Моё (не)летучее счастье (СИ)

Глава 3

Покинуть кафе просто так Риоле не удалось, подоспевшие магические стражи, явно досадуя на то, что не успели вовремя, допрашивали всех, кто не успел сбежать, с таким пристрастием, словно произошла не непроизвольная трансформация, вызванная ссорой, а как минимум покушение на члена королевской фамилии. Драконесса даже охрипла, по нескольку раз пересказывая одно и то же, многократно повторяя, что помощь ей не нужна, она совершенно точно не пострадала, молодого оборотня не знает (и знать не хочет), подбежала к нему лишь потому, что хотела помочь, и с сиреной, вызвавшей трансформацию, также незнакома.

— Вы понимаете, что, если вы нас обманываете, мы это всё равно узнаем? — скрипел въедливый и дотошный страж, невысокий и коренастый как и все гномы.

— Да во имя света, — вспылила Риола, выпуская едкие струи дыма, — сколько можно твердить одно и то же?! В чём вы меня подозреваете?!

— Во всём, — угрюмо отозвался страж, подтверждая вошедшую в легенды гномью подозрительность и недоверчивость, — только доказательств пока не имеем. Нельзя верить тем, кто парит в небе, у них в головах ветры гуляют.

— Ну знаете, — задохнулась от возмущения драконесса, — я бы попросила не оскорблять мой народ! Лично я про гномов никогда и ничего плохого не говорила и не думала!

— А про кого-нибудь другого? — оживился гном, нашедший-таки к чему придраться. — Про тех же Охотников, например? Знаю-знаю, как ваша чешуйчатая братия к ним относится, весьма про то наслышан!

— Как они заслуживают, так мы к ним и относимся, — огрызнулась Риола и тут же хлопнула себя по губам, но было поздно, страж порядка презрительно кхекнул, тараном выпятил вперёд округлое брюшко и, заложив за широкий брючный ремень большие пальцы, монотонно заскрипел:

— Милая девушка, в силу вашего юного возраста вам, конечно же, простительно делить мир на чёрное и белое, а всех его обитателей на хороших и плохих…

Когда через полчаса гнома окликнул среднего роста маг, драконесса готова была повиснуть у него на шее со слезами благодарности за чудесное избавление, которого уже и не чаяла. Недовольный, что его прервали, гном, что-то сердито бурча себе под нос, направился к магу, а Риола свечой взмыла вверх, трансформируясь уже на ходу. Конечно, техника безопасности крылатых подобное не одобряла, но уж лучше рискнуть крыльями, чем сойти с ума от занудства гнома!

— Нет уж, вот теперь я точно выселю Охотника, — шипела рассерженная драконесса, выпуская крохотные язычки пламени, — все беды от него, паразита! Ух, мерзопакость, терпеть его не могу!

Но в магическом агентстве недвижимости девушку ждал неприятный сюрприз. Тощий длинный и весь какой-то обесцвеченный, словно колос по осени, эльф, ал Риомитанэль со спускающейся до ягодиц косицей мышиного цвета сначала неподвижно сидел всё время, пока драконесса эмоционально рассказывала о своём квартиранте. Риола даже подумала, что всё её бурное выступление проспали, ведь слушатель ни разу даже не моргнул, но как только девушка замолчала, ал Риомитанэль глубоко вздохнул, вперил в посетительницу блёкло-голубые глаза и прошелестел тихим, каким-то умирающим голосом:

— И чего же вы от меня хотите, юная ана?

— Как это чего? — едва не задохнулась от возмущения драконесса. — Я хочу, чтобы вы выдворили из моего дома квартиранта, разумеется!

Эльф вздохнул, на миг подняв глаза к потолку с видом мученика, страдающего за веру и готового и впредь стоически переносить все невзгоды, и чуть громче сказал:

— К сожалению, это невозможно.

Риола недоверчиво моргнула, качнула головой, точно услышанное никак не желало усваиваться и норовило вылететь прочь, переспросила хрипло:

— Что, простите?

— Юная ана, ваша просьба абсолютно невыполнима, — ещё громче произнёс ал Риомитанэль и на всякий случай откатился на своём кресле подальше от стола, колёсики резко и нервно проскребли по полу.

Драконесса озадаченно выпустила дымок из носа, встопорщила и тут же опять спрятала шипы на позвоночнике:

— Но почему?

Ал Риомитанэль с чуть заметным испугом, у привыкших тщательно скрывать свои эмоции эльфов обозначающим раздражение и сильный страх, взмахнул рукой, и перед Риолой развернулось чьё-то семейное древо, перепутанное, точно грибница живучей зелёной поганки, страшного паразита, особо опасного тем, что полностью избавиться от него можно лишь с помощью убивающей всё и всех чёрной магии.

