Моё (не)летучее счастье (СИ)

Глава 12

Поместье ала Олзерскана в третий раз встретило Ариона и незримую для посторонних глаз Риолу всё той же памятной беседкой, теми же чахнущими в клумбах цветами, застывшими на грани между жизнью и смертью, но пока никак не определившимися, ожить им или всё же перейти в мир иной. Да и Огруст был прежним: таким же грубым, громогласным с огненно-рыжей бородой.

— Ба, кого я вижу! — возопил бравый вояка, распахивая объятия так, что в них без труда смог бы найти приют целый отряд. — Неужели светило небесное снизошло до нас, многогрешных?! Ал Грей Валтерн собственной персоной! Я слышал, ты женился, повесил себе ярмо на шею?

Ариону не хотелось в очередной раз вступать в длительный разговор с родичем, тем более что всё его содержание можно свести к одной фразе: Огруст крутой, а все бабы — дуры. Ни с первым, ни со вторым Охотник в корне не был согласен, а потому лишь коротко кивнул и направился к дому. Риола бесшумно следовала рядом, ничуть не протестуя против того, что она, вольная драконесса, стала едва ли не послушной собачонкой Охотника. Девушка развивала великое искусство, имя которому — доверие, важное и нужное всегда и во все времена, ведь именно на нём расцветает любовь, к нему приходит счастье и покой.

На пороге дома, словно специально поджидая дорогого гостя, стоял, небрежно привалившись к перилам и скрестив руки на груди, ал Олзерскан. При виде Ариона он расплылся в приторной улыбке, которая не смогла скрыть холодного изучающего взгляда, и протянул, делая приветственный шаг вперёд:

— Грей, неужели это ты?! Как же я рад тебя видеть! А где же твоя прелестная супруга, слава о которой дошла даже до нашего захолустья?

— Дома оставил, пусть привыкает к званию замужней дамы, — холодно ответил Охотник, с досадой понимая, что отвязаться от Истребителя драконов быстро и просто не получится, он же хозяин, мрак его побери.

Ал Олзерскан разразился скрипучим смехом, точно механизм в его груди, отвечающий за веселье, заржавел окончательно и бесповоротно:

— И правильно, бабе надо сразу её место показать, а то возомнит о себе больно много, начнёт в дела мужские лезть с глупостями разными, потом что-то требовать, а потом и вообще, — ал пренебрежительно махнул рукой, — свихнётся и заявит, что женщина такой же человек, как и мужчина. Чушь полнейшая, но ты же знаешь, чем бредовей идея, тем охотнее в неё верят.

Арион догадывался, что отпор Истребителю драконов попыталась дать своевольная Бригитта (за что скорее всего и получила магический удар), но ничем свою догадку не выдал, поскольку по официальной версии вообще не знал о существовании данной девицы. Надменно вскинул голову и процедил:

— Моя жена прекрасно знает своё место и обязанности, её учить не надо.

По-прежнему стоящая за спиной невидимая Риола склонилась к уху Охотника и даже не прошептала, прошелестела, точно листва под ветерком:

— Так вы, мой друг, женаты… О, моё сердце разбито!

Плутовка драконесса даже вскинула ручку ко лбу жестом трагической актрисы и прикрыла глаза, отворачиваясь, но Охотник всё равно заметил подрагивающие в улыбке губы. Да и голосок звучал излишне оптимистично.

— Не убедительно, малышка, — шепнул Арион.

Брови ала Олзерскана взмыли вверх, он весь напрягся, словно заприметившая добычу пантера, быстрым зорким взглядом окинул окрестности:

— Что?

Не будь у Ариона любопытной сестрицы, обожавшей совать свой милый носик в дела брата, а потом непременно сообщать об увиденном, услышанном и узнанном родителям, особенно маме, вполне возможно, Истребитель драконов и сумел бы смутить гостя. Но Охотник лишь надменно изогнул правую бровь, копируя хозяина, огляделся по сторонам, зевнул скучающе, не сильно это скрывая, и с ленивой вежливостью спросил:

— Вы что-то спросили?

— Я?! — улыбка ала Олзерскана была столь сладкой, что с неё едва сироп не капал. — Ну что ты, мой мальчик, наоборот, мне показалось, это ты что-то сказал.

Арион окинул Истребителя драконов внимательным изучающим взглядом, а затем снисходительно похлопал по плечу:

— Да, я слышал от мудрых целителей, что в ваши годы уже вполне возможны неслышные другим звуки и даже видения. Это объясняется просто: чем ближе человек к грани, тем сильнее зовут его духи прошлого. Вы меня поэтому и приглашали в гости столь усиленно, да? Хотите включить в духовную?

Это было опасно, очень опасно, ал Олзерскан славился своей лютостью и мстительностью, но Охотник точно знал: он нужен хозяину поместья, а значит тот стерпит любую его колкость, не забудет и не простит, запишет на счёт, но даже виду не подаст, что обидные слова его задели. Риола возмущённо шлёпнула ладошкой по плечу, выразительно крутя пальцем у виска, Арион успокаивающе прижал её ручку к груди и даже погладил, стараясь, чтобы со стороны это выглядело как попытка смахнуть незримую пылинку. Расчёт оказался верным: Истребитель драконов побледнел, в глазах его на миг плеснула ярость, пальцы сжались, точно когти коршуна, а затем опять раздался скрипучий заржавленный смех. Ал Олзерскан шутливо погрозил пальцем, укоризненно качая головой и не переставая смеяться:

— Мальчик мой, правду о тебе молва говорит, что острее меча только твой язык. Не будь я так рад нашей встрече, проказник, я бы непременно надрал тебе уши за то, что ты обозвал меня стариком. Ну да ладно, хватит разговоров, ступай в дом, комната тебе уже давно приготовлена.

