже над нами пролетал десяток, причем явно боевых, а не какой-то там гражданской авиации. Истребителей вот не было, что однозначно хорошо. А то если бы подняли в воздух эти машинки, считай всё, дело труба.

Утро встретило нас ярким солнцем и морозцем под минус пятнадцать. Смешно, конечно, но для местных это прям трагедия. Просыпались все тяжело, с больной головой, но эта боль быстро выветрилась, стоило только включить телевизор. Ни по одному каналу не было ни передач, ни реклам, ни чего-то другого. Только надпись, гласившая, что в восемь утра будет прямое включение с министром обороны России.

В восемь утра, все собрались у телевизора, словно, мать его, в Новогоднюю ночь. Шампанского только не хватало, хотя я бы чего-нибудь выпил. Нервы ни к черту и за целую ночь без сна настроение скатилось куда-то под плинтус.

Когда картинка ожила, сменив надпись, перед нами предстал человек в военной форме, сидящий за большим белым столом. Кабинет пустоватый, но просторный. Единственное, в чем заключалась странность, так это в том, что лицо было мне незнакомо. Хотя надпись внизу экрана и гласила: министр обороны России — генерал-армии Беляков Евгений Геннадьевич.

— Насколько помнится, — озвучил мои мысли Ратнер, — еще вчера министром обороны был другой человек.

Военный на видео, тем временем, сидел спокойно. Вообще на вид суровый мужик. Лет пятьдесят, подтянут, с сединой на висках. Усы и борода аккуратно обрамляют лицо. Глаза карие, смотрят с лёгкой прищурью. На левом виске виднеется рваный шрам. Подбородок немного узковат, нос пусть и ровный, но перебит в центре. Верхняя губа с левой стороны тоже пересечена шрамом. Сложенные в замок руки, что лежат на столе, производят сильное впечатление. Форма надета не по уставу: верхние две пуговицы на рубашке расстёгнуты.

— Уважаемы Россияне, — начал он жестким глубоким голосом, — Вчера, восемнадцатого января, мы столкнулись с неведанным. С чем-то неизвестным и противным самому пониманию слова «жизнь». Эти существа, эти монстры, они — неживые. Нежить, как могут называть их сведущие в этой области. Еще несколько часов назад, — хмыкнул он, — я бы назвал таких людей самое слабое, так это фантазёрами, гиками, если хотите. Но сейчас реальность такова, что наша Земля начинает соприкасаться с другим миром. Мы еще не знаем всех физических процессов, на ясно одно — как прежде уже не будет.

На несколько секунд воцарилась тишина. Генерал давал время каждому осознать его слова.

— Вчера погибло много людей, — продолжил он. — И военных и простых гражданских. Сейчас мы только составляем списки, но уже сейчас, по предварительным данным, их больше тысячи. Но, что самое страшное, подобное произошло не только у нас. Америка — Лос-Анжелес, Китай — Чунцин, Германия — Берлин, Бразилия — Рио-де-Жанейро. Количество погибших везде разнится, но в любом случае это страшная трагедия для каждого жителя Земли. Да, именно так. Не для какого-то города, страны или нации. Для всех нас, для человечества.

Снова молчание на целых двадцать секунд.

— К сожалению, это уже не прихоть, — поджал губы военный. — Комендантский час — единственное, что кажется правильно верным. Сейчас по всей стране происходит мобилизация армии. Реструктуризации полиции и органов правопорядка в целом. Мы не знаем где, а главное когда подобное может повториться. Но в то же время мы должны быть готовы. Никто не должен остаться беззащитным! Каждый гражданин нашей страны, будь то ученый с мировым именем или простой работник в обслуживающей сфере, должны чувствовать, ощущать защиту! Наша армия сильна, как никогда! И я клянусь вам, мы бросим все силы именно на защиту! На защиту каждого из вас!

На этой высокопарной ноте генерала слегка повело. Он закашлялся и потянувшись к стакану, опустошил его залпом. Хотелось верить, что прозрачное в нем это вода.