— Вот, взгляните, — эльф ткнул пальцем в тощую и корявую ветвь семейного древа, мало чем отличающуюся от других таких же веток по соседству, — ал Олзерскан в семь тысяч сто восемьдесят девятом году по эльфийскому летоисчислению или же в три тысячи двести девяносто восьмом по хронологии Охотников…

— А можно ближе к делу, — недовольно прошипела драконесса, чувствуя, как от заумности объяснения у неё в голове начинает звенеть, а глаза слипаются.

Ал Риомитанэль страдальчески поднял глаза к потолку и чуть покачал головой, осуждая вечно спешащих крылатых. Казалось бы, куда им торопиться, впереди пять веков, ан нет, так норовят успеть всё и сразу, нахватались от лишённых магии бескрылков, с которыми живут бок о бок, хоть ни тем, ни другим подобное соседство удовольствия не приносит. То ли дело Охотники, никогда и никуда не спешат, к любому делу подходят основательно, любой вопрос изучают досконально. И почему, спрашивается, драконы их не любят, от одного же корня произошли?

— Так почему вы не можете выдворить Охотника из моего дома? — прервала размышления эльфа драконесса.

— Потому что он законный хозяин этого дома по праву крови, — сухо ответил ал Риомитанэль, предчувствуя новую вспышку гнева у своей излишне темпераментной посетительницы.

К счастью, в этот раз драконесса восприняла сообщение вполне спокойно, только дым из носа выпустила и нахмурилась:

— А как же я тогда смогла купить этот дом? Все же документы оформлены правильно.

— Ал Эверет Стоун также является потомком ала Олзерскана, более известного как Истребитель драконов, а потому, на основании данного родства, имел полное право как проживать в доме, так и продать его.

Риоле показалось, что чей-то невидимый кулак с силой ударил её в живот, разом выбив дыхание.

— Что? — с трудом выдохнула девушка, частично трансформируясь, топорща шипы и сжимаясь в ожидании удара. — Кто, вы сказали, предок ала Стоуна?

— Ал Олзерскан, — терпеливо повторил эльф, на всякий случай опять укрываясь от нервной клиентки широким столом, — более известный как Истребитель драконов. Правда, предок не по прямой линии, но это не важно, магия крови его всё равно признала.

Драконесса медленно опустилась в кресло, обхватила голову руками:

— Я поселилась в доме Истребителя драконов.

— Совершенно верно, — ал Риомитанэль невозмутимо кивнул, — а поскольку, если я правильно вас понял, в доме вам вполне комфортно, значит дух жилища вас принял.

— Дух жилища?! — чуть не взвизгнула Риола, опять непроизвольно выпуская шипы. — Значит в доме, помимо Охотника, ещё и привидение водится?!

— И даже не одно, — спокойно подтвердил эльф, — ал Олзерскан строил дом, в прямом смысле слова вкладывая в него душу, а потому наделил своё жилище разумом. Но если верить легендам, Истребитель драконов после смерти не отправился в Бессмертный лес, а остался присматривать за потомками.

— Даже и не сомневаюсь, что ему нравилось то, что он видел, — пробурчала немного успокоившаяся драконесса.

Ал Риомитанэль чуть приподнял брови и отрицательно покачал головой:

— Утверждать не берусь, у нас, эльфов, не принято интересоваться чужими делами более, чем нам готовы сообщить, но, тем не менее, ходят слухи, что прямые потомки ала Олзерскана часто разочаровывали своего предка, а родители нынешнего наследника, вашего соседа, смею заметить, и вовсе, доведись им встретиться с Истребителем драконов, подверглись бы от него страшному проклятию.

Риола вспомнила Охотника, то, как он скрутил её своей магией, точно беспомощного котёнка, как подчинил своей воле, и едко хмыкнула:

— С чего бы вдруг?

Эльф в ответ лишь слегка развёл руками:

— Не знаю, потому как никогда не интересовался. Если вам занимателен этот вопрос, можете спросить у ана Ариона, уверен, он не откажет вам в ответе. А сейчас, если у вас больше нет ко мне вопросов, позвольте мне завершить нашу встречу. Пусть весенние ветра, дарящие надежду, всегда овевают вам путь.

«Ан Арион, — машинально отметила для себя драконесса, кивнув на прощание алу Риомитанэлю и выходя из кабинета, — значит холост. Красив, силён, молод и при этом одинок, южные ветры, и о чём я только думаю?!».

Риола тряхнула головой, дивясь тому, какие глупости иногда появляются в голове, оглянулась по сторонам, а затем, проворно заскочив за угол магического агентства недвижимости, трансформировалась и полетела домой. Думать, что делать дальше, и налаживать отношения с хранителем.

