Моё (не)летучее счастье (СИ)

Эпилог

Дом встретил Ариона и Риолу прохладой, несущей тонкий цветочный аромат и дразнящий запах сдобы, от которой рот моментально наполнился слюной, а живот заворчал, напоминая о пропущенных трапезах.

— Наконец-то дома, — выдохнул Охотник, садясь на пол и запрокинув голову на спинку так удачно оказавшегося рядом стула.

Риола погладила стену рукой, прижалась щекой, ощущая лёгкую ответную пульсацию духа дома:

— Милый дом… Кажется, мы отсутствовали целую вечность.

Охотник бросил взгляд на календарь электронных часов, утверждавших, что прошло не более суток с того момента, когда неугомонная сестрица нарисовалась на пороге дома, знаменуя своим появлением новую, полную испытаний главу в книге жизни, недоверчиво хмыкнул и неохотно поднялся.

— Я за телефоном, нужно маме позвонить, узнать, ожила ли Пирия.

— Я тоже маме позвоню, — Риола с блаженной улыбкой покружилась по коридору, — скажу, что обрела пару.

— Только не говори, кого именно, — проказливо улыбнулся Арион, ловя девушку и прижимая к груди, — а то твою маму инфаркт схватит прежде, чем она меня увидит.

Узнав о том, что Риола обрела пару, мама искренне обрадовалась и тут же заявила, что не станет откладывать знакомство с избранником дочери и приедет немедленно. Драконесса попыталась отложить визит родственников хотя бы до вечера, но в голосе любимой мамы звучало такое огорчение, что противиться далее не позволила взвывшая сиреной совесть.

— Хорошо, мамочка, приезжай, — вздохнула Риола, — только учти: я Ариона люблю и не брошу даже ради хороших отношений с тобой.

— Так это же прекрасно! — воскликнула мама. — Всё, целую, я буду через десять минут!

Драконесса осторожно убрала телефон и направилась к Ариону, чтобы предупредить его о неожиданном визите. Охотник был у себя в комнате, задумчиво переключая каналы телевизора и вертя в руках телефон.

— Проверяешь, насколько мы оторвались от цивилизации? Как Пирия? — улыбнулась Риола, уютно устраивая голову на плече своего нелетучего счастья.

Арион снова переключил канал:

— Хвала свету, жива и здорова. Знаешь, у меня такое чувство, словно картина мира поменялась, а меня предупредить забыли. Вот, смотри, в передаче двое ведущих…

— И что? Это ток-шоу подразумевает именно двоих ведущих, мужчину и женщину, — пожала плечами драконесса.

— Это дракон и Охотница. Малышка, ты можешь себе представить хоть одну программу, кроме криминальной хроники, где было бы возможно подобное сочетание?

Драконесса прикусила губу:

— А что… — предположение казалось настолько невероятным, что его тяжело было даже просто озвучить, — а что, если та пара из пещер, ну, помнишь, Охотник и драконесса, действительно боги? И они… — Риола взмахнула руками,

— Изменили мир, убрав вековую вражду? — Арион покачал головой.

— Что, не нравится? — вмешался в разговор появившийся прямо из воздуха Вербер.

Охотник вздохнул, не желая обманывать и прекрасно понимая, что за честный ответ можно и в лягушку превратиться, а то и ещё кого похуже:

— Слишком сиропно, так не бывает.

Вербер раздосадованно засопел, повернулся к драконессе в поисках поддержки, но та лишь согласно кивнула головой, подтверждая правоту слов своей пары.

«Спелись, голуби», — с лёгкой улыбкой и тенью досады подумал Вербер, откашлялся и солидно, как и подобает снизошедшему до простого смертного божеству, провозгласил:

— Хорошо, пусть будет по-вашему, вам и вашим потомкам самим придётся восстанавливать мир после долгой ссоры. Но ваши семьи примут ваш союз, и не спорьте, это будет нашим с Верберой свадебным подарком.

Охотник растаял так же внезапно, как и появился, оставив в воздухе лёгкий аромат снега с горных вершин.

— Кстати, о подарках, — Арион протянул девушке знакомые чешуйки, — вот, держи. Я разрушаю магию подчинения.

— А я возвращаю тебе их добровольно, — девушка сжала пальцы Охотника в кулак. — Будь моим Ил олле-то фарра.

Охотник и драконесса приникли друг к другу, скрепляя клятву верности поцелуем, и в то же самое время где-то там в незримых высотах, куда не может долететь даже самый быстрокрылый дракон, сплелись воедино две нити в обширном полотне судьбы, рождая новый узор, медленно и неуловимо меняющий всё вокруг.

КОНЕЦ.