На руинах Миглаха (легенда о Дигоне)

Глава 32. Дом Аполлона. Комплекс Пса.

-32-

Храмовый комплекс Пса находился в северной части земель Дома Аполлона. Влекомый природным тщеславием и жаждой Силы, Гиперион многие сотни лет отстраивал этот циклопический каменный артефакт. По всем его землям, и даже за их пределами, возводилось множество других подобных пирамидальных строений, но все они уступали Псу в масштабах. В Доме Аполлона эти каменные устройства служили пассивными накопителями энергии и своей мощью умножали возможности его немногочисленного народа.

Малая пирамида «Плоти» предназначалась для обычных ритуальных праздников. В ней проводили служения члены альянса Культа, жившие отшельниками и никогда не появлявшиеся в городах. А вот два других каменных исполина были гордостью магического искусства Гипериона. Третья и самая высокая пирамида «Активности», находилась с противоположного края от первой. Она отбирала, очищала и концентрировала свободную незадействованную энергию Дома. В ней не велись службы. Но четыре раза в год по праздникам, связанным с положением Аполлона на небосводе, члены альянса Культа поднимались в неё и приводили внутренние помещения в порядок. Средняя же пирамида «Силы», аккумулировала в себе постоянно поступающий поток из третьей. В неё мог входить только сам Верховный Отец, когда была потребность в собранных запасах энергии. Нельзя сказать, что они были неисчерпаемыми, но Дом Аполлона всегда имел наготове куда больше силы, чем другие Дома Миглаха. Конечно, кроме мрачного Гадеса, чьи резервы непрестанно пополнялись согласно его природе.

К сожалению, Дигон никогда не был в храмовом комплексе, и направить туда переход не мог при всём желании. Но он в своё время посещал порт, расположенный в устье реки Охра, впадавшей в Центральное море. От этого места до Пса было около ста пятидесяти лиг. Ближе подобраться к своей цели он не мог.

Под грохот постоянно сыплющихся ударов по двери склада в столице Дома Ареса, где трое путников оказались запертыми, Дигон вспоминал прогулки за портовым городом Кирка. Когда-то он коротал там дни простоя корабля на верфи. Уже привычно составив образ и аккуратно, чтобы не потревожить новую Стихию, неожиданно наполнившую его душу, маг сформировал тоннель перехода. За городской стеной Кирка, в яблочных садах, что ютились на неблагодатной местной почве, натужно открылся портал. Из него вышел Дигон, таща за собой двоих спутников.

В осенние и зимние месяцы, богатые дождями, Охра становилась полноводной, выходила из берегов и дарила местным крестьянам богатые урожаи. Но сейчас, к концу весны, засушливой и жаркой в этой части света, земля уже покрывалась трещинами, иссыхала и порождала частые пыльные бури. Переменчивый местный климат немало докучал жителям. Река становилась почти в три раза уже, но всё равно продолжала быть достаточно глубокой и просторной для лёгкого внутреннего судоходства. Дигон направился в пригородную таверну и без труда купил небольшую прогулочную парусную лодку. Все местные были поголовно заняты мобилизацией, объявленной Гиперионом, и катание под парусом отошло на второй план, а немного золота не помешает никому. Погрузив скудный запас вещей и закупленную в таверне провизию, друзья отправились вверх по течению в направлении пирамид Пса.

