Молоко для вредного ректора

Глава 15.

После обеда я узнала, что у доктора Агро сегодня не один, а два пациента из преподавательского состава. Помимо уже известного мне происшествия с профессором Остерандо в академии случилось кое-что еще: профессор Эхои Шикоби была найдена лежащей без сознания на полу в собственном кабинете.

— Какой-то повальный мор среди профессоров, — усмехнулся в густые черные усы доктор Агро, когда я зашла навестить больных перед ужином. — Мередит, ты уверена, что не нуждаешься в дружеской помощи и поддержке? Может, проводить тебя в твои комнаты вечером? Ты живешь так далеко от остальных, за тобой даже присмотреть некому.

Он нежно и цепко взял меня за руку, проникновенно заглядывая в глаза.

— Спасибо, доктор Агро, уверена, все будет в порядке, — осторожно выскальзывая из его хватки, пробормотала я. — У вас так много забот с пациентами, что я бы никогда не посмела отвлекать вас ради пустяков.

Пациенты лежали в дальнем конце медицинского крыла, отделенные ширмами.

— Какие же это пустяки? — изумился доктор, подступая ближе. — Мередит, ты ведь прекрасно понимаешь, что я ради тебя готов…

— Уверен, ради сотрудников академии вы делаете все возможное, как и подобает хорошему врачу, — перебил его холодный, до боли знакомый голос.

В дверях медицинского крыла стоял ректор Корвус с традиционным для него запатентованным выражением лица «как же я устал от вашего непрофессионализма и человечности, давно пора заменить живых сотрудников на големов, от тех куда больше проку». Ну, может, это не совсем точный перевод, но держу пари, что довольно близкий к истине.

— Неужели профессор Маккой нуждается в медицинской помощи? — приподняв темную бровь, невинно осведомился ректор у доктора.

— Она заглянула справиться о здоровье своих коллег. Забота Мередит о ближних неизменно восхищает меня, — выпрямившись, с достоинством сообщил доктор Агро. Ростом он немного уступал ректору, да и внушительностью доктора небеса обделили, однако, стоял по стойке смирно, всем своим видом показывая, чьи это владения и кто здесь царствует.

— Приятно сознавать, что профессор Маккой столь великодушна и внимательна. В таком случае, полагаю, она с готовностью предложит свою помощь и заменит, — ректор бросил острый взгляд на ширмы, за которыми скрывались Остерандо и Шикоби, — больных коллег.

Доктор Агро выпятил грудь, став на мгновение похожим на волнистого попугайчика, жившего у моего дяди Фергуса. Круглые очки в тонкой оправе сползли на кончик носа, но он не обращал на сей факт внимания, полностью поглощенный беседой с ректором.

— Буду рад помочь ей и провести совместный урок, касающийся практического применения медицинских чар.

Лицо ректора стало еще более кислым, словно он сомневался в моей способности проводить урок о чарах. Или не думал, что я смогу поладить с кем-то из коллег. Почему-то вдруг захотелось согласиться — просто назло — и продемонстрировать, что не все тут относятся ко мне как к грязи на ботинке, но, бросив быстрый взгляд на доктора и взвесив перспективы, я пришла к выводу, что игра не стоит свеч.— Профессор Маккой абсолютно здорова, благодарю за беспокойство, — вступила я в разговор, устав наблюдать, как меня перебрасывают, словно мяч. — И да, я действительно готова заменить уважаемых коллег, пока они поправляются. Доктор Агро, я благодарна вам за помощь, но должна сообщить, что у меня уже есть план занятий, одобренный министерством и самим ректором Корвусом, так что отступать от него я сочла бы неразумным. Боюсь, от идеи совместного занятия нам придется пока отказаться.

— Очень жаль, — выдохнул доктор, не отводя от меня взгляда. — Если вдруг решите, что нам не помешает объединиться, — он немного понизил голос, — я всегда готов.

— Учту это, доктор, — неловкая улыбка и осторожный взгляд в сторону ректора лишь накалили атмосферу. Корвус наблюдал за нами, как ястреб. — Могу я теперь навестить профессор Шикоби?

