На краю вечности. Книга 2

Глава 17

Глава 17

Долго держу палец на кнопке звонка, но Астрид не открывает. Ее машина стоит неподалеку, в окнах горит свет, хотя на дворе день. Меня разбирает нешуточное любопытство, и я забираюсь на дерево, чтобы заглянуть в комнаты. Астрид лежит в луже крови на полу в гостиной. Ее тело обмотано цепями, предполагаю, что они из серебра. Кто с ней сделал это?

Спрыгиваю на землю. У меня сейчас есть два варианта действий. Первый — я ухожу отсюда, а назавтра кто-то из сердобольных сослуживцев находит ее почерневший труп. Так я освобождаюсь от влияния Астрид и мне не нужно будет предавать брата. Вариант второй. Я спасаю эту дуру и дальше будь что будет. Прежде, чем успеваю взвесить все за и против, уже вскрываю дверь жилища мадам Пайпер.

До слуха долетают тихие всхлипы. Осторожно крадусь в гостиную. Руки и ноги мадам связны веревками, во рту кляп. Судя по глубоким ожогам на теле, ей осталось недолго. Если только не освободить ее прямо сейчас. При виде меня, в ее глазах отражается смятенье. Начинаю распутывать цепи и, прикасаясь к серебру, почти ничего не ощущаю, кроме легко жжения в пальцах. И это заставляет меня с благодарностью вспомнить Римута. Ведь благодаря его крови я избавлен от этих мук.

— Еще немного и все останется позади, — бодро говорю я, понимая, какую адскую боль она сейчас чувствует. Что ж, все более, чем справедливо, если подумать. Она устроила ад мне, кто-то за меня вернул ей долг.

Отбрасываю цепи в сторону, освобождаю ее от веревок. Незаметно достаю носовой платок, обмакиваю в ее кровь и прячу в карман. Отношу женщину в спальню, укладываю на постель и иду на улицу. Останавливаю первого попавшегося прохожего, внушаю ему следовать за собой и привожу добычу еле живой законнице. Вытаскиваю кляп из ее рта, прокусываю жертве вену и прикладываю к ее губам. Едва вкусив глоток крови, Астрид набрасывается на донора, как дикий хищник. Мне приходиться контролировать ее аппетит, чтобы она не убила беднягу. Когда тот уже еле стоит на ногах, силой оттаскиваю вампиршу от него и запечатав рану, выставляю на улицу.

— Если ты думаешь, что я буду тебе благодарна, то ты ошибаешься, — стуча зубами, шепчет Астрид, прикрывая руками грудь.

— Кто это сделал?

— Не имеет значения… — со стоном отвечает она. Подушки, простыня на которых лежит мадам становятся красными от ее крови. Раны после серебра долго не затягиваются.

— Поверь мне, имеет. Приди я позже, спасать было бы некого. Ты бы умерла в страшных муках. Оцени это здраво и заяви на засранца куда следует.

— Зачем ты спас меня? — мне кажется, или в ее словах скользит горечь?

— Хотелось ощутить себя лучше, чем я есть на самом деле, — честно отвечаю я.

— Мне нужна еще кровь… Принеси из холодильника. Там должно остаться полпакета.

Иду выполнять ее просьбу. По пути осматриваю квартиру. В прошлые разы мне этого сделать не удалось. Под пристальным вниманием хозяйки приходилось вести себя прилично. Никаких намеков на то, что в этом доме может жить мужчина. В углу гостиной нахожу порванное платье Астрид. Вполне возможно, что на ткани остались следы ДНК, того кто это сделал. Комкаю шелк и засовываю в карман пальто, снимаю его и вешаю в прихожей. С чувством выполненного долга спешу на кухню, беру пакет с кровью, возвращаюсь к законнице.

— Как прошло собрание отверженных? — спрашивает она. — Тебе удалось произвести впечатление?

— Ты не слышала разве?

— Нет, — понуро отвечает Астрид. — Я была не в форме.

Рассказываю ей все в деталях, опуская лишь эпизод с планированием ограбления склада. Пусть это будет для нее следующим бонусом. Астрид слушает внимательно. Но видно, что в мыслях она очень далеко, словно это ее не касается.

— А потом на нас напали, — продолжаю я и Астрид вздрагивает.

— Кто это был? — приподнимаясь, спрашивает она и тут же закусывает губу от боли.

