Мрак

13. Двойняшки

Магический квартал был искусно скрыт от людских глаз ровно, как и Администрация, словно его окутывала невидимая вуаль, которая позволяла ему существовать в своем собственном, параллельном измерении, где обычные законы мира теряли свою силу. Дома здесь, на первый взгляд, не сильно отличались от остальных построек города — те же каменные стены, те же черепичные крыши, но было здесь нечто другое, неуловимое, словно воздух пропитался магией насквозь. Люди, словно сошедшие со страниц сказок, в забавных нарядах выходили из дверей не менее странных магазинчиков, в которых продавали всё: начиная от редких трав и заканчивая высушенными глазами драконов, а также другие причудливые магические приблуды, назначение которых было непонятно даже опытным волшебникам. Вот, например, крохи гномы, шныряющие туда-сюда под ногами, предлагающие попробовать их новый, сногсшибательный напиток, который, судя по их крикливым возгласам, мог сделать человека неуязвимым или, наоборот, превратить его в лягушку. Или, например, всё те же крохотные создания, похожие на маленьких, нахальных мартышек, называемые каваллами. Их маленькие тельца покрывала густая шерсть, а морда представляла собой забавную смесь мартышки и кота, только разве что уши в несколько раз длиннее кошачьих.

Вдоль всех этих улиц и причудливых людей шла женщина в чёрной мантии с капюшоном, скрывающим её ехидное выражение лица. Вера, с непринуждённой лёгкостью размахивала руками, словно дирижёр, насвистывала себе под нос незамысловатую, но при этом навязчивую мелодию. Пара непослушных русых локонов выбилась из-под капюшона и назойливо болталась прямо перед лицом женщины, то щекоча нос, то мешая обзору. Вера, казалось, просто не обращала на них никакого внимания, целиком поглощенная своими мыслями.

Вывеска на здании гласила «Таверна старого гремлина», она резко дернула замызганную ручку и вошла внутрь. В заведении было душно и шумно. Гомон голосов заглушал звуки музыки на фоне. За каждым столом сидели разношерстные компании, по большей части это были колдуны из рабочего класса, грязно сквернословящие и надрывно хохочущие над очередной похабной шуткой собутыльника.

Прислушавшись к двум мужчинам, сидящим неподалёку от барной стойки, Вера снова улыбнулась, облокачиваясь о стену, хотя её улыбка больше была похожа на оскал лисицы.

— Слыхал, что говорят? — спрашивал мужчина басом.

— А шо говорят-то?

— Корнелиус Дэвенпорт навёл шороху снова, он был замечен… — мужчина не успел договорить, как был прерван.

— Да не трынди, ты там был что ли? Всё это бредни.

— Да не бредни это, он всю Администрацию на уши поставил.

Второй мужчина, выпучив глаза пил пиво, поглядывая на собеседника исподлобья.

— Я вот лично боюсь, у меня ж семья, что если…

— Да хорош трындеть, ничего с ними не будет, а вот если бы ты пил поменьше…

С другой стороны зала трое женщин, явно занимающиеся проституцией, тоже шушукались об этом, стоя в ряд.

— Я боюсь, что будет дальше.

— Лучше бы этих мужланов боялась, а не того, что может и изменит наш мир. — сказала тощая девушка с рыжими волосами.

— Да что ты такое говоришь? — шикнула одна из них, поднося костлявый палец ко рту.

— А вы, прелестницы, не о Дэвенпорте говорите? — Вера тихонько подкралась к ним и влилась в беседу, не снимая капюшона.

— О нём самом, — кинула крупная барышня в тугом корсете, что стягивал её грудь. — Девки дурью маются, боятся чего-то.

— О, не стоит. Господин Дэвенпорт настоящий джентльмен, — Вера хихикнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони.

— Дурная ты какая-то, шла бы отсюда, — гаркнула всё та же женщина, махнув рукой в сторону.