Эхои спала, смежив тонкие веки. Золотисто-коричневые ресницы едва заметно трепетали, а вертикальная морщинка на лбу не разглаживалась даже во сне. Осторожно оставив на тумбочке букет, я тихонько присела на стул рядом с кроватью коллеги. Видеть Эхои в таком состоянии оказалось непривычно и немного дико. Профессор Шикоби всегда напоминала мне огромную кошку: она может с ленцой лежать на солнце, спокойно подремывая, но в любой момент раскосые золотые глаза распахнутся, а когти сомкнутся вокруг жертвы. Теперь же это сильное гибкое тело лежало в кровати, бессознательное и беспомощное.

Бросив еще один взгляд на нее, я выскользнула из-за ширмы. Ректор Корвус уже исчез, в медицинском крыле вновь воцарилась тишина. Тихо посапывал профессор Остерандо в своем закутке. Откуда-то издалека доносился едва слышный звон стекла. Медленно приблизившись к источнику звука, я вошла сквозь полуоткрытую дверь в кабинет доктора. Он стоял у большого стеклянного шкафа и сосредоточенно перебирал флаконы и склянки. Длинные чуткие пальцы порхали над пузырьками из цветного стекла, споро поворачивая их к свету. Доктор разглядывал этикетки, осматривал жидкости и порошки, а затем что-то возвращал на место, а что-то откладывал на стол справа от себя.

— Как себя чувствует профессор Шикоби? — слегка опершись на дверной косяк, поинтересовалась я.

Доктор поднял взгляд и одарил меня профессиональной улыбкой:

— Она будет в порядке. Всего лишь небольшое переутомление. Профессор Шикоби слишком много работает и слишком мало отдыхает, не уподобляйтесь ей, Мередит. Как насчет небольшой прогулки завтра после занятий?

— Боюсь, я буду занята. Много дел. Так что с ней случилось? Это из-за переутомления она упала в обморок?

— Похоже, наша уважаемая коллега слишком усердно работала над какими-то артефактами и вложила в них больше энергии, чем могла себе позволить. Подержу ее здесь до завтра, дам парочку укрепляющих составчиков и отпущу с миром.

— А профессор Остерандо?

— Сильнейший шок, сильнейший, — покачал головой доктор Агро. — Всё бормотал о своем гравилате, пришлось усыпить. Пропьет успокоительное и тоже завтра отправится в свои комнаты. Ректор Корвус даже подумал, что у нас тут эпидемия, сразу два преподавателя вышли из строя, но к счастью это всего лишь совпадение. Сентябрь.

Я бросила на него непонимающий взгляд. Доктор мягко улыбнулся:

— Сентябрь, Мередит, сентябрь. Преподаватели возвращаются с каникул, нагрузка резко возрастает в несколько раз, организм не выдерживает… — он захлопнул шкаф и протянул мне склянку из розового стекла. — Принимать каждое утро по две капли. Можно растворять в воде или чае, — и заметив, что я медлю, пояснил: — Тонизирующее средство. Мне очень нравится тебя здесь видеть, Мередит, но уж точно не в качестве пациентки.

— Спасибо, доктор.

— Ассерро, — поправил он. — Мы же договаривались.

— Ассерро, — быстро пробормотала я и поспешила покинуть медицинское крыло. Фамильярничать с доктором я опасалась. Он милый и очень симпатичный мужчина с жгучими карими глазами, приятной улыбкой и задницей, неплохо подчеркнутой брюками, но… В общем, пусть все это великолепие достанется кому-нибудь другому.***

За ужином преподаватели сдержанно обсудили произошедшее, но особенной тревоги никто не выказал. Все поохали и посочувствовали профессору Остерандо, посетовали, что профессор Шикоби слишком мало отдыхает, но ничего необычного в случившемся не увидели. В конце концов, это академия. У нас здесь толпа неуравновешенных молодых людей, запертых в течение целого учебного года с преподавателями в замке, окруженном лесом. Разумеется, время от времени что-то происходит и случается. Без этого не обойтись.

