Морально безнравственные

Глава 26

Аллегра

Прокручивая вниз на своем планшете, я усмехаюсь, когда понимаю, что все эти методы пыток требуют множества приспособлений, которые у меня нет возможности приобрести. Потому что Киара заслуживает самого лучшего, и я стремлюсь дать ей именно это.

Она наконец-то заплатит за то, что сделала со мной, и я буду наслаждаться, наблюдая за ее болью, когда жизнь вытекает из ее тела.

— Мисс, что это? — лицо Лии побледнело от ужаса, когда она мельком взглянула на изображение на моем планшете. Ее руки двигаются, чтобы сделать знак креста, и я воздерживаюсь от того, чтобы закатить глаза.

Лия слишком невинна для своего собственного блага.

— Это, — начинаю я, наклоняя экран, чтобы она могла лучше видеть, — сицилийский бык. — Я объясняю, что в древние времена его использовали для медленного поджаривания людей до смерти.

Поскольку сжигание заживо может быть одним из самых мучительных способов смерти, мне придется подумать, как использовать это в своих интересах, учитывая, что я не совсем купаюсь в деньгах.

Есть только одна маленькая проблема - никто не знает, где находится Киара.

Лия вкратце рассказала мне, что произошло с сестрой Энцо, после чего Киара быстро исчезла. Прошло почти два месяца с тех пор, как ее никто не видел, и это сказывается не только на мне — я не могу осуществить свою месть, но и не могу выдать себя за нее, чтобы навестить Луку.

Мой бедный малыш. Прошло слишком много времени с тех пор, как я видела его в последний раз, и это медленно убивает меня. Я знаю, что в конце концов мы будем вместе, и это единственное, что помогает мне держаться. Но до тех пор...

Я достаю несколько фотографий, которые я сделала с ним, и улыбаюсь, глядя на его милое лицо.

Скоро.

Но не скоро.

— Как ты думаешь, ты сможешь поставить мне здесь мощный радиатор? — я поворачиваюсь к ней, внезапно вспомнив о чем-то.

— Может быть, а что... — ее глаза расширяются, когда она понимает мою цель.

— Только не говори мне, что ты...

— Пожалуйста. Если можешь, — добавляю я, нежно хлопая ресницами.

— Я посмотрю, что можно сделать, — неохотно соглашается она. Я киваю, выражая ей свою благодарность.

Теперь мне остается только подумать, как заманить Киару.

Сузив глаза, перебирая идеи, я встаю с кровати, чтобы просмотреть вещи, которые я забрала из дома отца. Может быть, это было любопытство, но мне хотелось посмотреть, на что они променяли мою жизнь. Я взял несколько электронных устройств, включая телефон и записные книжки. Пока ничего не бросалось в глаза, но это также потому, что все устройства были заблокированы, и мне не удалось узнать пароли.

Достаю телефон, включаю его и начинаю снова придумывать различные комбинации. У меня есть всего несколько попыток, прежде чем он заблокируется, и тогда мне снова придется ждать.

Я уже перепробовала все, что связано с днем рождения, и это был полный провал. Я добавляю еще несколько комбинаций, все они неправильные.

Еще одна попытка.

Сейчас мне уже нечего терять. Я просто попробую еще раз завтра.

Я вспоминаю все свои разговоры с отцом, ломая голову в поисках хоть какой-нибудь подсказки. А еще ночь, когда я наконец-то убила его, и Бог... Я думаю, что я больна, потому что я не думаю, что я когда-либо наслаждалась чем-то так, как убийством собственного отца.

В этом есть определенная свобода и топор, разрубающий мои связи с прошлой жизнью - в буквальном смысле.

Кровь, застывшее от ужаса лицо, зрачки - единственная часть его тела, которая еще могла двигаться.

А он просто смотрел.

Он смотрел, беспомощный, как я разрезаю его кожу, как я добираюсь до кости только для того, чтобы взять нож побольше и раздробить ее на куски. Он был жив достаточно долго, чтобы видеть его раздробленную грудную клетку, его сердце, видимое сквозь это месиво.

И как больная сука, которой я являюсь, потому что не считаю нормальным никого, кто связан с ними, я завороженно наблюдала, как его больное сердце качалось раз, два, пока у него больше не осталось сил — остатки его тела стали причиной его падения.

Это был такой пьянящий опыт, почти привыкание.

Так ли это и для Энцо? Когда он забирает жизнь?

