Мишка

НЕОБЫЧНЫЙ ОБЕД

Так, в боевой готовности номер один, лётчики просидели до обеда.

— Вот тебе и работка, — вспомнил Петька обещание командующего и вздохнул.

Ларингофоны донесли его негромкий голос во все точки связи: и в шлемофоны лётчиков, и на КП полка, и далеко, до самого фронта — на станцию земного наведения.

— Погоди, Волжанов, будет тебе ещё работка, — ответил ему кто-то из лётчиков.

И снова молчание. Потому что загружать линию посторонними разговорами запрещается.

Шипит, чуть потрескивая, радиосвязь. И в промежутках, если установится тишина, слышно дыхание товарищей. Будто все плечом к плечу встали.

Принесли обед в больших термосах, начали разливать в миски и подавать прямо в кабины через отодвинутые фонари. На знакомый звон алюминиевых мисок прибежал Мишка. Морда его была в красных пятнах малины.

Мишка путался под ногами у Надюши, и она, подавая миску, пролила суп. Лётчики рассмеялись. Зашумело, заполнилось добрым гулом радио. И вдруг строгий голос Сигимицы:

— Разговоры!

Снова тишина в эфире. Слышно, как течёт по проводам ток. Петька хотел сказать что-то Надюше, да работало радио. Выключил на время передатчик, а она отошла за хлебом. И когда подошла снова, не смог ничего сказать, а только смущённо опустил белые ресницы. Густо покраснел. Так, что на лице веснушки начали сливаться друг с дружкой. Попросил только, указывая на медвежонка:

— Пожалуйста, накорми его.

А она смотрит на лётчика, мигает широко открытыми глазами. Перед нею Петька и не Петька. Своими белыми, точно вылинявшими ресницами, своими дробными — одна в одну — веснушками он похож на мальчишку. Такого, казалось, и в армию не должны были взять по недостатку лет. Но его взяли. И он сидит в боевом самолёте, в лётной форме офицера. Следит за приборами, и на груди у него горит яркая звёздочка, которую можно увидеть далеко не у каждого фронтовика.

Надя поставила на землю кашу, и Мишка завертелся вокруг миски. Управился живо, поднял удивлённо морду. На чёрном пупырышке носа белела крупинка риса. Смахнул её языком мимоходом, подбежал к Надюше. Девушка налила в миску молока — Мишка сочно зачмокал ртом. А потом отдала всю бутылку, и он, завалясь на спину, задрал кверху лапы и, ловко удерживая бутылку, вылакал всё до капли.

Завороженно смотрит сквозь бронестекло кабины Петька Волжанов. И трудно разобрать, на кого больше: на косолапого Мишку с бутылкой в лапах или на стройную девушку с большими, грустными почему-то, глазами…