— Законники. Их целью был Америго. Кто-то сказал им, что мы будем проходить именно там. Они знали, куда и за кем шли. Это была абсолютная уверенность, как если бы им в уши вложил информацию Господь Бог.

Перед глазами всплывает ночное происшествие. Хруст костей, запах крови, кол, что так легко входит мужчине в сердце…

— И что ты сделал? — Астрид садится, глядя на меня. Ее белокурые волосы волнами падают ей на грудь, прикрывая уродливые раны.

— А ты как думаешь? — смотрю ей в глаза. Она отводит взгляд. — По-твоему, у меня был в этой ситуации выбор?

— Я не смогу тебя прикрыть, если это всплывет. Сам будешь отвечать за свой поступок, — предупреждает Астрид.

— Можешь узнать, кто донес на нас? От кого исходило, что мы будем в этом месте?

— Могу предположить, что это Ви. Он умен и проницателен. И у него есть главный козырь — ты ему веришь, а значит, беззащитен перед ним. Он мог следить за тобой, — небрежно говорит Астрид. Замечаю, что она нервничает. — Не думай, что ты один такой крутой. Остальные тоже не лыком шиты.

— Я все понимаю, но мне нужна конкретика. Домыслы можно строить бесконечно!

— Постараюсь узнать как можно больше, — обещает Астрид. Поднимается с постели и подходит к шкафу. Достает оттуда халат и набрасывает его на себя. Бросает взгляд на часы, хмурится. — А теперь я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же.

Та поспешность, с которой законница выставляет меня, наводит на мысль, что она кого-то ждет. Мне жаль, что сейчас день и я не могу забраться на дерево, чтобы понаблюдать за ней. Одно дело заглянуть в окна и совсем другое проторчать там несколько часов. Так можно и за решетку в человеческую тюрьму загреметь.

Перебираюсь на противоположную сторону улицы. Приходится торчать на виду, но что поделаешь? Через полчаса появляется черная машина с тонированными стеклами. Из нее выходит человек в черном плаще — не могу с ходу определить мужчина это или женщина. Голова опущена, лицо скрывает надвинутый на глаза капюшон. Быстрым шагом идет к дому, достает ключи и входит внутрь. Запоминаю номер его машины. Нужно будет узнать, кому она принадлежит.

У меня пищит мобильный. Пришло сообщение от Дины: «Рита никогда не работала в магическом салоне Костаса. Зато там частым гостем была Ирма».

Найти дом, где живет Фабрисио, не составляет труда. Увидев меня на пороге, он удивлен и растерян. Нерешительно топчется, размышляя, приглашать меня или нет. Потом все-таки решается, и я вхожу в просторную гостиную. Здесь нет лишних вещей, все только самое необходимое. Когда-то у меня было так же, ровно до того момента, пока ко мне не переехала Айлин вместе с близнецами. Теперь и дом, и вещи живут своей жизнью. А мне не хватает одиночества и покоя.

— Ты по делу или поупражняться в словоблудии зашел? — осведомляется Фабрисио. Он напряжен и с трудом подавляет беспокойство. С чего бы?

— А разве одно другому мешает? — садясь в кресло-качалку, говорю я и достаю из кармана пакет с платьем Астрид. — Вполне возможно, что на ткани могло остаться ДНК одного типа. Мне нужно вычислить кто, он. Поэтому я пришел за помощью к тебе.

Фабрисио берет пакет двумя пальцами и брезгливо рассматривает со всех сторон. Открывает его, обнюхивает.

— Кто-то изнасиловал твою подружку? — выдвигает предположение он.

— В каком-то смысле, — отвечаю я. — Ее пытали. И я хочу узнать, кто. Предположу, что на пути к моему интересу может встать гриф секретно.

— Это ерунда, — тут же оживляется Фабрисио. — Обойдем.

— Прекрасно. Но это еще не все, — вытаскиваю второй пакет. В нем платок, смоченный в крови Астрид. — Мне надо, чтобы ты узнал линию крови. Любая мелочь будет к месту.

— А вот с этим уже будет сложнее, — вздыхает Монти. — Ну да ладно. Давненько меня никто в опасные авантюры не втягивал.

— Фабрисио, а как ты смотришь на занятия наукой, но незаконно? — осторожно спрашиваю я.