Возможно, в прошлом я слишком поспешно осуждала его, поскольку с моей самодовольной позиции святоши он выглядел плохим парнем. Но существует ли на самом деле такая вещь, как плохой парень? Разве это не просто перспектива?

Может быть, теперь, когда мои руки немного испачканы кровью, я смогу лучше понять его точку зрения.

Иногда нужно сделать шаг вперед и рискнуть стать плохим парнем.

Хотя я могу лучше сочувствовать его роли, это не делает его меньшим изменщиком-пустозвоном.

Раздражаясь от одной только мысли об Энцо, я возвращаю свое внимание к телефону, вношу одну дату, но не ожидаю, что это сработает.

— Что… — мои глаза расширяются в шоке, когда я вижу, как экран загорается, загружаются приложения.

Это сработало.

День, когда мой отец лишил девственности мою сестру - это пароль. Это не только отвратительно, но теперь я должна задаться вопросом, что за больные отношения были у них все эти годы.

Выбросив это из головы, я начинаю просматривать меню телефона, замечая множество пропущенных звонков с определенного номера. С этого же номера приходят сотни сообщений.

Может быть...

Я начинаю просматривать их все, и вскоре становится ясно, кто отправитель. А Киара, похоже, не знает, что наш отец умер.

— Джекпот, — шепчу я себе.

Похоже, у меня наконец-то есть способ заманить ее в дом.

Я быстро приступаю к делу, изучаю их манеру переписки, чтобы имитировать его, прежде чем начать посылать небольшие сообщения, притворяясь, что отец находится в затруднительном положении. Вскоре начинается целая череда разговоров, и мой план официально приведен в действие.



После нескольких дней фальшивых разговоров с Киарой все было готово для ловушки. Я продумала все детали, включая последствия и то, как я застану Энцо врасплох.

— Не волнуйся, Лия. Я справлюсь с ней, — говорю я ей, пытаясь убедить ее уйти.

— Пожалуйста, просто помни, что ты мне обещала. Ни слова Энцо о том, в порядке я или нет, — добавляю я, глядя, как она направляется к двери.

— Да, но все же. Мне не по себе от этого, мисс.

— Все будет хорошо. Киара наконец-то получит то, что заслуживает, и скоро я буду свободна, — я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и представляю будущее, которое меня ждет.

— Но синьор Энцо... — неуверенно произносит она.

— Он даже не поймет, что его ранило. А я бы хотела, чтобы все так и оставалось.

Потребовалось еще немного уговоров, но в конце концов я заставил ее уйти.

Я все спланировала, от смерти Киары до того, как я сделаю так, чтобы казалось, что это я здесь умерла — все, чтобы поймать Энцо, когда он меньше всего этого ожидает, вонзить нож в его коварное сердце и забрать моего ребенка с собой.

Если бы не Лука, я бы просто исчезла после того, как покончила с Киарой, и больше никогда бы меня не встретил. Но поскольку мой ребенок — моя единственная цель, есть еще одна загвоздка — мой муж.

Уже почти полночь, и все разошлись по домам на ночь. Я попросила Лию избавиться от людей, которым поручено заботиться обо мне, и каким-то образом ей это удалось.

Теперь я просто жду.

Я просто подбросил Киаре идею, что ее сестра на самом деле не умерла, а находится в коме. Я также сообщила ей точное место, зная, что она придет сюда, чтобы убить меня раз и навсегда.

Но на этот раз я не буду ослаблена родами и не буду настолько наивна, чтобы не видеть ее козни за версту.

Нет, на этот раз она идет в мою ловушку и будет играть по моим правилам.

Я быстро ложусь в постель, подключаюсь к аппаратам и жду прихода Киары. Ее язык был очень развязан с самым дорогим папочкой, и она выложила абсолютно все, что хотела бы сделать со мной, а также время, когда она это сделает.

Так что я просто ждала.

Поскольку я все рассчитала по времени, мне не придется долго лежать в постели. Дверь в палату медленно открывается, и я точно знаю, кто это.

Она закрывает за собой дверь - как я и знал - и делает шаг вперед. Держа глаза закрытыми, я полагаюсь на свои уши, прислушиваясь к каждому ее движению.

Она проверяет аппараты, прежде чем устроиться рядом с моей кроватью.

— Ебаная сука, у тебя девять жизней или как? — она хмыкает, ее руки тянутся к мониторам. Я слышу звуковой сигнал, когда она играет с настройками, думая, что они причинят мне вред.

