Молодые невольники

Глава XXIII. «ПРЫЖОК ИУДЕЯ»

На другой день утром Раис-Мурада и его невольников потребовали к губернатору города. Мавр беспрекословно повиновался этому приказанию и вслед за солдатом отправился в дом губернатора.

Бо-Музем и скотовод были уже там. Через несколько минут в зал вошел губернатор. Это был пожилой человек с очень симпатичной наружностью. Гарри и Колин безбоязненно ожидали теперь приговора, как бы заранее уверенные, что он будет и справедливым, и благоприятным для них.

Бо-Музем заговорил первый. Он объяснил, что в компании с двумя другими купцами купил стоящих здесь невольников и совсем не согласен на продажу всех их мавру, потому что вовсе не желает продавать одного из невольников, которого он считает своей собственностью. Что же касается двух остальных невольников, то они принадлежат Магомету, его другу-скотоводу, которому он их продал во время своей поездки в Свеору, которую он совершал с согласия своих товарищей.

Заявив свои требования, Бо-Музем умолк, и заговорил Магомет. Он сказал, что купил троих христианских невольников у своего друга Бо-Музема, заплатив ему по двести долларов и по четыре верблюда за каждого.

Невольники эти силой уведены Раис-Мурадом, но он считает их своей собственностью.

Губернатор спросил мавра, на каком основании он удерживает у себя чужую собственность.

Раис-Мурад ответил, что двое арабских купцов продали ему невольников, за которых он уплатил наличными деньгами по сто пятьдесят долларов за каждого.

Губернатор молча сидел несколько минут, а затем повернулся к Бо-Музему.

— Твои товарищи, — спросил он его, — предлагали ли тебе разделить деньги, полученные за невольников?

— Да, — отвечал купец, — но я не взял их.

— Ты и твои товарищи получили ли от человека, который заявляет права на троих невольников, двенадцать верблюдов и тридцать долларов?

После некоторого размышления Бо-Музем отвечал отрицательно.

— Невольники принадлежат Раис-Мураду, — объявил губернатор, — идите!

Все отправились к выходу. Магомет и Бо-Музем, выходя из дома губернатора, нарочито громко жаловались, что в Марокко нечего искать справедливости для бедных арабов.

Мавр отдал приказание собираться в дорогу и неожиданно для всех предложил Бо-Музему проводить его за городские ворота. Последний согласился, но с тем условием, что возьмет Магомета с собой.

Странная улыбка появилась на губах Раис-Мурада, когда он согласился на это предложение.

— Милый друг, — сказал он покровительственным тоном Бо-Музему, когда они выехали за городские ворота, — тебя обманули. Если бы вы отвели, как обещали, этих невольников в Свеору, вы не только бы с излишком вернули свои расходы, но у вас остался бы еще и хороший барыш. К счастью, я встретил твоих товарищей и, благодаря им, я обделал выгодное дельце. Тот, кого ты называешь своим другом, а именно Магомет, купил у вас двух других христиан и продал их английскому консулу, с которого получил за них двести пиастров. Для этой же цели он хотел купить, и этих невольников. Он обманул тебя. Нет Бога, кроме Бога, и Магомет Его пророк, а Бо-Музем — простофиля.

Бо-Музем тотчас же сообразил всю справедливость этих слов. Он понял вероломство скотовода и, недолго думая, бросился на него. Скотовод, наблюдавший за разговором мавра и Бо-Музема, ожидал нападения. Он понял, что его хитрость раскрыта. Он спрыгнул на землю и выхватил саблю.

Белые невольники равнодушно смотрели на схватку, не сочувствуя ни одному, ни другому.

В борьбе мусульманин больше полагается на справедливость своего дела, чем на свою силу и ловкость, и когда он чувствует себя виноватым, то теряет значительную долю мужества.

В виду доказанной измены Бо-Музем сражался смело и почти был уверен в победе: он дрался, не сомневаясь в исходе борьбы.

Совсем иначе сражался скотовод, обуреваемый противоположным чувством: он отступал с каждой минутой. Наконец он упал мертвым к ногам своего противника.

— Честное слово, одним мошенником меньше! — сказал Билл. — Как жаль, что он не привел с собой сюда Джима и Теренса! Что он с ними сделал?

— Спроси у мавра, — отвечал Гарри, — он должен это знать и, может быть, купит и их.