— Сейчас я хочу обратиться к людям, которые знают о том мире больше других, — взгляд генерала потяжелел. — Нам нужны ваши знания. Нам нужны вы, как проводники и пастыри! Исполните свой гражданский долг! Придите на помощь Родине! Тут речь идет уже не о войне, а о выживании! Только вместе мы сможем что-то противопоставить этой новой угрозе!

Дальше я его уже не слушал. Началось зазывалово, речи о Родине, о долге. Тьфу. Раньше вы где были? Патриоты херовы. Прямо так и вижу, как ходоки ринутся просвещать армейские чины о своих способностях и деньгах на счету. Ну-ну. Во всей этой ситуации радует только одно — глобального пиздеца не случилось. Отбились-таки. Но опять же встает вопрос на долго ли?

Связь и интернет заработали только к обеду. К этому времени у меня случилось целых два серьезных разговора. Один с Ратнером, второй с Костиными родителями. И если первый слушал меня внимательно, особенно, что касается советов, то вот вторые.... В общем после часа пустого трепа послал их, хм, общаться с сыном. Нет у меня столько нервных клеток, нет и всё тут! Теперь хоть понятно в кого Костян таким бараном вырос. Упертым, то есть. Да, упертым.

Перед возвращением в свой город было у меня еще одно дельце. Теперь вот, правда, не уверен, что ему даже ход дадут. Ибо на фоне всего этого дерьма, подобные инциденты никому не нужны. Хм, а может поверить в справедливость? Вышлют группы, заметут всех, чтобы, значит, людей еще больше не стрессовать и показать, мол, вон мы какие молодцы! Работаем!

— Да не, бред какой-то, — вырвалось у меня.

Но делать, тем не менее, всё же что-то надо.

Поэтому флешку размножил, создав с десяток физических носителей. Кроме всего прочего раскидал электронную версию видеозаписи по всем самым крупным новостным изданиями. После подумал, и решив ими не ограничиваться, прошелся и по желтой прессе. Только потом занялся развозкой запечатанных писем по адресам офисов полиции, прокуратуры и ФСБ. Если продублирую по разным отделам, глядишь, толк будет. Хотя, если честно, не верил я в него. Не верил и всё тут.

Покидал Москву я со смешанными чувствами. Особенно не по себе стало, когда при выезде наткнулся на пробку, в которой простоял семь гребаных часов. Некоторые особо умные люди решили, что подобное может произойти только в столице и, надо понимать, решили из неё свинтить. Зато, что порадовало, так это конкретный такой пост, который представлял собой уже не просто пару десятков человек и два БТРа, а целую роту, при поддержке тяжелой военной техники. Видеть такое, да еще и в пределах Москвы было дико. По крайней мере для большей части населения нашей страны. Я же потихоньку радовался. Хотелось верить, что, хотя бы в этот раз, всё будет не через жопу.

На следующий день, пока я всё еще был в дороге, со мной связался Ратнер. Его магазинчик даже почти не пострадал. Ну, подумаешь, стены лишился, а так всё в порядке. Даже не обокрал никто.... Потому что некому было. Весь тот район... не стало его в общем. Точнее там не осталось живых. Кто сбежал, а кто стал кормом для тварей. Сейчас это одно больше кладбище. Военные оцепили его полностью и никого за периметр не пускают. Только КАМАЗы, груженные черными пакетами, выезжают, да вертушки туда-сюда летают.

Пока ехал, много всякого наслушался. По радио болтали псевдоученые, со своей болтовней, что лишь больше паники создавала. Наш всеми любимые ютуб так и вовсе заблокировали. И, насколько стало известно, блокировке он подвергся вообще повсеместно, а не только в Росси. Там просто-напросто не успевали блокировать видеоматериалы, что выкидывали, жаждущие лайков идиоты. А таких было непозволительно много. Все социальные сети, все новостные издания буквально смаковали каждый нюанс произошедшего. И это было страшнее самого инцидента. Потихоньку паника выходила на вершину своего апогея и, если бы не яйца у тех, кто сидит повыше, хрена с два обошлось бы малыми жертвами. А так, интернет в России перестал жить. Дернули-таки рубильник, оставив только мобильную связь, да и то, ни о каких четыре-ге речи не шло. Старая добрая ешечка, да всё на этом. Чувствую, в ближайшие несколько дней будет нас ждать тишина. И еще неизвестно, что страшнее. Правда, спустя пару часов начались радиовещания на всех частотах с одной заезженной записью. Не поддаваться паники, всё под контролем, интернет будет восстановлен в ближайшие дни и так по кругу.