Спорить, рискуя вызвать ещё больший гнев и подозрения, Арион не стал, коротко поклонился и направился в дом, надеясь, что получится как-то исхитриться и понаблюдать за алом Олзерсканом. Увы, прямо за дверью Охотника встретил молчаливый крепкий малый, которого проще было представить грабящим купцов на большой дороге, чем подающим хозяину ночную рубашку.

— Я останусь, — прошелестела Риола, чуть касаясь призрачными пальчиками плеча Охотника. — Попробую узнать, что задумал ал Олзерскан.

Арион дёрнулся в попытке остановить драконессу, но моментально напоролся на тяжёлый, точно могильная плита, взгляд слуги. Пришлось сделать вид, что споткнулся и покорно следовать за своим конвоиром.

«Надеюсь, у Риолы всё будет хорошо, — размышлял Охотник, по врождённой привычке запоминая дорогу и просчитывая пути отступления и возможных засад, — и меня не в подземную тюрьму ведут. Из каменного мешка снимать магические сети и паутины будет проблематично, тем более, там наверняка антимагическая защита установлена».

— Прошу, — пробурчал слуга, открывая дверь в уже знакомые по прошлому пребыванию в особняке покои. — Это ваша комната. Располагайтесь.

Слова явно давались медведеподобному малому с трудом, голос был низким с отчётливо прорывающимся рычанием, да и вся сутуловатая фигура с неловко висящими вдоль тела руками и низко опущенной головой вызывала сомнения в человечности данного существа. Изловчившись заглянуть слуге в глаза, Охотник окончательно убедился: перед ним оборотень, причём из тех, в ком доминирует не человеческая, а звериная ипостась. Берсерк, медведь, ставший человеком, если судить по общей комплекции и повадкам.

«Только этого счастья мне не хватало! — Арион с досады мысленно сплюнул, стараясь, чтобы даже тени раздражения и недовольства не пробилось, ведь оборотни славятся тонким чутьём. — Нужно будет предупредить Риолу, чтобы была осторожна, да и самому подумать о защите, для этих существ запах магии подобен аромату корня валерианы для кошек, они учуют её даже сквозь трёхметровые стены. Ладно, прорвёмся, бывало и хуже. Гораздо хуже».

Оборотень не спешил уходить, стоя у порога и сосредоточенно принюхиваясь. Арион с ноткой злорадства подумал, что открыть его истинный облик не сможет даже берсерк, ведь он практически не изменился, как был Охотником, так им и остался. Однако стоило подумать о драконессе, которая могла прийти в любой момент. Проверять, почует её оборотень или нет, не хотелось, хватит экспериментировать с жизнью друг друга, пора уже выполнить задание и вернуться назад.

— Ступай, милейший, — холодно приказал Арион, сбрасывая камзол.

Оборотень недовольно засопел:

— Ал Олзерскан приказал мне служить вам.

— Ступай, — ещё холоднее повторил Охотник. — Если ты мне понадобишься, я тебя позову. Терпеть не могу, когда слуги сопят в спину.

Оборотень заворчал что-то неразборчивое, но явно неодобрительное, пришлось прибегать к эффектным, но всё равно не любимым методам силового воздействия и убеждения. Арион звонко щёлкнул пальцами, россыпь серебристых искр сорвалась с его рук и впилась в тело слуги, ломая, сгибая, заставляя склониться и подчиниться чужой воле. Оскорблённый оборотень взревел от возмущения, рванулся, но тут же призрачная удавка захлестнула шею, перетягивая кровеносные жилы и лишая воздуха.

— Говорю один раз, — отчеканил Охотник ледяным голосом, чеканя каждое слово, — я не терплю, когда со мной спорят. Это понятно?

Слуга зарычал, удавка сильнее стянула горло, а магические искры жгли ноги, заставляя рухнуть на колени. Устав бороться, оборотень неуклюже бухнулся на пол в самой унизительной позе рабской покорности и просипел:

— Понятно.

— Отлично, идём дальше. Я не терплю, когда слуги сопят мне в спину и шпионят за мной, пусть даже и по приказу своего непосредственного господина.

Оборотень попытался что-то возразить, но под полным холодного бешенства взглядом сник, тяжело сопя и время от времени облизывая губы. В зверином обличье он непрестанно облизывал бы нос, выдавая тем самым сильное потрясение. Охотник немного помолчал, закрепляя свой статус альфы, а затем очередным звонким щелчком, заставившим слугу испуганно вздрогнуть, разрушил чары и приказал:

— Ступай. Если ты мне понадобишься, я тебя позову.

Оборотень покорно поднялся и вышел, плотно притворив за собой дверь. Арион был уверен, что следить за ним этот берсерк совершенно точно не будет, он признал своё поражение и подчинение, причём как на малозначимом человеческом, так и на основном зверином уровне.

В углу шевельнулась проскользнувшая в комнату в самый разгар воспитательного процесса Риола. Охотник насторожился, на всякий случай приготовившись к бурной отповеди на тему защиты зверолюдей, но драконесса лишь тяжело вздохнула и спросила:

— А по-другому никак нельзя было, да?

Арион развёл руками:

— Увы. Те, в ком сильная звериная суть, признают только силу, все проявления человечности они считают слабостью и охотно используют в своих целях.

Риола опять помолчала, внимательно изучая стоящего напротив неё Охотника. Она уже успела познать его нежность и силу, его мальчишеский задор и язвительность, его строгость и властность, теперь же открывала для себя новую грань — жёсткость. И первый дракон свидетель, её эта новая черта характера ничуть не пугала, наоборот, завораживала, манила, точно бездонный омут, в который хочется прыгнуть, дабы узнать, что так таинственно мерцает в глубине. Охотнику пауза показалась излишне затянутой, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу:

— Ри, если ты меня отругать хочешь, то не мешкай, приступай. У нас времени в обрез, а дел много.

Драконесса, успевшая за размышлениями позабыть о том, чему стала невольной свидетельницей, удивлённо округлила глаза:

— А за что я должна тебя ругать?