Дом встретил уставшую драконессу прохладой, лёгким и ненавязчивым ароматом полевых цветов и… чистотой. Риола недоверчиво осмотрела коридор, даже под небольшое криволапое кресло заглянула в поисках осколков, но ничего не обнаружила. Девушка откашлялась, повела плечами, чувствуя себя неуютно от незримого взгляда, двумя острыми буравчиками упирающегося в спину, и негромко произнесла, стараясь вложить в короткое слово всю испытываемую благодарность:

— Спасибо.

Чуть всколыхнулись, словно от незаметного сквозняка, занавески на окнах, скрипнул пол, хрустально зазвенели подвески на старинной люстре. Риола поднялась по лестнице, погладила перила, ощущая внутреннее тепло старого, многое на своём веку повидавшего дерева, прикрыла глаза, настраиваясь на духа дома. Интересно, какой он? Старый, с длинной бородой, похожий на повелителя вьюг? Нет, иначе в доме было бы постоянно прохладно. Молодой и хулиганистый, словно только вставший на крыло дракон? Тоже не то, дом построен давно, дух явно не мальчишка. Тогда каков же он? Вошедший в расцвет силы мужчина, уверенный в себе и знающий себе цену? В памяти драконессы всплыли янтарно-жёлтые с вертикальным зрачком, похожим на бездонный провал, глаза Охотника, широкий, как тётушка любит мечтательно вздыхать: «Не про каждую дверь», разворот плеч, гордая посадка головы. Риола нахмурилась и шлёпнула ладошкой по перилам:

— Да в самом-то деле! Сколько можно сватать меня за Охотника, в конце концов это даже неприлично!

В доме по-прежнему было тихо, но теперь в этом безмолвии отчётливо ощущалось разочарование, а в спину словно два ледяных ножа вонзились. Драконесса передёрнула плечами, обернулась резко, пожалуй, даже слишком резко, потому что её нога соскользнула со ступеньки. Риола вскрикнула, ухватилась за перила, но те растаяли, словно туман, а коварная ступенька взбрыкнула, точно норовистая лошадь, сбрасывая девушку. Драконесса неизбежно бы упала, если бы вокруг её талии стальным кольцом не обвилась сильная рука, а знакомых голос Охотника насмешливо произнёс:

— Ай-яй-яй, малышка, чем же ты таким занималась, что даже на ногах не стоишь?

— Меня лестница сбросила, — огрызнулась Риола и досадливо прикусила губу, уж больно бредово прозвучало это объяснение.

— Значит лестница, — Арион легко приподнял драконессу, словно она была прозрачным духом воздуха, перенёс подальше от ступенек и только после этого ослабил свой стальной захват, — я так и подумал.

Риола покраснела, до боли закусила губу, тем самым удерживая себя от совершенно бесполезных объяснений и унизительных оправданий. В конце концов она никому и ничего не обязана доказывать! Тем более что взбесившаяся лестница вполне может оказаться результатом магического воздействия Охотника. Драконесса гордо вскинула голову, расправила плечи и направилась в комнату, а вслед ей прилетело насмешливое:

— Я так понимаю, благодарности за спасение не будет?

Риола споткнулась и мучительно покраснела. С ней определённо творится что-то неладное, раз она забывает о простых вещах, которые драконы впитывают с первым пламенем матери. А ведь они, крылатые Дети неба, тем и отличаются от всех остальных, что даже со своими заклятыми врагами стараются быть вежливыми!

— Прошу прощения, я не хотела вас обидеть, — через силу выдавила драконесса, не глядя на Ариона, — благодарю за помощь.

Что бы сделал благовоспитанный дракон, услышав подобное? Непременно кивнул бы и сказал, что, мол, не стоит благодарности. Так бы поступили и маги, и эльфы, даже легкомысленные дриады и русалки, но Охотников недаром считают существами коварными и смертельно опасными, у них даже на языке ядовитые осы живут, что ни слово, то непременно кровоточащая рана! Вместо того чтобы успокоиться и уйти, Арион коротко хохотнул и протянул:

— А я думал, только эльфы благодарят так, словно отповедь или приговор читают.

Риола опять покраснела, но останавливаться или оборачиваться не стала, наоборот, прибавила шаг, чтобы быстрее спрятаться от острого на язык Охотника в комнате. Лишь захлопнув дверь и для надёжности привалившись к ней спиной драконесса выдохнула и сползла по стеночке вниз, обхватив колени руками. Вот, спрашивается, чего он к ней привязался, а? Что ему от неё надо? Если подло хочет избавиться, то зачем спас на лестнице? Втирается в доверие? Тогда почему даже не пытается скрыть пренебрежения, мол, я взрослый опытный мужчина, а ты так, мелочь чешуйчатая. Нет, тысячу раз права была бабушка, когда твердила, что Охотники смертельно опасны и нужно держаться от них как можно дальше.

