Молоко для вредного ректора

Глава 16.

— Профессор Маккой, — зубастая улыбка ректора напомнила мне об акулах и серых волках. В этот момент начальство показалось мне страшнее всех этих зверей вместе взятых. Наверное, потому что я никогда прежде не видела улыбки на лице ректора. Ух! Жуть какая. Вот не зря он никогда не улыбается. Продолжайте беречь психику подчиненных, дон ректор!

— Я… в спальню шла, — пробормотала я, отступая. — Хожу во сне. Вот и вышла.

— Стоять, — резко скомандовал он, и я застыла изваянием. — Мы еще закончим этот разговор.

Услышав эти слова, я попятилась было, но быстро выяснила, что адресованы они вовсе не мне, а ректорскому собеседнику. Человек, лица которого я так и не увидела, исчез в тенях, будто его здесь и не было.

— Профессор Маккой, — устало сказал ректор, потирая переносицу. — Позвольте полюбопытствовать, часто ли вы расхаживаете по коридорам в таком состоянии?

— Только по понедельникам, — мотнув головой, ответила я.

— Сегодня вторник, профессор Маккой.

Ректор покачал головой, перестав вдруг походить на жуткое чудовище и став на мгновение обыкновенным утомленным тяжелой работой мужчиной. Все же магическая академия это испытание лишь для самых крепких нервов.

— Разве? — невинно спросила я. — Ну, значит и по вторникам тоже.

— А если бы вас увидел в таком виде студент? Где ваша обувь?

— Здесь, — мотнула я головой на сумку. — Дон Корвус, если хотите, могу вам дать примерить мои туфли и тогда вопросы о том, почему я их сняла, отпадут сами собой. А мантии, — предвосхищая дальнейшие вопросы, пошла в наступление я, — преподаватели не обязаны носить по ночам.

Я устала, день был невероятно длинным, мне пришлось провести на три занятия больше, потому что двое моих коллег одновременно попали в медицинское крыло, у меня болят ноги, а крылья от бездействия, наверное, скоро вообще атрофируются. И вот я стою ночью в коридоре, а он отчитывает меня, словно девчонку.

— Профессор Маккой, я надеюсь, вы осознаете, что… — ректор с подозрением прищурился и, подавшись чуть ближе, втянул воздух носом, — вы что, пили?

— Две чашки кофе с кремовым ликером, — созналась я. — Три часа назад.

Мазнула быстрым взглядом в ту сторону, где исчез ночной собеседник ректора, но спросить не решилась. Он отпустил еще несколько едких замечаний относительно моего облика и того, какую тень я бросаю на репутацию академии, появляясь по ночам в стенах этого священного заведения без обуви и с выбившимися из прически волосами, а затем попрощался и ушел восвояси.

Поднимаясь по лестнице в свои комнаты, я размышляла обо всем увиденном и услышанном. Сонный мозг отчаянно сопротивлялся, но я упорно пыталась соединить все ниточки.

Что же это получается?.. Эхои Шикоби приходит ко мне, чтобы рассказать о странном поведении артефактов и магии. Она утверждает, что магия стала менее стабильной и вызывает некоторые смутные опасения. Как профессор артефактологии она имеет дело с предметами, наделенными сознанием и при этом насквозь магическими. Итак, профессор Шикоби теряет сознание в собственном кабинете.

В это же время профессор Остерандо в теплицах обнаруживает исчезновение гравилата. Вынести эту потерю нежное сердце профессора не в состоянии, и он падает в обморок.

Затем вечером я вижу в коридоре ректора, угрожающего какому-то неизвестному. Неизвестный, по словам Корвуса, что-то ищет, но не получит, если будет на то воля ректора. Зачем же угрожать кому-то в коридоре, если у тебя свой собственный комфортный кабинет? Возможно, это не тот человек, которого можно привести в кабинет? К чему вообще… Нет, тут что-то странное происходит.

А начинается вся эта череда несчастий с парящих камней, которые обнаружились в лесу, когда мы со студентами искали роре-трольдов. Связаны ли эти факты или я просто ищу способ отвлечь себя от ноющих икр, пока штурмую башню Визисерда?И почему ректор выглядел таким уставшим и человечным? Потому что он устал и он человек? Глупости какие! Но все же... Все же было в нем сегодня что-то. В том, как он смотрел на меня босую в коридоре. Да, смотрел с привычным презрением, но было в его взгляде что-то еще. А может, это просто ерунда и мне пора спать.***

Всю ночь мне снилось, как летающие камни замуровывают меня в какой-то пещере. Они подлетали все ближе и ближе, закрывали собой проход, пока, в конце концов, не осталось даже крохотной щелочки, сквозь которую проникал бы свет. Мелькнуло напоследок лицо ректора Корвуса, тянувшегося ко мне сквозь каменную стену. Мелькнуло и пропало. Вздрогнув всем телом, я проснулась.