— Ну как же, за жестокость по отношению к этому бедному и несчастному берсерку. В ходе отповеди ты непременно вспомнишь о жестокости и коварстве, присущим всем Охотникам, а ещё…

Нежная ладошка властно запечатала рот, синие глаза возмущённо сверкали, словно молнии в грозовом небе, а в звонком голосе отчётливо прорывалось рычание:

— Как её звали?

— Хм? — Арион непонимающе посмотрел на драконессу, готовую даже кусать, знать бы ещё, кого и за какие проступки.

— Как звали ту… — Риола глубоко вздохнула, удерживаясь от резкостей, которые совсем не пристало использовать в своей речи благовоспитанной особе, — что посмела наговорить тебе кучу гадостей?!

Янтарно-жёлтые глаза сверкнули насмешливо, брови изогнулись, придав Охотнику облик тёмного демона искусителя. Арион поцеловал закрывавшую ему рот ладошку, затем убрал её и промурлыкал:

— Да знаешь, это давняя история.

Драконесса навострила ушки, а Охотник обольстительно усмехнулся и продолжил:

— Началась она вскоре после того, как я приехал в дом своего предка, вошедшего в историю под именем Истребителя драконов.

Риола нахмурилась, Арион прижал её к себе и замурлыкал, провокационно проводя пальцем по лицу девушки, очерчивая её скулы, контур губ:

— Поздно вечером, когда я, как и всякий нормальный человек, собирался лечь спать, ко мне в комнату вломилась молодая частично трансформировавшаяся драконесса, заявила, что это её дом, и приказала мне выметаться вон.

— Неправда, не было такого! — вяло возмутилась Риола, потому что провокатор палец скользнул ниже, поглаживая шею.

— Когда я отказался покидать свой, подчёркиваю, свой дом, девица напала на меня в явном намерении убить. Представляешь, пришлось накладывать на неё заклинание подчинения, но драконесса и тогда не успокоилась, наговорила мне кучу гадостей и разгромила комнату.

Риола хрипло вздохнула, по-кошачьи изогнулась, подставляя грудь ласковым поглаживаниям, и выдохнула:

— И что же ты сделал с этой драконессой?

— Сначала помогал избавиться от призрака, а потом, — Арион усмехнулся, покачал головой, словно сам удивлялся тому, что говорил, — а потом и сам не заметил, как полюбил эту ершистую малышку. Только вот не знаю, взаимно ли моё чувство.

Синие глаза драконессы встретились с янтарно-жёлтыми Охотника, в комнате воцарилась такая тишина, что падение легчайшей пушинки прозвучало бы грохотом.

— Взаимно, — выдохнула Риола, не отводя глаз, — драконесса тебя тоже полюбила. Ты научил меня летать.

Арион крепко прижал девушку к себе, на миг облегчённо прикрыл глаза и тут же снова требовательно воззрился на драконессу:

— Ты станешь моей женой?

Риола проказливо улыбнулась:

— А это вопрос или приказ?

Охотник шутку не поддержал, смотрел серьёзно, даже строго. В первый раз задав этот вопрос, он отступил, не стал давить, дал драконессе время подумать. Сейчас отступать он был не намерен. Риола, ставшая более чуткой и мудрой, прекрасно поняла собственнический порыв Охотника, для которого неизвестность была самой беспощадной и изощрённой пыткой, мягко погладила его по щеке, поцеловала в уголок губ и прошептала, согревая дыханием кожу, а словами сердце:

— Конечно, стану. Я же люблю тебя.

Мудрец древности утверждал: «Счастье подобно солнцу: его появление озаряет всё вокруг, согревает сердце и кружит голову, но быстро скрывается в плотных облаках сиюминутных прихотей и мелочных хлопот». Риоле хотелось бы, подобно герою старинной легенды, остановить время, чтобы никогда больше не покидать объятий Ариона, но незавершённое дело цепляло и царапало, подобно попавшему в туфлю камушку. Пришлось опуститься с розовых рассветных небес любви на грешную, полную тревог землю.

— Нам пора, — хрипло от с трудом сдерживаемых эмоций выдохнул Охотник, неохотно отодвигаясь, но при этом продолжая удерживать драконессу.

Риола вздохнула, без тёплых объятий стало как-то пусто и даже холодно, но нашла в себе силы улыбнуться и расправить плечи:

— Ты прав. Чем скорее мы вернёмся, тем…

Девушка смешалась, покраснела, ощутив непривычную, несвойственную драконам робость. В мечтах она уже нарисовала себе крепкую любящую семью, звонкоголосых детишек, даже пушистую кошку, нежащуюся на окошке, и лохматую собаку, с блаженным видом развалившуюся в кресле кверху толстым пузиком, но проклятые сомнения, подобно ночным мохноногам, пожирающим сны и насылающим кошмары, атаковали со всех сторон. От многочисленных «а вдруг», «но», «что, если», даже голова закружилась, а радужное настроение подёрнулось серым туманом, словно плотной паутиной заросло.

Для внимательно наблюдавшего за Риолой Ариона перепады девичьего настроения не остались незамеченными, да и понять их причину было нетрудно: драконесса волнуется о будущем. Конечно, в тех страшных историях, что так охотно рассказывают в драконьих общинах, нет ни слова о верности Охотников, об их нежной заботе о своей семье и готовности положить к ногам любимой весь мир. Ничего, как любит повторять отец, терпение и труд всё перетрут, рано или поздно, но Риола перестанет даже вспоминать те глупости, что ей внушили. Арион мягко погладил девушку по щеке:

— Доверься мне, я обо всём позабочусь.

Риола гордо вздёрнула носик:

— Диадему я сама найду, мне помогать не надо.

— Договорились.

Янтарного цвета глаза, так испугавшие её при первой встрече, лукаво блестели, на чётко очерченных губах играла чуть заметная улыбка. Драконесса подарила ответную улыбку и едва ли не силой выставила себя из комнаты. Пришлось даже мысленную затрещину себе отвесить, назвать сахарной мямлей и чешуйчатой квакшей, в тепле растекающейся в неприглядного цвета лужу. Впрочем, Ариону тоже пришлось несколько минут настраиваться на работу, бережно укрывая в глубине сердца образ рыжеволосой драконессы, ставшей нелетучим счастьем, хотя изначально ей отводилась скромная роль знакомой, да и то не самой приятной.

