Морально безнравственные

Глава 2

Энцо

Глубоко затянувшись сигаретой и выдыхая дым, я поднимаю бровь, глядя на человека напротив меня.

— Сомневаюсь, — говорю я, выпуская облако дыма. — Последняя сделка принесла мне два миллиона. Это была половинка фриза из мрамора Эльгина, который так и не стал достоянием общественности. — Покупателем был греческий магнат, который хотел иметь кусочек своей родины, для личного пользования, конечно. Поэтому он заплатил за него кругленькую сумму.

— Этот еще лучше, по крайней мере, я так слышал. — Маноло ухмыляется, откинувшись на спинку кресла. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, и его золотой зуб сверкает в свете казино. — Шесть миллионов. — Он наклоняется ко мне, вероятно, ожидая реакции.

Шесть миллионов? Да, я сомневаюсь. Существует очень мало произведений искусства, которые стоят столько, и я как-то сомневаюсь, что Маноло удалось приобрести одно из них.

— Я заинтригован. — Уголок моего рта поднимается в вызове. Сегодня я чувствую себя беспокойно, и если Маноло хочет провести меня, то его может ждать сюрприз.

— Я узнаю у своих товарищей позади и дам тебе знать. — Удовлетворение написано на его лице, когда он встает, чтобы уйти.

Как только я остаюсь один за столом, мое лицо автоматически возвращается к стандартному выражению — раздражению. Моя верхняя губа подергивает, прося драки или большего количества виски, глядя на пустое место.

Я опрокидываю стакан и наслаждаюсь жжением. Достаю еще одну сигарету и прикуриваю ее, уставившись в пустоту.

— Ты один, красавчик? — голос доносится справа от меня, и мое раздражение тут же нарастает. Последовало прикосновение, и если она не уберет свои чертовы грязные пальцы, то ей не понравится то, что она получит.

Я слегка поворачиваю голову, рассматривая ее скупую одежду, которая должна привлечь внимание, ее фальшивые волосы и фальшивые сиськи заставляют меня испытывать отвращение.

Она продолжает двигать пальцами по моим предплечьям в том, что она, вероятно, считает сексуальным движением.

Это не так.

— Убери от меня свою гребаную руку, пока я ее не сломал, — говорю я, смотря ей прямо в глаза. Она только смеется, и звук такой визгливый, что способен разбить мой стакан с виски. Она подходит ближе, еще сильнее вдавливая в меня свои сиськи, и я подавляю желание сбросить ее с себя.

— Ты забавный. — Она притворно хихикает. Используя только большой и указательный пальцы, я убираю ее руку с себя.

— Ты лаешь не на то дерево, cara¹. — Я делаю странный акцент на слове «cara», но она, кажется, не понимает намека. — Мне все равно, женщина ты или нет, я сломаю тебе запястье. — Ее глаза расширяются в понимании, и, потрясенная, она спотыкается, делая шаг назад. Я пожимаю плечами и жду, пока она отползет назад, откуда бы она ни пришла. Достав носовой платок, вытираю руку и свой костюм.

Гребаные шлюхи.

Я встаю и направляюсь к бару, заказывая еще одну бутылку виски. Не знаю, как долго Маноло будет отсутствовать, но мне нужно что-то, что притупит мои чувства. Чем больше, тем лучше, иначе я могу сорваться. Я обвожу комнату взглядом, сканируя различные знакомые фигуры. Да, срываться нехорошо. Это разрушит мой идеально отточенный образ.

Вместо этого я просто наполняю бокал до краев и прикуриваю еще одну сигарету.

Прошло пять лет с тех пор, как я возглавил эту ветвь семейного бизнеса. Торговля предметами искусства и артефактами — одно из самых прибыльных направлений, если всё сделано правильно. Есть бесчисленное количество предметов, которые могут показаться мусором для одних людей, но на самом деле являются сокровищами для других — и эти люди готовы заплатить целое состояние за них.

