Мои останкинские сны и субъективные мысли

Кадровая политика как доказательство Теории использованного презерватива

- Иди на х. й отсюда! — беззлобно, но твёрдо произнёс Владимир Кулистиков, развалившись в огромном кресле. Потом зевнул и добавил: — Я так решил!

Перед ним на краешке стула, ссутулившись — чтобы выглядеть меньше ростом — сидел директор Дирекции праймового вещания НТВ Николай Картозия. Только что он пытался всё объяснить: ждал и боялся такой реакции начальника и, потому, торопился, волновался, терялся и глотал слова.

— Но… но Владм Михайлович… мы… не могли…

— Ты ещё здесь?! — удивился густой голос Кула и рявкнул, повторив направление: — Иди на х. й отсюда!

На лице генерального директора НТВ появилось выражение известное всему телевизионному цеху: брови нахмурены, подбородок опущен, губы поджаты — как у ребёнка, который вот-вот заплачет. Это он так сердился.

Директор Дирекции вздрогнул. Перепугался. Быстро привстал, но, почти не разгибая колени и не оборачиваясь, стал задом пятиться к двери. Ему было стыдно. Картозия даже сильно обиделся и покраснел, но что он мог ещё сделать?

— Я здесь всё решаю! — почти прокричал гендиректор, когда остался один в кабинете. Он любил разговаривать громко в одиночестве. Не самим с собой. А словно с невидимыми собеседниками. — Сказал уволить этого Ермилова, значит уволить! Даже слушать не буду! Не буду!

Потом несколько минут — около семи-восьми — Кулистиков сидел молча и ничего не понимал. Такое с ним бывало часто. Терял связь с действительностью — абсолютно никаких мыслей. Он уже много лет не выпивал — так, две-три рюмочки — но активный алкоголизм из прошлого давал о себе знать.

«Однако, всё равно родители были бы мною довольны!» — вдруг вспомнил он, о чём хотел подумать и заулыбался. Да и сам собой он был доволен. Вот какой он сильный. Вот какой он важный. Судьбами людей распоряжается. Босс!

Генеральный директор НТВ оглядел свой большой кабинет и погладил набриолиненные волосы — осторожно, только слегка их касаясь. Потом с удовольствием посмотрел на часы Breguet Classique Moon Phase с корпусом и циферблатом из белого золота на левой руке.

— Почти 34 тыщи зелёных отдал, — громко заявил Кул и прищурился от удовольствия, вспоминая приятную покупку. — Почти как у Медведева.

Несколько минут разглядывал сапфировое стекло часов, пытаясь поймать в нём то своё отражение, то отблеск света из окна. Весь этот процесс сопровождался его радостным смехом и ёрзанием в кожаном кресле. Он любил так играться. Только быстро уставал и начинал потеть. Как и обычно, заканчивая это развлечение, гендиректор НТВ шумно вдохнул ароматный запах ремешка из кожи крокодила и почувствовал себя по-настоящему счастливым…

Настроение было отличное. Решил себя сегодня побаловать на обед.

— Нет, — сморщил он лицо, одновременно проведя языком по коренным зубам. — Один только салат не хочу. Надо поесть каких-нибудь котлеток…

Гендиректор снова задумался.

— Точно — рыбных котлеток. А ещё… ещё сёмушку, — сглотнул он появившуюся во рту обильную слюну.

— Но в начале горохового супчика, — захохотал Кул представившимся образам. — Гороховый супчик я люблю. Бог с ней с диетой!

И принялся громко стонать от удовольствия.

Оператора НТВ Алексея Ермилова уволили в ноябре 2007 года. Он был нерядовой сотрудник телекомпании. Алексей Ермилов — один из лучших телеоператоров страны — в первой пятёрке точно. Ведь, что такое хороший оператор в частности в теленовостях? Он не просто «нажимает на кнопку «REC» и проверяет баланс белого» (за такое отношение к работе, вообще, надо вешать — и оператора, и того, кто к нему так относится), и даже не просто оператор-художник, тот у которого каждый план — это «глубокий кадр-образ». Хороший оператор на телевидении мало того, что чувствует картинку, он ещё и должен чувствовать сюжет не меньше корреспондента и продюсера. Гореть конкретной работой, словно это его последняя в жизни съёмка. Лёша Ермилов — такой и есть, оператор-самородок, один из лучших.