— Так что же мне теперь, уезжать что ли? — прошептала Риола и поёжилась от ледяного ветерка, скользнувшего по шее и заморозившего руки.

Стекло в окне печально зазвенело, пол заскрипел, словно кто-то невидимый длинно и тоскливо вздохнул, а дверной замок клацнул, словно цепной пёс, выразительно намекающий чужаку, что ему не рады.

— А что мне с Охотником делать?! Он же изводит меня почём зря, — пробурчала Риола, виновато отводя взгляд.

Дом тяжело вздохнул, а вот зеркало на стене пошло мелкой чуть приметной рябью, и из него отчётливо донёсся дребезжащий, полный лютой злобы, замораживающей кровь в жилах, смех. Драконесса вскочила на ноги, выпуская спасительную чешую, и крикнула, сжимая кулаки и оглядываясь по сторонам:

— Кто здесь?!

Ответа не было, но ощущение чужого, крайне враждебного присутствия только усилилось. В ушах гулко запульсировала кровь, во рту пересохло, а сердце в груди замерло, поспешно знакомясь с планами экстренной эвакуации.

— Выходи, я тебя не боюсь, — прошептала Риола и даже сама своим словам не поверила, до того дрожащим и прерывающимся был её голосок.

Рябь на зеркале стала отчётливее, словно в спокойную воду мелкого, воробью по колено, прудика с размаху стали бросать камни. Драконесса закусила кулачок, давя в себе желание постыдно завизжать и убежать сломя голову, непрестанно твердя, что она взрослый дракон и сможет за себя постоять, ей не страшно, ей ничуть не страшно… Внезапно из зеркальной ряби вынырнула омерзительного вида морда, сверкнула жёлтыми с вертикальными зрачками глазами и гулко произнесла:

— У!

Риола пронзительно завизжала и бросилась прочь из жуткой комнаты, сама не зная, куда бежит. Сердце колотилось в горле, мешая дышать, ноги, словно вознамерившись погубить, всё время заплетались и спотыкались, один раз драконесса чудом избежала падения, в кровь расшибив коленку о невесть как, словно по злому волшебству, вынырнувшую из-за угла тумбочку. Поскуливая от боли и пыхтя от натуги, Риола влетела в какую-то дверь, особо привлекательную тем, что была приоткрыта, и тут же оказалась прижата к стене магическим потоком. Драконесса захрипела и забилась, силясь высвободиться, испуганно тараща глаза.

— Прости, не узнал сразу, — Арион со смущённой усмешкой развеял путы и даже заботливо поддержал начинающую съезжать вниз девушку за плечо. — Смею заметить, твоя дурная привычка вламываться ко мне без стука однажды может плохо закончиться.

Риола глубоко вздохнула, закашлялась, опустила глаза вниз и тут же отпрянула в сторону, весьма чувствительно приложившись затылком о стену:

— Ты голый!

— Да ты что?! — весело изумился Охотник. — Ни за что бы сам не догадался! А тебя не смущает, что ты вломилась в ванну в тот самый миг, когда я душ принимал?

Драконесса растерянно огляделась, только сейчас заметив влажные, мутноватые от осевшего на них пара бледно-голубые плитки на стенах, брызжущие из душа струи воды, брошенную на пол покрытую пеной мочалку и флакон шампуня, небрежно засунутый на полку и непонятно каким чудом на ней удерживающийся.

— Слушай, а может тебе нравится созерцать меня без одежды, вот ты и вламываешься ко мне каждый раз без стука? — продолжал зубоскалить Арион, возвращаясь в душ.

— Дурак, — оскорбилась Риола и дёрнулась было к двери, но вспомнила о призраке из зеркала и выходить из ванной комнаты поостереглась. Как любит повторять матушка: знакомый вампир лучше незнакомого оборотня, со своим-то всегда договориться можно. Правда, матушка непременно добавляла, что это правило не касается Охотников, с ними, независимо от того, знакомые они или нет, договориться невозможно, но об этой оговорке драконесса предпочла позабыть, призрака из зеркала она определённо боялась сильнее.

— Обиделась, но не сбежала, — Охотник выключил воду и подошёл к Риоле, до красноты растирая себя жёстким даже на вид полотенцем, — значит дело серьёзное.

— Более чем, — вздохнула драконесса, украдкой наблюдая за Арионом через запотевшее зеркало, висевшее на стене рядом с дверью.

Охотник подхватил с полки пушистое полотенце, обернул его вокруг бёдер и привалился к стенке, скрестив руки на груди:

— Ну, раз так, рассказывай.

— Может ты сначала оденешься? — Риола упрямо продолжала общаться со своим соседом исключительно через зеркало, пряча горящие от смущения и ещё чего-то, будоражащего кровь, щёки.

— Зачем? — ехидно удивился Арион. — Уши у меня на голове, а не одежде.