— Если у меня будет возможность реализовывать себя, создавать то, о чем я давно мечтал, то факт законности и незаконности отпадает. Я в первую очередь ученый, — без выпячивания груди колесом не обходится. Подавляю смешок. — А что, у тебя есть интересное предложение?

— Не совсем у меня, скорее, у моего брата. Правда, оно больше подходит для тех, кто любит риск и авантюризм, чем для домашних мальчиков.

Фабрисио сначала обиженно надувается, а потом начинает смеяться.

— На кого ты предлагаешь мне работать? — успокоившись, спрашивает он.

— На отверженных. Но не просто начать с нуля, а занять место Конрада, — на полном серьезе говорю я и Фабрисио, закатив глаза, тихо присвистывает. — Ты готов принять такой подарок?

— Бессмертный, поверишь, если я тебе скажу, что ждал подобного всю жизнь? — говорит Монти и в его глазах вспыхивает озорной огонек.

Придя домой, я обнаруживаю там Ирму, которая о чем-то беззаботно болтает с Айлин. Она выглядит такой искренней, такой умиротворенной. Кажется, от нее вот-вот начнет исходить божественный свет, как от святых. Она обнимает мою воспитанницу, заливисто смеется над ее шутками. Берет в руки ее рисунок, что лежит на журнальном столике, выражает восторг, но и тонко делает акцент на недостатках. Лучшая подруга, да и только. Девушка смотрит на нее глазами полными очарования и восторга. Она расслаблена и беспечна. Взгляд радостный, одухотворенный. Ловлю себя на мысли, что она сейчас непохожа на саму себя. Общество Ирмы на нее так сильно влияет? Или же та применила к ней магию? Несмотря на то, что мне сложно верить словам Дины, я все равно начеку.

— Здравствуй, Зотикус, — певуче произносит ведьма Агли. Поднимается, и мы с ней обнимаемся. — Мы с Айлин обо всем договорились. Проведем обряд завтра вечером. Ты ведь не передумал?

— Нет, но…

— Вот и славно! — не дает мне договорить Ирма. — Мне нужно бежать. Была очень рада повидаться!

Она берет сумку и направляется к двери. Как радушный хозяин иду за ней следом, что проводить. Девушка одевает пальто, откидывает на спину волосы. Внимательно смотрит на меня и приблизив свое лицо к моему, тихо произносит:

— Считаю, что держать в домохозяйках убийцу очень экстремально. Дина опасна. Неужели ты этого не понимаешь? Она хочет уничтожить Айлин и не перед чем не остановится.

— Знаешь, я ведь от нее тоже самое про тебя слышал, — отвечаю я. Ирма усмехается. — И ребенка Айлин едва не потеряла после твоего визита. Кому из вас мне верить?

— Я не провоцировала выкидыш у твоей дочери, — улыбаясь, говорит та. — А еще мы пили чай, который приготовила подружка твоего сына. Как думаешь, у кого из нас было больше возможностей подсыпать туда что-то?

— У обеих, — спокойно отвечаю я, понимая, что разобраться в этом комке лжи будет посложнее, чем в китайской грамоте. — Ирма, как хозяин этого дома, я вправе требовать, чтобы ты переступала его порог только с добрыми намереньями. Иначе мне придется вспомнить, кто я есть на самом деле. Не думаю, что нам обоим это будет приятно.

— Бедный мальчик, — вздыхает ведьма и треплет меня по щеке, — как тебе задурили голову! Я желаю тебе только добра. Впрочем, ты сам в этом скоро убедишься. До, встречи, Зотикус.

Ирма встает на цыпочки и целует меня в щеку. Довольно улыбается, стирает пальцем след от помады и уходит.

На новое собрание отверженных мы с Арсеном приходим вместе. Большая часть существ уже там, заявляемся последними. Едва я переступаю порог, как на меня с кулаками набрасывается Джек. Он взбешен до крайности, его глаза светятся алым цветом. Удары сильны и точны. За какую-то долю секунды у меня разбито лицо и сломан нос. Даю ему достойный отпор, но тот не собирается сдаваться. В итоге Америго и Арсену приходиться нас разнимать. Джек, оттаскиваемый в сторону братом, сыплет проклятьями и пожеланиями мне скорой смерти. Он брызжет слюной, его лицо перекошено от ярости.

— Из-за этой твари шестнадцать наших друзей больше никогда не вернутся! — кричит он, извиваясь в руках Америго. — Хотя бы в память о них я должен убить эту сволочь!