Думаете, Кул об этом не знал? Ещё как знал! Ермилов начинал на старом НТВ, и гендиректор вспомнил и говорил об этом, когда принимал решение о его увольнении. Вспомнил и про то, что тот уходил на ВГТРК, работал там в программе «Специальный корреспондент», номинировался на ТЭФИ в 2003 году, а в 2006-м снова вернулся на НТВ…

Просто Лёша сделал ошибку. Вдруг показал характер. Взбунтовался.

В программе «Главный герой» готовили репортаж про Эльдара Рязанова. Нет, не о творчестве режиссёра («Это же не интересно, — подумало руководство. — Мы же не телеканал «Культура») — о его жизни. Естественно — только «жёлтое»: полистали бульварные газеты, порылись на женских форумах, пару эпизодов придумали сами в курилке. Получился хороший, подходящий для праймтаймого эфира НТВ сценарий: о любовницах, о проблемах в семье, о неудовлетворённых поклонницах. Ну, всякая грязь. Ну, есть нездоровые люди, которым это интересно смотреть, а также снимать про это.

Продюсеры программы договорились об интервью с Рязановым, не предупреждая о конечном эфирном результате — мол, о творчестве, о жизни. Для таких «репортажей», вообще, не важно что ответит герой материала во время интервью: главное, чтобы в конечном материале иногда появлялась его что-то говорящая голова — при помощи монтажа, вырванных из контекста фраз, можно создать эффект эмоционального отношения — положительного или негативного — интервьюируемого к содержанию репортажа. Рязанов согласился, но, увидев за несколько дней до встречи анонс репортажа, естественно, передумал. Продюсеры звонили, уговаривали, обманывали, а тот отказывал. Вначале вежливо, потом грубо.

— Эльдар Александрович, мы с телеканала «Культура», — подбежала к Рязанову девушка-стажёр. — Можно с Вами поговорить о фильме?

Киноклуб «Эльдар» на Ленинском проспекте. Премьерный показ фильма «Карнавальная ночь-2, или 50 лет спустя». Рязанов согласился. Откуда он мог знать, что съёмочная группа — с НТВ, с той самой программы «Главный герой», от которой он уже недели две отбивается.

А ведь Ермилов отговаривал корреспондентку-стажёра В.Г. — не будет он снимать подставу. Он же думал, что это нормальное редакционное задание — поехать на премьеру, отснять зрителей, мнение критиков и интервью с Рязановым. Выставил камеру, развернул свет, долго пререкался со звукооператором. Волнуясь, предвкушая, придумывая «вкусную», «сочную» — яркую, выразительную — визуальную композицию для съёмки: это же Эльдар Рязанов, большой художник, мастер. А тут она: «Сейчас его приведу, а ты спрячь микрофон НТВ. Я пару вопросов ему про премьеру задам, а потом — о его любовницах. У меня задание. Хреков сказал, чтобы во время его ответов снимать лицо крупным планом» и ещё, мечтательно: «Вот было бы хорошо, если бы он прямо во время съёмки нас обругал. Матом…»

Она думала, Лёша шутит. А он взял и не снял. Не нажал на кнопку «REC». Демонстративно. Стоял рядом с камерой, скрестив руки на груди.

— А много у вас женщин в жизни было?.. А можете сейчас громко свои любовные стихи почитать нам, а?..

Режиссёр растерянно смотрит то на неё, то на оператора. Рядом в фойе ходят люди, вот-вот начнётся премьера. И камера не работает — он-то видит. Какие-то странные эти ребята с телеканала «Культура»…

— Не то, что я никогда не снимал подставы, — объяснял мне потом Лёша. — Всякое было. И съёмки скрытой камерой, и бывало, знаешь, что снимаем большое интервью ради всего одного ответа. Было, было. У всех у нас было… Но тогда я возмутился. Вдруг стало противно от этой грязи. Наверное, какая-то точка кипения.

— Ты понимал, что будут последствия?

— А тогда это было не важно. Не то, чтобы я соломки подстелил — собирался куда-то на другую работу свалить: вот, меня где-то ждут и т. д. Нет. Были у меня деньги на месяц — на жизнь. И всё. Неизвестность. Но тогда это было неважно. Просто достало!..

