Моя песня бредёт по свету...

Над городом радио плоский фальцет,

Противней, чем у Крученых.

И кружатся люди в садовом кольце —

Вангоговский круг заключенных.

Над городом радио хриплый фальцет,

Безжалостный, как отравитель.

И топчутся люди в Садовом кольце

Без садика и без травинки.

Рекламой заляпаны все дома:

«Пейте сок-томат!»

И снова реклама, как дуло в висок:

«Пейте томатный сок!»

А я не хочу! Ни соков с лотков,

Ни вин, ни шампанских, ни прочих,

Мне нужен воды родниковой глоток,

Холодной и чистой очень.

Но вечер. И солнце у улиц в конце

Уходит на Кипр и на Мальту.

А люди толкутся в Садовом кольце,

В кольце из сплошного асфальта.

На крыши обрушен когда

Железный грохочущий топот,

То хлещет из неба вода,

То ливень, как перед потопом.

Он кутает небо плащом,

Клокочет в груди водостоков

И хлещет еще и еще

Пощечины плачущим стеклам.

И вот уж темно, и уже

Волною подавлены вопли —

До окон шестых этажей

Весь город водою затоплен.

И крыши домов — островки,

И тучи полощут, как флаги,

И шхуна, как парусный кит,

Лавирует в архипелаге.

И ближней грозы полоса

Грохочет пронзительно, пристально,

И шхуна, свернув паруса,

К окну подплывает, как к пристани.

От сна бредового очнись —

И серая ночь к тебе сунется.

И в этой хриплой ночи

Крадется босая бессонница.

И низкое время висит,

Заткнутое облачной паклей,

И серенький дождик чуть моросит,

Тоскливый, как мелкая пакость.