Если быть честным, мне это нравится. Работа со старыми артефактами или бесценными произведениями искусства приносит определенное наслаждение, и чем больше я узнаю об этом, тем больше понимаю, почему некоторые люди готовы платить миллионы долларов, чтобы приобрести их. Но это лишь побочная выгода. Нет, причина, по которой я так люблю эту работу, заключается в том, что она позволяет мне быть как можно дальше от дома.

После фиаско с моей сестрой Каталиной у меня просто нет причин задерживаться дома — особенно когда это означает необходимость выдерживать настроение моего отца или замечания моей матери. Они даже не знают, что единственная причина моего приезда в Нью-Йорк — это встреча с сестрой и племянницей — все остальные могут идти нахрен. Впрочем, с тех пор как Лину заставили жить в Сакре-Кёр с монахинями, это даже удобнее, поскольку мне вообще не нужно возвращаться домой.

Делая еще одну затяжку, я замечаю, как Маноло щеголяет ко мне с овечьей улыбкой на лице. Мои губы кривятся в ответ, внутри меня разгорается любопытство. Шесть миллионов? За артефакт? Я очень заинтригован.

— Идем. — Он похлопывает меня по плечу, подталкивая к задней части казино. Я беру с собой бутылку и следую за ним.

Мы спускаемся по лестнице на уровень еще ниже, чем подвал. Остановившись перед стальной дверью, Маноло открывает ее с помощью биометрии. Мы заходим внутрь, и комната заливается светом. Вокруг валяются бесчисленные артефакты, и даже несколько египетских саркофагов в самом конце. В центре комнаты стоит большой стол, и несколько человек поворачиваются и выжидающе смотрят на нас.

— А вот и он, наследник Агости, — двигаясь к столу восклицает Маноло и кивает мужчинам. Они медленно оценивают меня, внимательно изучая мое тело.

— Ты думаешь, он справится? — один из мужчин поднимает бровь, его голос полон скептицизма.

— Я занимаюсь этим уже долгое время, — отвечаю я, глядя ему прямо в глаза, прежде чем одарить его одной из своих лучших улыбок. Он не выглядит убежденным, но хмыкает, оставляя тему.

Маноло приглашает меня сесть, перед тем как начать знакомство.

— Это профессор Мур и мистер Абруццо. Уже долгое время они работают над определением подлинности этого артефакта. — Маноло акцентирует то, что они серьезно относятся к своей работе, и мне не следует сомневаться в их академических способностях. Я оживленно киваю, останавливая свой взор на портфеле в центре стола.

Маноло подходит и открывает замок, приподнимая крышку кейса, чтобы показать маленькое золотое кольцо.

Я тут же оглядываюсь на него в замешательстве. Это? Шесть миллионов долларов за кольцо? Назовите меня скептиком, но я не понимаю, как это возможно.

— Это кольцо Эдуарда Исповедника. — Профессор Мур надевает пару перчаток, берет кольцо и подносит его к свету.

На самом деле, ничего особенного. Толстая золотая полоска с несколькими углублениями, в которых, как я предполагаю, хранились драгоценные камни. Я чуть не фыркаю. В нем нет даже самых ценных элементов, а цена — шесть миллионов?

— Покупатель находится на Мальте, и товар ему нужен к полудню среды, — он снова оглядывает меня с ног до головы, прежде чем продолжить, — и мне сказали, что вы — лучший человек для этой работы.

— Так и есть, — быстро заверяет их Маноло. — Он самый лучший. Он позаботится, чтобы кольцо попало к покупателю к назначенному времени.

— Почему он готов заплатить столько за кольцо? — спрашиваю я. Может, что-то от меня ускользает, но шесть миллионов за золотое кольцо?

Профессор Мур ухмыляется.