В детстве Риола обожала читать приключенческие романы про поиск сокровищ и даже несколько раз с ватагой мальчишек и девчонок обследовала пещеры, рядом с которыми располагалось драконье поселение. В первый раз ребята наткнулись на обломки костей и ржавого, от легчайшего прикосновения рассыпающегося прахом оружия. Даже старейшие драконы не смогли вспомнить, кто и с кем сражался в этих местах, а потому обнаруженные останки предали огню, дабы подарить покой ушедшим душам и дать им возможность вернуться на землю в новом обличье. Вдохновлённые успехом ребятишки, едва улеглась вызванная их находкой суматоха, снова отправились в пещеры. Увы, в этот раз капризница удача не подарила юным кладоискателям ничего ценного, только маленький Ррих стёр ногу, а капризуля Арениля, унаследовавшая от мамы-эльфийки не только красоту, но и вздорный характер, подхватила простуду, невесть где и как умудрившись промочить ноги. Только когда ребята вернулись домой, оказалось, что черноглазый Ренетар, про которого говорили, что в его жилах течёт кровь всех народов, из пещер так и не вернулся. На поиски пропавшего дракона отправились взрослые, строго-настрого запретившие малышам следовать за ними. Вопреки наказам отца и бдительному материнскому присмотру Риола смогла-таки покинуть поселение и отправиться в пещеры. Девочка была уверена, что уж она-то точно найдёт Ренетара, ведь она отлично знает пещеры! Увы, иногда мечты сбываются отнюдь не так, как это рисует наше воображение. Риола действительно нашла дракона, точнее, то, что от него осталось. Ренетар попал в лапы обитающим в пещерах межземным троллям, тупым кровожадным созданиям, на которых не действовала даже магия Охотников. Какое-то время дракон отчаянно боролся, на это указывали следы копоти на стенах пещеры, но затем его схватили, разорвали на куски и сожрали, бросив окровавленные останки прямо на месте страшной трапезы.

Маленькая искательница приключений сначала поскользнулась на странной тёмной луже, не сразу сообразив, что это кровь, затем пронзительно завизжала от ужаса, увидев таращившуюся на неё пустыми глазницами покусанную голову Ренетара, а потом галопом понеслась прочь от жуткого места и тяжёлой поступи услышавших её крик межземных троллей. Риола не знала, куда бежит, перед её глазами всё стояла безглазая, с откушенным носом голова совсем недавно такого насмешливого красавца дракона. Когда грудь занялась огнём от недостатка воздуха, а ноги подкосились от усталости, драконесса рухнула на камни, ссадив себе кожу на локтях и коленках, но даже не почувствовав боли. Девочка пыталась затаиться, ей казалось, что её сиплое дыхание слышно на все пещеры, и тролли без труда найдут её и сожрут точь-в-точь как несчастного Ренетара. Читая о выпадающих на долю героев книг испытаниях, Риола представляла себя такой же стойкой и бесстрашной, мечтала о подвигах и славе. Драконесса воображала себя во главе войска, сокрушающего коварных Охотников, или же рубящей голову огромному чудовищу, угрожающему спокойствию жителей сказочного королевства. Сейчас же, сжавшись в трясущийся комочек в сырой и холодной пещере, девочка мечтала лишь о том, чтобы вернуться домой, к маме, к теплу и свету, к жизни, которая обещала так много, но могла прерваться в любой момент.

— Мамочка, — пискнула Риола, растирая расцарапанным кулачком слёзы по щекам, — мамочка, забери меня. Мне страшно.

Словно услышав слова перепуганной малышки, пещера озарилась бледно-серебристым светом, из которого прозвучали полные грубоватой ласки слова:

— Не бойся, маленькая драконесса, тебя никто не обидит.

— Кто здесь?! — вскрикнула Риола, частично трансформируясь и топорща ещё мягкие детские шипы. — Не подходите, я буду крич… драться!

Постепенно проявляющийся в волшебном свете мужчина басовито хохотнул, укоризненно качая головой:

— Разве мама тебе не говорила, что девочкам драться неприлично?

Драконесса выразительно оскалилась. Ей, конечно, хотелось быть благовоспитанной особой, настоящей принцессой, но непонятно откуда взявшийся незнакомец — явно не самый лучший момент для демонстрации манер. Пусть подумает, что она хулиганка и грубиянка, глядишь, испугается и оставит в покое. Не будь Риола так перепугана, она заметила бы, что мужчина скользит над полом, точно призрак, но при этом выглядит вполне реальным и земным.

— Что ты здесь делаешь совсем одна, малышка? — незнакомец остановился на расстоянии вытянутой руки и присел на корточки перед продолжающей воинственно топорщить шипы девочкой. — Где твои родители?

Риола горестно хлюпнула, но слёзы, уже закипевшие на глазах, моментально высохли, стоило только заглянуть в янтарные, расчерченные вертикальным зрачком глаза незнакомца. Перед ней был Охотник! Драконесса открыла рот, но вопль ужаса не сорвался с губ, голос пропал, девочка могла лишь таращить глаза, судорожно хватаясь за горло.

— Да что с тобой, малышка, почему ты меня боишься? — удивлённо нахмурился Охотник, не сводя с девочки тяжёлого, словно бы насквозь просвечивающего взгляда.

Риола хотела зажмуриться, закрыть лицо руками, чтобы спрятаться от этого невероятного взгляда, но не могла даже пошевелиться. Мужчина тоже сидел неподвижно, внимательно глядя на девочку, считывая её воспоминания, переживания, а также всё, что она успела увидеть и услышать. Судя по тому, как постепенно мрачнело лицо Охотника, подсмотренное ему явно не понравилось, он сердито поджал губы, с шумом выдохнул, хлопнув ладонью по полу:

— Ясно, совсем без нашего присмотра распустились, о корнях забыли.

