Молоко для вредного ректора

Глава 5.

Дон Корвус появился в академии Форише Глас резко и без предупреждения, как бурная гроза, внезапно разрезающая яркое майское небо. Разумеется, мы знали, что рано или поздно кто-то займет эту должность. Когда в конце прошлого учебного года ректор Ластирус скончался от апоплексического удара, мы заподозрили, что без новых лиц среди персонала академии не обойдется. Ну, возникла у нас такая вот мысль. Тем не менее, оставалась надежда, что пришлют кого-то более… кого-то более. В общем, кого-то меньше похожего на Корвуса и больше похожего на человека.

Разумеется, будь наша академия побольше и находись она не на контроле у министерства, было бы проще. Попечительский совет мог бы сказать свое веское слово и ректором бы стал кто-нибудь другой. Судьба, однако, распорядилась иначе. Академия Форише Глас — одно из немногих учебных заведений в стране, принадлежащих государству и контролируемых министерством образования напрямую. Так что да, попечительский совет у нас есть, и нет, он не может влиять на назначение ректоров. Приходится мириться и улыбаться новому начальству.Сама не знаю, почему Корвус на меня так действует, но его невозмутимая физиономия просто выводит меня из себя. Неужели ему настолько все равно? Должны же даже у такого человека как он быть и другие эмоции, помимо вечного презрения к каждому, кто его окружает! Должны ведь?

Постояв немного в нише рядом со столовой — укромное местечко за статуей Даргольфа Поникшего — я тщательно отдышалась, подумала о хорошем и побрела в аудиторию. Сегодня я не просто так встала в столь неприлично ранний час. Нет, у меня на то есть причина. Пришло время моего первого выездного занятия.

Каждый год в сентябре, когда студенты слегка попривыкнут к тому, что учебный год начался, преподаватели смирятся с тем, что да, он таки действительно начался, а осень еще не вступит в свои права, я начинаю выводить своих птенчиков на практику. В академии я преподаю не только заклинания и ритуалы, но и ксенобиологию. На самом деле это не столько ксенобиология, сколько курс о том, как коммуницировать с существами разных видов, какая у них культура и особенности. Названия учебных курсов, разумеется, спускает нам сверху министерство, так что с легкой руки какого-то клерка этот предмет проходит в учебных планах как ксенобиология. Ну, и ладно. Главное, чтобы на лекции не лезли, а уж как назовут, это дело десятое.

Сегодня у нас первый выход в лес для второго курса. Второкурсники это птенчики без перышек, которые уверены, что уже все знают и могут. Шестнадцатилетние юнцы, мнящие себя великими магами. За такими нужно смотреть во все глаза.

о о о

— Не разбредаемся, пожалуйста, господа студенты! — во все горло орала я, вертя головой направо и налево в бесполезных попытках подсчитать, все ли на месте. — Дон Гаредос, вернитесь на тропу и перестаньте левитировать мелкий мусор в волосы донны Первис. Тот факт, что к началу второго года обучения вы освоили тонкое искусство левитации, делает вам честь, но нет необходимости демонстрировать это на одногруппниках. Донна Первис, прекратите бить дона Гаредоса сумкой! Нет, толкаться тоже нет необходимости, тем более, что я все вижу. Замечательно, а теперь идите вперед и, ради всего святого, не сходите с тропы и не топчите цветы. Где-то здесь должна быть полянка со свежим урожаем Циталиус Фортиуса, за который профессор Остерандо с нас всех головы поснимает, если посмеем по нему потоптаться.

— Какого фортиуса? — послышался знакомый шепот.

Альфрик Мезенгард. Кошмар любого преподавателя. Талантливый, любопытный, активный студент, совершенно не умеющий концентрироваться. По отдельности эти качества ничем ужасным не грозят, но вместе… Это гремучая смесь.

— Циталиус Фортиус, дон Мезенгард, — повторила я. — Если не ошибаюсь, это программа третьего курса, но если вам интересно, можете взять литературу в библиотеке или попросить профессора Остерандо рассказать побольше об этом растении. А теперь вернемся к теме нашего сегодняшнего занятия. Дон Кратимитч, не отставайте. Нет, ежевику есть мы сейчас не будем. Даже если она очень спелая, а завтрак был ужасающе давно. Давайте сюда ягоды. Давайте-давайте, — потребовала я.

Студент насупился, но послушно сдал наколдованную кружку с ежевикой. Надо поговорить с профессором Уэсливером. У мальчика определенно талант к чарам. Очень хорошая работа. И почему они всегда делают не то, что нужно? Думается мне, что на занятиях по чарам дон Кратимитч не проявляет такого усердия, как сейчас, когда ему не во что было складывать ягоды, и он менее чем за десять секунд создал превосходный образец посуды.А ягоды хороши. Может, ректору принести немного ежевики? Вдруг растает немножко. Да нет, глупости, такого, как он, ничем не проймешь. Глыба, а не человек.