На краю вечности. Книга 2

Глава 12

Глава 12

Хлопает входная дверь. Выглядываю в гостиную и вижу Арсена. Он снимает с себя пальто, проводит рукой по волосам, садится на диван. Выглядит уставшим и потерянным. На висках выступили трупные пятна. Судя по выражению его лица, он еще не оправился от потрясения. Мне больно видеть его таким.

— Где ты пропадал? Мы с Айлин тебе обзвонились, — подходя к нему спрашиваю я. Сын поднимает на меня голову и смотрит невидящим взглядом.

— Меня задержали по делу Якуба, — глухо говорит он, потирая запястья. — Прости, что не смог предупредить. Личные вещи тут же забрали…

— Как все прошло? — мне сложно оставаться спокойным, задавая этот вопрос.

— Нормально, — глядя мне в глаза, отвечает Арсен. Интересно, сколько тренировался? — Было два разных следователя, задали уйму вопросов, ночь провел в камере. Утром сказали, что претензий ко мне нет и как стемнеет, могу идти домой. Дома есть кровь? Я голоден.

И ни слова о пытках. Что ж, я ожидал от него подобной реакции. Морально тяжело говорить о подобном. Особенно, когда воспоминания еще свежи.

— Да, в холодильнике. Сейчас принесу.

— Не надо. Я сам в состоянии дойти и взять, — резко останавливает меня Арсен. В его взгляде столько ненависти и злости, что я замираю на месте. — Америго уже вернулся, ты не в курсе?

— Да, уже в Лондоне. Тебе он зачем-то нужен?

— Поговорить по душам, — отвечает Арсен и поднявшись, направляется на кухню.

Догадываюсь, о чем у них пойдет речь и мне неприятно, что моего имени нет в списке доверия. Что с Америго ему будет проще быть откровенным, чем со мной. А ведь он даже не считает его своим другом. Надеюсь, мой брат найдет правильные слова, чтобы поддержать его. Ему это сейчас необходимо. Я же связан по рукам и ногам и ничего не могу для него сделать.

Следить за Астрид непросто. Особенно, если ее люди следят за тобой. Каждую вылазку мне приходится проявлять всю изобретательность, чтобы остаться незамеченным. Результаты наблюдений тоже не вдохновляют — жизнь у законницы скучная и однообразная. Вот и сейчас обогнав ее на несколько кварталов, жду ее неподалеку от дома, где она живет.

Биография Томаса Графа оказывается куда интересней. Он приехал в Лондон в начале семидесятых из Соединенных штатов. Снимал маленький подвальчик недалеко от департамента. Потом устроился туда работать курьером. Подружился с вампиром, который в то время занимал место главы и сблизился с ним настолько, что тот дал ему право на кровь — одним словом усыновил. Ввел в клан законников, помог получить соответствующее образование.

Карьера Томаса резко пошла вверх. Он обзавелся парой — оформил принадлежность с одной из светских львиц и стал желанным гостем всех светских мероприятий. Обаятельный, с хорошим чувством юмора, он вызывал симпатию и дружеское расположение с первого взгляда. Охотно помогал тем, кто просил у него помощи или совета, и его считали едва не святым.

Все настолько хорошо, что даже не верится. Поэтому я делаю запрос в американскую ассоциацию вампиров, но там знать не знают никакого Томаса Графа. Его там просто никогда не существовало. А если верить его словам, то в этой стране он прожил больше трех веков…

Натянув капюшон как можно ниже, обхожу территорию, выбираю излюбленную точку для наблюдений. Забираюсь на дерево, чтобы иметь возможность заглянуть в спальню и гостиную. Как хорошо, что сейчас ночь, прохожих нет и никому нет дела до лазящего по деревьям парня. Мне холодно, от высокой влажности сводит пальцы, они становятся деревянными. Если потребуется быстро спуститься — я не смогу этого сделать. Активно дышу на них, растираю пытаясь вернуть их в форму.

Из-за поворота, ярко светя фарами показывается машина. Узнаю авто мадам Пайпер. Она ловко паркуется, выходит на улицу и деловой походкой идет к дому. Долго возится с ключами, наконец, входит. Зажигает в гостиной свет, начинает раздеваться. Входит мужчина. Он невысок, коренаст, одет во все черное, жаль, его лицо не удается рассмотреть — стоит ко мне боком.