Но самое удивительное меня ждало по возвращению домой. Я примерно понимал, каким продовольственным пиздецом всё это может обернуться. У нас ведь народ такой, чуть что, гречку, сахар и туалетную бумагу бегут скупать тоннами. А здесь, как говорится, по законам военного времени, подобное пресекли мгновенно. Не знаю, как в городах поменьше, но даже в наш сто тысячник пригнали военных. Причем в приличны таких количествах. Солдаты на улицах попадались чуть ли не через сотню метров. БэТэРы тоже глаза мазолили, а про полицейских я вообще молчу. Хотя эти ходили какие-то потерянные, словно сомнамбулы. Ну оно и понятно, подрезали им крылышки, причем знатно так подрезали.

В сухом остатке добраться я смог только спустя четверо суток. И к этому времени уже всё более-менее устаканилось. Вместо паники мир замер в осторожном ожидании. Даже местечковые конфликты и те прекратились. Верно кто-то когда-то сказал, что общий враг, он объединяет.

О точной дате своего приезда решил никому не говорить. Хотелось хотя бы день отдохнуть, просто лежа на диване! Но, видимо, не судьба.

В почтовом ящике лежало целых две бумажки, точнее одна бумажка и конверт, адресаты отправления которых ничего хорошего не предвещали. Конверт с налоговой, а простая бумажка, ничто иное, как повестка для дачи показаний. Что первое, что второе настораживало. Особенно в свете заинтересованности мной не шибко чистыми на руку.

Чуть позже, уже после душа, изучал оба документа, потихоньку закипая. В первом случае приглашали меня в отделение для дачи показаний по делу о похищении Краснова Константина Николаевича. Ну, а в конверте лежало письмо, написанное, как обычно, в таком формате, что хрен их вообще разберет чего они хотят — с налоговой, то есть. Через дебри тупых фраз удалось пробраться попытки с третьей. Зато дошла и причина отправки этой макулатуры.

— Кто бы сомневался, — проворчал я, откладывая листы в сторону.

Сразу статьи, сразу штрафы какие-то непонятно за что. Дебилизм, одним словом. Доходы мои покоя не дают, ну это и не удивительно, хотя ужасно бесит.

В любом случае обе бумажки убрал, решив хотя бы остаток этого дня немного отдохнуть. Заказал себе доставку еды, сходил в местный магазинчик и слегка удивился, что он закрыт. Решив прогуляться, дошел до следующего небольшого магазина, который располагался в подвале дома через несколько дворов, и снова та же картина. А вот супермаркет через дорогу оказался открыт. Но, что самое интересное, около него стояло сразу две полицейских машины, а внутри по бокам от двери чуть ли не по стойке смирно, расположились армейцы. Двое хмурых парней, лет под тридцать, с сержантскими погонами. Оружие, а точнее калаши, на груди, вид боевой, взгляд суровый.

— Мужики, а вы чего это? — я настолько удивился, что вопрос вырвался сам собой.

По мне прошлось два колючих взгляда, после чего один из них снизошел до ответа.

— Чтобы у людей желания скупать гречку не было, — бросил он немного устало.

— И чтобы местные барыги цены не думали завышать, — вторил ему второй. — Непонятно, правда, кого от кого защищаем.

— Ага, — снова хмуро первый. — То ли людей от высоких цен, то ли барыг от злых людей, которые за эти цены всё здесь разхреначат.

Видимо вид моего охреневания крайней степени знатно их позабавил. Даже улыбки на усталых лицах появились.

