На чужой войне

Часть первая: Бринье Глава 1

Твою маму...-с чувством выдохнул я, поднявшись на локоть и расстроенно рассматривая окрестности. И, надо сказать, для расстройства были все основания, учитывая что какие-то мгновения назад находился в помещении урбанизированного типа, а теперь… даже и сказать не могу где нахожусь- понятно что в лесу, но на этом полезная информация заканчивается. А ведь ещё утром у меня появилось ощущение грядущих неприятностей, которое старательно гнал от себя: ведь Профессор был так убедителен, а премия такого размера- и я решился…

Надо сказать, предчувствие редко меня подводит- проверено временем- о чём мне стоило задуматься раньше, может и не пришлось бы прочувствовать реальность, данную нам, так сказать, в ощущениях, но повёрнутую в мою сторону филейной частью. Было же оно- желание вернуться, будто забыл что-то, но толи количество нолей в обещанном, толи желание снова рискнуть, испытав на прочность госпожу удачу…и вот результат.

Вот так сходил за хлебушком… Я ещё раз оглядел полянку и густорастущий лес вокруг, и вздохнул- совсем не так мне представлялось участие в научном эксперименте. Когда некто Толик позвонил своему однокашнику, тридцатилетнему однорукому инвалиду по имени Данила, то есть мне, то расписал несколько иначе- всё, мол, уже отработано на мышах, осталась сущая ерунда, к тому же хорошо оплачиваемая. Ну, мало им мышей, почему-то этого недостаточно. Требуется человек, не обязательно полноценный, главное, чтобы мозг работал и сердце стучало- это для того, чтобы процесс прочувствовать мог, и оные чувства выразить. Получилось всё в точности, как он и говорил: прочувствовал, а вот насчёт выразить- слов не хватает…В голове прокрутились быстро сменяющиеся картинки недавнего прошлого: вот я- сидящий в глубоком “стоматологическом” кресле с зафиксированными конечностями и головой, во избежание, как мне было сказано, “расслоения” во время эксперимента; вот- Профессор (именно так- с большой буквы, хотя это не фамилия, и вряд ли звание), вечно лохматый очкарик, выглядящий как асоциальный тип (судя по произошедшему, он им и является- таких изолировать нужно!)- неторопливо протерев, одной рукой надевает потрескавшиеся очки, а другой, рассеянно нащупав, нажимает зелёную кнопочку; появившееся перед креслом марево, и далее- вой сирены, крик, темнота…

Лежу теперь в каком-то тёмном лесу и… вот бы добраться сейчас до засранца Толика, набить ему морду, и больше ни ни… никаких экспериментов над своей покоцанной тушкой. Да, мечты, мечты… Можно и дальше рефлексировать, но не стоит- пора и выбираться отсюда. Как там- в “Унесённых ветром”- я подумаю об этом завтра? Отличная мысль в моём положении- так и поступим. Попробовал встать. Получилось, хотя и с трудом- в голове шумит и в теле некая слабость присутствует. Так, ну это переживём, а вот мысль- где я?- уже напрягает. Я оглянулся посмотреть… хотя куда не смотри радости мало- кругом сплошные дебри. Лес, скажем так, “нецивилизованный” какой-то: ни тебе баночек, ни тебе бутылочек- сплошное расстройство. В бытность мою на Кавказе, ещё будучи здоровым и в полном комплекте (всё то у меня про это, ну не могу иначе- больная тема как-никак), насмотрелся я на тамошнюю “зелёнку” по самое не хочу- так очень похоже. И не только отсутствием мусора…

Я ещё раз крутанулся в поисках каких-нибудь следов, скажем так, человеческой жизнедеятельности, и, не обнаружив оных, двинулся по еле заметному просвету среди деревьев. Так, не прошёл и ста метров и уже приключения- на узкой лесной дороге наискось стояла телега. Обычная, деревенская. И лежали возле этой обычной телеги два трупа- женщина средних лет и старик. Трупами меня трудно удивить- насмотрелся в своё время- и потому я, отогнав надоедливых мух, тщательно всё осмотрел- жмурики оказались свежие, убитые- как принято говорить в определённых кругах- с особой жестокостью. Никакого огнестрела, только высококачественная работа мясника в виде отрубленных конечностей и вспоротых внутренностей. Над женщиной, к тому же, перед смертью поиздевались вволю… Поспешил, когда сказал, что меня трудно удивить- понял я, отрываясь от объятий с липой и сплёвывая тягучую слюну. Блин, давно меня так не полоскало… Уф, вроде оклемался. Так, надо бы ещё раз взглянуть на место преступления- что-то меня зацепило, мысль какая-то… Ага, вот оно что: жмуриков-то я разных видал, но вот совершенно нагих- только в морге, а тут сразу два и даже без самого нижнего белья, которое кому-то так сильно пришлось по душе, что вокруг не было ни клочка из ткани. Фетишисты какие? Я спокоен, я совершенно спокоен… Что-то замандражировал маленько. Ну это и понятно- за последнее время слишком много всего случилось, и всё как по заказу- за гранью разумного; опять же местность кругом неизвестная и, по первому впечатлению, негостеприимная.