Крумен по просьбе Гарри подошел было спросить об этом мавра, но Раис-Мурад решительным тоном приказал невольникам занять свои места для отправления в путь.

Дав совет Бо-Музему остерегаться отряда, приведенного Магометом, мавр стал во главе каравана, и все тронулись по дороге в Могадор.

Дорога, по которой ехал Раис-Мурад, шла по холмистой стране. Приходилось то двигаться по узкой долине вдоль берега моря, то взбираться по тропинке, выбитой в крутой горе. По тропинке приходилось ехать поодиночке, и всадники должны были пускать в ход все свое искусство, чтобы вместе с лошадью не слететь в пропасть.

Во время очередной стоянки крумен нашел под плоским камнем огромного скорпиона. Он вырыл яму в песке и бросил туда насекомое. Затем он начал искать других тварей, чтобы составить компанию пленнику. Он обнаруживал их почти под каждым перевертываемым камнем. Когда в яме их собралось около дюжины, он принялся дразнить их палкой.

Скорпионы, выведенные из себя таким обращением, вступили в смертельную борьбу между собой, на которую мичманы смотрели с таким же холодным любопытством, как и на битву Бо-Музема и Магомета.

Борьба между врагами подобного рода начинается горячей стычкой, каждый старается схватить другого своими клещами.

Когда одному из них удается крепко схватить противника, последний, по-видимому, расположен сдаться, но ему нет помилования, и он скоро издыхает от смертельных уколов своего врага.

Последнего скорпиона крумен прикончил сам.

Когда Гарри стал упрекать африканца за его бесполезную жестокость, последний ответил, что каждый порядочный человек должен уничтожать скорпионов, как только к этому представится случай.

После полудня караван достиг местности, называемой «Прыжок иудея». Это была узкая тропинка, поднимавшаяся по склону горы, подошва которой омывается морем. В длину она была около мили, а в ширину от четырех до пяти футов. Направо возвышалась скалистая стена, а налево клокотало море.

Если случалось кому-нибудь срываться тут вниз, он погибал в волнах бушующего прибоя.

Ни кустика, ни деревца — ничего, за что бы мог ухватиться падающий человек.

Крумен знал эту дорогу. Он сообщил своим товарищам, что никто не решается ездить по ней в дождливое время года и что вообще эту тропинку считают чрезвычайно опасной, но она сокращает путь на семь миль в горах и поэтому по ней часто ездят. Она называлась «Прыжок иудея» потому, что мавры при встрече здесь с иудеями обыкновенно сбрасывали последних в море.

Прежде чем пуститься в этот опасный путь, Раис-Мурад заботливо убедился, что никто не едет навстречу с противоположной стороны. Он несколько раз громко крикнул, спрашивая, нет ли кого впереди, и только тогда уже приказал своему отряду следовать за собой, дав совет невольникам полагаться больше на лошадей, чем на себя. Два мавра ехали в арьергарде в виде охраны.

Не успели они сделать и половины дороги, как лошадь Гарри Блаунта вдруг чего-то испугалась и стала нервно дергать головой. Это было молодое животное, привыкшее к равнинам пустыни и совсем не знакомое с горными дорогами. Пройдя еще несколько метров, лошадь вдруг остановилась.

При других условиях Гарри, конечно, постарался бы принудить ее к повиновению, но тут об этом нечего было и думать. Оставалось только одно — слезть с лошади. Но вместо того, чтобы слушать приказание хозяина и стоять, испуганное животное неожиданно подалось назад. А за молодым англичанином ехал мавр. Испугавшись за свою безопасность, мавр ударил упрямое животное, чтобы заставить его идти вперед.

В одно мгновение лошадь осела на задние ноги и, казалось, готова была свалиться вместе со своим всадником в бездну, хотя и старалась из последних сил сохранить равновесие. Тогда Гарри схватил лошадь за уши и, сделав отчаянное усилие, благополучно перескочил через ее голову.

Несчастная лошадь, предоставленная своей участи, свалилась в море, и ее тело с глухим шумом упало в воду.

Когда опасный проход остался позади, спутники Гарри стали хвалить его за хладнокровие и ловкость.

Молодой человек молчал.

Его душа была слишком полна признательностью к Богу, чтобы выслушивать слова людей.