— Я полагаю, вы не знакомы с легендой об этом кольце? Оно принадлежало Эдуарду Исповеднику и было использовано во время его коронации. Вот здесь, — он показывает на пустоту, — здесь раньше был сапфир, который сейчас является частью британской императорской короны. Эдуард был канонизирован, и это послужило началу слухам, что его кольцо может творить чудеса. Кольцо исчезло в шестнадцатом веке, и с тех пор его не видели. Оно считается религиозной реликвией, и многие люди по всему миру жаждут его получить.

Я внимательно слушаю его объяснения и лишь поднимаю бровь, когда он заканчивает.

— Если оно считалось потерянным так долго, как мы можем знать, что это настоящая реликвия?

— Мы не знаем. Мы сделали радиоуглеродный анализ и провели тесты, и оно соответствует временному периоду.

— Но вы не можете знать наверняка, — добавляю я, размышляя, что это странно для кого-то — выложить шесть миллионов за возможность того, что это может быть подделка.

— Да, — улыбается он, — но это не важно. Люди, которые верят, будут верить, несмотря ни на что. — Он подносит кольцо ближе, чтобы рассмотреть его. — Обратное тоже верно. Мы можем провести столько тестов, сколько возможно, и всё равно найдутся скептики. Такова природа профессии. — Пожимая плечами, он кладет кольцо обратно в портфель.

Видя, что сделка уже заключена, и мне остается только внести свою лепту, я больше не задаю вопросов. Это не мое дело, если какой-то случайный человек купается в деньгах и хочет потратиться на кольцо.

Мы проводим еще некоторое время, обсуждая долю каждого. В конечном счете соглашаемся на треть, и мне вручают портфель.

Рейс забронирован на раннее утро следующего дня — Палермо-Мальта. Почему-то я не считаю эту работу слишком сложной. Доставлю завтра, и у меня останется два свободных дня до среды. Возможно, я проведу некоторое время в Валлетте, поскольку там есть замечательные библиотеки.

Хотя мне нравятся артефакты, мое настоящее хобби — коллекционирование старых книг. Еще один плюс этой работы в том, что я первым получаю уведомление, если в любой точке мира продается новое первое издание. Именно поэтому я не могу упрекнуть нашего таинственного покупателя в том, что он так дорого заплатил за безделушку. Я тоже заплатил немалую сумму за Библию Гутенберга первого издания. Учитывая, что их было напечатано всего несколько штук, она стоила каждого пенни.

Положив кейс в сейф отеля, я разделся и отправился в душ. Когда пар обдает мою кожу, я облегченно вздыхаю, наконец-то позволяя себе немного расслабиться.

Но и это прерывается звонком телефона.

С проклятием я выключаю воду и оборачиваю полотенце вокруг талии. Дотягиваюсь до телефона как раз вовремя, чтобы увидеть, что звонит мой отец. Я закатываю глаза, но отвечаю, как и подобает послушному сыну.

— Энцо, — начинает отец, его голос звучит на порядок выше, чем обычно. Он в хорошем настроении. Я научился прислушиваться к его репликам, поэтому точно знаю, как себя вести с ним. Он может считать себя сильным и непоколебимым доном, но он не кто иной, как гордый дурак.

— Отец, — отвечаю я, подстраивая свой тон так, чтобы он не уловил испытываемое мной раздражения.

— Великолепные новости! Я только что встречался с Бенедикто Гуэрра. Мы решили подписать брачный контракт через две недели, — радостно болтает он, и мне приходится прикусить язык, чтобы не сказать что-нибудь в ответ. — Я освободил твое расписание, так что можешь вернуться, когда закончишь с этой работой. — Он продолжает петь дифирамбы Джианне, подчеркивая ее красоту и воспитание. — Если все пойдет по плану, вы поженитесь к концу месяца. — Я сжимаю кулак, мои губы подергиваются в отвращении.

— Идеально, отец. Не могу дождаться, — говорю сквозь стиснутые зубы, прежде чем повесить трубку.

Закрыв глаза, считаю до десяти, чувствуя, как ярость покидает мое тело.

