Мой маг с высокой башни

Глава 12 Светлая ночь в приюте странников

Старая повозка нуждалась в ремонте: задние колеса перекосило, а в полу прогнила доска. Пусть фургон стоял в сухости, любая вещь, которой переставали пользоваться, быстро уступала действию времени. Полученных от Ринелии денег должно было хватить, чтобы подтянуть ось, а трухлявый пол мог подождать, если на время положить поверх гнилой доски новую… Пит была здорова, и всего через несколько дней я могла покинуть Кинар.

— Эйна? — раздался голос Вилиса. — Я не знал, что ты вернулась.

— А ты все бездельничаешь? Стража ушла. Мог хотя бы подмести?

Я пнула пучок соломы, валявшийся на полу.

— Опять ты ворчишь, — насупился мальчишка. — Толку от твоей уборки!

— Может, ты и прав, — вздохнула я. — Может, от нее больше не будет толку.

Он округлил глаза.

— Эйна…

— Что думаешь о том, чтобы уехать?

— Уехать? Насовсем?

— Да.

Вилис затряс головой.

— Нет-нет! Как уехать? А Тид?

— Тида можно забрать с собой. Он не станет возражать.

— А Грэз? И Лидс?

— В них и дело… Лорд собирается вынести приговор. Если их отправят на запад, я поеду следом, а там уже решу, что делать дальше. Ты со мной?

Вилис прикусил губу. Для меня не было секретом, что он полюбил этот город так, как можно любить только мечту. У себя в деревушке Вилис грезил о богатстве, признании, а еще о чем-то смутном, но великом. Настоящий Кинар мог предложить нам разве что нищую жизнь в приюте странников, но мой «почти уже взрослый» ученик до поры радовался и этому. Все, к чему Вил стремился, находилось тут, рядом, за городской стеной, которая в тринадцать лет не казалась непреодолимой преградой.

Мальчишка шумно сглотнул, а затем кивнул с видом обреченного на казнь.

— Это точно нужно?

— Не знаю пока. Может, уезжать не понадобится.

— А…

— Не сейчас, Вил, ладно? Сбегай, пока не стемнело, спроси, сколько в «Ста дорогах» возьмут за починку оси. Денег у нас немного.

Вилис исчез, а я погладила старое дерево. Повозка у меня была латанная-перелатанная, но я хорошо заботилась о ней. Только вот в последний год запустила…

Странным человеком оказался кинарский лорд управитель. Я не понимала, что он теперь думал о приговоре Грезу и Лидсу, и была ли моя сговорчивость обязательным условием для их благополучного будущего. На всякий случай я решила подготовиться к отъезду.

С улицы послышался странный шум. В приюте странников никогда не бывало тихо, но обычно это место звучало иначе…

— Ну что опять случилось? — обреченно спросила я у стены.

Ответом мне стал голос Тида.

— Уходите! — кричал он. — Уходите!

Голос мальчика показался мне испуганным, и я бросилась во двор, где происходило нечто странное. В воротах «Белой ласточки» столпились многие наши соседи и знакомые, перекрыв вход в конюшню.

— Что ты делаешь, дядя Лас? — с надрывом спрашивал Тид у стоящего впереди старика, одетого в теплую, почти зимнюю куртку.

— Отойди, Тидел! Ты мешаешь.

— Мешаю чему, дядя?

Ответить хозяин расположенного по соседству постоялого двора не успел, потому что увидел меня. Выражение его сморщенного, как печеное яблоко, лица стало еще более недовольным. Я заняла место рядом с Тидом.

— Чего вы все хотите? — громко спросила я.

— Снести! — выкрикнул кто-то, и полтора десятка людей подхватили это слово.

Пришлось ждать, пока они стихнут.

— Чего ради? Уходите.

— А тебе-то что, Эйна? — спросил Лас. — Ты «Белой ласточке» не хозяйка!

Я положила руку на плечо Тида. Мальчик трясся от страха, да мне и самой было не по себе.

— Может быть. Ждите Грэза, если вам нужен хозяин.

— Грэз сюда не вернется! Это все уже поняли! — сказал сын дядюшки Ласа.

Я часто встречала на нашей улице этого румяного силача… Да всех, пришедших к нашим воротам, я неплохо знала! Каждого из этих людей я знала!

— Чем вам мешает «Белая ласточка»?

— А ты не догадываешься?

— Нет, дядя Лас. Я не догадываюсь, зачем ты пришел! Объясни мне, уж будь добр!