Девочка хлюпнула носом, не понимая, причём тут, в этой лишённой растительности пещере, какие-то корни. Охотник опять посмотрел на драконессу, улыбнулся и мягко погладил перепуганную малышку по голове:

— Прости, малышка, я не хотел тебя пугать. Совсем тут одичал, ты первая, кто меня нашёл за… — мужчина помолчал, — много-много лет.

Риола посопела немного, внимательно разглядывая мужчину. Конечно, Охотник был страшным, даже жутким, ведь это Охотник, кровожадный истребитель драконов, но всё же не такой мерзкий как межземные тролли. Да и вдвоём в пещере гораздо спокойнее, чем одной, светлее даже.

— Что, малышка, показать тебе путь домой? — мужчина опять погладил девочку по голове, даже подмигнул задорно.

Драконесса с такой готовностью закивала, что даже в шее что-то хрустнуло.

Охотник приглушённо рассмеялся, поднялся в полный рост, поманил девочку за собой. Риола осторожно, мелкими шажками направилась за ним, готовая в любой момент улепетнуть, скрыться в очередном тёмном повороте. К искреннему удивлению Риолы, далеко идти не пришлось, буквально через десять шагов мужчина остановился у полуобвалившегося выхода из пещеры, качнул головой:

— Тебе сюда. Ступай прямо по дороге, она тебя точно к дому выведет.

Драконесса метнулась к выходу, но привитая мамой вежливость остановила, сурово напомнив, что негоже уходить, не поблагодарив, не Охотница, чай, невоспитанная. Девочка вскинула голову, вопросительно глядя на незнакомца:

— А как же вы, дяденька? Вы тоже домой пойдёте?

По губам мужчины скользнула мягкая щемяще-нежная улыбка:

— Я не могу уйти, малышка, тут моя пара спит.

Девочка скептически наморщила носик. Как же можно спать в этих страшных сырых пещерах, тут, наверное, даже подушки с одеялом нет! Охотник приглушённо рассмеялся, погладил драконессу по щеке:

— Не по своей воле она заснула, злодеи заколдовали её.

— Как же её расколдовать, дяденька? — в Риоле опять пробудилась отважная искательница приключений.

Мужчина пристально посмотрел на девочку, заставив её невольно поёжиться и стрельнуть взглядом в сторону выхода:

— Вот ты мне и поможешь. Только не сейчас, позже.

«Все взрослые одинаковые, вечно напоминают о том, что я маленькая, — обиделась девочка. — Всегда-то у них всё позже да потом, а я сейчас жить хочу, вот!»

— Ты сначала счастье своё нелетучее обрети, тогда и поможешь мне, — мужчина выглядел совершенно серьёзным, лишь в янтарных глазах плескалась лёгкая усмешка.

Девочка гордо вздёрнула носик:

— Я дракон! И счастье у меня будет летучее, иного мне не надо!

Спорить Охотник не стал, головой покачал:

— Время покажет, малышка. Время покажет. Ступай, позже ещё увидимся.

Перед глазами Риолы словно рябь промелькнула, малышка крепко зажмурилась, а когда проморгалась, то увидела в трёх шагах от себя родной дом и стоящую на пороге сердитую маму. С облегчением заревев, отважная драконесса бросилась к ней. Родители Риолы были так напуганы исчезновением дочери и появлением в пещерах межземных троллей, что даже не стали наказывать проказницу. Хвала Свету, жива осталась, а то, что о каком-то странном Охотнике лепечет, так это от испуга всё. Со временем пройдёт, забудется, словно страшный сон. Так оно и случилось.

Риола встряхнула головой, удивляясь, с чего бы вдруг в памяти всплыл тот давний эпизод из детства. В поместье ала Олзерскана ничего не напоминало те тёмные сырые пещеры, да и хозяин хоть и назывался Истребителем драконов, а такого ужаса, как межземные тролли, всё же не вызывал. Драконесса уже давно не та трясущаяся от ужаса малышка со сбитыми локтями и коленками, она выросла и встала на крыло, да и не одна, рядом с ней Арион, который собой от любой напасти прикроет. А вдвоём, как бабушка любила говорить, и тьма светлее.

— Неужели гордая драконесса душой и телом доверилась Охотнику?

Голос, прозвучавший за спиной, показался Риоле знакомым. В памяти моментально всплыло воспоминание о холодной сырой пещере, странном серебристом свечении и вышедшем из него Охотнике.

— Вижу, девочка, ты меня узнала, — мужчина тепло улыбнулся, отчего его янтарные глаза засияли мягким светом.

— Что вы здесь делаете? — драконесса огляделась по сторонам, досадуя на то, что не услышала шагов мужчины. А ещё он определённо её видит, а Арион обещал…

— Магия твоего Ил олле-то фарра на меня не действует, — Охотник с чуть виноватым видом пожал плечами, мол, прости, не хотел огорчать, но и обманывать тоже не хочется.

— Моего… кого? — нахмурилась Риола.

Подобное обращение она уже слышала, от Ариона, он тогда ещё утверждал, что не знает значения этого слова, мол, выпалил первое, что в голову пришло.

— Он слукавил, девочка. Не хотел раньше времени тебя своими чувствами озадачивать, да и сам в них в ту пору толком ещё не разобрался.

Драконесса пристально посмотрела на Охотника. Да, он определённо читает её мысли, причём делает это так естественно, что возмущаться и протестовать вроде как даже глупо. Но легенды утверждают, что телепатия присуща лишь богам, а это значит…

— Да, девочка, ты права, я божество, — Охотник чуть развёл руками, мол, ничего особенно, не бери в голову и не обращай внимания.