Я знал, что в конце концов это произойдет. Я просто не думал, что это произойдет так быстро.

Джианна Гуэрра.

Я фыркаю, вспоминая ее. Я встречался с ней один раз в прошлом году, когда наши родители решили, что пришло время проверить, подходим ли мы друг другу. Бенедикто, по какой-то непостижимой причине, хотел узнать мнение своей дочери. Возможно, потому что его второй брак был якобы по любви, он решил попробовать сделать то же самое для своей дочери.

Я потакал отцу и пошел на встречу, но с самого начала понял, что это была ошибка. Она взглянула на меня и стала прижиматься к моему телу, причем довольно непристойно, пытаясь найти тему для разговора. Ничего не добившись от меня, она просто болтала о каких-то обыденных вещах — о своей одежде, украшениях и прочих материальных вещах. Может, я слушал только вполуха, но каким-то образом она вбила себе в голову, что я — идеальная кандидатура для мужа. Когда я уже собрался уходить, она наклонилась и прошептала мне на ухо.

— Я с нетерпением жду нашей брачной ночи. — Она опустила руку к моей промежности в манере, которую она, вероятно, восприняла как соблазнительный жест.

Мне стало еще противней.

Только после этого я узнал о слухах, ходивших в узких кругах. Джианна Гуэрра любила заниматься анальным сексом в общественных туалетах. Не то чтобы это удивило, учитывая растущую популярность этого среди молодых итальянских principesse². Поскольку девственность все еще является горячим товаром, особенно среди более традиционного высшего класса, они, конечно, нашли способ обойти это. И пока простыни окрашиваются в красный цвет в брачную ночь, некоторые просто закрывают на это глаза.

Я — нет.

Меня всю жизнь окружали шлюхи. Я не хочу быть связанным с одной из них навсегда.

И именно потому, что я знаю, как ведут себя эти женщины из высшего общества, и как мужчины пользуются ими, я пыталась оградить от этого свою младшую сестру. Я делал всё возможное, чтобы укрыть и защитить ее, даже от наших собственных родителей. Но этого оказалось недостаточно. Ее вырвали из безопасного убежища и показали худшее, что может предложить мир.

И я подвел ее.

Мне до сих пор снятся кошмары о той ночи, когда мы нашли ее перед домом в платье, разорванном в клочья и изрезанной спиной, лезвием какого-то психа. Я взял ее на руки, и она тихонько скулила от боли... В тот момент я почувствовал, как мое сердце умирает. Каталина всегда была моей единственной слабостью, причиной, по которой я подчинялся диктату отца. И видеть ее такой избитой, такой израненной... Я изо всех сил старался помочь ей оправиться от пережитого, но некоторые раны никогда не заживают.

Я должен был знать...

Все рухнуло, когда она узнала, что беременна. В тот день я проклял Бога и все остальные божества. Мало того, что она была осквернена самым ужасным образом, так ей еще и пришлось страдать от дальнейших последствий.

Как и ожидалось, наша семья отреагировала не лучшим образом, и отец был готов выставить ее на улицу, особенно когда она заявила, что хочет оставить ребенка. Я импровизировал на месте, предложив ей пойти в монастырь.

Сакре-Кёр на протяжении многих поколений был тесно связан с мафией, и по крайней мере там, я был достаточно уверен, что там она будет в безопасности. По крайней мере, пока. Я дал клятву сестре — как только мой отец умрет, я приеду за ней.

Несколько месяцев назад Лина родила самую прелестную девочку. Я был рядом с ней, когда она рожала ее на свет. Один взгляд на нее, и я понял, что сделаю все, что в моих силах, чтобы она никогда не пострадала. Я не подведу ее, как подвел ее мать.

Я смотрю на свой телефон, на фотографию Лины и Клаудии, установленную в качестве обоев. Они — единственное, что имеет значение, и если обеспечение их безопасности означает, что мне придется жениться на Джианне, то так тому и быть. Отец прекрасно знает, что она моя слабость, и, если понадобится он использует ее против меня.

