Мусорщики "Параллели" 5

Глава 4 "Смотровая площадка"

Дэвид вышел из лифта в коридор, уложенный чёрным мрамором и освещённый низкими старомодными люстрами из потемневшего серебра и хрусталя. Света в них не было, так как в коридор, через высокие узкие окна, просачивался дневной свет. Дэвид испытал невиданное облегчение. Закрыв глаза, он вдохнул свежий воздух и радостно подумал:

«Свет! Настоящий дневной свет! Свежий воздух. Ох, полтора месяца в четырёх стенах были невыносимы. А небо? Какое оно в этом мире?»

Шепарда было хотел заглянуть в окно, но его ласково окликнул Бэбил, проходя мимо него:

— Нам сюда, Дэвид. Сначала выйдем в большую прихожую перед конференц-залом, а оттуда на смотровую площадку. Если ничего не произошло, то Чуви будет там.

Они дошли до середины коридора и повернули налево. Ушли в стороны створки автоматической двери и Дэвид оказался в большой комнате, покрытой коврами и лакированными чёрными панелями. С одной стороны она упиралась в огромную дверь, возле которой о чём-то спорили четверо стариков, одетых в старомодные, по мнению Шепарда, дорогие костюмы. Они заметили его и уставились, будто филины — все горбоносые и с золотыми радужками глаз. Дэвиду от этого пристального взгляда стало не по себе. Бэбил весело с ними поздоровался:

— Добрый день, господа экономисты! Вы не переживайте! Нам в другую сторону — на смотровую площадку!

Дэвид, перед тем, как уйти, качнул головой в знак приветствия и последовал за Менделем.

— Кто это? — догнав Бэбила, незамедлительно спросил Шепард.

— Точно не могу сказать, но это кто-то из внуков нашего живучего главного экономиста Абрелио Нигилисто. Брр, как же они похожи на него и между собой. Бедняги. Мало того, что они смерились с тем, что старик их переживёт, так ещё возомнили себе, будто в них есть кровы кого-то из Вечных. Но учти: они может и немного неприятные, но всё-таки хорошие люди. А вот и пришли!

Дэвид остановился и с ещё большим трудом подавил в себе эмоции. Он подумал о том, что на самом деле чистого неба не видел куда дольше, чем полтора месяца.

«Сколько? Полгода? Год? Или два? Сколько я пробыл в Ди, и сколько я был в бегах? Почему моя память в очередной раз стирает столь мелкие и важные для меня воспоминания? Ничего не должно быть забыто, а то, что я вижу перед собой тем более!»

Дэвид прошёл мимо улыбающегося Бэбила через высокую арку, обрамленную серебром и цветным органическим стеклом, и вышел на смотровую площадку центрального офиса «Параллели».

Изумрудная трава, украшенная множеством цветков, была пронизана серым камнем: отполированным, укреплённым и скованным. Впереди, в окружении столиков под зонтами и аккуратных стульев, возвышался небольшой фонтан изображающий очень высокую девушку и неизвестного мужчины в длинном платье до земли с вертикальными полосами в узоре. Он стоял напротив девушки и держал её за руки, всматриваясь в её каменные, но живые черты. Но Дэвид прошёл мимо всего этого, так как его взгляд был устремлён лишь вверх. Туда, где пространство застилало небо, а в его сторону дул лёгкий тёплый бриз. Изумрудный оттенок с лёгкой примесью пурпура, украшенный серебристыми и золотистыми завихрениями перистых облаков. Облака! Они были необычны, будто нарисованы кистью художника экспрессиониста. Мир, что застрял между реальным и ирреальным. Тень, что накрывала Дэвида, оборвалась, и на него полился свет. Шепард остановился, оглянулся и увидел солнце! Но он всмотрелся в него внимательней и понял, что это было не то солнце, к которому Дэвид привык за долгие годы жизни в Грани. Оно будто отражалось через прозрачное бутылочное стекло: слегка вздёрнутое призрачным маревом. Оно будто бы было здесь, но в тоже время и нет. Мистическое отражение далёкой, но в тоже время очень близкой звезды. Краем глаза Дэвид увидел плавное движение. Высоко в небе парила птица. Она напомнила ему чайку. Птица резко пошла вниз, скрывшись за далёкой скалой, поросшей буйной зеленью.

«А ведь точно — Пагоды! Знаний об этом Уровне у меня ничтожно мало!»

Дэвид, медленно обходя кусты и столики, вышел к краю площадки, ограниченной сетчатой оградой, а за ней простирался главный и единственный город Пагод — Варуна!