Он горько усмехнулся:

— Тебе, Эйна, хорошо! Твоя трава не спрашивает, на какой улице ты живешь. А вот у меня половина постояльцев съехала.

Люди согласно загудели, и я, наконец, уяснила суть проблемы.

— Ты думаешь, что все из-за «Ласточке»?

— А из-за чего же еще? Все этот проклятый колдун!

— Но колдун мог выбрать любое место! Каждый из вас мог оказаться в нашем положении!

Я заметила, что от волнения повысила голос, и постаралась говорить спокойнее.

— Вам повезло, что вы не на месте Грэза! — добавила я.

— Повезло, Эйна? У меня пустует три четверти комнат! И у них, — старик обвел рукой пришедших вместе с ним, — тоже убытки! Я уважаю Грэза, но его здесь нет и уже не будет, поэтому и говорить нечего!

— Уходи, дядя Лас. И вы все тоже расходитесь! От того, что вы разрушите «Белую ласточку» ваши дела на лад не пойдут!

— Да! — крикнул Тид. — Уходите, пожалуйста! Мы ничего плохого не делали!

— Я не могу сказать ничего дурного ни о тебе, Тидел, ни о тебе, Эйна! Только вот проклятой конюшне на нашей улице не место!

И старый хрыч махнул рукой, зазывая людей в наш двор.

— Стойте! Стойте! — испуганно пискнул Тид, но я придержала мальчишку за плечо.

— Я отсюда не уйду, — сказала я ему. — А ты беги и приведи стражу! Постарайся уговорить их выйти за стену.

Нужно было сразу отправлять мальчика за подмогой… Мужчина, которого я попыталась задержать, толкнул меня, чтобы освободить себе путь.

— Эй, Весет! Не твоего ли племянника я выхаживала прошлой весной! — окрикнула я его.

Он остановился. И даже отвел бесстыжий взгляд.

— Звини, Эйна, — сказал он, помогая мне подняться с земли. — Но ты нам не мешай. Тебе-то какой резон защищать «Ласточку»?

— Живу я тут! Идиот! — выкрикнула я Весету в спину.

Бессильно выкрикнула. Погромщики уже разбрелись по двору и ломали двери, ведущие в стойла. У ворот стали собираться люди из приюта, охочие до развлечений. В погроме они не участвовали, но и мне помогать не спешили. Наоборот, моя растерянность и бессильные попытки остановить разрушение «Белой ласточки» этих людей только забавляли. Я слышала смешки и видела, как на меня показывали пальцами…

— Хватит! — раздался чей-то голос.

От такого зычного окрика лошадь бы присела на задние ноги. Обернувшись, я увидела хозяина знаменитого «Великого Тиодона», за спиной у которого вертелся Вилис. Мальчишка поймал мой взгляд и сделал страшные глаза.

Дядюшка Бесет стоял в воротах «Ласточки», уперев руки в бока. Этот человек одним своим видом внушал уважение, а сейчас вместе хозяином к нам пожаловали трое работников «Тиодона». Все как один были молодыми и рослыми мужчинами.

— Что за беззаконие тут учинили? Кто это затеял?

Как-то само собой вышло, что дядя Лас оказался перед Бесетом в одиночку. Со старика свалилась шапка, обнажив голую, как коленка, и комично маленькую голову.

— Ты зачем пришел, Бес? Тебя мы звали! Это дело нашей улицы!

— Меня вот он позвал, — мужчина положил руку на голову Вила. — Его это касается! Ну-ка пошли отсюда! А не то сейчас придет стража и будете им объяснять, зачем позарились на чужое!

— Хозяина у «Ласточки» больше нет, — попытался возразить Лас, но люди, которых он привел, уже начали расходиться. — Жаловаться в управу никто не будет…

— Тем хуже для тебя. Если хозяина осудят, «Ласточкой» будет владеть город. Ты пробовал когда-нибудь забирать кость у стаи собак? Голодные собаки добрее будут, чем твои служки из управы.

Под суровым взглядом Бесета погромщики покинули наш двор. Я подошла к ученику.

— Молодец, Вил. Хорошо ты придумал!

Он просиял.

— Спасибо, почтенный, — сказала я мужчине, которого привел мальчик. — Мы тебе обязаны.

Бесет мрачно пожевал губами.

— Какой я тебе почтенный… Если хочешь, бери малого и пойдем. Я не обеднею, если вы у меня переночуете.