— Затем, что я не могу и не хочу разговаривать с голым мужчиной, да ещё и Охотником! — взорвалась драконесса.

— Малышка, признайся, только откровенно, тебя смущает моё происхождение или отсутствие одежды?

— Без или, — выдавила Риола и впервые подумала о призраке из зеркала с симпатией. В самом деле, ну, подумаешь, морда страшная из стекла выглянула, попугать решила, было бы из-за чего панику устраивать, не сожрать же она пыталась. А эта язва желтоглазая языком острым грызёт почище клыков, ещё и голышом всё время рассекает, извращенец!

— Пойду я, пожалуй, — пробурчала драконесса, но Охотник решительно придержал девушку за плечо, легко преодолев сопротивление повернул к себе, мягко и неумолимо, прекрасно зная, что отказа не последует, приказал:

— Посмотри на меня.

Магия подчинения сработала безукоризненно, Риола рывком, едва ли не слыша протестующий скрип шеи, подняла голову и взглянула на Охотника.

— Молодец. А теперь расскажи, что именно тебя напугало, — всё тем же убийственно-вежливым тоном попросил — приказал Арион.

— Я увидела в зеркале призрака, — ровным, лишённым даже тени эмоций голосом ответила девушка, стеклянно тараща глаза на своего повелителя, — точнее, это была омерзительного вида морда, которая вынырнула из глубины зеркала и сказала: «У».

— Призрак пытался напасть на тебя?

— Н-нет, не думаю.

— Знаешь, по-моему, не думать для тебя — основное занятие, — вздохнул Охотник и коротко мотнул головой. — Жди меня за дверью и без меня никуда не уходи, я оденусь и выйду. Если увидишь, услышишь, даже если померещится что-то страшное или подозрительное, кричи, ори в полный голос. Ты меня поняла?

Всё ещё находясь под воздействием магии подчинения, Риола заторможенно кивнула и медленно, словно ржавый манекен, вышла из ванной. Сразу же за дверью девушка застыла, не в силах сделать даже шага в сторону, хотя разум вопиял и требовал отойти.

«Проклятая магия, проклятый Охотник, — мысленно бушевала драконесса, не в силах даже пальцем пошевелить без приказа хозяина, — как же я его ненавижу! Воспользовался моментом, выдрал чешуйки, а теперь куражится, изверг!»

Открывшаяся дверь смахнула Риолу в сторону, словно сломанную куклу, а она не могла даже сгруппироваться, чтобы не так больно было падать, так и рухнула плашмя, отшибив себе не только колени, но и лицо. В ушах загудело, на глаза набежали слёзы, а в носу запекло и захлюпало.

— Блин, мелкая, какого мрака ты торчала под самой дверью?! — рыкнул Охотник, подскакивая к драконессе и осторожно приподнимая её.

— Сам сказал: ждать за дверью и никуда не уходить, — огрызнулась Риола, осторожно проверяя, цел ли нос и не разбит ли лоб. — Нужно тщательнее формулировать приказ, укротитель драконов.

Извинений драконесса не ждала, она рада была уже тому, что ничего не сломала во время падения, и проклятая магия перестала сковывать тело, а потому даже вздрогнула, услышав негромкое и с ноткой раскаяния:

— Извини.

Риола качнула головой, прогоняя шум в ушах после падения, недоверчиво покосилась на Охотника, ожидая от него какого-то подвоха или злой насмешки:

— Что?

— Извини, говорю. Не хотел, чтобы ты вляпалась в очередной раз в неприятности, вот и ляпнул, чтобы за дверью стояла и никуда не уходила. Начисто позабыл, что дверь наружу открывается, а ты без моего приказа даже отойти не сможешь.

Драконесса буравила Ариона пристальным взглядом, даже магией проверила, но никакого подвоха не обнаружила. Охотник действительно говорил то, что думал, не кривя душой и не пытаясь обмануть. В памяти невольно всплыла оброненная одним магом фраза: «Драконы обманывают не ложью, а правдой», может Охотники тоже так умеют? Но если они способны обмануть без лжи, как истинные Дети неба, значит между ними не так уж много различий? А что, если легенда, утверждающая, что Охотники и драконы имеют общих предков, — это не такой уж и вымысел? Да ну, бред, быть такого не может!

— Эй, малышка, не выпадай в астрал, не надо усложнять наши и без того непростые отношения пробудившимся даром предвидения, — Арион бесцеремонно ткнул Риолу пальцем в бок.

Девушку взвизгнула и отпрянула, опять чуть не упав.

— Ну, хвала магии, очнулась, — обрадовался Охотник, — пошли ловить твоего призрака.

— Может, экзорциста позовём? — предложила драконесса, ничуть не горя желанием снова лицезреть преотвратную морду из зеркала.