Во всё стороны, до самого горизонта, где серебряной полоской блестело призрачное море, протянулся тёмно-зелёный тропический лес, полный вздохов птиц и всхлипов диких животных. Но в эту девственную красоту была вплетена красота иного толка. Она была рукотворной, но настолько хорошо гармонировавшей с дикой природой, что Дэвид не сразу отличил одно от другого.

Первое, что бросилось ему в глаза, было множество многоярусных башен из гранита и жёлтого камня. Их углы и ярусы были украшены лепниной в форме высоких людей в мантиях на голое тело или животных, которых Шепард видел впервые, но во многом они напоминали ему ибисов, китов, огромных змей и крокодилов. Крыши, покрытые зеленоватой черепицей, были изогнутыми на углах и украшены зубчатыми парапетами. Башни, оплетённые лианами, казались очень древними, но Дэвид знал, что во времена Первой Башенной войны город был полностью сожжён нулевыми людьми Осириса. Даже камень расплавился, превратившись в слюду. Решение возродить образы из прошлого было всего лишь на всего капризом памяти. Но, не смотря на напускную фальшивую древность, город не только умудрялся гармонировать с дикой природой, но ещё и выглядел вполне современно. Дэвид приметил сложную, но ритмичную линию чёрно-сизых магнитных дорог, тянувшихся во все стороны — от Параллели и к ней. Увидел множество антенн, соты солнечных батарей и лопасти воздушных электростанций. Фонтаны, широкие водяные каналы, участки свободного пространства, отданные под площади и парковки. Где-то вдалеке Шепард приметил высокие трубы то ли заводов, то ли фабрик, но они будто были нечаянными призраками из страшного прошлого времён Второй Башенной войны.

— Милый городок, не правда ли, малыш Шепард? — услышал Дэвид уже теперь хорошо знакомый и неприятный старчески-детский голос Чуви.

Мусорщик расслаблено лежал на шезлонге под большим зонтом на самом острие клиновидного уступа смотровой площадки, положив ногу на ногу и запрокинув руки за голову. Рядом расположился маленький круглый столик. На нём стояли: открытая бутылка вина, полупустой бокал и почти заполненная окурками пепельница. На Чуви были одеты пляжные штаны на завязках, резиновые шлёпанцы, цветная красно-жёлтая рубашка нараспашку с короткими рукавами, обнажающая крепкое накаченное тело мусорщика. Шепард обратил внимание на левую руку Чуви. Её оплетала тёмно-красная татуировка в виде шипастой лозы.

Дэвид обернулся и увидел, как Бэбил на прощанье махнул ему рукой и скрылся внутри здания. Шепарда это немного расстроило, так как ему всё больше и больше нравился Мендель, а вот Чуви…

— Я погляжу, у тебя не очень много работы, Чуви, — сухо прошептал Дэвид, покосившись на мусорщика.

— Поправка, у меня было много работы, малыш Шепард, — оскалился он, отсалютовав Дэвиду в знак приветствия. — А ты приходишь сюда и обвиняешь меня в некомпетентности! Да ещё вновь будешь представать со своими скучными расспросами. Я ведь и так тебе о многом поведал за эти дни.

— Поведал? — холодно возмутился Шепард, чуть приподняв брови и повернувшись к Чуви лицом. — Всё, что ты делал, так это хвалился своим былыми приключениями и романами. Я не ради этого здесь нахожусь!

— А мне показалось, что у тебя и без меня утро вышло весьма информативным, малыш Шепард, — Чуви сел, хлопнул в ладоши и хитро улыбнулся ему. — Разве тебе этого мало?

— Не буду скрывать. Сегодня я действительно много чего полезного узнал, — чуть сузив глаза, Дэвид чуть склонился к Чуви. — Но меня больше интересуют твои воспоминания. Мой отец, точнее его призрак из куба, сказал мне, что именно ты приведёшь меня к истине. И в твоей памяти, ещё до того, как он мне об этом сказал, я действительно увидел зацепки. Сегодня, к моему удивлению, таким доказательством стало на одно больше.

— Ой, ну давай, удиви меня, — язвительно произнёс Чуви.

— Кто такая Глициния? — медленно произнёс Дэвид, наслаждаясь тем, как наглая весёлость Чуви начала таять, уступая место растерянности.

— Ба! Вот удивил, так удивил, — спустя минуту интенсивного пыхтения сигаретой, ответил Чуви. Он поднялся и подошёл к самому краю площадки, — Могу предположить, что ты слышал о Карах, я прав? Да, именно так, но вот имя… Это имя кроме меня знает лишь пара человек с нашей стороны. Ту, кого я называю Глицинией, а точнее моей любовью в «Параллели» запомнили совершено под другим именем и другим обличием. Ну, ну… А… мне вот вдруг стало любопытно! Как она выглядела в моих воспоминаниях?