Даже если бы это была не Джианна, а другая безупречно воспитанная и с обширными связями итальянка, я знаю, что все они ведут себя одинаково — стоит им только взглянуть на меня, и они хотят видеть меня своим личным сексуальным рабом. Только потому, что я мужчина, они думают, что мне подойдет любая. Потому что какой здоровый, здравомыслящий мужчина откажется от легкодоступного секса?

Поднявшись, подхожу к зеркалу в ванной. Жестокая улыбка растягивается на моем лице. Чего бы я только не отдал за то, чтобы взять кусок стекла и испортить это красивое личико, которым все так восторгаются. Настолько гротескный шрам, который заставил бы их отвести взгляд, вместо того чтобы открыто поклоняться мне своими глазами. Обвожу пальцами контур зеркала, и эта мысль так привлекательна, но так недостижима. Я уже пробовал это сделать однажды, и всё пошло наперекосяк. Тогда я усвоил урок: мы можем всеми силами желать определенных вещей, но это не значит, что мы их получим.

Я тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли. Когда я предаюсь фантазиям «Что, если» это никогда не приводит к добру. Потому что в моей альтернативной реальности я самый уродливый человек на земле. Но тогда я хотя бы смогу увидеть, кто искренен, а кто нет, кто любит меня таким, какой я есть, а кто любит меня только за мое лицо.

— Не повезло, — бормочу я себе под нос и отправляюсь на поиски сигареты.

Следующим утром я достаю кейс и делаю небольшую подмену, помещая кольцо в маленькую коробочку. Быстро проверив свое оружие, я выхожу из отеля.

Сев в машину, я кладу несколько пистолетов под сиденье, чтобы их можно было легко достать, и отправляюсь в аэропорт. Хотя эта работа должна быть легкой, никогда не помешает перестраховаться, не только из-за моей профессии, но и из-за того, кто я. На Сицилии мало кто не знает меня, и это может привлечь врагов.

Машина заводится, и я быстро переключаю передачи, пока меня не заносит на дороге. Двадцать минут спустя я замечаю, что прямо за мной едет другая машина. Проверяю свое боковое зеркало и замечаю, что они следуют за мной. Держась на расстоянии, они все равно проезжают все повороты, которые и я, даже самые ненужные.

Интересно.

Я решаю немного поиграть с ними и начинаю носиться по улицам Палермо как сумасшедший. Бандиты следуют моему примеру, и я должен отдать им должное. Мало кто может угнаться за мной.

Меня почти забавляет эта ситуация, пока они не решают наставить на меня оружие. Двое мужчин вылезают из окон и направляют на меня АК-47.

Черт!

Это не обычные бандиты.

Я выкручиваю руль, едва уклоняясь от летящих пуль. делаю быстрый разворот и обхожу их машину, но они быстро настигают меня.

Дерьмо!

У их машины, похоже, тоже есть люк, и один парень быстро выбирается из него и целится в меня.

Я жму на тормоз, и пули пролетают сквозь пассажирскую дверь.

Это было близко!

Переключаю передачу на задний ход и, вместо того чтобы убегать, я на полной скорости несусь к ним. Мы уже в уединенной части города, поэтому вероятность жертв невелика. Я также знаю, что если не избавлюсь от них сейчас, то всю дорогу буду оглядываться через плечо.

А этого мне совсем не хочется.

Я засовываю кольцо в карман и кладу два пистолета на колени, готовый их использовать. Нажимаю на педаль газа, одновременно расстегивая ремень безопасности. Как только машина набирает скорость, я хватаю пистолеты и открываю дверь, скатываясь на землю. Машина врезается в их машину, но не раньше, чем несколько человек выскакивают из нее.

Нажав на спусковой крючок, я ограждаю себя от любых открытых атак и стреляю.