Постепенно светлела полоса неба. Прохладный воздух проникал сквозь открытое окно. Зябко поджимая ноги, все же пол в башне холодный, я подошла к окну. Где-то внизу плыл куда-то закутанный в туман лес. Мягко накрапывал дождь. Впрочем, нет, это даже дождем нельзя назвать: крохотные капельки воды, казалось, парили в воздухе, зависнув во времени и пространстве. Эта хрупкая осенняя красота совсем скоро растает, развеется, сменившись хмурым дождем, но нынешнее мгновение… Оно принадлежало мне, и оно было прекрасно.

Поспешно натянув платье, я выпрыгнула прямо из окна, на лету расправляя крылья. Секунды свободного падения и… я расправила крылья, воспарив в последний момент над землей. Такие моменты мне нравятся больше всего: когда полет больше всего похож на падение и уже не разобрать, что есть что.

Я взлетела повыше, рассматривая кажущиеся крохотными деревья, академию, хозяйственные постройки во дворе и сад. Чья-то темная фигура мелькнула между деревьями на опушке леса. Интересно, кто бродит здесь в такой ранний час? Какой-нибудь студент, любящий ранние прогулки или же кто-то из преподавателей вышел подышать свежим воздухом перед длинным рабочим днем?

Я спустилась чуть ниже, не отводя взгляда от человека.

— Доброе утро, профессор Маккой, — невозмутимо поздоровался он. Ну, разумеется. Идеально прямая спина, заложенные за спину руки и колючий взгляд, от которого не укроется ничто. Кто же еще это мог быть? — Шпионите?

— Гуляю, — ответила я, осторожно опускаясь на влажную траву и стараясь не замочить туфли. — Вы, я вижу, тоже любитель утренних прогулок, ректор Корвус.

— А вы еще и светские беседы ведете. Не знал, — он взглянул на меня искоса и вернулся к рассматриванию академии. Отсюда действительно открывался прекрасный вид на замок.

— Полагаю, вы много обо мне не знаете. Впрочем, как и я о вас, — пожала плечами я. — К примеру, я не ожидала встретить вас вчера ночью в коридоре, угрожающим какому-то бедолаге, — почувствовав вдруг прилив смелости, выпалила я.

— Едва ли его можно назвать бедолагой, — хмыкнул ректор Корвус.

— И все же… — полувопросительно протянула я, не решаясь по-настоящему задать вопрос.

Ректора это, кажется, позабавило, потому что краешек скульптурно вылепленных губ слегка дернулся, а черные ресницы на миг опустились, будто бы пряча огонек, загоревшийся в глазах. Какой же все-таки красивый и холодный мужчина. Как редко на его лице мелькают какие-то эмоции кроме раздражения и бесконечного разочарования. На мгновение я пожалела о том, что никогда не встречала другую сторону ректора. Может, он весельчак и душа компании. Может, у него большая семья, которая его обожает и считает самым добрым и милым человеком в мире. Жены и детей у него точно нет, это нам известно, но вполне возможно, что ректор на каникулах окружен племянниками и племянницами, сестрами и братьями, кузенами и кузинами, дядюшками и тетушками.

— У вас большая семья, ректор Корвус? — вдруг сорвалось с моих губ.

Он взглянул на меня с искренним любопытством. Не ожидал, да? Все же мне еще есть чем удивить нашего старого доброго ректора. Ну, может и не старого и не очень доброго.

— Решили завести светскую беседу, профессор Маккой?

— Просто подумала, что мы работаем вместе уже почти полгода, а я так до сих пор ничего о вас не знаю.

— Пытаетесь понять, не был ли вчерашний мужчина, которого вы встретили со мной в коридорах, моим родственником? — нахмурился ректор.

— Вы всегда такой подозрительный? Иногда вопрос это просто вопрос. Я довольно прямолинейна, так что если захочу вас спросить о вчерашнем человеке, сделаю это без витиеватых и сложных обходных путей. К примеру вот так, — я подняла взгляд, заглядывая в льдисто-серые глаза: — Ректор Корвус, кто тот мужчина, с которым вы вчера беседовали в коридоре?

— Не ожидал, что вам хватит нахальства задать мне этот вопрос в лоб, — признал он.

Замок этим утром казался похожим на сказочное видение, на фата-моргану. Прохладный осенний ветер ласкал кожу, охлаждая пылающие щеки. Ректор прав. Я и сама не ожидала от себя таких бестактных вопросов.

— Вы замерзли, — констатировал он, внимательно глядя на меня.

На лице его мелькнуло отражение того, что у нормального человека можно было бы назвать полноценным закатыванием глаз. Теплая шерстяная мантия приятной тяжестью легла на мои плечи.

— Спасибо.