Уже сидя дома набрал племянника Палыча, помня, что он вроде как юрист. Если на налоговую мне было плевать, благо заранее об этом позаботился, то вот с полицией хотелось бы утрясти дела как-нибудь заочно. Без личного посещения участка.

— Могу сам съездить, — обрадовал меня Петр, — как твой представитель. Там по сути только объяснительную и дать. Напиши от руки, так, мол, и так, а я заскочу, заберу, да отвезу. Сомневался в компетентности местных врачей. Давали три дня жизни и смерть со стопроцентной вероятностью. Отказывали в перевозке. Решил взять всё в свои руки и получается, что не зря. Потерпевших-то нет, так что этого с них хватит.

— Успокоил, прям, — выдохнул я с облегчением. — Что у нас по клубу, кстати? Нормально всё?

— Деньги на закупку нужны, — я прямо-таки увидел, как Петр пожал плечами. — А так уже работать можем.

— Миллионов десять хватит? — прикинув количество наличности, спросил я.

— Вполне, — немного удивившись, ответил Петр.

— Ну, тогда, еще, как приедешь, нал заберешь, — кивнул я собственным мыслям. — На счет организации закинь, с них и зарплату, кто там у нас по кадрам числится, проводи. По источнику дохода я тебе бумагу чуть позже скину, передашь в бухгалтерию, чтобы по отчетам всё чисто было.

— Сделаю, — снова спокойный ответ. — Единственное, проблемы с ценами могут возникнуть, ну и с наличием продукции. На что приоритет делать будем?

— На патроны, — тут же ответил. — По стволам упор делай на «Сайги» и «Вепри», плюс постарайся магазины и патроны побольше пробить. Ну и по обвесам тоже без изысков. Так, самое необходимое.

Уходить в разнообразие оружия не хотел от слова «совсем». Тем более рассчитывал на Палыча и его друга. Боевые стволы в приоритете, а всё остальное это своего рода прикрытие. Ну и второе дно, о котором подумал вот только что, снимать со счетов не стоит. Армия и полиция это, конечно, хорошо, но вот то малое количество людей, которое сейчас умеет обращаться с оружием это вообще ни в какие ворота не лезет.

— Кстати, — хмыкнул я, тут же выдав идею, — запусти-ка рекламную компанию в стиле: научись сам защищать свой дом! Думаю, на фоне прорыва и нежити неплохо зайдет. И скидки тем, кто будет обращаться семьями. Ну и цены делай ниже рыночных. У нас сейчас приоритет не на прибыли будет.

— Стесняюсь спросить, — заворчал племянник Палыча, — откуда тогда у нас вообще деньги будут.

— Это уже мои проблемы, — отрезал я. — Мне нужен наплыв желающих учиться. Чтобы с нашим клубом считаться начали. Осилишь?

— Если с деньгами вопрос не стоит, — раздался задумчивый хмык, — то вообще без проблем.

На этом и порешили. Я хоть от текучки немного избавился, решив посветить вечер отдыху. А то, страшно подумать, каких-то жалких двадцать пять годиков, а уже времени на вечерок с пивком нет! Стыд и позор, стыд и позор.

Но, похоже, хрена с два судьба даст мне такой радости.

Звонок от Палыча застал меня как раз на открытии второй бутылки пива. Горячая пицца с ананасами уже заждалась, так что вечер обещал быть спокойным. По крайней мере до звонка.

— Слушаю, — бросил я в трубку, делая хороший такой глоток прохладной пшенички.

— Юра! — голос Палыча заполошный, даже где-то напуганный. — Тут с Костей что-то не то! У него крыша поехала! Он неадекватен! У него морда плывет и когти на руках выросли!

Хорошо, что глоток сделать успел, иначе подавился бы.

— Конкретно! — рявкнул я в трубку, прерывая треп Палыча. — Причина? Где находитесь?

— Мы патрульных тех повязали, — сбивчиво начал Палыч. — Костя трещину почувствовал, решили их просто на ту сторону выкинуть. Но один из них Костю ножом пырнул и тот буквально сошел с ума! Он одному из них руку оторвал!