Звук пуль, летящих справа и слева, оглушителен, а парни держатся довольно уверенно. Я убиваю двоих из них, и остаются еще двое. Они отказались от АК в пользу более удобных пистолетов.

Продолжаю стрелять, пока у меня не кончаются патроны. Я делаю все возможное, чтобы быстро перезарядить оружие, и меняю позицию.

Мне нужно покончить с этим быстро.

Всего у меня осталось около двенадцати патронов. Я дам себе по шесть пуль на человека, но это означает, что к шестой пуле один человек должен быть мертв. Вынужденный обстоятельствами, я должен отнестись к этому серьезно. Я больше не могу играть, а жаль, ведь мне нужно было выпустить пар после вчерашнего разговора с отцом.

Находясь в напряженном состоянии, я отключаюсь от всего и смотрю на свое окружение как на настольную игру, рассчитывая углы и расстояния.

Вокруг моего поля зрения появляются линии и квадраты, и я рассчитываю вероятности. Чтобы было немного веселее, я заставляю себя ограничить игру двумя пулями на человека.

Как только я вижу просвет, я выбегаю из своего укрытия и перебегаю улицу, прячась за другой машиной. Не давая им времени перегруппироваться, я разворачиваюсь и целюсь в первого парня. Одна пуля попадает ему в ногу, другая в сердце.

Один есть!

Второй, похоже, спрятался. Я осматриваю местность в поисках какого-либо движения, и наконец замечаю, что он пытается пробраться внутрь уже разрушенной машины.

Интересно. Он что-то ищет.

Мои губы изгибаются, когда я наблюдаю, как он берет пустой кейс, уверенный, что в нем должно быть кольцо. Секунду я воюю сам с собой. Убить его или позволить ему уйти с пустым кейсом?

Решение принимается за меня, когда он с энтузиазмом открывает кейс и понимает, что кольца там нет. Еще лучше то, что из-за его нетерпения он оказывается в моей точке обзора, и мне достаточно одного нажатия на спусковой крючок, чтобы увидеть, как он падает.

Мишени побеждены, и у меня осталось много патронов. Я поднимаюсь на ноги и вытираю пыль с костюма. Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, мне не следовало так небрежно относиться к своей машине, поскольку в данный момент я остался без нее.

Останавливаюсь у окна, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно презентабельно, и вызываю такси. Возможно, я еще успею на свой рейс.

Верный своему слову, таксист быстро доставляет меня в аэропорт. Как только я вхожу внутрь, что-то не так. Я чувствую это по тому, как смотрят на меня охранники. Даже сотрудники аэропорта, кажется, участвуют в какой-то шутке, следя за каждым моим движением.

Я бдителен и немного насторожен, но мои подозрения подтверждаются только тогда, когда я вижу еще несколько человек в черных костюмах, направляющихся к зоне безопасности, их одежда явно скрывает оружие.

Черт!

Кто бы ни охотился за этим кольцом, весь аэропорт под контролем. Мне ни за что не выбраться живым, если я продолжу свой путь.

Я стараюсь выглядеть как можно спокойнее, пока иду к туалету. Когда я оказываюсь внутри, я сразу же запираю дверь и подставляю швабру под ручку. Затем я обдумываю свои возможности.

В туалете есть окно, выходящее во двор. Я подтягиваюсь, чтобы осмотреть территорию, и не замечаю никаких черных костюмов. На данный момент — это самый безопасный вариант.

Держась за кабинку, я протискиваюсь в окно и выбираюсь наружу. Это требует немного усилий, учитывая размер окна. Мои ноги со стуком ударяются о землю, и я бегу вперед.

Остановившись на стоянке, я даже не задумываюсь, разбиваю окно и соединяю провода старого «Фиата»

Если аэропорт не работает, то единственный вариант — море. Возникает вопрос — кто, черт возьми, мог так отчаянно хотеть заполучить в свои руки это проклятое кольцо?