Узнав всё, что ей было нужно, Вера поспешила удалиться из таверны, насвистывая всё ту же мелодию, оставляя шум за дверьми таверны. Уже за углом она почувствовала, как кто-то схватил её за рукав мантии. Оглянувшись, она увидела парня с девушкой, на вид лет семнадцати, может чуть старше. Одеты они были в жалкие обноски, настолько потрепанные и заношенные, что казалось, они видели не один десяток уличных драк и не один год тяжелой жизни на задворках этого города. Ткань их одежды, некогда имевшая какой-то цвет, сейчас выцвела до сероватого оттенка, словно выстиранная пылью и грязью, и была испачкана множеством пятен. Лицо парня, из-под нависших бровей, выдавало в нём уличное хулиганье, ворующее кошельки и прочие ценности в заведениях подобном этому. Его взгляд, блуждающий и цепкий, скользил по толпе, словно хищный зверь, выискивающий свою жертву, а кривая усмешка, играющая на его губах, выдавала его презрение и к законам, и к обществу. Она отметила и их изможденный вид, и запавшие щеки, которые говорили о недоедании.

— Что… что вам известно о Корнелиусе Дэвенпорте? — неуверенно начал юноша, не отпуская край рукава мантии.

— Мне? — Вера хищно оскалилась, поворачиваясь к юнцам. — Поверь мне, я знаю очень много.

Девчушка, тощая и угловатая, словно подросток, которого природа забыла наградить женственностью, похожая на парня, как две капли воды, с теми же острыми чертами лица, бледной кожей и темными кругами под глазами, всё это время трусливо пряталась за его широкой спиной, словно пытаясь раствориться в тени, судя по всему, брата, как догадалась Вера. Её движения были резкими и нервными, она постоянно дергалась, словно пугливая птица, готовая в любой момент сорваться с места и улететь прочь, лишь бы не привлекать к себе внимания. Она явно была из пугливых, в то время как на лице второго читался нескрываемый интерес.

— Пойдете со мной, птенчики? — Вера поманила их пальцем.

Они не успели кивнуть, как та схватила обоих за запястье, и они вместе испарились в голубоватой дымке.

В логове Корнелиуса, как и всегда, царил зловещий полумрак, разбавленный лишь тусклыми отблесками свечей. Он горделиво восседал на массивном кожаном кресле, словно на троне, крутя в своих тонких, костлявых пальцах кинжал с кривым лезвием. Три силуэта, как вспышка молнии, возникли перед ним почти бесшумно, но мужчина даже бровью не повёл, словно это было чем-то обыденным. То, что Вера вновь притащила кого-то, словно бездомных котят, не было чем-то новым, это было вполне в её стиле — приводить всяких оборванцев, нуждающихся в его помощи и внимании. В этот раз это было двое мелких оборванцев, смотрящих на него снизу-вверх с нескрываемым ужасом, который боролся с наивным восторгом.

— Неужели, это правда вы? — парень вышел вперед, смотря на мужчину с нескрываемым благоговением.

Его сестра, словно испуганная мышь, всё так же отчаянно старалась спрятаться в тени, прижимаясь к стене и прячась за широкой спиной своего брата, словно надеясь стать невидимой для окружающих. Словно немая копия своего брата, она стояла неподвижно, переводя взгляд с Корнелиуса на брата, а с брата на Веру, которая всё так же хищно скалилась, обнажая свои острые зубы. В её глазах сверкал недобрый огонек торжества. На её лице читалось нескрываемое удовлетворение, словно она играла с ними, как кошка с мышкой, и наслаждалась их страхом и замешательством.

— Вот, — махнула рукой женщина. — Я привела к тебе две отчаянные души, они явно горят желанием примкнуть к нам.

Три пары глаз посмотрели на неё. Девчушка смотрела с ужасом, парень с интересом, а Корнелиус лишь скучающе кивал.

— Как вас зовут? — спросил он.

Мальчишка на секунду оторопел.

— Я Эдмунд, а это моя сестра Эйвери, — сказал парень, нервно теребя край своей поношенной кофты.

— Хорошо, Эдмунд, и что же ты от меня хочешь?

Здесь, стоя перед тем, кто внушал ужас практически каждому, Эдмунд вдруг оробел. От его прежней решительности не осталось и следа, он лишь нервно переминался с ноги на ногу, кидая вороватые взгляды на Веру.

— Мы бы хотела присоединиться к вам, сэр…

— Да? И чего же ты хочешь добиться подобным действием? — Корнелиус криво ухмыльнулся, запуская ладонь с длинными ногтями, в свои волосы.