— Где вы? — повторил я, внутренне холодея.

— Немного до «Морошки» не доехали! — бросил Палыч. — Костя их отпустил к домам! Мне кажется, он охотится на них!

— Скоро буду, — бросил я, нажимая отбой.

Черт, черт, черт!

Собрался я мигом. По пути таки закинул в себя кусок пиццы, но проглотил её, даже не прожевав. Естественно, с пустыми руками ехать не стоило. Хрен его знает, насколько у Костяна потек котелок. Поэтому снаряжался, как на прогулку по той стороне. Разгрузку с магазинами, «Вепря» на ремни и вперед.

Выбежав на улицу, выругался еще раз. Поздний вечер, а именно одиннадцатый час и видимость ни к черту. В этой сраной «Морошке» сейчас наврятли кто есть, поэтому и темень там должна быть лютая. А так, восемь улиц, с примерной протяженностью в полтора километра.... Да твою ж мать!

— Огородник, сука, — ругнулся я, заводя машину.

До нужного места домчался быстро. Минут через двадцать уже был возле невзрачной старенькой иномарки, что стояла на обочине с Палычем, её подпирающим. Выглядел он неважно. На пол лица синяя гематома, куртка порвана практически в хлам, ну и правая рука висит плетью.

— Юр, — кивком поприветствовал меня Палыч. — Мне кажется это уже не Костя. Он бешеный какой-то. Не знаю. Мне кажется, будто он в мертвяка превращается. Могли же ведь заразить? Как в фильмах про зомби.

— Разберемся, — выдохнул я, прикрыв на мгновение глаза. — Иди в машину мою, погрейся. Трещина где? Он говорил что-нибудь?

— Дальше по дороге километров пять, — отрывисто кивнул Палыч. — Вроде недалеко от дороги.

Пояснение, конечно, было такое себе. Хрен ты найдешь трещину, если её не чувствуешь. Хотя, есть у меня идейка.

В садово-огородническое товарищество я заходил пешком. С «Вепрем» наперевес, всматриваясь в темноту дачных домиков. Передо мной была одна дорога, уходящая под наклоном вверх, что делила всю «Морошку» пополам. Дороги шли параллельно друг другу, примерно со стометровым интервалом. И вот вообще непонятно куда идти. Снега не было уже несколько дней, так что никаких следов на чищеной дороге видно не было. Попытка же дозвониться до Кости уперлась в отключенный телефон. И так бы я, наверно, монетку кидал, да одинокий ружейный выстрел позволил определиться тут же. Причем звук был не «Сайги», а какой-то двустволки. Причем долбанули дуплетом, подобное, кто слышал, уже не спутает.

На звук я рванул сразу и без промедления. И нет, не жизни ментов меня беспокоили, а то, что творится с Костей. В какой-то степени именно я виноват во всех этих метаморфозах друга, так что и разгребать мне.

Нужный дом нашелся буквально через четыре строения. Огороженный невысоким деревянным забором участок, и прочищенная дорожка к нему. Здесь на снегу хорошо виднелись следы крови, причем не просто капли, а прямо-таки небольшая лужа. Кровавый след уходил дальше в дом, где открытая настежь дверь сразу же бросилась в глаза. Как и окно, через которое сейчас вылетел какой-то мужик. Ну а следом показался Костя. По крайней мере, куртка на этом существе была точно его. Серая кожа лица, на котором не было носа. Просто две темные дырки. Губ тоже не было. Зато набор острых клыков просматривался на ура. Но кроме всего прочего в глаза бросились, хм, глаза. Посреди алого моря белка — черный зрачок. И тут же молнией жахнуло воспоминание об отражении в гостинице. Точно такая же картинка, что и там. Но тогда я еще подумал, что это моё отражение, этакая устрашающая галлюцинация. Только вот, похоже, не отражение это было.

— Костя! — рявкнул я, привлекая внимание существа. И то отреагировало.

— Убери его от меня! — заверещал патрульный.