— Зачем? — изумился Арион. — Я же Охотник.

— А разве Охотники могут что-то, помимо истребления драконов?

Риола звучно клацнула зубами, но было уже поздно, слова вылетели и обратно их было не загнать. Арион недобро сузил жёлтые глаза, с шумом выдохнул:

— Во-о-от оно что… Значит ты уверена, что Охотники ни на что иное не способны, как отравлять жизнь несчастным драконам, безобидным, словно ромашки на лугу?

— А что, не так?! — вскинулась драконесса.

— Представь себе, — рявкнул Охотник, на миг выпуская из-под контроля свою магию, — ты, конечно, можешь мне не верить, но лично у меня есть дела и поинтереснее, да и поважнее, чем преследовать глупых чешуйчатых девиц, мнящих себя центром всего надлунного и подземного мира!

— И чем же ты занимаешься? — ядом, пропитавшим эти простые и вполне безобидные слова, можно было уничтожить всё живое на протяжении трёх дней драконьего перелёта.

— Работаю, представь себе, — огрызнулся Арион, впрочем, уже без прежней злобы.

— Кем?

И опять драконесса сконфуженно прикусила губу, уж слишком отчётливо прозвучал интерес в коротком, как выстрел, вопросе.

Охотник криво усмехнулся, потёр лицо, сбрасывая остатки раздражения:

— Ты не поверишь, трансцером, помогаю в смене ипостасей, особенно при первом превращении. Или непроизвольном, как тогда, в кафе, помнишь?

Риола так и застыла, неверяще глядя на стоящего напротив неё мужчину. Драконы, равно как и другие представители двоесущников: оборотни, лонг-вампиры, способные превращаться в летучих мышей, русалки, кентавры, даже маги, обладающие даром трансформироваться в какое-либо животное или птицу, относились к трансцерам с глубоким почтением. Ведь никто иной не сможет помочь сменить ипостась, если что-то пошло не так и звериная сущность вырвалась наружу или же, наоборот, никак не может проявиться. Трансцерами становились лишь чародеи, обладающие недюжинной как магической, так и физической силой, ведь во время нарушения трансформации человеческий разум парализован болью и растерянностью, а зверь бесится в муках и вполне способен разорвать любого, кто неосторожно встанет у него на пути. Драконесса слышала от Розмарин, знающей если и не всех обитателей надлунного и подземного мира, то как минимум половину, что у чародеев трансцеров считается счастливчиком тот, кто дожил до пенсии и сохранил полный комплект рук, ног, глаз, ушей и прочих составляющих человеческого облика. А уж везунчиков, за всё время службы не получивших ни единого шрама, и вовсе в природе не существует, уж больно работа опасная и непредсказуемая.

Подумав о шрамах, Риола вспомнила глубокие борозды, оставленные на боку Ариона в прямом смысле слова озверевшим оборотнем, и тут же вскинула голову:

— Дай посмотрю.

Густые чёрные брови Охотника удивлённо приподнялись, уголки губ дёрнулись в привычной насмешке:

— И на что именно милейшая драконесса изволит любоваться? Какой предмет привлёк её бесценное внимание? О том, что сим счастливчиком оказался я, я даже не смею мечтать.

— Дурак, — фыркнула Риола, но улыбку не сдержала, — тебя в кафе оборотень когтями поранил, я могу помочь.

— Добить? Нет, благодарю, малышка, эта жизнь хоть и не всегда прекрасна и милосердна, но покидать её я не собираюсь. Ближайшие лет семьсот так точно.

Драконесса раздражённо выпустила из носа дымок:

— Если ты забыл, то напомню: я дракон и моё пламя может быть и целебным.

Арион скептически прицокнул языком:

— Не пугай меня, малышка. Ты же не хочешь потратить бесценное драконье пламя на исцеление презренного Охотника, ещё и подчинившего тебя своей злой воле?

Риола вспыхнула, словно хорошо просмолённый факел, неосторожно поднесённый к жаркому пламени костра:

— Да надо больно тебе помогать! Тоже мне, гроза нарушенной трансформации, герой, голова с дырой! Предложила ему как равному помощь, а он… а, — девушка раздражённо махнула рукой, — чего ещё, кроме насмешек и грязи, от Охотника ожидать!

Драконесса, сердито пыхтя дымом и временами выпуская короткие язычки пламени, затопала по коридору, но далеко уйти не успела, Арион нагнал её в два шага и придержал за руку, тем более что силой природа его не обидела:

— Не сердись, я не хотел тебя обидеть, просто не ожидал, что ты предложишь мне помощь, — Риола возмущённо трепыхнулась, но вырваться не получилось, да, если уж быть честной с самой собой, не сильно и пыталась, а Охотник меж тем продолжал:

— Честно слово, если бы я мог хотя бы предположить, что ты захочешь мне помочь, то ни за что не стал бы отказываться.