Предложение выглядело разумно, но…

— Мне нельзя уходить, или завтра тут будет пустырь. Но благодарю тебя за щедрость.

Настаивать он не стал.

— Как знаешь. Потом только не плачь… Идем, парни! А вы почему не расходитесь? Хорош — представление закончилось!

Бесет разогнал зевак, и я осталась наедине с Вилом… Вскоре вернулся Тид, и мы устроили совет на троих.

— Что нам делать, Эйна? — спросил мой ученик, беспомощно заглядывая мне в лицо. — Вдруг они вернутся? Народ тут упорный.

— И стража не придет, — грустно добавил Тид.

Люди, подстрекаемые Ласом, успели разве что выломать пару дверей, и теперь-то я понимала, что это не было так уж хорошо. Стражникам некого было хватать, и охранять конюшню вне городских стен никто не станет. С чего бы? Сам лорд разрешил уйти из «Ласточки».

— Боюсь, что ночью нам всем спать не придется. Выдержите?

Они кивнули.

— Тогда ты, Тид, отправляйся в комнату Грэза. У него окна наружу. Следи, чтобы с той стороны к конюшне близко никто не подходил! Вил! Тебе придется забраться на крышу… Вон туда. Тоже наблюдай.

— А ты?

— Я останусь во дворе и буду ходить вокруг. Не по возрасту мне по крышам лазить. Понятно?

— Да, тетушка.

Вилис просто кивнул. Он выглядел целеустремленным и сосредоточенным, как настоящий боец. О том, что нам делать завтра, я не думала. Завтра будет завтра. Завтра могло все измениться.

— Пока не стемнело, хорошо бы часик подремать, — предложила я.

Мальчики отказались, и я не стала заставлять их. Оба были слишком взбудораженными, чтобы уснуть. Да и я сама тоже.

Пока было светло, я обошла «Белую ласточку», повесила еще пяток фонарей на забор кругом конюшни и до краев заправила маслом уже имевшиеся. Было бы замечательно, если бы желающие разрушить «Ласточку» просто отступились, но я мало верила в свою удачу… Темнота подобралась незаметно.

Большой шерстяной платок, в который я могла завернуться почти с головы до ног, служил хорошей защитой от холода. Второй такой же получил Вилис, а Тид, как самый младший, дежурил в тепле. Было так тихо, как только могло быть в приюте странников. Иногда где-то ржали кони, и проходили мимо припозднившиеся прохожие. Один из них, будучи, видимо, навеселе, даже распевал песню… Однако с каждым часом звуков становилось все меньше.

Я не любила бессонные ночи, когда в голову начинала лезть всякая ерунда. Например, о том, что моя жизнь складывалась на редкость бестолково, или о том, что предложение лорда не было таким уж ужасным. Собственное будущее меня мало заботило, но ведь это я привезла в Кинар Вилиса, а теперь на моей шее оказался еще и Тидел. Могла ли я превратить двоих детей в бродяг во имя своей дружбы с Грэзом? Если я поеду за ним, мальчишки отправятся за мной: Вила не удастся уговорить вернуться домой, а Тиду возвращаться и вовсе будет не к кому. Чтобы не думать лишнего, я снова, уже в третий раз решила обойти «Ласточку».

Поджог устроили в том же самом сарае, где нашли Бену. Огонь запалили недавно, но одна из стен уже скрылась в рыжих всполохах почти до половины моего роста.

— Вил! — завопила я. — Вил! Хватай воду! Тид!

Вилис ловко, как кошка, соскользнул с крыши на землю, и я даже испугаться за него не успела. Еще с вечера мы наполнили две большие бочки, которые поставили во дворе.

— Тид! Тидел! — снова закричала я, наполняя ведро.

Младший мальчик не отзывался, а ведь именно он должен был видеть, как поджигали сарай.

— Беги лучше к Тиду, — велела я. — Глянь, что с ним!

Вилис кивнул, а я поспешила к сараю, стараясь не расплескать по пути воду. Пламя стало выше, и одно ведро ничего не смогло с им сделать.

Я возвращалась обратно, когда навстречу мне выбежали мальчишки. Тид едва не плакал.

— Я уснул, — затараторил он. — Прости, я заснул! Я взял погрызть орешки, чтобы не спать, но все равно…

— Потом, — перебила его я. — Выливайте и бегите к соседям. Пусть нам помогут.

