На чужой войне

Глава 5

Я крался по лесу, ориентируясь по уже взошедшему солнцу и шуму боя. Очевидно, пришельцы не удовлетворились сожжённой деревней и атаковали крепость. Надеюсь, их там всех и положат. Нет, я нет кровожадный, но рядом с такими беспредельщиками мне трудно дышится. Понимаю, война, но существует же грань, пока ты человек, но если перейти- уже животное. Очень легко позволить себе отпустить зверя, живущего в каждом из нас, на волю, но последствия этого, возможно, будут сниться вам всю оставшуюся жизнь- так что оно того не стоит. А если делать это регулярно, то легко превратиться в монстра, опасного не только для чужих. И рядом с которым у любого нормального человека палец непроизвольно начинает нащупывать курок. Всё-таки, несмотря на некоторое внешнее сходство итогов работы военных и убийц в виде уничтожения себе подобных, внутреннее содержание очень сильно отличается. Но грань, действительно очень тонка, и очень легко перейти в другую категорию- ту, что недавно и продемонстрировали в деревне, и которая мне, видимо в силу воспитания, сильно не нутру.

Тихо, где-то на грани слышимости почудились непонятные звуки, похожие… хм, на стон? Посмотрим? Аккуратно переставляя ногами (не дай, боже, на какую-нибудь веточку встану), и дыша через раз, подкрался и выглянул из-за дерева. Бросил взгляд, и мгновенно отпрянул назад переваривать увиденное- на небольшой полянке, привалившись спиной к поваленному дереву, полусидел-полулежал парень. Молодой, судя по едва пробивающейся черноволосой бородке, вряд ли старше двадцати годков отроду, одетый в обычную для здешних крестьян одежду, то есть, в широкую длинную рубаху, подпоясанную верёвкой, и короткие, едва прикрывающие колени, штаны, но без головного убора и обуви. Судя по всему, мне повезло повстречаться с одним из неудачников сегодняшнего дня. Вы спросите- как это я так определил, что фатум обошёл его стороной? А разве можно назвать (это если даже не принимать во внимание зарево над деревней) разбитую голову удачей. Да, парень, судя по безвольно откинутой и залитой кровью головой, пребывал в отключке. Ну что ж, не бросать же человека, да и всяко-разно робинзонаду надо заканчивать и выходить к людям. Этот, пока без сознания, вроде бы ничего- выглядит нормальным, по крайней мере, немедленно резать не кидается. Надеюсь, это связано не только с его нынешним состоянием.

Ну что же, наш выход. Вдох-выдох… Держа в руке кинжал, резко сокращаю дистанцию. Вглядываюсь в бледное лицо незнакомца и облегчённо выдыхаю- этот парнишка действительно без сознания. Да, да, знаю- я эгоистичная сволочь, но как-то получать чем-нибудь острым под ребро не хочется. Ну, вот так вот, ценю я свою шкурку- она мне дорога, и не только как память. Так-с, посмотрим, пощупаем. Что сказать, я конечно не врач, но и без этих, их рентгеновских аппаратов, дам гарантию- без посторонней помощи парнишка с того света не выкарабкается. Ужасная рана на голове, заливающая кровью бледное лицо, хриплое прерывистое дыхание… Ну, а я здесь зачем? Поможем…

Вот и берег. Бережно складываю на землю бесчувственное тело. Тяжёлый, однако. Так, теперь промыть рану и забинтовать. Чем?- вы спросите. Увы, мой синенький стерильный костюмчик приказал долго жить- остатки, ещё ранее, превратились в бинты, которые сейчас и пригодились. А рана нехорошая- голова чем-то тупым пробита. Его бы в реанимацию… Это я опять мечтаю, пока руки наматывают очередную полоску ткани на рану. Изображаю скорую помощь, потому как в этом деле, что называется, ни ухом, ни рылом. Но за неимением гербовой… Промыл лицо, смочил губы- даже какая-то реакция проявилась. Клиент скорее жив, чем мёртв.

О, зашевелился. То, что живучий- это очень хорошо. Пытается открыть глаза и из горла рвётся хриплый стон. Пальцы с обломанными ногтями скребутся по земле, хватаясь за траву. Судя по побелевшему лицу, парню очень хреново. Б..дь. Вырвало. Схватив мокрую тряпицу, кинулся к раненому. Придерживаю ему голову (чтобы не растревожить рану) и протираю мгновенно взмокшее лицо. Неизвестный ещё некоторое время дёргается и хрипит, но вскоре снова теряет сознание.