Судя по всему, тип чем-то недоволен и бурно высказывает это Астрид. Та с напряжением выслушивает его, хочет ответить, но тот с размаху бьет ее по лицу. Она с трудом удерживается на ногах, и его это, видимо, не устраивает, потому что от следующей оплеухи, она все-таки падает на колени. Мужчина уходит.

Кто он такой, черт побери? Почему она, железная леди, готовая стереть в порошок всех и вся, позволяет ему с собой так обращаться? Какую власть он имеет над ней? Астрид поднимается на ноги, вытирает кровь с разбитых губ и прихрамывая, покидает гостиную, выключая свет.

Жду, что этот тип выйдет из дома, и я смогу за ним проследить, но на улице он так и не появляется. Еще пару часов наблюдаю и, поняв, что вряд ли мне еще сегодня что-то посчастливится узнать, покидаю свой пост.

Когда я возвращаюсь домой, то к своему немалому удивлению застаю в гостиной Дину. Она сидит на диване и листает журнал. Рядом с ней стоят чемодан и дорожная сумка. Она одета в черное шерстяное платье с высоким воротом. Волосы распущены и в них блестит широкая седая прядь. Ведьма осунулась за этот месяц, что мы не виделись. Щеки впали. Под глазами пролегли тени. Она стала выглядеть старше, во взгляде появилась безысходность.

— Здравствуй, Зотикус, — поднимаясь говорит Дина, увидев меня.

— Кто тебя впустил? — завожусь я. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Никто. Я жила здесь три года, у меня ключи есть, — спокойно говорит Дина. — Я приехала, потому что нужна тебе.

— Неужели? — искренне удивляюсь я. Бросаю взгляд на часы. Арсен вот-вот должен вернуться с охоты. Если он увидит здесь Дину, то ей точно не поздоровится. А мне сейчас меньше всего на свете хочется внутрисемейных разборок. — Мне без тебя очень хорошо жилось. Более того, я даже не заметил твоего отсутствия. Так что будь добра, убирайся отсюда, пока я сам тебе не вышвырнул.

— Я понимаю, что ты зол на меня, — не собирается сдаваться Дина. — Все справедливо. Но я прошу тебя, прости меня. Видит Бог, я не хотела убивать Риту. Да, я никогда ее не любила, считала пустышкой и дурой. Но никогда не желала ей смерти! То, что произошло тогда — несчастный случай, не более. Это не отменяет гибели моей тетки, но все же. У меня даже в мыслях не было причинить ей вред! Даже после того, как она обо всем проболталась твоему брату! Мы же вместе решили убить Айлин, и она предала меня! Испугалась наказания!

— Поверь, я не тот, у кого ты должна просить прощения, — еще сильнее раздражаюсь я. — Первый — это Дэшэн, его невесту ты убила. Второй — мой сын. Ему ты изменила с его лучшим другом.

— Я не изменяла Арсену с Якубом! — сжимая кулачки, повышает голос Дина и на ее щеках выступают красные пятна. Дыхание становится тяжелым. — Все было намного хуже. Монро слетел с катушек, после того, как побывал в заложниках у твоего брата. Когда он выпустил меня из подсобки, куда ты меня запер, я случайно услышала, как он звонил какой-то Астрид и спрашивал, когда за вами приедут жандармы. Мол, ему страшно. Я так поняла, он собрался уехать той же ночью. Но перед этим насолить Арсену использовав меня! Ирма и ее совет ведьм уже заблокировали мою магию, и я оказалась бессильной перед его внушением. Но как обычный смертный, не смогла ничего забыть. Но это был не измена, это была месть.

Слова Дина очень похожи на правду, оттого еще больше не хочется им верить. Вернее, признавать, что ты совсем не знал того, кого считал своим близким другом. Столько лет проведенных вместе… Но с кем? Каким на самом деле был Якуб? Добрым и приветливым малым или же циничным ублюдком? Смотрю на ведьму, которая дрожит от волнения, прижимая руки к горлу. В глазах блестят слезы, губу побелели.

— Мне жаль, — вполне искренне говорю я.

— Ты, наверное, думаешь, что я это заслужила, — с горечью произносит Дина, отворачиваясь.

— Нет. Но похоже, что ты сама решила, что это так, — говорю я. Слышу, звон ключей. Звук открываемого замка. Арсен вернулся. Сейчас кому-то будет весело.

— Что эта тварь делает в нашем доме? — в один прыжок подскакивает к девушке и хватая ее за горло, гневно спрашивает Арсен, хватая ее за горло. Его глаза мгновенно становятся алыми. Дина испуганно смотрит на меня, пытаясь разжат мертвую хватку вампира.