Конечно, импульсом было бы отключить меня от каждой машины, и именно это она и делает, когда понимает, что не может понять, как работают мониторы. Она торопливо отсоединяет провода от моего тела, как будто ей не терпится увидеть мою смерть.

Мы можем встретиться в аду, сестра!

Закончив, она делает шаг назад, ожидая.

Но потом она понимает, что я все еще дышу, поэтому единственный вариант — задушить меня подушкой. Классика, правда?

Ну, должно быть, мы смотрели одни и те же сериалы, потому что именно это она и пытается сделать.

Как только подушка оказывается на моем лице, я быстрым движением руки ввожу ей успокоительное. Не успевает игла проткнуть кожу, как я давлю на нее, пока она не оказывается на полу.

Успокоительное действует быстро, и ее движения становятся вялыми, пока она в ужасе смотрит на меня.

— Удивлена? Сестра? — спрашиваю я тем же самодовольным тоном, который она использовала перед тем, как ударить меня лицом об стол.

С ограниченными движениями она пытается убежать от меня, волочась по полу. Я отмеряю шаги, медленно продвигаясь вперед, заставляя ее чувствовать страх в десятикратном размере.

— Что? Проглотила язык? — я поднимаю бровь, приподнимая ее подбородок большим пальцем.

— Пошла ты, — плюет она в меня, и я поворачиваю голову в сторону как раз вовремя, чтобы избежать этого.

— Ну, думаю, теперь моя очередь сказать это, не так ли? — моя улыбка становится шире, в то время как в ее глазах появляется страх.

Заметив, что выхода нет, не с седативным препаратом в ее организме, она начинает нервно смеяться.

— Ну и что, что ты жива? Ты никому не нужна! Почему ты думаешь, что так легко было заменить тебя? Даже твой муж и твое отродье не знают, кто я.

— Ты так уверена? — я качаю головой, мой голос приземлен. Это у нее нет выхода, и я не позволю ей ранить меня.

— Кто, по-твоему, привел меня сюда? — спрашиваю я, и тут же на ее лице появляется понимание. — Ах, ты собираешь все воедино, не так ли? Энцо знал об этом с самого начала.

— Правда? — ее рот превращается в злобную линию. — Я уверена, что он знал, когда трахал меня, называя меня твоим именем.

Неужели я действительно ожидала, что она этого не скажет?

— Не трать свои силы, это не похоже на то, что я собираюсь верить всему, что выходит из твоего рта, в любом случае, — говорю я ей, вставая и отходя к кровати.

— Но ты должна знать, — останавливаюсь я, полуобернувшись, — что и мать, и отец мертвы.

Ее глаза расширяются от этого заявления, поэтому я улыбаюсь ей:

— Было приятно заставить их истекать кровью. Теперь что касается тебя…

— Ты? — недоверчиво спросила она.

Я просто киваю, убирая с кровати постельное белье и подушки, пока не остался только металлический каркас. К счастью, в каркасе этой кровати нет пустых пространств, так что она будет прекрасна для дорогой Киары.

Бросив все на пол, я снова поворачиваюсь к ней.

Я спокойна, хотя что-то бурлит в моих жилах - вкус мести, который я наконец-то получу. Но он настолько изыскана, что я не могу торопиться.

Мне нужно насладиться этим. Не торопиться.

Киара прислонилась к стене, уже выбившись из сил. Я беру ее за руки и тащу к кровати, связывая руки и ноги с каждой стороны колючей проволокой.

Затем я жду.

Она приходит в себя через пару часов, а я уже на полпути к своей главе. Я быстро читаю последнее предложение, прежде чем положить закладку внутрь и переключить внимание на сестру.

— Что… — заикается она, когда видит ситуацию, в которую попала.

Я сажусь рядом с ней, готовая к тому, что будет дальше, но не совсем.

— Я знаю о тебе и Леонардо, — заявляю я, отказываясь больше не признавать этого ублюдка своим отцом.

— Что, по-твоему, ты знаешь? — воинственно отвечает она.

Есть ли у нее вообще какое-нибудь другое настроение, кроме агрессии? Я не думаю, что у нас в жизни был хоть один нормальный разговор. Все они сводились к тому, что она кричала на меня или обвиняла в чем-то и устраивала мне неприятности.

— Что вы трахались? — спрашиваю я весело.