В Дирекции праймового вещания разразился скандал из-за поступка Ермилова. Потом забурлил весь телеканал, исключая, руководство НТВ. Начались споры — имеет ли оператор право на собственное мнение, вообще, имеет ли обычный сотрудник право не только обсуждать указание вышестоящего начальства, а ещё и не выполнять его? Разве такую роскошь — как собственное мнение — можно сейчас себе позволять?

— Даже солдат должен не забывать о своей совести, — рассказывал Лёша. — А мне некоторые говорили, что я не прав, мол, оператор не должен думать, он просто «съёмщик», человек, нажимающий на кнопку. Хотя большинство — корреспонденты, операторы, ведущие — были на моей стороне.

Всё бы осталось между коллегами. Но спустя недели две Антон Хреков, ведущий программы «Главный герой», совершил негероический акт.

— Наши операторы отказываются работать, — донёс он гендиректору Владимиру Кулистикову при свидетелях.

Вот, что должен был сделать нормальный руководитель, профессионал — разобрался бы и наказал бы тех коллег, кто использует подставы. Если дело касается чиновников — можно и скрытой камерой, и о «моральном облике», и в карман ему залезть — откуда миллионы, дорогой загородный дом и т. д. появились у человека на госслужбе. Это допустимо, это необходимо. Нужно! Но лезть в чужую личную жизнь?! А ещё и прикрываясь именем другого телеканала. Этим ребятам из Дирекции праймового вещания мало того, что они весь телеканал НТВ подставляли?! Очень часто договариваясь о съёмке с героями, представлялись сотрудниками программы «Сегодня», потому что нормальный человек разве станет общаться, например, с программой «Максимум»?!

Сколько я потом ни спрашивал Лёшу Ермилова, он ни разу не пожалел о том, что сделал. Даже спустя три года.

— Ну и, всё-таки, Рязанов не тот человек, с которым можно было бы вот так… Я рос на его фильмах. Для меня это дороже, чем любое задание редакции. А ещё эта девочка, стажёрка-корреспондентка. Абсолютно пустая. Помню, тогда ещё разозлился на то, с какой лёгкостью и удовольствием она обрадовалась команде «Фас!» — выполнить это безнравственное задание. Вообще, не задавая вопросов — зачем? кто перед нею? а как же стыд? Лишь бы рейтинг, лишь бы грязное бельё наружу…

Говорят, когда Кулистиков услышал от Хрекова донос, он, не раздумывая, за несколько секунд принял решение об увольнении.

— Что??? Как фамилия? А, Ермилов? Ермилов… Знаю такого… Уволить! — отрезал гендиректор.

Это была демонстрация силы. Что с ними, с рабами, церемониться? Для коллег с НТВ это было потрясением. Ведь раньше телеканал отличался вниманием к личному мнению сотрудников, уважением профессиональной позиции. Особенно — между коллегами, без доноса начальству. Не значит, что слушались этого мнения, но учитывали позицию. Категоричность могли не простить, мелко — в работе — отомстить. Но чтобы наказание было настолько жёстким?

К Кулу потянулись ходоки. Просить. Был 2007 год, какие протесты? Даже Николай Картозия, директор Дирекции праймового вещания, в рамках которой готовится программа «Главный герой», дважды просил гендиректора не увольнять Ермилова, а потом всем рассказывал, куда и как направил его Кулистиков.

На некоторое время все возненавидели Антона Хрекова. Материли за глаза. Но здороваться с ним продолжали.

— Но я ведь тоже ходил к Кулу просить за Ермилова, — чуть не плача, оправдывался и распускал слухи Антон. — И меня он тоже послал на х. й!

Дескать, не ожидал такой строгой меры со стороны руководства, да и Ермилов, мол, оператор хороший — он же с ним в командировки ездил…

На нескольких «летучках» даже Татьяна Миткова поднимала эту тему, утверждала подчиненным, что тоже просила за Лёшу. В какой форме ей было отказано, не уточняла… А? Да, а ведь Кул мог…

Среди подчиненных Владимир Кулистиков позиционировал себя человеком, не меняющим своих решений. Хочу казню, хочу милую. Ну, нравится человеку так себя вести, особенно с теми, которые не могут, боятся ему возразить.

Бывало, что Кул признавал ошибочность своих решений, например, что из-за него телекомпания потеряла людей, деньги, отказалась от важной командировки. Но не менял их — нет, он, признав ошибку, начинал внимательно наблюдать за реакцией присутствующих подчинённых. Смотрел, как они лебезили, сбивчиво меняли свои мнения, хвалили его, пытаясь угадать его настроение, его последующие слова. Кул мог слушать такое, улыбаясь, открыто получая удовольствие. Это его особая циничная ирония. Больной человек! Больной! Да и эти лебезящие перед ним — больные!