Прошло двое суток. У замка бились люди за право на жизнь, а я сидел возле умирающего парня. Не помогли мои примочки, обтирания и бессонные ночи. Перед самым концом, так и оставшийся для меня неизвестным, человек ненадолго пришёл в себя, обвёл мутным взором кроны окружавших нас деревьев и, остановив его на мне, прохрипел… что-то. Чёрт, надо скорее учить местный язык. Но потенциальный учитель (так и не узнавший о моих планах на него) уже ушёл. За кромку…Хотелось выть на восходящее солнце, но есть такое волшебное слово “надо”. И вот ты давишь в душе неуместные сейчас эмоции и берёшься за дело. Кинжалом ковыряю заросшую травой землю, а культёй отгребаю- вроде и не знакомы были мы при жизни, но уже и не чужие. Надо, значит, сделать как положено. Приволок камень, установил на могилу. Постоял немного, и ушёл. Не оглядываясь. Ибо на сердце хрень беспросветная, а дела не ждут. В противном случае, лежать мне где-то также, может- даже и без надгробия. Ну, довольно печали. К делу. Чем там, интересно, наши бандитос занимаются?

Искал я не долго- и часа не прошло. Лежу теперь в кустах и обозреваю что-то. Назвать это что-то военным лагерем язык не поворачивается, куда более на пикник на природе похоже. Но судите сами: палатка типа шатер- одна штука, шалаш первобытный из палок и прочего- шесть штук, костёр пионерский- много, считать неохота. И плюс к этому пара сотен туристов, занимающихся своими обычными туристическими делами, вроде: поесть, поспать, облегчиться, и обратно- по новому кругу. И если бы не копья, щиты, и прочие аксессуары того же назначения, то можно было бы эту толпу отнести к замученным урбанизацией горожанам, вырвавшимся на природу. Правда, из странного такого города, населённого сплошь урками и бомжами, ибо своим внешним видом только на подобных данные индивиды и были похожи. Прежде всего, заросшими грязным волосом и изуродованными шрамами бандитскими рожами (по другому и не назовёшь), общим затрапезным видом и местами рваной одежде.

Пролежал в кустах до вечера, высматривая патрули и часовых. Однако, бесплодно- никого не обнаружил. Даже сомнения начали одолевать- не потерял ли ты, Даня, случаем, нюх. Но в конце концов, когда прошли все сроки для пересменки бойцов, а никто так и не появился, до меня дошло- нет здесь никаких часовых, и никогда не было. И вопрос- это только эти так воюют, или это общий порядок ведения боевых действий в здешнем мире. И ещё- а почему они до сих пор живы!?

Не заметил как уснул. Проснулся, глянул. Вы думаете что-то поменялось? По-прежнему, пьют, едят и хм… облегчаются. Где война? Вы на хрена к этому замку припёрлись? Опять уснул. Проснулся. Полюбовался на так называемый военный лагерь, и решил- а пойду-ка я отсюда. Эти вояки, судя по происходящему, готовы устроить очередную троянскую войну, в смысле лет на десять, но я то не готов столько ждать. Нет здесь моих интересов, а потому… Отполз вглубь леса, поднялся, отряхнулся и, сориентировавшись по солнцу, пошагал далее неспешной туристической походкой. Потому как- а вдруг война, а мы уставшие- так ведь и помереть можно невзначай…

-----

Нашествие ребеленов застало баронов врасплох. Понадеялись на только что заключённый мирный договор, по которому кондотьеров должны были обе воюющие стороны распустить. Расслабились. Однако, псы войны самораспускаться не пожелали- отвыкли, знаете ли, за многие годы кровавой потехи от сохи. Взявший единожды в руки меч- не отдаст его добровольно. А потом они объединились, выбрали вожаков- капитанов, и прошлись по не разорённым ещё войной провинциям. И напоминали они своей кровожадностью саранчу, ибо оставляли после себя лишь дымящиеся развалины и смерть.