Риола тяжело сглотнула, лихорадочно решая, насколько стоящий перед ней мужчина безумен, стоит ли позвать на помощь Ариона или всё же попытаться справиться самой, а ещё досадуя на то, что эльфийский браслет блокирует драконьи способности.

Охотник мягко улыбнулся, присел на корточки, как тогда, в пещере, и проникновенно произнёс, глядя прямо в глаза встревоженной девушке:

— Послушай меня, малышка. Я не безумец, не причиню тебе ни малейшего вреда и буду очень обязан, если ты не станешь паниковать и делать глупости. Твой Ил олле-то фарра ничего мне сделать не сможет, хотя, вне всякого сомнения, попытается, а мне бы очень не хотелось причинять ему вред.

— Что вам от меня нужно? — Риола на всякий случай отошла на пару шагов к столику и положила руку так, чтобы в любой момент можно было схватить массивный бронзовый подсвечник. Не меч, конечно, но в данной ситуации капризничать не стоит. — И кто такой Ил олле-то фарра, которого вы постоянно вспоминаете?

В улыбке Охотника проскользнуло снисходительное превосходство, так улыбается отец, гордый тем, какая любопытная у него дочурка, но прекрасно понимающий, что он всё равно умнее.

— Ил олле-то фарра, если переводить дословно, нелетучее счастье, надёжное и незыблемое. Счастливая звезда, озаряющая путь, благостная судьба, вечная любовь, — мужчина неопределённо покрутил рукой в воздухе, — единственный и неповторимый, если хочешь. Помнишь, там, в пещере, я говорил, что ты обретёшь нелетучее счастье?

Риола, прикрыв глаза, кивнула и глухо добавила:

— Вы ещё говорили, что ваша пара спит в той пещере, её заколдовали злые люди.

На лице Охотника отразилось тщательно скрываемое от чужих глаз глубокое горе, мужчина даже как-то сгорбился, словно на его плечи рухнула вся тяжесть мира.

— Совершенно верно, девочка. У моей Верберы украли волшебную диадему, дарящую бессмертие и вечную молодость, из-за чего моя Ил олле-то фарра погрузилась в беспробудный сон. Я долго искал святотатцев, совершивших это, а когда нашёл, жестоко покарал, но увы, появление в мире смертных божественного украшения многое изменило, нарушив магическое равновесие. Произошли грандиозные катаклизмы, оставшиеся в легендах в назидание потомкам, исчезли с лица земли многие народы, когда-то единое племя Охотников и драконов раскололось на два враждующих клана, целью которых стало полное истребление друг друга. А самое печальное, что вернуть диадему, восстановив равновесие и пробудив Верберу, могут лишь прямые потомки тех, кто когда-то украл украшение: драконесса и Охотник, ставшие друг для друга нелетучим счастьем. Учитывая, какая ненависть царит между некогда единым народом, неудивительно, что ждать такай пары мне пришлось не одну сотню лет.

Риоле стало жаль такого всемогущего и в то же время совершенно бессильного мужчину, вынужденного год за годом смотреть на свою зачарованную супругу, искать тех, кто смог бы её расколдовать, воспарять на крыльях надежды, а затем снова и снова падать в пучину отчаяния. Драконесса зябко передёрнула плечами, ободряюще погладила Охотника по руке и, помявшись, спросила:

— А вы уверены, что мы с Арионом вам подойдём?

Мужчина пожал плечами:

— Не узнаем, пока не попробуем. С некоторых пор я стараюсь ни на что не надеяться, чтобы не так больно было разочаровываться. Кстати, ал Олзерскан знает, что в его доме спрятана божественная диадема, дарящая бессмертие, но не знает, где именно.

— Его именно из-за неё убили? Он потому и стал призраком, да? Точнее, станет.

Охотник коротко хохотнул:

— Милая моя, учитывая откровенно паршивый нрав Истребителя драконов и его магические эксперименты, убить его могли многие. А призрачное существование — результат не только влияния диадемы, но и сетей с паутинами, разрушением которых занят твой Ил олле-то фарра. А теперь, если у тебя больше нет вопросов, предлагаю приступить к поискам диадемы.

— Поискам? — Риола даже не пыталась скрыть разочарования. — Я думала, вы точно знаете, где она.

— Точно не знаю, мне, знаешь ли, забыли сообщить её месторасположение, но я непременно почувствую диадему, как только окажусь рядом с ней.

По закону подлости, который в отличие от других правил и установок никогда не даёт сбоя, Охотника потянуло в самый заброшенный и грязный угол поместья, куда не спешили заглянуть даже пауки.

— Нам точно сюда? — Риола принюхалась и брезгливо наморщила нос. — Такое впечатление, словно тут кто-то умер.

— И даже несколько раз, — Охотник шагнул к покрытой плесенью и какими-то подозрительными пятнами стене, поводил перед ней руками, не прикасаясь, впрочем, к испачканным камням, и решительно ткнул пальцем. — Она здесь.

Риола огляделась по сторонам, досадливо прикусила губу, решая, как лучше поступить: попытаться самой открыть тайник, перевоплотившись в дракона (наверняка Охотник сможет снять эльфийский браслет не с помощью магии, так силой) или позвать на помощь Ариона. Стоящий рядом мужчина с ответом не торопил, смотрел внимательно, даже вроде как изучающе, мол, ну, малышка, кому ты доверяешь больше: себе или своей паре? На кого надеешься в трудный час?

— Я сейчас, только Ариона позову, — выпалила Риола и искренне удивилась, увидев вместо вполне понятного и объяснимого нетерпения и раздражения на лице Охотника улыбку. Странный он какой-то, может, всё-таки больной? Тогда тем более стоит позвать Ариона, с ним спокойнее и надёжнее.

Охотник, который без труда прочитал мысли девушки, на больного решил не обижаться. Что поделать, в чудеса вставшие на крыло драконессы верят плохо.