Надо бы обезапаситься как-то, оружие что-ли какое… Только где тут что-либо брать- вокруг лишь лес, да телега. Впрочем… Берём подходящую сухую палку, бывшую при жизни чем-то хвойным, обламываем лишнее до максимально возможной в данной ситуации гладкости- будем считать, что я вооружён и очень опасен. Нда, однорукий бандит… Немного поработал с получившимся шестом, размялся- в своё время и спортом занимался, и на “государевой” службе не только портянки заворачивал-так что кое-какое кунг-фу изобразить вполне в состоянии. Конечно, двумя руками было бы лучше, но где ж вторую взять.

Ладно. Пора. Выбрал направление на местном автобане (на котором и две телеги не разъедутся) на авось, да и пошёл неспешно. Где-то через час (примерно, ибо здесь у меня всё теперь неточное ввиду отсутствия необходимых для измерения девайсов) вышел к речке. Быстрая, неглубокая и чистая. То, что надо- попил, отдохнул. Глядя на мелькающую в воде рыбу, задумался было о насущном, но потом махнул рукой- рыбка уж больно махонькая- пока наловлю достаточное количество семь потов сойдёт, а мне бы к людям побыстрее. Так что, не буду на эту мелочь отвлекаться. Пока… Пока, и если людей не найду в ближайшее время (голод всё же не тётка), которые вроде как в данной местности присутствуют, но в подходящем виде пока не встречались. К сожалению…

Вышел снова на заросшую травой дорогу. Видимо мало ей пользуются, но как бы то ни было кто-то и куда-то её проложил- значит, и нам туда. Отряхнулся и потопал. И пошли снова поляны да перелески. Вскоре, когда солнце стало уже склоняться к горизонту, на пригорке обнаружилась небольшая, домов на пять, деревушка. По мере моего приближения к данному, по идее должному как бы быть населённому, пункту, меня начали одолевать смутные сомнения. Во-первых, обмазанные глиной халупы (по-другому и не назовёшь, ввиду размеров домишек и качества, как стройматериалов, так и, собственно, постройки), но без крыш; во-вторых, тишина- не та, когда спят, а которую принято называть мёртвой. Конечно, и птицы пели, и жабы где-то квакали, но вот звуков, называемых деревенскими, как раз и не слышно. Было ещё и в-третьих, и в-четвёртых, но и двух первых причин хватило бы чтобы насторожиться. Я и насторожился, но интерес-то у меня не праздный- подошёл, конечно, поближе. Тут и разглядел за передними, с выбитыми дверями, домами, ещё парочку- сожжённых. Зашёл на единственную, уже заросшую травой, улочку деревни и огляделся. Под ногами захрустело. Нагнувшись, присмотрелся- косточки мелкие и череп, мать моя, детский… И дальше, разные: взрослые и детские- больше десятка насчитал, разбросанных как бог на душу положит. И стало мне как-то неуютно- что ж это за место такое, где мёртвые так запросто раскиданы. Сначала на дороге, теперь вот и здесь. И на маньяков не спишешь, масштаб другой- это уже на войну или на эпидемию какую похоже… А ля гер ком а ля гер. Значит, займёмся мародёркой. Вернее, попытаемся, так как похоже не один я здесь такой продуманный- следы пребывания посторонних с загребущими ручонками, в виде, так сказать, полного отсутствия хоть чего-то полезного для человека в моём положении, бросались прямо в глаза. Те, кто обносил дома (кстати, интересная конструкция: земляной пол, открытый очаг- они тут что по-чёрному топят?), знали своё дело- я после них даже гвоздя не нашёл. Умельцы, блин…

На ночёвку отошёл в поле, поближе к лесу. Почему не в деревне? Я, конечно, человек не брезгливый, но спать на кладбище- как-то оно не того- нехорошо. Расположился на охапке листьев, можно сказать, со всеми удобствами. И единственное, что мешало мне насладиться предстоящим отдыхом- неприятно побаливавший с голодухи желудок. Впрочем, и поспать толком не удалось- всю ночь в лесу разными голосами что-то ухало, орало и выло. Кто-то за кем-то бегал, и потом, видимо, жрал. Весёлая выдалась ночка, а под утро резко похолодало, и я, в своём синеньком медицинском костюмчике, пригодном разве лишь только для нахождения в стерильном отапливаемом помещении, начал борьбу за выживание. Сначала просто лежал, свернувшись калачиком, и стучал зубами. Потом стучал зубами, перебравшись под дуб, бук, липу… Дальше бегал, прыгал, делал зарядку… Коротко говоря, когда выглянуло солнце, я почувствовал себя счастливейшим из людей. А также понял, что если не добуду огонь-следующую ночь я могу и не пережить.