Как и у прочих, для старого барона Жуссерана де ла Брош из-за последних событий наступил локальный апокалипсец. В связи с чем- как обычно и поступал в подобных случаях- он немедленно напился, собрал свою маленькую дружину и, потрясая мечом и немилосердно богохульствуя, толкнул речь. В которой, не иначе как под воздействием винных паров, пообещал отсутствующим по понятным причинам на данном мероприятии бригантам засунуть свой фамильный меч каждому в не предназначенное для этого природой отверстие и вертеть на нём до окончательной их погибели. И в бога, и в душу… и так далее. Добившись от уставших от его спича солдат необходимого, по его мнению, уровня патриотизма, барон распустил гарнизон и отправился спать.

Утро было хреновым- и не только из-за погоды. Маясь от головной боли, старик снова прикинул хрен к носу и засомневался что-то- а не поторопился ли он вчера с громкими заявлениями. Конечно, вряд ли кто-то обратит внимание на речи маленького барона, ну а вдруг? А старые стены замка давно не чинены, и в дружине всего сорок бойцов. А потому нужно подготовиться к возможным неприятностям, и прежде всего, отправить единственную дочь во Фёр- под защиту графа.

На следующее утро, едва рассвело, из ворот замка выехала небольшая конная кавалькада, в составе молодой баронессы Мари со служанкой и десятка старого и опытного воина Гильома. Вроде всё предусмотрено, одного не знал старик барон отправляя дочь, что безопасные прежде дороги превратились в экстремальные аттракционы, за прохождение которых выдавалась лишь одна награда- жизнь. Хотя в начале пути ничего не предвещало опасности и маленький отряд без помех следовал по замысловатым изгибам дороги, но на второй день путешествия изменилось всё.

Поперёк дороги лежал здоровенный дуб. И пока путешественники растерянно топтались возле него, сзади рухнуло ещё одно дерево и десятки стрел пропели свою гибельную песню. Половина отряда- из не успевших прикрыться щитами или попросту неудачливых- погибли, либо были ранены. Остальные спешно спрыгивали с лошадей- тесновато на узкой лесной дороге, превратившуюся в одночасье в смертельную ловушку. В этот момент, в мозгу у одного из солдат по имени Карл перегорел какой-то предохранитель. Взревев как подраненный кабан и пришпорив коня, ринулся он с мечом наголо на толпу разбойников, выбегавшую из леса по обе стороны дороги. Один взмах меча, второй… Под копыта коня ложились разрубленные бандиты. Но на третьем взмахе что-то ударило в спину, да так что сила ушла из тела. А потом в бок, в спину… Перед глазами Карла завертелись кроны деревьев, и свет померк... Однако, пока под торжествующие крики разбойники поднимали на копья безвольное тело умирающего Карла, остальные воины, сбив стену щитов и прикрывая на удивление невредимую баронскую дочку, отступили к лесу, прикрыв тылы мощным каштаном.

Старый десятник не надеялся выжить- слишком много было на них врагов. Но и умереть достойно тоже нужно суметь, а Гильом, прожившую долгую жизнь и большую её часть с мечом в руке, знал как это сделать наилучшим образом. Напрасно торопились разбойники, спеша развалить строй противника, нападая едва ли не по одному. Так и умирая…Но и у бригантов нашёлся командир- криком перестроил нападавших, и они в плотном строю навалились на баронских солдат. Быстрое движение и узкое жало копья нашло щель между щитов- и тут же окрасилось в красное. Воин вскрикнул от боли в бедре, и припал на колено. Тут же попытался снова подняться, но куда там- на подранка обрушился град ударов. Вначале раскололся щит, а следом и голова.

Упал один соратник, второй… Гильом зашептал про себя молитву- на ногах из всего отряда остались лишь он, да Фил Простофиля. Ну, ещё Мари выглядывает из-за дерева, но она не в счёт. Как, впрочем, и Фил, ещё полгода назад не державший в руках ничего серьёзнее кухонного ножа. По какой такой причине барон решил, что из этого лоботряса выйдет что-то путное- сие Гильому было неведомо. Ну, так то, конечно, оглобля немаленькая вымахала, и вроде как силушкой боженька не обидел, но ведь ейной ещё и распорядиться надо суметь правильно. А Филя… Не зря его люди Простофилей прозвали. Тем удивительней, что он до сих пор жив.