Достав из кармана телефон, набираю номер Маноло. Я быстро объясняю ему ситуацию, но получаю лишь туманный ответ.

— Ты знал, на что подписывался, — говорит он, и я готов поспорить, что он снимает с себя ответственность. Стиснув зубы, я вешаю трубку, желание разбить телефон почти непосильно.

Да, такая работа связана с определенной степенью опасности, но, чтобы кто-то контролировал целый аэропорт?

Одной рукой я держу руль, другой достаю кольцо и изучаю его. Должно быть что-то еще... Любопытный, немного раздосадованный, но в основном все еще целеустремленный, я намечаю свой курс.

Я всегда держу яхту в Порто-Эмпедокле, так что мне нужно только добраться туда и отплыть на Мальту. Несколько часов в море, и никаких проблем возникнуть не должно — по крайней мере, я надеюсь на это.

Оказавшись за пределами Палермо, я меняю машину, и еще пару часов добираюсь до Агридженто. Я останавливаюсь в городе, чтобы сделать несколько покупок. Когда я прохожу мимо книжного магазина, у меня в голове возникает неожиданная идея. Может, я смогу найти больше информации об этом кольце.

Я захожу в книжный магазин и просматриваю раздел истории. Нахожу несколько книг об англосаксонском периоде в Великой Британии и решаю купить их. Я уже почти подошел к кассе, когда замечаю ребенка, который с смущенным видом выбирает эротический роман, обложка которого сразу выдает ее жанр.

Улыбка тянется к уголку моего рта, и я забавно наблюдаю за тем, как он тайком начинает читать первые страницы, прежде чем решиться на покупку. Он подходит к кассе и кладет книгу на прилавок лицом вниз.

Я остаюсь чуть позади, отмечая нервозность его движений. Ему не больше тринадцати или четырнадцати лет, его рост явно указывает на то, что он еще не достиг пубертатного периода. Он, должно быть, не более пяти футов, а его одежда, кажется, болтается на его стройной фигуре. Расплатившись, он кладет роман в сумку и выбегает из магазина.

Я кладу свои книги на прилавок, призрак улыбки всё еще играет на моих губах. Рассеянно я достаю из бумажника немного денег и протягиваю их кассиру. Но когда я смотрю на человека за прилавком, моя улыбка тут же исчезает. Она кусает губу и смотрит на меня с вызовом, медленно подталкивая записку со своим номером к книгам.

Я закатываю глаза и беру книги, оставляя ее записку.

— Месье... — слышу, как она зовет меня позади, но я уже выхожу за дверь.

Отличный способ испортить мне день.

Моя губа подергивается в раздражении, и я достаю пачку сигарет, просовываю одну между губами и прикуриваю. Сделав глубокую затяжку, набираю номер дяди, чтобы попросить у него еще немного оружия. Видя, что это кольцо может оказаться опаснее, чем я думал, я должен быть готов ко всему.

Он дает мне адрес своего склада, и я отправляюсь туда. Когда я приезжаю, меня встречает дядя и его друзья и приглашают выпить с ними. Как бы мне ни хотелось войти и выйти, я знаю, что это будет неуважительно по отношению к дяде, если я так поступлю. Поэтому, чтобы успокоить их, я остаюсь на первую порцию напитков.

Только спустя почти пять часов я убеждаю их, что действительно тороплюсь, и они неохотно отпускают меня с достаточным количеством патронов, чтобы хватило на месяц. Некоторое время спустя я прибываю на свою яхту.

На яхте есть спальня с ванной комнатой, кухня и гостиная. Хотя она не очень большая, в ней есть все удобства, и она работает очень плавно. Я уже несколько раз пользовался ею для отдыха на Средиземном море.

Это также мое убежище, когда я посещаю эту часть страны. Никто никогда не был на моей яхте, и пока я жив, никто и не будет.

Я заношу оружие в гостиную, а затем набиваю кухню купленными продуктами.

Когда все готово, завожу мотор.