Он промолчал. Я была благодарна за это, потому что прекрасно представляла, что ректор Корвус может сказать о моей манере вылетать на ранние утренние прогулки без верхней одежды и в каких именно выражениях он мог бы расписать мою неподражаемую глупость.Мантия пахла приятно. Такой мерзкий человек, а одежда так приятно пахнет. Несправедливо и даже немного обидно.

— Вы считаете, что я угрожал тому человеку? — вдруг спросил он, и я поняла, что он совсем не обидится, если услышит, что я подозревала его в чем-либо, включая зверское убийство с расчленением. Ему лишь любопытно, что я думаю, но мое мнение не играет для этого человека роли.

— Не думаю, что ваши с ним отношения как-то меня касаются, — дипломатично ответила я.

Ректор жестом предложил мне продолжить прогулку, и я зашагала рядом с ним. Мы молча шли, не прикасаясь друг к другу и не говоря ни слова, постепенно приближаясь к академии, где вот-вот забурлит и закипит жизнь. Проснутся студенты, начнутся занятия, новый день и новые хлопоты.

— Вы ошибаетесь, — низкий голос прервал мои размышления. — Вас это касается.

Как неизвестные подозрительные личности, с которыми по ночам шушукается в коридорах ректор, могут быть связаны со мной? Что именно он имеет в виду? Что он вообще пытается этим сказать? Лицо незнакомца, увиденного мною вчера, было незнакомым. В конце концов, иначе он не был бы незнакомцем, ведь слова чего-то да стоят и что-то да значат в устах преподавателя ритуалистики и заклинаний. Кому как не мне знать, чего стоит каждое отдельно взятое слово и какой ущерб можно им нанести? Пожалуй, получше меня в этом разбираются лишь журналисты и несчастные повешенные, в приговоре которых не на том месте поставили запятую. Казнить нельзя помиловать. И кому вообще пришло в голову сочинять подобные формулировки?

Итак, незнакомец из коридора мне не знаком. Так что имел в виду ректор Корвус, говоря, что меня это касается? Может, Эхои права? Магия ведет себя странно, камни в лесу парят, а я не могу понять, кто бы это мог сделать, но что если это не магическое существо? Что если это чей-то ритуал? Например, ректора Корвуса, который пытается… Подчинить себе природную магию? Но ведь это попросту нелепо. А если это правда? Ректор Корвус темная лошадка в академии. Он мог летом готовить почву для ритуала, а во время осеннего равноденствия что-то произошло, повернулся невидимый рычаг и… А тот тип в черном его сообщник! Возможно ли это или я просто перечитала детективов и сейчас вижу теории заговоров там, где их нет?

— Вот как? — ровно поинтересовалась я.

— Именно так.

— И? — нетерпеливые нотки прорезались в моем голосе. Стоит ли давить и требовать ответа или я целее буду, если промолчу и сделаю вид, что ничего не замечаю и ни в чем его не подозреваю?

— И у меня не так уж много близких родственников. Есть две сестры, но обе они живут далеко, так что видимся редко.

— Ректор Корвус, вы знаете, что я не об этом, — все же рискнула я.

Я резко дернула спрятанными под мантией крыльями, чувствуя закипающее раздражение. Ну что за несносный человек?! Сказал «а», но не сказал «б». Определенно, он надо мной издевается! Кто бы мог подумать, что у ледяного поганца ректора есть свое, извращенное чувство юмора. И, разумеется, его жертвой должна была стать именно я. К счастью, пока лишь жертвой сомнительного юмора, а не самого Корвуса. Впрочем, еще не вечер.

Ректор Корвус никак не показал, что заметил мое раздражение. Даже бровью не повел.

— Значит, легкая беседа о моей родне это не то, чего вы добивались? — невинно спросил он. Бросил взгляд на карманные часы. — Кажется, нам стоит поторопиться. В конце концов, не могу же я позволить вам остаться без завтрака, профессор Маккой. Вам ведь нужны силы, чтобы достойно преподавать сегодня.

— И вы упустите возможность пройтись по моему образованию? — изумилась я, ускоряя шаг, чтобы поспеть за ректором. Пора было возвращать разговор в легкое русло. В конце концов, я ведь не хочу, чтобы ректор подумал, что я его подозреваю.

— Возможно, не хотел повторяться.

— Вы? — не стала скрывать скептицизм я.

Ректор даже остановился и взглянул на меня с веселым изумлением.

— Профессор Маккой, вы действительно недовольны тем, что я слишком мягко к вам отнесся?

А в голове у меня лихорадочно сменяли друг друга бесконечные «за» и «против». Может ректор быть замешан в чем-то неприемлемом? Замешан ли? На Эхои напали, у Остерандо похитили растение… В лесу воспарили камни. Корвуса я встретила этим утром на опушке леса. Откуда он шел? Где он был так рано? Что делал? Слишком много вопросов и слишком мало ответов.