Как оказалось, молодые мужчины, рождённые от союза Охотника и драконессы, в божеств верят и того меньше. Арион внимательно выслушал сбивчивый рассказ Риолы, покивал с глубокомысленным видом, а потом устроил Охотнику форменный допрос, ненавязчиво узнавая у него такие безобидные на первый взгляд вещи, как день недели, месяц, род занятий и прочие анкетные данные. Сначала мужчина лишь посмеивался над юнцом, но потом его дотошность и скептицизм стали раздражать. Охотник привык к почитанию и даже трепету, а тут скептическая мордашка и нарочито-спокойное: «Значит вы утверждаете, что вы божество? И давно это с вами?»

— Я не псих! — рявкнул Охотник, окончательно утвердив Ариона в правильности поставленного диагноза. — Чем болтать, лучше откройте этот проклятый тайник и посмотрите, есть там диадема или нет!

Арион хмыкнул, но спорить не стал. В конце концов они с Риолой тоже искали эту диадему, так что проверка тайника лишней не будет. Охотник скинул камзол, закатал рукава, потёр ладони, концентрируя магию. На кончиках пальцев заплясали бледно-серые искры, их становилось всё больше, они темнели, пульсировали, сливаясь в единый шар. Арион качнул рукой, примеряясь, коротко кивнул Риоле, чтобы та спряталась за него, а затем запустил магический шар в стену. Во все стороны брызнула каменная крошка и обломки камня, пыль плотным облаком повисла перед глазами, забиваясь в нос и нещадно царапая горло. Драконесса не выдержала и звонко чихнула.

— Будь здорова, — Арион подошел к зиявшему чёрным щербатым провалом тайнику, с мальчишеским любопытством заглянул внутрь, звонко присвистнул. — Ого, а здесь и правда какой-то сундучок!

Риола подскочила к Охотнику, но из-за его спины видно было плохо, девушка даже на носочки привстала, пытаясь разглядеть, что именно скрыто в тайнике.

— Что там? — драконесса затеребила Ариона. — Доставай скорее!

Охотники переглянулись и, позабыв о прежней неприязни, обменялись мимолётными улыбками, мол, какие же они, эти девчонки, порывистые! Риола заметила эти снисходительные усмешки и насупилась, став ещё больше похожей на маленькую девочку. Мужчины опять переглянулись и расхохотались.

— Не смешно, — пробурчала драконесса, скрещивая руки на груди, отворачиваясь и даже отходя на пару шагов.

Арион притянул пискнувшую от неожиданности девушку к себе, поцеловал в пушистую макушку, шепнул негромко:

— Ты такая милая, когда сердишься.

Синие глаза подозрительно сощурились:

— Так вот почему ты меня так часто злишь? Любуешься, да?

Охотник, который с момента обнаружения сундучка в тайнике переминался с ноги на ногу, точно медведь на ярмарке, нетерпеливо взвыл, сердито шлёпнул ладонью по стене:

— Да сколько же можно-то, с вами никакого бессмертия не хватит! Верберу мою пробудите, а потом и нежничайте, сколько вам заблагорассудится! Всё бессмертие будет к вашим услугам, я лично проконтролирую!

Арион покосился сердито на Охотника, которого по-прежнему считал безумцем. Вот ведь одержимый, никакого покоя от него нет, хотя, надо признать, тайник был найден благодаря именно этому одержимому. Риола тихонько вздохнула и первой направилась к тайнику, но опустить руку в тайник не успела. Арион мягко перехватил ладонь девушки:

— Не торопись, там может быть ловушка.

Серебристые искры заплясали по ладоням Охотника, покрывая руки тонкими, едва различимыми глазом перчатками до локтей. Арион осторожно, готовый в любой момент отпрянуть, прикрывая собой драконессу, потянулся к обнаруженному тайнику и извлёк из него сундучок, приглушённо крякнув от его неожиданной тяжести. Можно подумать, там не одна диадема, а целый склад камней спрятан!

— Давай его сюда, скорее! — у демиурга огнём вспыхнули глаза, руки задрожали от нетерпения, даже голос стал хриплым и прерывистым.

Арион хотел было огрызнуться, съязвить про золотую лихорадку, да посмотрел в горящие безумной надеждой глаза Охотника и смолчал, прикусив губу. В божественную суть нового знакомого он по-прежнему не верил, но то, что двигала незнакомцем отнюдь не жажда власти и не алчность, было понятно, а потому Арион молча протянул сундучок Охотнику. Тот хотел было схватить желанную вещь, но руки, вспыхнув серебристым светом, прошли насквозь, не зацепив сундучок. Охотник сдавленно зарычал и попытался снова, снова, ещё раз, а потом сник, бессильно уронив руки вдоль тела.

— Не могу, она мне не даётся.

Риоле стало искренне жаль этого несчастного, столько лет, да что там, веков, пытавшегося отыскать диадему и лишённого возможности даже взять желанную находку в руки. Драконесса по-матерински заботливо погладила Охотника по плечу:

— Не стоит отчаиваться, мы откроем сундучок.

Арион хмыкнул, прекрасно понимая, что возиться с замком придётся ему и никому более. Во-первых, замок может таить какую-нибудь ловушку, а во-вторых, вряд ли Риолу учили открывать любой замок с помощью подручных материалов. Становиться беспрекословным слугой непонятно кого не хотелось, Арион небрежно покосился на Охотника, одновременно вытаскивая из причёски драконессы шпильку:

— У вас имя-то хоть есть?

Мужчина рассеянно улыбнулся, не отводя глаз от сундучка:

— Вербер. Меня зовут Вербер.

Арион коротко кивнул, быстро представился сам и назвал драконессу и с таким деловым видом зашуровал шпилькой в замочной скважине, словно ничем иным в жизни кроме взлома и не занимался. Вербер, затаив дыхание, склонился над Охотником, напряжённо сопя и переступая с ноги на ногу, точно дрессированный медведь. Риоле тоже было очень интересно, но вторым стражем вставать над душой не хотелось. Во-первых, за широкой спиной Вербера всё равно ничего не разглядишь, а во-вторых, чем больше приглядчиков, тем сильнее нервозность, а замок, судя по становящемуся всё громче сердитому сопению, явно не из простых. Драконесса невольно подумала, что они будут делать, если сундучок не откроется, получится ли распилить его или сломать, при этом, желательно, не повредив содержимое.