— Рыжеволосая девушка с косой до пояса, скромная и смущённая, но было в её образе то, что я не сразу заметил. Он был будто бы чуть смазанный, фальшивый. Я недавно получше изучил эту часть твоей памяти и на короткое, очень короткое мгновение образ девушки изменился на иной. Я увидел очень худую девушку с очень короткими взъерошенными бесцветными волосами и не менее бледной кожей. А ещё в её глазах была ненависть к тебе. Но ты не заметил этого, так как был до безумия влюблён в неё.

— Ой, лады, лады! — отмахнулся Чуви с фальшивым раздражением на лице. — Ты меня поймал с потрохами. Я действительно настолько влюбился в Глици, что не увидел в ней шпиона! Хотя мою любовь никто тогда не смог раскусить.

— Я слышу в твоём голосе восхищение к врагу, мне не послышалось? — сухо заметил Дэвид.

— Нет, не послышалось, — небрежно и мечтательно, бросил Чуви, начав ковыряться в ухе. — Так как моя любовь не женщина, а огонь. Когда-нибудь я обязательно предложу ей стать моей женой!

— Что? — Дэвид замер с широко открытым ртом.

— Я выйду за неё, разве не понятно выразился? — надув губы и хитро блеснув глазами, буркнул Чуви.

— Кажется, я зря посчитал, что эта девушка связана с моей миссией, — разочарованно произнёс Шепард. — Тогда я хочу узнать о…

Дэвид не договорил. Он невольно повернул голову в сторону выхода и увидел, как к ним, быстро и грациозно, шествовал брат госпожи Яирам — господин Риши. Внешне он был спокоен, но что-то в нём выдавало волнение. Чуви тоже заметил его. Он высоко поднял вверх левую руку, оскалился и торжественно начал:

— Чтобы дядя Риши шёл ко мне, а не к маман?! В мире явно происходит нечто нетривиальное! — Чуви всмотрелся в старика и стал совершено серьёзным. Он выкинул через плечо затушенный окурок и заговорил голосом без тени ребячества. — Что случилось? Можешь говорить при малыше, он не из тех, кто нас предаст. Я это чувствую без всяких излишеств.

Риши неуверенно и с подозрением посмотрел на Дэвида, которому совершенно не был рад. Но затем он перевёл взгляд на Чуви и заговорил тихим, но несколько напряжённым баритоном:

— У нас серьёзные проблемы, Чуви.

— Что там случилось?

— Со мной по закрытому каналу связался Элбрехт Цукер и сообщил, что сегодня ночью был убит старший исследователь и хранитель «Голода», а сам Дар украден. Причём и убийство, и пропажу, заметили лишь с час назад. Вместе с этим, помощница Бэстьера — Дзинея Эрман, пропала. Могу сказать тебе точно: она не покидала территорию Альма Матер, но на Уровне её тоже нет. Я только что от Гарибальди, и он это подтвердил.

— Диспетчерами в эту ночь или ближайшие были замечены другие изменения в межпространстве и подпространстве? — спросил очень серьёзный Чуви.

— Гарибальди лично приступил к анализу данных, но в ближайший час результата ждать не стоит. Если это кто-то на подобии Алена Блеза, то он запросто мог обмануть Сестёр.

— Что на счёт «Сплина»?

— Он не тронут, что не менее удивительно.

— Ничего удивительного тут нет, дядя. Эта наша самая большая шалость, как ни как. Как здорово, что Старик так удачно усилил защиту нижних уровней, — протянул Чуви, доставая из кармана рубашки новую сигарету. — Кем бы он ни был, но дальше Шахт ему не прорваться. Слушай, дядя, у меня к тебе просьба. Передай Старику, чтобы он усилил защиту до самой Грани и мне всё равно, что там вякнут в Совете. Также пусть Чакайд пошлёт в Шахты ищеек, так — на всякий случай. Это неприятно, но, кажется, наши худшие опасения начинают сбываться.

— Хорошо, Чуви, — чуть склонив голову, вежливо ответил Риши. — Я займусь этим немедленно.

— Погодь, дядя, — игриво произнёс Чуви и повернулся к Дэвиду. — Шепард, как на счёт того, чтобы прогуляться на родину твоего папаши?

— Что? — удивился Дэвид, до этого жадно впитывая каждое слово. — Конечно, не против, но я ведь ещё не готов…

— Что может быть лучше настоящего опыта, ась? Поэтому десять минут на переодевание, и мы отправляемся на экскурсию в Альма Матер, малыш Шепард.