— Мы хотим изучать темную магию! — Эдмунд ударил себя в грудь, делая шаг вперед.

Корнелиус заливисто рассмеялся, его смех эхом отлетал от каменных стен зала.

— Тогда вот вам задание: приведите как можно больше людей, ведь лишние руки нам точно не помешают.

На этом Корнелиус закончил, встав со своего «трона», удаляясь прочь. Они вновь остались наедине с воодушевлённой Верой, на чьем лице так и играла истеричная ухмылка, а выпученные глаза бегали туда-сюда.

— Я полагаю, он видит в вас потенциал, особенно в тебе, Эдмунд, — женщина подошла к парню, проводя ладонью с длинными ногтями по его щеке. Парень отшатнулся, удивленно глядя на Веру.

— Ну же, чего ты? Предлагаю вам прямо сейчас отправиться и выполнить то, о чем господин Дэвенпорт попросил вас.

Брат с сестрой, не теряя ни секунды телепортировались прочь. Оказавшись всё в том же квартале, Эйвери вдруг остановилась, глядя на брата своими огромными, как два блюдца, глазами.

— Эдмунд, ты уверен, что нам это нужно? — её голос дрожал, а пальцы теребили рукава рубахи.

— А ты сомневаешься в этом? Разве тебе не надоело жить, словно крыса на помойке? Я больше не намерен выживать, Эйвери, — голос Эдмунда был твёрд и решителен, как никогда.

Они двое телепортировались всё в тот же квартал, завернули за угол, оказавшись среди трущоб. Повсюду были такие же оборванцы, как и они сами. Их голодный взгляд блуждал по каждому вошедшему сюда, они вот-вот были готовы наброситься. Эдмунд и Эйвери привлекли их внимание, собирая небольшую кучку народа.

— Послушайте! — начал парень. — Вы должны пойти с нами! Пойти туда, где вас ждёт крыша над головой и еда! Туда, где никто не будет смотреть на вас, как на уличное отребье!

В толпе, словно в муравейнике, внезапно послышались тихие, заинтересованные перешептывания и постепенно гул голосов нарастал. С каждой минутой желающих пойти с ними становилось все больше. Эдмунд, наблюдая за этим, невольно почувствовал, как на его губах расплывается довольная усмешка, словно он уже добился желаемого, и этот гул голосов был для него, как музыка, которую он так жаждал услышать. Но на этом он не собирался останавливаться.

Кабинет зельеварения полнился всё новыми ароматами, Линнеа Помпелиус наблюдала за очередной попыткой Син сварить зелье, но получались лишь взрывы, наполняющие кабинет запахом гари. Девушка тихо ругалась себе под нос, недовольная очередной попыткой. Она чувствовала себя деморализованной, словно на этом свет клином сошёлся. Син без устали прокручивала в голове образы родителей, ведь наверняка у них всё получалось с первого раза, не зря ведь они были столь хорошими колдунами. Очередная попытка закончилась провалом.

— Подожди немного, я скоро вернусь, а ты продолжай, — покачав головой, Линнеа покинула кабинет, в коридоре слышались лишь её удаляющиеся шаги.

— Да будь же ты неладно, — выругалась Син, добавляя ингредиенты по новой.

В дверь кабинета постучали, а следом в приоткрытую щель пролезла голова одного из учеников.

— Госпожа Помпелиус не здесь? — спросил парнишка со светлыми волосами и заинтересованным видом, глядя на Син, пытающуюся сделать хоть что-то, чтобы не выходило катастрофы.

Но раздался очередной тихий взрыв, и из котла повалило ядовито-зеленое облако пара. Парень поджал губы, стараясь не рассмеяться из-за выражения лица девушки.

— Смешно тебе? — кашляя, возмущенно спросила Син.

— Ни в коем случае. Я лишь искал профессора, — парень взъерошил свои волосы. — А ты та самая ученица, занимающаяся отдельно?

— А что, слухи так быстро разносятся? — отмахиваясь рукой от дыма спросила Син. — Моё имя Син.

Парень прошел внутрь, закрыв за собой дверь. Он прошёл между парт, останавливаясь у её стола.