До возвращения детей мне удалось принести к пламени еще два ведра… Когда мальчишки пришли одни, я осознала тяжесть нашего положения. «Белая ласточка» лишь с одной стороны примыкала к другому заведению… К каменной стене другого заведения. В приюте странников боялись пожаров, поэтому деревянные постройки старались не лепить друг к другу. Это ведь был не зажатый стенами город — места у нас хватало.

— Тушите! — велела я мальчишкам, не слушая их объяснений. — Бегом!

Я рассчитывала, что втроем у нас дело пойдет быстрее, но мы упустили время. Огонь разгорелся, и вскоре весь внешний склад оказался охвачен пламенем. Вода тоже заканчивалась.

— Выходи! Сгоришь! — услышала я, когда возвращалась во двор в очередной (я не знала в который) раз.

У меня болели сбитые ноги и оттянутые ведром руки, но крик Вила придал сил… Во дворе я обнаружила мальчишку, который отчаянно прыгал и размахивал руками — оказалось, что пожар уже сумел забраться внутрь «Ласточки». Я встряхнула ученика, схватив за плечи.

— Где Тидел?

Вилис мотнул головой в сторону сарая со стойлами, откуда шел дым.

— Почему ты его не остановил?

Мальчишка зашипел сквозь зубы, а вид у него стал виноватым.

Здание конюшни только что загорелось, однако внутри было полно сена, соломы и старого навоза, который никто и не думал вывозить после ареста Грэза и Лидса. В лицо мне дунуло жаром, но я сумела разглядеть маленькую фигурку Тидела, возившегося с засовом. Я моргнула, мальчик справился, и ставшая бешеной Пит вырвалась на волю. На пути к безопасности она чуть не снесла нас с Тидом — я вот едва успела увернуться.

— Выбегай! — крикнула я, и мальчишка, наконец, обратил на меня внимание.

Тид побежал к выходу, перепрыгнув через брошенные на пути вилы и тачку. Сердце у меня обмирало. Если он запнется…

— Негодник! — сказала я, обнимая его.

— Мне надо было спасти Пит, — произнес Тидел и закашлялся.

Я постучала ребенка по спине, а затем огляделась. С тушением мы опоздали… Только после этого я догадалась осмотреть Тида.

— Вил! — воскликнула я. — Вил! Неси воды!

— Так почти не осталось…

Глаза у моего ученика были огромными, а голос испуганным.

— Немного нужно.

Вилис охнул, когда заметил покрытые волдырями ладони Тидела. А ведь у меня не было при себе ничего заживляющего.

Прошел час. Мальчики сидели по бокам от меня, и вместе мы смотрели, как укрощает огонь приглашенный управой маг. Не мы одни смотрели. Стоило появиться благородному, как соседи заметили нашу беду.

Рыжеволосый маг без страха вошел на объятый огнем двор. Он развел руки стороны, а затем поднял их вверх, вытянулся и сам стал напоминать огонек. Красно-желтый плащ усиливал сходство.

— Выпендрежник, — зло сказал Вилис. — Нарочно вырядился!

— Ага, — согласился Тид. — Нарочно!

Огонь колебался в странном ритме в такт заклинанию, становясь все меньше и меньше. Пожар в руках мага напоминал послушное животное, а не дикую стихию. Там, где пламя гасло, оставались черные головешки, а когда пропадали огоньки поблизости, то обугленное дерево сливалось с темной вокруг. Ночь еще не закончилась…

Наступившее утро не принесло радости. Стойла «Белой ласточки» оказались уничтожены полностью, как и хозяйственные постройки, зато двухэтажный жилой домик почти не пострадал. Стало ли это результатом счастливой случайности или умыслом, я не знала. Хотелось верить, что неизвестный поджигатель постарался никого не убить.

Зато о ремонте фургона можно было больше не переживать.

Я отправила мальчишек на поиски всего сколько-нибудь ценного, а сама осталась бродить по разрушенному двору. Столько труда было вложено в это место! Грэз купил почти разорившуюся конюшню и всего за два года превратил ее в маленькое, но процветающее заведение. В бытность странствующей торговкой я часто возвращалась в Кинар и видела, как менялась «Ласточка»…

— Тид? — спросила я. — Ну что ты? Очень больно?

Вместо того чтобы собирать вещи, мальчишка рыдал в углу за остатками сарая. Тидел был сыном женщины, работавшей когда-то в «Ласточке», и весьма состоятельного кинарца, который владел конюшней до Грэза. Мальчик родился здесь и здесь же прожил всю жизнь… Грэз рассказывал, что после смерти матери, Тид остался на попечении у предыдущего управляющего — отцу ребенок был не нужен.