— Оно и видно, — пробурчала драконесса, — то-то ты прямо из кожи вон лезешь, спеша мне след от когтей показать.

— Да нечего показывать, — Арион повернулся к опешившей от изумления девушке чистым, без мельчайшего следа былых ран, боком, — меня уже залечили.

Риола недоверчиво моргнула, кончиками пальцев коснулась показавшейся горячей, словно лава вулкана, кожи Охотника, потёрла глаза кулачками, даже ущипнула себя, проверяя, уж не снится ли ей всё происходящее. Арион негромко бархатисто рассмеялся:

— Вот ведь древо неверящее, ты ещё кристалл правды приложи да проверь, не мираж ли я. Или коготками поскреби, а то мало ли, я раны краской замазал.

— С тебя станется, — фыркнула драконесса и не утерпела, спросила. — Как ты смог залечить всё так быстро, что даже следа не осталось? Я думала, на такое только целебное пламя драконов способно.

— Так меня дракон и лечил.

В памяти Риолы невольно всплыли ужасные истории о коварных Охотниках, которые похищают молодых и доверчивых драконесс и держат их в клетках в сырых подземельях, вдали от солнца, ставят над ними ужасные эксперименты и даже купаются в крови, дабы приобрести невероятное могущество и неуязвимость. Арион увидел, как побледнела девушка, тяжело вздохнул и хмуро уточнил:

— Что, вспомнила очередную страшилку из жизни Охотников? А ты не задумывалась, что их могут сочинять исключительно в воспитательных целях, дабы крылатый молодняк под присмотром держать?

— Неправда! — возмутилась драконесса, выпустив клуб дыма. — Мы ничего и никогда не придумываем, лишь передаём опыт предков!

— Оно и видно, — съязвил Охотник. — Знаешь, если бы мы были так хитры и кровожадны, как гласят ваши легенды, драконы бы остались только в качестве наглядных пособий! И, кстати, пища для размышлений: твои крылатые сородичи тоже не безобидные ромашки, клыки, шипы и когти даны вам явно не для красоты.

— Мы всего лишь защищаемся… — возразила Риола, но Арион не стал её слушать, резко взмахнув рукой в воздухе и зло приказав:

— Смотри!

Магия подчинения заставила драконессу проглотить возражения и послушно всмотреться в клубящийся прямо напротив неё пепельно-серый туман, в котором постепенно проступали очертания горящих домов, в панике мечущихся по пожарищу обезумевших от страха женщин и детей, окровавленные, изуродованные до неузнаваемости тела тех, кто пытался хоть как-то остановить хаос неожиданного нападения и спасти своих близких.

— Что это? — прохрипела Риола, с трудом сглатывая горькую, словно пеплом запорошенную слюну.

— Нападения драконов на поселение оборотней Р-рук-Марх, два года назад. А это, — новый резкий взмах рукой, и пожар в городе сменился на огненное безумие в лесу, корчащихся в нестерпимых муках дриад, рвущих жилы в тщетной попытке выжить обитателей волшебной чащи, — а это атака на дриад, три года назад. От священной чащи Вечнозелёных Крон остались лишь головёшки, там и по сю пору ничего не растёт. А ведь дриады в принципе никогда и ни с кем не воюют, они один из самых миролюбивых народов нашей Эгерии.

Драконесса с трудом прикрыла воспалённые от непролитых слёз глаза, покачала головой, прошелестела чуть слышно:

— Это неправда, так не может быть.

— И тем не менее так было, малышка, — Охотник поёжился, словно от сквозняка, обхватил себя руками за плечи, — я сам там был, отражал атаки и пытался спасти, кого ещё можно было.

— Но так не должно быть! — выкрикнула Риола, и слёзы горячими ручейками побежали по её щекам, — это неправильно!

— Неправильно, — эхом откликнулся Арион, — война — мерзкая штука, в какие бы благородные одежды её не рядили и чем бы не оправдывали. Ладно, хватит философии на сегодня, пошли, покажешь своего призрака.

— Он не мой, — хлюпнула носом драконесса, чувствуя, как её начинает трясти от ужаса и безнадёжности увиденного.

— Хорошо, — не стал спорить Охотник, — нашего призрака.

Риола частично трансформировалась, пытаясь согреться, но проклятый холод, идущий от самого сердца, растекался по всему телу, лишая гибкости ноги и руки и парализуя мозг. В голове нудным осенним дождём долбилось одно и то же, словно мелодия в музыкальной шкатулке: «Это неправда, так не должно быть, драконы никогда не нападают первыми, это обман. Светлое пламя, как же так?!»