— Да, слухи — дело такое. На переменах все то и дело перешептываются о тебе, а мне вот, повезло увидеть тебя воочию, — парень улыбнулся. — Меня зовут Адриан, — он протянул Син руку в знак знакомства, та пожала её, — Может, тебе помочь? Какое зелье ты варишь? — Адриан заинтересованно заглянул в учебник, лежащий перед девушкой.

— Залье, способное улучшить навыки, — Син тихо вздохнула, удрученно смотря все в тот же учебник. — Я думала, зельеварение представляет из себя нечто захватывающее, а по итогу чувствую себя поваром неудачником.

Адриан громко рассмеялся, глядя на расстроенную девушку.

— Не переживай, это только начало. Дальше тебя будут ждать вещи намно-о-го интереснее, — Адриан ехидно подмигнул Син, от чего та приободрилась. — Вот, — парень указал на строки в книге. — Наверное, ты путаешь последовательность и мешаешь слишком быстро, попробуй вот так.

— Спасибо, — искренне сказала девушка, глядя на парня.

В этот момент в кабинет зашла Линнеа.

— О, Адриан, ты здесь.

— Да, профессор, я как раз вас искал.

Они стали о чём-то увлеченно спорить, а Син в этот момент последовала совету парня, и каково было её удивление, когда у неё все-таки получилось.

Элай, размеренной и уверенной походкой, шел по длинному, уходящему в бесконечность коридору, направляясь в уже знакомый ему, но от этого не менее удушающий, кабинет Администрации. Мимо него то и дело сновали торопливые работники. Его отполированные до блеска дорогие кожаные туфли, с каждым шагом, отбивали четкий и размеренный ритм о холодный, мраморный пол Администрации, разлетаясь эхом. В руке он сжимал изящную, выполненную из темного, отполированного дерева, и украшенного серебряным набалдашником, трость. Он шел, не обращая внимания на суету вокруг, его взгляд был устремлен вперед.

В кабинете, заваленным кипами бумаг, как всегда пахло свежезаваренным кофе, а от Дэя исходил едкий сигаретный запах. Зайдя внутрь, Элай поморщился.

— Ты всё еще не бросил свою пагубную привычку? — презрительно спросил блондин.

— А ты всё еще не начал вежливо общаться с другими? — так же едко ответил Дэй. — Чего тебе надо?

— Вот, — Элай кинул на стол парня документы. — Принёс тебе еще работы. Подпиши и отправь их.

Дэй сверлил наглого парня взглядом, но не решался ничего сказать, молча беря документы, бегло просматривая их. Между ними повисло молчание, а воздух почти что искрился от напряжения. Развернувшись на пятках, Элай уже было хотел уйти.

— И кстати, не смей больше подвергать Син опасности, — его холодный тон больно впивается в мозг Дэя ледяными иголками. И какое ему вообще дело до Син?

— Ага, как скажешь.

Дэй остаётся в кабинете в гордом одиночестве, смакуя на языке привкус их встречи и злобно фыркает, отбрасывая подальше документы, принесённые Элаем.

Син и Изольда сидели в том же кабинете, в котором проходили их самые первые занятия, полные неуверенности и волнения. Комната казалась погруженной в мягкий полумрак, лишь солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узкие окна, создавали на стенах причудливые узоры, словно стремясь оживить древние, пыльные книги, что стояли на полках. Син чувствовала себя намного увереннее, чем в первую их встречу, когда каждый ее шаг казался неловким и неуверенным. Не зря же она так усердно занималась дома, иногда не спала до поздней ночи, засыпая в обнимку с учебниками. Не грех было и похвастаться, чему она научилась за это время. Изольда одобрительно кивает, внимательно слушая, а затем рассказывает, как прошла её командировка, больше похожая на приключение. В горах было холодно и одиноко, а горный народ то и дело приходил к ней с недовольствами по поводу и без, словно испытывая её терпение на прочность. Но благо, сейчас она снова дома, в тепле и уюте.