— Да, конечно, мы трахались, и что? — она закатывает на меня глаза.

— Ну и что? Киара, может, ты мне никогда не нравилась, но это ужасно. Тебе было четырнадцать! — говорю я, слегка возмущаясь. Я могу убивать ее медленно и мучительно в течение следующих нескольких часов, но это не значит, что я не признаю, что то, что Леонардо сделал с ней, было просто неправильно.

— И что? Я пошла к нему. Я знала, во что ввязываюсь.

— Тебе было четырнадцать, — повторяю я, все еще в ужасе от того, что она считает это нормальным.

— Не то чтобы я раньше не видела, как он трахает других. Мне было любопытно. — На ее лице нет никаких эмоций, когда она признает это, и я просто качаю головой.

Мои родители подвели не только меня. Они подвели и ее.

— Мне жаль тебя, — добавляю я, — но не настолько, чтобы забыть все, что ты со мной сделала.

— Что, ты тоже собираешься задушить меня подушкой? — передразнивает она меня, насмешливо смеясь, несмотря на то, что в данный момент она полностью обездвижена.

— Нет, это будет намного, намного хуже, — говорю я ей, прежде чем заткнуть ей рот тряпкой.

То, что я задумал, заставит ее кричать от боли.

Поместив несколько проводов на ее грудь, я наблюдаю, как один монитор оживает с ее пульсом. Затем, сделав шаг назад, я использую пульт дистанционного управления, чтобы включить радиатор под кроватью. Передвинув стул рядом с окном и подальше от кровати, я просто жду.

Красный жар радиатора находится прямо под металлическим каркасом кровати — отличным проводником тепла.

Проходит некоторое время, пока железо кровати нагревается, и Киара начинает двигаться на кровати, пытаясь приподняться, чтобы не быть в прямом контакте с горячим металлом.

Слезы собираются в уголках ее глаз, когда она не может больше держаться на ногах и падает на горячую кровать, ее горло забивается от криков, которые не могут вырваться.

В воздухе уже витает запах горелой плоти, и я просто смотрю, как кожа на ее спине начинает плавиться, часть ее даже стекает вниз - смесь красного и желтого, которая почти заставляет меня дважды моргнуть от отвращения.

Она все еще бьется, сопротивляясь, ее кожа покраснела от жара, усилий и безнадежности, а кровать продолжает нагреваться.

Запах, исходящий от ее расплавленной кожи, вызывает у меня тошноту, и я немного приоткрываю окно, все еще находясь на своем месте. Я не могу позволить себе пропустить это событие, ведь я так долго его планировала.

В какой-то момент Киара перестает двигаться. Я подхожу ближе и вижу, что пульс еще есть. Он очень слабый, но он есть.

Я выключаю радиатор и жду.

Проходит еще несколько часов, и Киара снова начинает биться, пульс учащается с ее пробуждением. Я нажимаю на кнопку, и радиаторы снова начинают работать.

Ее горло, должно быть, уже болит и кровоточит, так как она все это время пытается кричать, пытаясь заглушить звук.

Но я наблюдаю, как все больше кожи сходит с ее тела, некоторые чернеют от перегрева на поверхности кровати, а другие струйки крови и жира падают на пол.

На этот раз я не останавливаю радиаторы, позволяя им работать на самой высокой температуре, пока вся часть ее спины не становится красной и жуткой, кости видны сквозь покрытую волдырями кожу.

Монитор тоже перестает улавливать пульс. Наконец, я подхожу к ней, защелкиваю ограничители плоскогубцами - металл достаточно податлив, чтобы поддаться при первом же рывке. Я избавляюсь от них, чтобы не было ничего странного, когда власти обнаружат ее тело. Затем я обхожу кровать и подбираю постельное белье и подушки, бросаю их на нее и наблюдаю, как материал прилипает к обожженной плоти, слипается и создает еще более ужасный запах.

С книгой под мышкой я развожу небольшой костер рядом с радиаторами.

Последний взгляд, и я выхожу из комнаты.

Вскоре позади меня раздается звук взрыва, сигнализирующий о том, что мой план удался.

Я пробираюсь наружу, забираю одежду, которую Лия спрятала для меня в одном из уголков монастыря, а затем мне удается выйти, предъявив поддельное удостоверение сотрудника.

Пока все спешат к пожару, я иду прочь от него.

Еще одно имя.

Скоро.