Зря.

Костя, наверно, Костя, перемахнул через окно, оказавшись снаружи, и одним легким движением поднял мужика на вытянутой руке. Держал он его за шею и, кажется, улыбался. После же случилось что-то странное и пугающее. Он ног патрульного по окантовке его тела, прошла еле заметная полупрозрачная волна. Она поднималась ввысь и через Костину руку растворялась в нем без остатка. Тело же незадачливого мужика ссыхалось на глазах, чтобы спустя секунд десять превратиться в иссушенный труп.

Всё это время я не сводил глаз с лица существа. «Вепрь» держал крепко, но стволом вниз. И вот с каждой секундой, пока Костя выпивал человека, а по-другому это не назовешь, лицо его возвращало себе человеческий вид. Как, впрочем, и руки. Длинные, черные когти втягивались, а кожа теряла серый оттенок, вновь становясь вполне себе человеческой.

— Наелся? — вырвалось у меня.

Зря.

Костя перевел свой взгляд с тела, что всё еще держал, и в глазах его разума я не видел. Животное, которое только раззадорило свой аппетит.

Рванул он на меня быстро. Отбросив в сторону мумию, сорвался с места, как заправский спринтер. Сорвался, чтобы наткнуться на прямой и жесткий удар прикладом. Для обычного человека подобный удар вполне мог бы стать смертельным. Но здесь иной случай. Костя только кровь сплюнул, да оскалился. Здесь уже не стал миндальничать и вскинул «Вепрь». Нас разделяло метра полтора, не больше, так что среагировать Костя успел. Снова рывок ко мне, где руки его вновь обзаводятся когтями. Взмах снизу-вверх и ствол задирает в небо, а пуля проходит выше правого плеча. Успеваю сделать шаг назад, но когти проносятся в опасной близости. Чуть доворачиваю корпус в сторону, но подставляю под удар карабин. Скрежет металла неприятно бьет по нервам, а после чувствуется слабость в натянутых ремнях. Снова шаг назад, от удара наотмашь, и уход в правую сторону на разрыв дистанции. Только вот никто мне этого сделать не дал. Бешенный напор Кости сводил на нет все попытки выиграть в метрах между нами. Слишком быстрый!

— Костя! — рявкнул я, увернувшись в очередной раз. — Приди в себя!

Но тщетно. Только оскал на лице и безумие в глазах.

Разряд молнии прошел по телу, как раз в тот момент, когда при очередном взмахе рукой, когти зацепляются за ствол. Рывок был такой силы, что удержать карабин в руках не вышло. Зато сразу за этим с левой руки у меня выходит круглый кровавый щит. Принимаю на него удар и ухожу в бок. Молния собирается на кончиках пальцев и срывается точно в цель. Костю знатно так тряхнуло, отбрасывая от меня метров на пять. Но, судя по выражению его лица, лишь раззадорило.

Зато появилась нужная мне дистанция, правда ствола в руках уже нет. Кровавый щит меняет форму, перетекая в короткое копье, что тут же уносится вперед. Снова нужные мне секунды и рывок к лежащему в стороне «Вепрю». Успеваю поднять его прежде, чем Костя сокращается дистанцию и стреляю. Дуплекс приходится в левое плечо и от силы попадания друга вертит вокруг своей оси, отбрасывая назад. Тот оказывается на четвереньках, и снова безумная попытка рвануть на меня. Выстрел! Лишь чудом успеваю подавить инстинкт самосохранения, сместив наводку с головы в другое плечо. И снова попадание. В этот раз более тяжелое, но снова без того эффекта, который, по идее должен быть. Но всё же сейчас что-то изменилось. Больше не было рывка ко мне. Из-за спины друга показались массивные кожистые крылья, взмахнув которыми, Костя оказался в паре метров над землей. Еще один взмах и его силуэт теряется где-то за деревьями. Третий взмах уже не вижу, но слышу. Он раздается совсем уже дальше от меня, после чего всё затихает.

— Да твою ж мать, — выдохнул я, опуская «Вепрь».