Син улыбается, но это мгновение длится не долго. На её ладони, сложенные на коленях, падает пара алых капель. Поморщившись от неприятного ощущения, она быстро вытерла их рукавом своего кардигана, не придавая этому значения, но в глубине души зарождалась тревога. Голова начинала нещадно кружиться, а слова Изольды, которые еще минуту назад звучали так ясно, начинали доноситься словно издалека. Син уже не слушала её рассказы о горах, которые казались ей такими далёкими и незначительными, она изо всех сил пыталась прийти в себя, вернуть ясность мыслей.

Согнувшись пополам, Син вевырнуло прямо на пол, с резким, отвратительным плеском, окрашивая пол в неприятный оттенок зеленого и оставляя после себя едкий, кислотный запах, а затем упала, как тряпичная кукла, ударившись головой о твердую поверхность с глухим, болезненным стуком, который, казалось, отдавался эхом в тишине комнаты. Её сознание, словно свеча, начало медленно гаснуть, а мир вокруг, словно перестал существовать, и она, погрузилась в зыбкую темноту, где не было ни звуков, ни красок, лишь тягучее и пустое ничто.

Изольда оцепенела. Она не знала, что делать. Её прошибло холодным потом, а руки начали предательски трястись, выдавая тревогу. Глубокий вдох и выдох, девушка еле взяла себя в руки и выбежала из комнаты в поисках Дэя, который, к счастью, сегодня тоже был здесь.

Ошарашенный парень влетел в помещение, к этому моменту бедное тело Син уже билось в конвульсиях.

— Какого чёрта здесь происходит?! — верещит Изольда, тормоша Дэя за плечо.

— Потом всё расскажу, — рявкает Дэй, скидывая руку девушки.

В мгновение ока парень пересекает комнату и оказывается подле девушки, пытаясь перевернуть её набок. Син начала истерически смеяться. Глаза Дэя округлились от шока, паника пульсировала у него в висках. Она сковала всё его тело. Паника — единственное, что он сейчас чувствовал. Он видел, как Син чуть не сиганула с обрыва, как выла от головной боли, но это — он видел впервые. Положив её на колени, парень легонько бьет Син по щекам, пытаясь привести в чувства, но не выходит. Глаза девушки начали закатываться, а истерический смех становился все громче.

— Чёрт.

Дэй хватает Син на руки, пока Изольда истерически метается из угла в угол. Парень, с девушкой на руках, исчез в синеватой дымке, оказавшись прямо в кабинете у Артура.

— Артур! Ты здесь?! — Дэй отчаянно метался взглядом по кабинету, держа Син на руках.

Мужчина обернулся через плечо, стоя у книжного шкафа и увидел парня, держащего на руках обмякшее тело девушки. Она всё так же истерически смеялась и сотрясалась в конвульсиях. Дэй аккуратно положил её на маленький диван, стоящий у стены и судорожно посмотрел на Артура, ища помощи. В его глазах читалась мольба.

— Что произошло? — спросил старик.

— Она просто внезапно упала, и вот. Изольда просто в ужасе, места себе не находит, ведь она не знает, что происходило с Син всё это время.

Артур косо посматривал на Дэя. В его голове всплыл их разговор. Неужели, парень смел ослушаться его? Но сейчас всё отошло на второй план. Артур, взяв с полки пузырек, идентичный тому, что тот давал Дэю, приподнял голову девушки и насильно влил содержимое ей прямо в горло, открыв её рот с помощью магии. Син почти что давится, но проглатывает всё до капли. Конвульсии стихают и Син обмякает на коленях парня без сознания.

— С её подготовкой закончено, — констатирует Артур, беспристрастно смотря на Дэя.

Старик, чьи глаза, как осколки льда, впились в парня, был явно недоволен тем, что этот мальчишка, словно непокорный ученик, посмел ослушаться его прямого приказа. Его тонкие губы, плотно сжатые, образовали тонкую белую линию, выдавая сдерживаемое раздражение, и каждый нерв на его лице, казалось, напрягся, словно струна на туго натянутой скрипке. Сейчас он, словно холодный, бесстрастный наблюдатель, решил не поднимать эту тему, зная, что время еще придет, и он еще обязательно припомнит Дэю его дерзость, и тогда это неповиновение будет стоить ему очень дорого.

— Но как? Она же еще столько всего не изучила… — Дэй спрашивает сиплым голосом.

— Её время вступить в Высший Эшелон пришло.