«А если там не диадема? — Риола прикусила губу, представляя бездну отчаяния Вербера. — Или вообще обманка, специально для таких вот охотников за сокровищами?»

— Не получается, — Арион рукавом вытер пот со лба, отшвырнул изувеченную, штопором закрученную шпильку.

— И что теперь? — охнула драконесса, прикидывая, видела ли она где-нибудь пилу и другие инструменты, и если да, то где именно.

— Ты же можешь её открыть, — Вербер положил руку на плечо Охотнику. — Ты же умеешь открывать любые замки.

Арион прикусил губу, метнув взгляд на Риолу. Что верно, то верно, он мог открыть любой замок, но как к такому весьма сомнительному таланту отнесётся драконесса? Конечно, девочка избавилась от множества заботливо вложенных в её хорошенькую головку глупостей, но рисковать, опытным путём проверяя её терпимость к талантам Охотника, не хотелось. Словно почувствовав, что думают о ней, Риола повернулась, вопросительно приподняв брови:

— А ты правда можешь открыть любой замок?

— Угу. Это один из талантов Охотника, — неохотно откликнулся Арион.

Драконесса солнечно улыбнулась:

— Здорово. А почему ты раньше о нём не рассказывал?

— По привычке, я об этой своей способности никому не рассказываю, — честно ответил Охотник, выплетая с помощью магии что-то невесомо причудливое. — Чтобы не провоцировать нарушителей закона. И не пугать мнительных особ, трясущихся над своими сбережениями.

Замок мелодично щёлкнул, массивная крышка резко отскочила, заставив Ариона с приглушённым проклятием отпрянуть, ударившись затылком о подбородок Вербера.

— Что там? — прошептала Риола, осторожно подходя ближе.

Негромкий шёпот девушки словно нажал невидимую кнопку пуска, из сундучка с пронзительным писком вылетела дюжина хищно скалящих мелкие острые зубки ночных живоглотов и ринулась на взвизгнувшую от неожиданности драконессу и двух Охотников, с рук которых моментально сорвались бледно-серые магические щиты. Пробить защиту живоглоты не смогли, рассыпались мелким прахом, но из сундучка, шипя и трепеща длинным сине-фиолетовым языком уже ползла чешуйчая гадина, прозванная ночной кровопийцей. Эта тварь отличалась устойчивостью к магии Охотников, а кроме того обладала зачатками разума, что делало её ещё более опасной.

— Мрак! — Вербер отскочил в сторону, баюкая укушенную руку.

Арион и Риола переглянулись, и девушка решительно сорвала с себя подаренный эльфами браслет, который сдерживал её драконью сущность. Частично трансформируясь, наслаждаясь вновь обретёнными способностями, драконесса выпустила в кровопийцу поток пламени. Гадина попыталась было вильнуть в сторону, но была схвачена тонкими серо-жёлтыми гибкими путами ловушки, какой прежде Риола никогда не видела.

— У полукровок определённо есть свои преимущества, — усмехнулся Арион, стягивая путы ловушки так, чтобы кровопийца не смогла вырваться.

— Подержи её, если не трудно, — попросила драконесса, концентрируя красно-жёлтое пламя, способное уничтожить на своём пути всё, к чему прикоснётся. — Только на пути огня не становись.

— Всё для вас, миледи, — игнорируя яростное шипение Арион ловко опутал расплющенную безглазую морду гадины плетением ловушки.

Риола резко выдохнула, выпуская сгусток пламени. Оглушительный визг кровопийцы смешался с ослепительной вспышкой, заставившей всех отвернуться, прикрывая глаза руками. В воздухе повисла жирная тошнотворная вонь горящей плоти.

— Кажется, получилось, — прохрипела драконесса, яростно кашляя и растирая глаза, перед которыми всё ещё плясали чёрные круги.

— Ещё бы, такое пламя вообще никто не переживёт, — Арион фыркнул, прочищая нос от хлопьев пепла. — Вот это я понимаю, работать с огоньком.

— Диадема цела? — Вербер склонился над сундучком, потом вскинул лихорадочно блестящие глаза на Охотника и драконессу. — Где она? Я её не вижу!

Арион нахмурился, решительно и не очень вежливо отодвинул Вербера в сторону и в свою очередь заглянул в сундучок.

— Да нормально всё, не переживай. Тут она.

— Где?! — Вербер опять склонился, едва не ныряя с головой в сундучок. — Её здесь нет!

— Мужик, ты чего, приболел? — Арион достал тонкую серебряную диадему, украшенную небольшими овальными самоцветами белого, синего и жёлтого цветов. — Вот же она, видишь, у меня в руках.

Охотник с грустной улыбкой покачал головой:

— Прошу прощения, я не хотел никого пугать. Я верю вам, если вы говорите, что диадема у вас, значит всё в порядке.

— А меня вы видите? — Риола взволнованно заглянула Верберу в глаза. — И Ариона?

— Вас вижу, — мужчина виновато улыбнулся, — а диадему нет. Особенности заклятия.

Арион пробурчал что-то невнятное по поводу чародеев и их фокусов, покрутил диадему в руке и кисло осведомился:

— И что, нам теперь её на вашу супругу водружать, да?

— Ри, нельзя быть рыцарем всего пять минут, — Риола поцеловала Охотника в щёку, — добрые дела нужно доводить до конца.

— Главное за свою доброту по шее потом не получить, — вздохнул Арион, забрасывая диадему обратно в сундучок и захлопывая крышку. — Ну что, идём пробуждать спящую драконессу? Хорошо хоть магические сюрпризы ала Олзерскана я все ликвидировать успел и блок поставил, чтобы он новых сетей с паутинами не наплёл.