Глава 16

Лиам

День сорок пятый


Следующие двадцать минут Ханна ходила босиком по спине Лиама, пока он лежал на полу перед камином. Ее движения ослабляли скованность и облегчали боль. Она хорошо понимала, куда нажимать и надавливать пятками.

Призрак подхватил игру и принялся повторять за ней, лая от удовольствия, когда топтал ноги и зад Лиама. Пес был тяжел, как бык, его когти впивались в одежду Лиама, но он не жаловался.

Ханна предложила перебраться на диван, чтобы она могла сделать ему массаж. Лиам никак не мог от этого отказаться.

Поленья в камине трещали, свистели и оседали в угли. Маленькие языки пламени прыгали в дымоход и исчезали в воздухе.

Призрак подошел и сел у переднего окна. Просунув морду между затемненными шторами, он мог наблюдать за улицей.

Руки Ханны были сильными и гибкими. Она использовала костяшки пальцев, боковые стороны и ладонь раненой руки, чтобы надавливать на затекшие мышцы и зажатые диски. Правой рукой она массировала его поясницу, пока он наклонялся вперед, опираясь предплечьями на подлокотник дивана.

Лиам старался сосредоточиться на ее словах, а не на тепле, разливающемся по его спине и плечам от ее легкого прикосновения, или на всплеске тепла в животе.

— Сколько человек согласилось сражаться? — спросила Ханна.

— Не так много.

— Неужели они струсили?

— Большинство из них.

— Что на счет Альянса Общин? Разве они не обещали помочь, когда потребуется?

— Так сказал Мик Селлерс.

Ханна разминала его поясницу.

— Ты им не доверяешь.

— Нет.

— Ты никому не доверяешь, — с легким намеком на шутку произнесла она.

— Жизнь научила.

— Они нам нужны, даже если мы не можем доверять им до конца.

Она озвучила правду, с которой он предпочел бы не сталкиваться.

— Они гражданские.

— Может, они и не солдаты, но у них столько же причин презирать ополченцев, сколько и у нас. Это ставит их на нашу сторону по умолчанию. Они заинтересованы. У них есть причина. Что-то, во что стоит верить. А это уже немало значит.

Ханна права. Так и есть. Но он все равно им не доверял.

Она наклонилась ближе, ее дыхание коснулось его шеи, теплое и мягкое, едва щекочущее.

— Ты планируешь что-то сам.

В ее голосе не прозвучало ни обвинения, ни подозрения. Она произнесла это как утверждение, как факт, который уже знала, но высказала вслух, чтобы они оба имели одинаковое мнение.

Лиам хмыкнул, не комментируя.

— У меня есть несколько идей.

— Ты не можешь сделать это в одиночку. Их почти пятьдесят, и у них вдвое больше оружия. Ты всего лишь один человек.

— Посмотрим.

Ее костяшки пальцев впились в его позвоночник, ослабляя узел за узлом. Он расслабился под ее прикосновениями. Не самая лучшая его идея. Но как он мог отказаться.

— Тебе не обязательно разбираться с этим в одиночку, Лиам. Ты не один.

Иногда, Лиам переставал чувствовать себя одиноким, и случалось это чаще всего в присутствии Ханны.

Он решил взвалить это на себя, взять на себя ответственность за Фолл-Крик, тяжесть его клятвы легла огромным бременем. Все эти жизни в его руках. Все эти люди, зависящие от него.

Ханна отстранилась. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Спине стало легче. Он знал, что долго так не останется, но это не важно.

— Помогло. Спасибо.

— Конечно. Обращайся в любое время.

Она посмотрела на свою поврежденную руку, испытывая смущение. Лиам знал, что Ханна думает о ней как о «плохой» руке.

Он никогда не думал об этом так. Каждый дюйм ее тела для него прекрасен. Он хотел обнять ее. Притянуть в свои объятия, наклонить ее подбородок к своему и поцеловать так, как Ханна того заслуживала.

— Как там «Винтер Хейвен»? — спросил он, чтобы отвлечься — и потому что постоянно беспокоился о ее нахождении там.

Лиам не доверял Ноа в вопросах ее безопасности. Он вообще не доверял Ноа, ни в чем.

— Это как полицейское государство. На каждом углу солдаты. Все это оружие. Они смотрят на нас, как на чужаков, как на нарушителей, и им не терпится от нас избавиться.

— А сейчас ты возвращаешься.

Она не смотрела на него.

— Мне нужно. Я должна.

Она не сказала: «Я хочу». Это уже кое-что.

— Ты, Шарлотта и Майло не должны жить в «Винтер Хейвене». Это слишком опасно.

Ханна не спорила с ним. Но и не уступила.

— Сейчас все станет хуже. Когда я начну, всем станет хуже.

Они сидели бок о бок на диване, между ними оставалось всего двенадцать дюймов. Почти никакого пространства, и все же бесконечная пропасть, которую Лиам не мог преодолеть.

Она положила руки на колени.

— Я знаю.

— Но ты не можешь уйти, — закончил он за нее.

— У меня же Майло.

Он помолчал мгновение. Заметил, что она ничего не сказала о Ноа.

Ее челюсть напряглась.

— Это сложно. Даже если бы… даже если бы я могла…

— Мы могли бы забрать Майло тоже.

— Я точно знала, что ты так скажешь. Это не так просто — забрать кого-то физически, когда его сердце и преданность остались в другом месте. Он будет считать, что я краду его у отца. Он бы не понял. Если бы я забрала его, он бы возненавидел меня. Я бы этого не вынесла. — Ханна посмотрела на него, ее глаза блестели в свете камина, боль исказила ее черты. — Я могу вынести многое, Лиам. Но не это.

Его сердце болело за нее. Как бы он хотел, чтобы все имело только черный и белый цвет. Правильное и неправильное. Разумные вещи, с которыми он мог бы что-то сделать.

Реальная жизнь слишком запутанна и сложна.

— Все встанет на свои места. И скоро.

Она кивнула.

— Все получится грубо и жестоко. Обязательно кто-нибудь пострадает.

Она не дрогнула.

— Еще немного времени, Лиам. Дай мне немного времени.

Он подарил бы ей луну, если бы она попросила.

— Я сделаю все, что смогу.

Он не заговорил о Ноа. Ханна должна принять это решение сама. Он видел это в ее глазах — печаль, растущее разочарование. Она знала, кем был ее муж; кем он становился.

Поступки Ноа обрекают его на гибель. Лиам мог только попытаться защитить Ханну и Майло от неизбежных последствий.

— Мне пора идти. Шарлотта скоро снова проголодается. — Ханна поднялась на ноги и потянулась за курткой, лежащей на диване. Призрак вскочил на лапы и рысью направился к двери.

Она остановилась у входной двери, прикусив нижнюю губу.

— Я много думала о семье. Моей семье, моих родителях и моем брате Оливере. У Дейва Фарриса есть радиостанция с огромной вышкой. Он пригласил меня завтра утром, чтобы попробовать установить связь. — Она натянула шапку на уши и надела перчатки, избегая его взгляда. — Если захочешь прийти…

Любой предлог, чтобы увидеть ее снова.

— С удовольствием.

Ханна наградила его сияющей улыбкой.

Лиам не хотел, чтобы она уходила. Как только за ней закроется дверь, в доме снова станет пусто и одиноко. Но ему нужно заняться делом.

Фолл-Крик сам себя не спасет.

Загрузка...