Кто-то снова подкараулил отверженных и устроил им засаду. Их загнали в старое помещение и сожгли заживо. Ужасная смерть. И подобное положение вещей напрягает меня все больше и больше. Кто за этим стоит? По чьим подсказкам все это делается? Неужели у Астрид здесь есть шпион-дублер? Хотя может быть есть и помимо нее заинтересованные в подобно исходе. Как выйти же выйти на эту крысу? У меня своем нет желания быть обвиненным в этом преступлении. Да, я должен сделать нечто подобное, но еще не сделал, а значит, невиновен.

— Никто никого убивать не будет, — резко говорит Америго, беря в руки лицо Джека и глядя ему в глаза. — Мой брат прикончил двух законников, чтобы спасти мне жизнь. Он не предатель, понял? Все поняли?!

Вообще-то одного, но я не смею возразить. Джек с недоверием смотрит на своего лидера. Арсен отпускает меня, отряхивает мне пиджак и делает шаг назад.

— Мог бы и сказать мне об этом, — недовольно шепчет он, но в его тоне проскакивают нотки гордости. Что с ним вообще творится?! С каких пор убийство стало чем-то похвальным?

— Не считаю правильным хвастаться преступлениями, — сухо отвечаю я.

— Все равно я не верю ему. Хоть убейте, не верю! — говорит Джек, отталкивая от себя Америго. Пошатываясь идет в дальний угол комнаты и садится там пол, подтянув к себе колени. Двадцать пять отверженных — именно столько осталось от прежней группы — смотрят на меня с затаенным восторгом.

— Я же вам говорила, что он — герой, — улыбается Антонелла. От такого количества внимания мне хочется провалиться сквозь землю. Хотя бы потому что знаю — оно не заслужено, и я именно такой, каким меня видит Джек.

— Нам удалось раздобыть две машины, — говорит Америго, развешивая на стене план какого-то объекта. Догадываюсь, что это и есть тот самый склад с оружием, на которой должен быть совершен налет. — Охрана находится здесь и здесь.

Он берет со стола линейку и указывает на красные точки, поставленные фломастером.

— Нужны добровольцы, — говорит Джек, вылезая из своего укрытия и обводя взглядом присутствующих. — Кто может обращаться с оружием и умеет драться. Не на любительском уровне, а по-настоящему.

— Я готов пойти, — выходя на середину, с волнением говорит Арсен. — Отец всему научил меня.

— Нет, — решительно возражает Америго. — Ты не пойдешь.

— Но почему?! — Арсен не скрывает своего расстройства.

— Потому что ты не отверженный. Иди на место, это не обсуждается, — резко говорит Америго.

— Но я могу быть полезен! — сопротивляется решению главаря Арсен.

— Тебе на латыни повторить, что это обсуждению не подлежит? — раздражается Америго.

Арсен понуро опускает голову, но подчиняется. Мне удивительно видеть своего сына таким.

— Ладно, раз добровольцев нет, — проводя рукой по лбу, устало говорит Америго. — Предлагаю Джеку самому выбрать людей для этой операции.

Тот долго смотрит на присутствующих, подходит к каждому задает вопросы. Действо затягивается и нагоняет на меня тоску. Начинаю перебирать в памяти последние разговоры с Ви — не упустил ли я из них чего-то важного? Это отвлекает меня от происходящего, и вздрагиваю, когда вижу перед собой Джека и слышу его пронзительное:

— Я выбираю тебя.

Несколько секунд непонимающе пялюсь на него. У него торжествующий вид и довольная ухмылка.

— Ты правила забыл, друг, — напоминает ему Америго. — Он не отверженный, ему нельзя.

— Но твой брат нереально крут, — поворачиваясь к нему, возражает Джек. — Легко расправился с двумя законниками, хочет служить на благо справедливости. Так пусть покажет всем нам, чего он стоит. А если для тебя так принципиален знак…

Он берет со стола шариковую ручку и подходит ко мне. Хочет нарисовать его у меня на лбу, но я не позволяю ему этого сделать. Отвожу руку в сторону. Не желая понимать намека, Джек повторяет попытку. Теряю терпение и заламываю ему руку за спину, так что он кричит от боли.

— Хорошо, — говорю я. — Если для дела так нужно — я пойду с вами. Но еще раз посмеешь так сделать — и я убью тебя.