— Дина приходила ко мне. И она уже уходит, — говорю я. — Отпусти ее.

— Почему ты такой добрый к тем, кто вытирает об тебя ноги? — злится Арсен. Он на мгновение отпускает девушку, делает шаг назад и ту же возвращается с к ней. Резким движением убирает ткань от ее шеи и выпустив клыки, впивается в еще плохо заживший от прежнего укуса, шрам. Дина истошно кричит, пытаясь вырваться из его тисков. Она забыла, как это опасно делать. От запаха ее крови у меня начинает кружится голова.

— Арсен, ты убьешь ее! — вмешиваюсь я, пытаясь оттащить его от Дины. — И сам потом будешь жалеть! Отпусти ее немедленно!

Арсен, тяжело дыша отступает. С его клыков капает кровь. Ведьма охает, прижимая руку к поврежденной артерии, из которой фонтаном бьет кровь.

— Что здесь происходит? — сбегая по лестнице, испуганно спрашивает Айлин. И увидев Дину, восклицает: — О, Боже!

Она подбегает к ней, пережимает ей артерию. Усаживает на пол, что-то шепчет, склоняясь к ее бледному, бескровному лицу.

— Дай ей свою кровь, — прошу я сына. — Дай сейчас. Потом будет слишком поздно.

— Нет, — решительно произносит Арсен, убирая руки в карманы. — Я хочу, чтобы она умерла. Дина обманула меня. Я не хочу ее щадить.

— Пожалуйста, принеси мне саквояж Дэшэна! — просит Айлин, оборачиваясь ко мне. — Быстро только!

Бегу на кухню, чтобы выполнить ее поручение. Арсен продолжает молча наблюдать, как Дина слабнет с каждой секундой. Его лицо непроницаемо, во взгляде ненависть. Если ведьма сказала правду, то простит ли он себе такое малодушие?

— Якуб мстил тебе, — говорю я сыну, помогая Айлин с раненой. — Он использовал для этого внушение. И это можно проверить, если она останется жива.

Какое-то время Арсен стоит молча. Моей подопечной удается остановить кровотечение. Она шепчет над сестрой заклинанье, дует на рану, снова шепчет.

— Черт с тобой, живи, — выдыхает Арсен, и прокусив себе запястье, склоняется над Диной. С облегчением вздыхаю и отхожу в сторону. Теперь о ней есть кому позаботиться.

Когда Дина немного приходит в себя, отвожу ее в гостиницу. Несмотря на то, что мой сын сменил гнев на милость, ей опасно оставаться у нас в доме. К тому же я беспокоюсь за Айлин. У меня нет уверенности, что ведьма ей не навредит. Оплачиваю ей номер на месяц вперед. Надеюсь, что за этот отрезок времени они с Арсеном разберутся в своих отношениях. Я не могу отпустить ее, потому что она слишком много знает о нашей жизни и мало ли что ей взбредет в голову. И мало ли кто, даже случайно узнав об этом, решит разобраться с ее помощью, пусть даже невольной, в тонкостях нашего быта. Стереть ей память невозможно, а убивать не хочется. По крайней мере пока.

Поддерживая Дину за локоть вхожу с ней в лифт. Машинально думаю, как хорошо, что на ней черное платье — совсем незаметно крови. Она бледна, глаза впали. Ее все еще трясет от потери крови. Провожу ее в номер. Ведьма тут же опускается на кровать. Служащий отель приносит ее вещи. Заглядываю в бар и достаю оттуда бутылку вина. Открываю ее, и протягиваю девушке. Она делает несколько глотков и опускает голову на подушку.

— Спасибо, — тихо произносит Дина. — Ты дважды спас мне жизнь. Тогда, в Бариново, когда отвез в больницу. И сейчас. Теперь я твоя должница.

— У меня к тебе будет только одна просьба — не трогай Айлин. Не причиняй ей вреда. Больше мне от тебя ничего не надо, — говорю я.

— Что ж, — усмехается Дина. — Мне придется подчиниться. Я не трону Айлин. Но на ее дитя это не распространяется. В нашей семье не должно рождаться чудовищ. А этот ребенок обещает быть именно таким.

— Айлин больше не Савро. А значит, ни чем вам не угрожает, — говорю я. — Выздоравливай.

Выхожу из номера. Минуту топчусь у лифта, а потом решаю спуститься пешком.