— Эй, малышка, — Арион сильно тряхнул драконессу за плечи, ничуть не заботясь, что может повредить ладони об острые шипы, — очнись. Да, видения были не для слабонервных, признаю, но согласись, глупо их отрицать лишь потому, что они очень мерзкие и порочат честь племени.

— Это неправда, — простонала Риола, — ты всё выдумал!

— Вынужден тебя разочаровать, у меня не настолько богатая и извращённая фантазия, — Охотник вновь тряхнул драконессу за плечи. — Всё, приходи в себя, задиристая и колючая ты мне нравишься гораздо больше, чем трясущаяся от ужаса, словно нашкодивший щенок.

Риола честно попыталась стряхнуть с себя липкую пелену страха и отчаяния, но стало только хуже: появилось ощущение, что что-то неведомое и беспощадное, неумолимое, как сама смерть, надвигается и хочет схватить, парализовать, выпить, точно паук неосторожную бабочку.

— Мрак, ну кто же думал, что ты такая впечатлительная, — пробормотал Арион и рявкнул, прибегая к магии подчинения. — Успокоилась и задышала нормально! Забыла всё, что я тебе показывал!

Драконесса вздрогнула, раскашлялась и растерянно огляделась по сторонам, словно вынырнув из недр терзавшего её кошмара:

— А… что происходит?

— Лучше скажи, что ты помнишь? — хмыкнул Охотник, привычно скрещивая руки на груди, приваливаясь к стене и изучающе глядя на соседку.

— Глупый вопрос, — фыркнула Риола, — разумеется, всё.

— А конкретнее?

Девушка закатила глаза, наморщила нос и принялась монотонным усыпляющим тоном, который Розмарин терпеть не могла и называла песнопениями на болоте, перечислять все события, начиная с момента возвращения домой, вдаваясь в самые мельчайшие нюансы деталей, самые скрытые оттенки чувств и мыслей. Хотелось, конечно, начать с самого утра, но драконье чутьё подсказывало, что злить Охотника, ещё и проживая с ним в одном доме, чревато последствиями в большинстве своём неприятными. Он ведь, зараза, злопамятен и пакостен, вон, что утром с зеркалом устроил. При мысли об утреннем происшествии в памяти тут же всплыла жуткая морда, возникшая в комнате, от которой у Риолы опять галопом пронеслись мурашки по спине.

— Ой, у меня же привидение в комнате!

— Ну, хвала кузнецу, сковавшему первый меч, ты всё-таки дошла до самого главного, — облегчённо вздохнул Арион. — А теперь слушай меня внимательно: когда войдём к тебе, ты будешь держаться строго за моей спиной, вопросов глупых не задавать, под руку и магию не лезть, меня не отвлекать. И учти, это отнюдь не просьба. Вопросы есть?

— Гав-гав, — мрачно откликнулась драконесса. — Я вообще могу тут остаться.

Охотник задумчиво прищурил жёлтые глаза, потёр подбородок, всерьёз обдумывая поступившее предложение. С одной стороны, хотелось максимально обезопасить эту ершистую чешуйчатую малявку, в том числе и для своего же блага, но с другой, если призрак действительно существует и за что-то обозлился именно на драконессу, лучше не выпускать её из вида. Духи коварны и опасны, для них нет никаких преград, кроме специальных магических щитов, а их ведь ещё поставить надо.

— Нет, пойдёшь со мной, — Арион передёрнул плечами, но всё-таки снизошёл до объяснений, — так будет безопаснее. Если ты действительно пробудила призрака, то лучше тебе держаться ко мне поближе.

— Может ещё и спать с тобой прикажешь?! — вспыхнула Риола.

Охотник окинул девушку демонстративно-пристальным оценивающим взглядом и насмешливо улыбнулся:

— Ты права, ночевать мы будем в одной комнате, но о большем даже не мечтай, меня малышки, ещё толком даже чешуёй не покрытые, не интересуют.

— К твоему сведению, я уже на крыло встала! — запальчиво выкрикнула драконесса и прикусила губу, по шкодливым искоркам в глазах Охотника угадав, что попалась в хитро расставленную ловушку.

— О, мы уже цену себе набиваем, — промурлыкал Арион и, вплотную придвинувшись к девушке, жарко выдохнул, — обещаю рассмотреть твоё предложением со всем вниманием.

Драконесса возмущённо вскинула голову и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы высказать самонадеянному нахалу всё, что она о нём думает, но коварный Охотник не стал ждать, задорно подмигнул и приказал, активируя магию подчинения:

— Идём, не стоит тратить время на препирательства. Призраку, конечно, спешить некуда, но чем дольше мы копаемся, тем больше у него шансов приготовить нам какую-нибудь пакость.

Драконесса выпустила тонкую струйку дыма из носа и беспрекословно, лишь в глубине души ругая на чём свет стоит несносную магию подчинения, отправилась следом за Охотником, покорно держась за его широкой спиной.