Уэсливер, конечно, больше всех переживал за Эхои. Вид он имел мрачный и рано ушел с ужина, отправившись в медицинское крыло — навестить больную.

Профессор Мирскен же вообще, насколько я могла заметить, едой этим вечером пренебрегал. Он упрямо таращился в пустую тарелку, бросая время от времени острые взгляды на хохочущих за своими столами студентов.

— Профессор Мирксен, вы в порядке? — поинтересовалась я, накалывая на вилку помидорку черри.

— Цвету и пахну, профессор Маккой, — буркнул тот, наливая себе четвертый стакан воды.

Затем он пробормотал что-то подозрительно похожее на «обманут круссанами, как идиот» и отодвинул корзинку с хлебом подальше от себя и поближе к проректору Каллахан. Что же, похоже, у профессора Мирксена сегодня тяжелый день.

Ректор Корвус же сидел на своем месте, прямой, как палка, и мрачный, как кот, которому мерзкий злобный человек не дал сесть пушистой жопкой на раскаленную плиту. Он избегал разговоров, профессионально пронзал взглядом студентов, от чего у бедолаг начиналась икота и несварение и игнорировал свою еду, поглощенный явно не самыми веселыми мыслями.

Профессор Мирскен вновь вздохнул и Джин, добрая душа, участливо поинтересовалась, не нужно ли ему к доктору. Может, случилось что-то? Профессор ответил, что ему не поможет даже самый лучший доктор в мире и уковылял в свой кабинет, считая что-то вполголоса.

— Профессор Маккой, зайдите потом ко мне в кабинет за обновленной версией завтрашнего расписания, — сухо сказала проректор, покидая столовую с крайне озабоченным видом.

***

Тихий ледяной голос я услышала только потому что в коридорах академии царило мертвое беззвучие. Студенты давно уже разбрелись по своим спальням, прекрасно зная, что завтра с раннего утра злобные преподаватели вновь начнут терзать их невинные души. Я возвращалась от проректора Каллахан. Мы засиделись допоздна, обсуждая учебные планы, студентов, методики преподавания и публикации в научных журналах. Обсуждение проходило в оживленной дружеской обстановке, а посему в животе у меня булькало сейчас некоторое количество ликера и пара сырных крекеров, невесть как затерявшихся в конфетной вазочке проректора. Вообще-то я зашла за расписанием, но профессор Каллахан похвалила мою статью для «Вестника магического слова» и разговор завязался как-то сам собой.

— Уверен, что ты передумаешь, если остановишься хотя бы на мгновение и поразмыслишь о том, какие могут быть у твоего поступка последствия, — шипел подозрительно знакомый голос из-за угла. Я замерла, стараясь не шевельнуть ни единым мускулом.

— Я делаю лишь то, что должен и даже если для этого мне придется… — запальчиво отвечал второй.

— Не смей! — перебил его первый, и я неожиданно узнала в нем ректора Корвуса. — Просто подумай, на чьей ты стороне, и чего хочешь добиться. Знаешь, я ведь тоже готов пойти на все, чтобы сделать то, что должен. Хочешь ли ты оказаться при этом у меня на пути?

Вяло соображающим полусонным мозгом я пыталась понять, действительно ли ректор Корвус угрожал кому-то прямо в академии или мне просто приснился странный сон. Впрочем, едва ли. Пол под моими босыми ступнями — выйдя от профессор Каллахан, я сразу же разулась, стремясь хоть немного отдохнуть от тесных туфель — был жутко холодным, а голова болела от тугого пучка. Слишком уж реально для сна.

— Думаешь, я не видел, как ты шныряешь здесь? Думаешь, не знаю, что ты ищешь? — продолжал напирать ректор.

Его собеседник что-то яростно прошипел, но слов я не разобрала. Я подалась чуть вперед, выглядывая из-за угла. Ректор разговаривал с человеком в черном плаще. Мгновение и… острый взгляд льдисто-серых глаз метнулся в мою сторону. Я замерла испуганной (а еще очень сонной, неповоротливой и слегка замерзшей) ланью.