Слова Дины заставляют меня задуматься о будущем своей воспитанницы. Ей только семнадцать. Ладно, через месяц исполнится восемнадцать лет. Но все равно это юный возраст, когда сложно понять, чего хочется на самом деле и куда двигаться. А она уже должна стать матерью. И было бы это по любви или хотя бы в паре… Тут даже отец непонятно кто. Впрочем, для их семейных традиций это нормально. Но сейчас я ее семья — и мне придется думать о ее будущем. Иногда мне кажется, что все это какой-то кошмарный сон и безумно хочется проснуться. Жить, как раньше, самому по себе. Скучно, незаметно, свободно. Без страстей и потрясений.

На этот раз мои инстинкты молчат. О том, что мне грозит опасность я понимаю слишком поздно, когда уже нельзя ничего сделать. Передо мной вырастет странный тип с двумя пистолетами в руках. Он абсолютно лыс, но на голове два костных шипа, напоминающие маленькие рога. Несмотря на холод одет в кожаные штаны и такую же жилетку. Руки от пальцев до плеч покрыты татуировками. У него квадратное лицо и тяжелый подбородок. Глаза маленькие, как у свиньи. Но все это не имеет значения, потому что он стреляет в меня. Первые две пули пробивают легкие. И по тому жжению, что я ощущаю, догадываюсь, что они из серебра. Он расстреливает меня почти в упор, и я мысленно удивляюсь тому, как долго я еще жив. Патроны заканчиваются, и он достает третий пистолет из-за пояса. Я падаю на асфальт. У меня не получилось дойти всего десять шагов до дома. Боль полностью забирает меня в свой плен. Невозможно ни дышать, ник кричать, ни попытаться отвести в сторону руку своего убийцы, когда тот приставляет пистолет к моему лбу.

Прикосновение чьих-то нежных, теплых пальцев тут же сменяются жуткой болью. И каждое новое касание заставляет вздрагивать и извиваться всем телом. Хочется оттолкнуть это существо, ударить. Но ни руки, не ноги не слушаются. Будто кто-то удерживает их в оном положении. Догадываюсь, что я привязан к чему-то. Меня захватили в заложники? Пытают? Чего от меня хотят? Куда я попал?

Пробую открыть глаза, чтобы понять обстановку. Но кроме красной пелены ничего не вижу. Вслушиваюсь в звуки — они напоминают мне гул турбин. И только боль, жуткая и обжигающая, кажется вполне конкретной и понятной.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем пытка заканчивается. По моим ощущениям она длилась вечность. Облечение наступает внезапно. Почти так же, как пробуждение. Словно кто-то щелкает пальцами, и ты как по волшебству открываешь глаза. Прислушиваюсь к своему организму — там тихо. Сознание тоже проясняется. Остается только слабость и горький привкус во рту. Медленно поднимаю веки. Я лежу в своей спальне. Мягкий свет от маленького светильника нежно обволакивает комнату. Рядом со мной в кресле закинув ногу на ногу сидит Америго и что-то читает. Присматриваюсь. Ту самую книжку Дила Марино, которую показывала мне Айлин. Похоже, она и ему им уши прожужжать успела.

— О, очнулся! — радостно восклицает брат, услышав, что я шевелюсь. Захлопывает чтиво и подается вперед. Резким движением откидывает назад волнистые пряди волос. — Ну, кто тебя на этот раз обидел? Тринадцать серебряных пуль это не хухры мухры! Мы сомневались, что ты выживешь. Ладно, вру. У нас совсем не было надежды на это.

— Сколько времени я провел в отключке? — пытаясь приподняться на локтях, спрашиваю я и тут же падаю на подушку.

— Три дня, — помогая мне сесть, говорит Америго. — Тебе повезло, что Айлин быстро вытащили из тебя пули. Ты не успел конкретно отравиться. Видел, кто в тебя стрелял?

— Да. Лысый с рогами, — говорю я. Во рту все высохло и хочется пить. — Принеси мне чаю… Черного, классического. Без добавок.

— Неужели Кай Веге? — задумчиво протягивает брат. — Он специфичный киллер. За что угодно не берется. Но самый лучший, это факт. Правда, может заломить такую цену за убийство, что честное слово, простить встанет дешевле. А может и бесплатно все сделать, если история его тронет. Есть мысли, кому ты мог перейти дорогу?

— Ни одной, — признаюсь я, касаясь забинтованной головы. — Принеси чай.

— Римут сказал, что у тебя могут быть странности после лечения, но я не думал, что настолько, — поднимаясь, говорит Америго. — Сейчас принесу.