Вот предыдущий гендиректор Николай Сенкевич — ведь его все сотрудники не любили на НТВ. А что Сенкевич? Лично мне запомнился почти только с положительной стороны. Человек сам по себе безобидный. Он же в процесс по своей инициативе не вмешивался. В журналистике был любителем, даже комплексовал перед нами. Смущаясь, заглядывая в глаза, здоровался и с монтажёрами, и с водителями. Сидел в кабинете, получал большую зарплату и пока из Кремля не укажут, не двигался. Даже Парфенова долго терпел. Не ценили такого гендиректора. А получилось как в перестроечном анекдоте про Брежнева. Умирающий генсек говорит: «Когда умру, похороните меня лицом вниз». Коллеги из Политбюро в недоумении: «Почему, дорогой Леонид Ильич?» А тот: «Увидите, пройдёт время, вы меня ещё не раз в попу целовать будете!»

Ведь назначили Кула гендиректором — и всем стало реально жутко тяжело. Это же профессиональный киллер. В том смысле, что убил профессию на НТВ. Он-то всю кухню изнутри знал, бил больнее. Иногда этот протиснувшийся при Путине в элиту лакей Молчалин выходил из кабинета и начинал обход своих владений: у людей тоска на душе, а тут идёт клоун в своих ярких одеждах, улыбается, сволочь, улыбкой Гуинплена. Садист! Если бы был немного глупее и посмелее, точно стал бы каким-нибудь маньяком Пичушкиным [1]. А получилось, что для Кулистикова его Битцевским парком стал телеканал НТВ.

Единственное, что отличает этого человека от остальных холуёв то, что своё холуйство он не скрывает и открыто пропагандирует холуйство. Человек говорит открыто: дескать, телевизор тоже, что и холодильник; дескать, толпы голодных редакторов бегают по коридорам Останкино — в поисках работы и готовые на все; дескать, ему нужны исполнители, а не профессионалы и т. д.

И претворял в жизнь свои взгляды. Когда Владимира Кулистикова только назначили гендиректором НТВ в июле 2004 года, одно из первых дел, что он сделал — выжил с канала корреспондента Сергея Гапонова, человека прямолинейного, с тяжёлым характером, прекрасного журналиста и личного врага нового гендиректора.

А однажды осенью того же года Кулистиков встретил в коридоре подавленного Александра Зиненко, одного из лучших корреспондентов НТВ, лауреата «ТЭФИ-2000» и между ними состоялся следующий диалог:

— Ты что такой грустный, старик? — жизнерадостно спросил начальник.

— Да вот. Хочу понять свою дальнейшую судьбу на телеканале…

— А что, старик, хочешь я тебя на «Культуру» устрою. Там хорошо. Зарплата, интересная работа. Тихо, спокойно. Подумай…

Каков руководитель компании, а?! Такое возможно, когда конкуренция не важна, результат не важен, когда снова Центральное телевидение Союза Советских Социалистических Республик.

Есть на НТВ потрясающий оператор — Андрей Гривцов. Работая с ним, я многому научился в профессиональном и нравственном отношении. Как всякий большой художник, Андрей часто не от мира сего — ребёнок, дитя играющее, беспечный и колючий человек, третья стадия превращения духа по Ницше.

Так вот однажды радующийся Андрей простодушно расхваливал мне нашего гендиректора. Оказалось, Кулистиков поднял ему зарплату на неполные пару сотен долларов. Я молча слушал его, наивного, боясь даже что-то сказать — не хотел расстраивать парня.