Тидел осторожно, с помощью запястий вытер глаз и отрицательно затряс головой. Его руки я смазала маслом, а затем нетуго забинтовала. Мальчик пока не мог ими пользоваться.

— Как откроют ворота, я схожу в высокий город, — сказала я, садясь рядом. — Там у меня найдется, из чего сделать для тебя мазь.

— Мне не больно, тетушка… Просто… «Ласточка»…

Я погладила его по трясущимся плечам.

— Не о чем тут плакать, Тид. Никто не умер, а значит, все у нас хорошо… Плохо бывает, когда кто-то умирает, а все остальное мы переживем.

Мальчишка зарыдал сильнее. Я больше не пыталась его утешить и просто продолжила гладить Тида плечам и спине.

— Что теперь? — спросил он, когда немного успокоился. — Где нам жить?

Я сама только что думала об этом.

— Мы всегда можем поселиться где-нибудь в глуши. Я стану лечить людей травами, а ты будешь пасти овечек.

— А Вил?

— А Вил будет ходить повесив нос и жаловаться, как скучно ему живется.

Тидел, наконец, улыбнулся. Слабенько и неуверенно, но все-таки улыбнулся.

— Это да… Он будет… Ты, правда, хочешь в глушь, тетушка?

— Нет, Тидел, я совсем этого не хочу, но… А давай не будем загадывать, что будет? От судьбы мы все равно не уйдем.

Он уставился на меня покрасневшими глазами.

— От судьбы?

— Если она захочет, чтобы ты что-то сделал, то ты скорее расшибешься, а не откажешься… Вот я, например, чувствую, что мы вряд ли уедем из Кинара, — ответила я, глядя на обгоревший остов фургона.

Он служил мне верой и правдой столько лет, что мы стали почти друзьями. Кто мог предвидеть, что конец нашего товарищества окажется именно таким?

— Беги, Тид. Если можешь, собери вещи, которые еще уцелели, или попроси Вила, если тебе больно. Потом мы поищем место, где сможем позавтракать.

Он кивнул, вытирая лицо полой рубашки, а я услышала, как во дворе кто-то громко спросил:

— Эй! Хозяева?

Голос был властным, и мы с Тиделом переглянулись. Я поднялась, проверила юбку на наличие сажи, а затем выбралась на открытое место. Во дворе находились три «зеленые куртки».

— Травница Эйна из «Белой ласточки»? — спросил старший.

— Верно. Это я.

Тидел следил за нежданными гостями из-за моей спины, а Вилис выглянул в окошко со второго этажа. Туда огонь не добрался: разве что наружная лестница обрушилась, но для ловкого мальчишки это не стало препятствием.

— Нам поручено сопроводить тебя в высокий город. Ты готова идти с нами?

— Э… Да, — я вначале растерялась, но быстро собралась с мыслями, — я только умоюсь. Это недолго.

Плохо было, что после такого потрясения мальчишки оставались одни. Я вложила в карман Тида двойной терлик, чтобы они с Вилом могли где-нибудь помыться и сытно поесть.

— Встретимся у дяди Бесета. Будьте там, хорошо?

— Угу, тетушка… Возвращайся скорее только, пожалуйста…

— Конечно, Тид… А ты не вешай нос. Все образуется!

Я махнула рукой Вилису и направилась за стражниками, уже догадываясь, к кому они меня вели…

Утро лорда Кернела проходило в рабочем кабинете, который вряд ли предназначался для приема гостей. Я впервые оказалась в этом месте, поэтому осторожно осматривалась. Тут имелось одно единственное кресло, принадлежавшее хозяину, а секретер скрывался под пухлыми стопками каких-то — наверняка важных — бумаг. Необычный для благородных домов Эннавы узор в виде паутины повторялся на всей мебели и был единственным, за что цеплялся глаз. Комната казалась пустой и безликой, в отличие от маленькой гостиной внизу.

Я замерла на пороге.

— Проходи, Эйна, — сказал маг, оторвавшись от изучения чего-то, что было написано на листе дорогой беленой бумаги. — Я уже слышал, что случилось с конюшней. Полагаю, нам всем следовало это предвидеть.

— Сложно предвидеть неоправданную жестокость.

— Особенно от друзей и соседей, — согласился он. — Но я позвал тебя поговорить не о том, кто виноват, а о будущем.