-----

Иду, наслаждаюсь ярким солнышком и тёплым ветерком, иногда порывисто ласкающим моё лицо, а ещё свежим лесным воздухом- отвыкаем мы от такого в своих каменных джунглях. В очередном порыве ветра мне почудился какой-то посторонний звук, а так как местность не располагает к расслабленности, то поудобнее перехватив самострел, обратился в слух, пытаясь определить источник и направление. Через некоторое время звук повторился, и мне показалось, будто человек кричал. Ага, опять… Ладно. Скорую помощь вызывали? Нет? А мы всё равно идём к вам…

От дерева к дереву, притаиться за кустами, и главное- следить чтобы под ногами не хрустело. Медленно передвигаясь в таком ритме, вышел к узкой лесной дороге и присутствующей на ней группе неизвестных мне людей, занятых, как пишут в уголовном кодексе, убийством одного и более лиц по предварительному сговору. Да, всё так и было: одна, более многочисленная группа, при помощи, видимо, заранее приготовленного архаичного оружия, вроде мечей и копий, в адреналиновом экстазе уничтожала другую- поменьше. Которая, в свою очередь, защищалась при помощи точно такого же оружия. Впрочем, этим меня уже не удивишь- привыкаю, видимо, к уровню данной цивилизации.

Так, а вот это уже не хорошо. Пока эти две группы бородатых мужиков в кожаных и стёганных доспехах мерялись размерами своих детородных органов, я вмешиваться не собирался. Кто они мне? Однако, вскоре мой взгляд обнаружил ещё одного невольного зрителя данного действа, точно совершенно лишнего на этом празднике жизни, или, правильнее сказать, смерти- выглядывающую из-за дерева молоденькую девушку, одетую, как принято по здешней колхозной моде, в долгополое платье и накидку с капюшоном, с завязками под подбородком. Несмотря на некую балахонистость одеяния, оно не смогло в полной мере скрыть молодость и красоту белокурого ангела, чей лик в данный момент портило выражение страха и отчаяния. Возможно, именно это и заставило меня вмешаться в разворачивающуюся на глазах драму. Кто сказал- всё зло от баб? Эх…А может это я зря- и просто надоело прятаться и мириться с творимым- и пришло время выйти из тени? Что же, тогда- к бою! Пока я настраивал себя подобным образом, по сути ища мотивацию для смертоубийства- увы мне, я не маньяк, и кровожадностью не страдаю- у незнакомки осталось лишь трое защитников. А нет- уже двое… И шестеро- против. Расклад хреновый, а разве по-другому когда-то было?

Тщательно прицеливаюсь (не хотелось бы бездарно истратить единственный в моей ситуации выстрел), выглядывая самого опасного противника. Выбрал одного, на совести которого был последний из погибших- уж очень он мастерски копьецом орудовал, любо-дорого смотреть, но не хотелось бы оказаться его противником, а потому будешь первым- и не надеясь пробить надетую на него стёганку, выстрелил ему в ногу. Может плёвое расстояние (всего-то каких-то десяток метров, именно на такое расстояние мне удалось подобраться, пользуясь их невнимательностью- не до меня им было), а может потому что не первый раз пользуюсь этим аппаратом, но в любом случае, болт попал куда я и планировал. На крик подранка по-моему обернулись все участники данной драмы, и пока они не сообразили что к чему, я стартанул, как чёртик из табакерки...

-----

Её воины гибли один за другим, а она могла лишь в ужасе смотреть на это. Мужчины в ярости бросались друг на друга, кололи и рубили, и умирали, нередко искромсанные до неузнаваемости. Но даже в последний свой миг желавшие одного- добраться до горла врага. Мари гнала прочь мысли о спрятанном под накидкой кинжале, но время шло, а её защитников становилось всё меньше. Она хотела жить, а кто не хочет в шестнадцать лет. От страха сковались члены, и лишь губы изредка шептали “мамочка”…

Из десятка Гильома в живых остались лишь двое, но вот и старый десятник уже захромал- достали. Неожиданно противник, тыкавший его копьём, упал, громко закричав. А потом упал ещё один, и ещё… А из-за их спин стремительно выскочил бородатый муж с копьём в руке. Лишь позже она обнаружила, что он однорукий, а на данный момент её поразила его скорость. Пронёсшись ураганом по дороге, неизвестный накалывал бригантов на своё копьё, как иголкой бабочек. Оставшиеся в живых разбойники, тоже что-то сообразили, однако среагировать успел лишь один, кинувшись в кусты. Но незнакомец оказался быстрее- свистнувшее копьё с огромной силой пришпилило несчастного к дереву. Тот лишь захрипел, некоторое время дёргая ногами, и вскоре испустил дух.