Мне (!) было стыдно за Кулистикова. Пытался улыбаться и кивал… А зря. Надо было прокричать ему во все уши: «Андрюха, ты — дурак?? Ты же — мастер. Ты же живёшь своими съёмками. Это что — надбавка?! Да Кул должен каждый день твои золотые руки целовать за то, что ты работаешь у него в компании…»

Вот почему западные общества побеждают, почему они стали финансово привлекательными центрами, почему там работающие общественно-правовые системы, почему они выигрывают в технологическом развитии? Потому что они смогли создать конкурентную среду и не разбрасываются специалистами, не выдавливают таланты в маргиналы. Там за них идет борьба, их перекупают, переманивают всеми способами. А мы? Национальная идея — всё иметь и всё растерять. Сколько отличных и хороших профессионалов сбежало от отчаяния из правоохранительных органов в частный сектор, сколько учёных уехало на Запад, скольких честных судей выжили из судебной системы. Какая модернизация? С кем? С чиновниками и функционерами? С программой «Чета Пиночетов» и сериалом «Школа»? Тупые — как считает Задорнов и его аудитория — американцы могут создать условия для научного и творческого самовыражения постсоветским эмигрантам, а наши — как считает та же группа людей — «умные и патриотичные» чиновники умеют только скопом, всей кастой ненавидеть любого неординарного человека, создавать, с удовольствием изобретать ему унизительную каторгу существования и работы. Ну и — конечно же — ещё и диктовать ему своё мнение.

В чём отличие исполнителя от профессионала? Профессионал — это личность, со своим мнением. Профессионал хочет взаимоотношений по Трудовому кодексу, по Конституции, по чётким, обязательным для всех правилам игры. А с исполнителем можно как с презервативом. Да, он тоже нужен для определённых целей — за ним бегают, хватают за руки, уговаривают, улыбки, комплименты — без него тоже никуда, как без презерватива часто невозможен секс — ведь всё может быть отменено. А когда дело сделано, исполнитель вдруг становится не нужен, от него избавляются, не раздумывая, как избавляются от презерватива, спуская в унитаз. Они хотят такую систему взаимоотношений верхов и низов по всей стране.

Нет, когда надо Владимир Кулистиков мгновенно мог поменять своё мнение. Бегом. В панике. Потея и теряя на глазах избыточный вес. Без всякой диеты.

Когда боялся не угодить Кремлю. Этот человек, вообще, очень-очень боится любого вышестоящего начальника. Конечно, меньше, чем своей жены. Но это же взаимосвязано. Когда гендиректор НТВ понимал, что из-за карьеры ему попадёт от жены, у него пропадал аппетит, он забывал про рыбные котлетки и даже про гороховый суп и, сидя в своём кабинете, начинал поскуливать густым басом.

Ох, как генеральный директор НТВ трусит, когда в эфире телеканала проходит что-то, что вызывает недовольство «наверху». Когда вышестоящие чиновники им недовольны или — о, ужас! — в ярости кричат по телефону, а потом, вообще, не отвечают на звонки. Вот тогда Кулистиков осознаёт, что с ним самим могут поступить как с использованным презервативом и бросается в Кремль — бегает из кабинета в кабинет с видом побитой собаки — вымаливать прощение, мол, «я же больше не буду». В такие дни он неосознанно меняет цветовую гамму туалета, в такие дни он появляется в Останкино в одеждах тёмных тонов.

А как Владимир Кулистиков вёл себя перед президентом Медведевым, когда тот принял его у себя в подмосковной резиденции 10 октября 2008 года — в 15-летний юбилей НТВ. Ну, поздравили телеканал с днём рождения, скажи спасибо и пошёл дальше работать. Так нет, надо полакейничать, а потом это на всю страну показать — в спецвыпуске (!) программы «Сегодня». Чтобы и премьер-министр увидел и услышал.

— Нам, нтвшникам, особенно приятны Ваши слова, — придурковато лебезил, торопясь и глотая буквы, гендиректор НТВ, прямо как Шариков перед Швондером. — Потому что мы Вас поддерживали и поддерживаем! И отнюдь не потому, что воспылали какой-то противоестественной для журналистов любовью к власти. А потому, Дмитрий Анатольевич, что Вы находитесь в оппозиции к тому и к тем, к кому всегда находилось в оппозиции НТВ — к тем, кто унижает достоинство российского гражданина либо бедностью, либо надменностью, либо, как некоторые наши беспокойные соседи, своей наглостью…

Вчера Путину, сегодня Медведеву, завтра снова Путину.

Тьфу! Вот что он так изгаляется? Это — журналист? Стыдно работать под таким руководством. Мне стыдно, что я с ним работал, здоровался с ним за руку и дышал одним воздухом! Тьфу! Нет мне оправдания…

Source URL: http://ostankino2013.com/kadrovaja-politika-kak-dokazatelstvo-teorii-ispolzovannogo-prezervativa.html