— Сука, пусти, — рычит Джек, но я лишь сильнее тяну на себя его запястье.

— Я хочу услышать.

— Да услышал я тебя, придурок. Пусти! — вопит Джек.

Для закрепления своей просьбы ломаю ему ключицу, отпускаю его. Он со стонами падает на пол. Америго смотрит на меня с осуждением, но молчит. К парню подбегает Трейси и пытается помочь. Тот осыпает ее отборной бранью и отталкивает от себя. Надо будет избавиться от него при первой же возможности.

— Чудесно, — говорит мой брат, поднося трубку к губам и делая затяжку. — А теперь, когда все взяли себя в руки, давайте наконец обсудим дела.

Мы встречаемся с Астрид в гостинице. Когда я приезжаю она уже ждет меня в номере. Судя по ее виду, мадам сильно не в духе. Значит, надо брать беседу в свои руки.

— Ты мне ничего не хочешь объяснить? — строго спрашиваю я вместо приветствия. Та непонимающе смотрит на меня. Сегодня на ней черное платье из шерсти, перехваченное на талии красным лаковым поясом. Белокурые волосы, идеально прямые, гладко зачесаны назад. На лице ни намека на макияж, но от нее все так же пахнет Шанелью.

— По-моему, это ты должен объясняться! — тут же встает в позицию Астрид.

— То есть гибель отверженных одного за другим — не твоих рук дело? Не ты подослала второго агента, в котором ты уверена больше, чем во мне? — глядя ей в глаза, с нарастающим раздражением спрашиваю я.

— Разумеется, нет, — в тоне Астрид слышатся стальные нотки. — Как тебе такое в голову могло прийти?

Рассказываю ей последние события. Она задумчиво подносит руку к губам. Рукав слегка обнажает запястье, на котором темнеет незажившая рана, нанесенная чем-то серебряным. Что ее заставляет терпеть все это? Должна же быть для адекватная причина. Чтобы не смущать ее, отвожу взгляд в сторону.

— И что ты скажешь на все это? — спрашиваю я, усаживаясь в кресло. — Что ты не при чем?

— Именно так, — отвечает Астрид. — Например, Вианор мог внедрить туда кого-то из своих сотрудников. Или же это внутренние разборки и тогда ты можешь использовать это в своих целях. А возможно, есть и третья сторона о которой мы даже не подозреваем.

— Участие Ви исключается, — с уверенностью говорю я. Астрид тихо усмехается. Это наводит меня на мысль, что она может знать что-то, просто не считает нужным этим делиться.

— Значит, ты должен найти стукача, устроить ему позорную казнь и тем самым укрепить свои позиции, — с воодушевлением говорит мадам. Бросает взгляд на часы. — Мне пора.

— Я еще не закончил, — преграждая ей путь, говорю я и беру за плечи. Она болезненно морщится. Догадываюсь, что из-за новых ран. Сообщаю ей о предстоящем нападении на склад.

— Ты же понимаешь, — говорит Астрид. — Они не должны получить это оружие. Я предупрежу охрану и вышлю туда своих сотрудников.

— Среди нападающих буду я, — помолчав, сообщаю я.

Законница смотрит мне в глаза, и я вижу в них тревогу.

— Какого черта? — сердится она.

Мне не хочется ей ничего рассказывать, и я ограничиваюсь короткой фразой:

— Так вышло.

— Ты же понимаешь, что я не смогу прикрыть тебя, — говорит Астрид, глядя куда-то в даль. — И допустить ограбление тоже.

— Да, я все понимаю, — киваю я.

— И если тебя схватят — любую связь с тобой я буду отрицать. Так что не вздумай упоминать мое имя и рассказывать о нашем сотрудничестве. Иначе я буду вынуждена поведать о преступлении твоего сына. Ты ведь этого не хочешь? — в голосе законницы звучит язвительность, смешанная со страхом. Хотя, чего ей бояться?

— Астрид, давай обойдемся без шантажа, — прошу я. — Мне прекрасно понятна твоя позиция, я ничего от тебя не жду и ни на что не рассчитываю. Просто ставлю в известность.

— Хорошо, — снисходительно кивает мадам. — Сделай все, от тебя зависящее, чтобы не попасться и не погибнуть. Мне совсем не хочется искать тебе замену и начинать все сначала. Ты понял меня?

Бегло целует меня в губы и уходит.

Мне приходит сообщение от Дины: «Костас вернулся».