Ветер дул плотный, а течение воды было медленным и не оказывало ощутимого сопротивления ходу судна. По обоим берегам то тут, то там виднелись патрули военных и дозоры. Но река была безопасным путём и небольшой кораблик, похожий на сотни таких же по всему широкому рукаву, ни у кого не вызывал подозрений. Свободного времени было с избытком и Дигон принялся осваивать новую Стихию, поселившуюся в нём в результате боя в замке Квирина. Здесь, в землях Дома, тождественного стихии Огня, тот отзывался легко и радостно. Однако Дигон не торопился с действиями, логично опасаясь наделать ошибок без учителей, контролировавших его при работе с Землёй и Водой. На помощь пришёл Целум, немало удивившийся рассказу о том, как его ученик принял Огонь без посторонних советов. Держатель мира был жёстким учителем. Если бы всё это происходило в его иллюзорной башне, Дигону бы пришлось не сладко от шишек и ожогов, сопровождающих обретение опыта. Но сейчас всё шло спокойно. Огонь привык к своему новому другу и хозяину. Подчинялся с азартом и страстью, с жаром и творчеством, наполняя этими качествами самого носителя. Созидательное сухое тепло стихии согревало душу, остуженную холодными началами Воды и Земли. Разум молодого мага Единства, наконец-то, наполнился надеждой и верой в положительный исход их авантюрного предприятия. Но проявили себя и страдания с болью, сопутствующие каждой поглощённой Дигоном энергии. Когда светлые эмоции засыпали, он тяжело переживал отчаяние затухающего пламени. Паническую дрожь огня, с каждым мгновением теряющего жар и не знающего пути его восполнения. Боль огня была острой, ярко очерченной, экспрессивной. Приходила жгучими короткими приступами, в отличие от плавных приливов, свойственных двум другим Стихиям в душе мага. Но он справлялся. А когда было совсем невмоготу, прижимал к груди безмолвно сочувствующую Лаянну, и терзания сами собой понемногу растворялись. Но и для дианиты это всё не проходило даром. На фоне враждебной энергетики Дома Аполлона утешать любимого становилось всё сложнее, а тяжесть в груди всё чаще давала о себе знать.

Так прошло четыре полных дня и к полудню пятого на горизонте показались силуэты величественных пирамид. Охраны здесь было куда больше, чем по окрестным пустошам. На нередких причалах, расположенных ближе к строениям Пса, виднелись блестевшие на свету доспехи. Пройдя ещё немного вдоль берега, скрываясь от посторонних глаз за высоким тростником, обильно растущим по обе стороны реки, путники пришвартовали лодку и двинулись пешком вглубь материка. До пирамид оставалось не более трёх лиг. Недалеко от воды растительность была ещё пышной, помнящей недавние разливы, и благодаря ей ближе к вечеру они незамеченными пробрались к храмовому комплексу.

Ямлих принялся за поиски. На этот раз он долго сидел в трансе, периодически вздрагивая, тщательно перебирая потоки энергий, которыми это место буквально бурлило, как огромный выводок змей в брачный период. В конце концов он вычленил нужную ему ауру и чётко определил местонахождение пиксиды. Средняя пирамида «Силы» ждала непрошенных гостей.

Белые мраморные плиты, покрывающие необъятным полотном гигантские боковые грани, отсвечивали алый закат и казались гладкой натянутой кожей на теле исполинов. Снаружи вход в «Силу» был один. Он располагался немного выше основания, и к нему вёл ряд широких ступеней, проложенных поверх огромного нижнего ряда блоков. Но возле ворот, на выровненной площадке, освещённой десятками полукруглых чаш с огнём, несли службу шесть закованных в латы стражей. Пожалуй, трое путников во главе с магом Единства имели все шансы перебить их, но тревога, которую поднял бы этот бой, была ни к чему. Дигон осмотрелся. От ребра пирамиды, которое перпендикулярно примыкает к центральной части со входом, протянулось невероятно длинное, около пятисот шагов, узкое и невысокое прямоугольное строение. Оно было похоже на крытый тоннель, и упиралось в колоссальную фигуру лежащего на камне льва – символа Дома Аполлона в животном мире. Незаметно пройдя вдоль этого каменного коридора к изваянию, как и ожидалось, странники обнаружили проём, ведущий внутрь тоннеля. Его закрывал гигантский почти квадратный плоский камень со стороной не менее трёх метров и толщиной в метр. Нижняя его часть плотно покоилась под песком. Охранять столь массивную преграду никому не пришло в голову.

Дигон подошёл к плите и прислонился к ней, словно пытаясь обнять. Заговорил с камнем. Земля внутри него, взбудораженная недавним воссоединением, легко прошла через руки мага в тело плотной скальной породы. Та завибрировала, глухо заскрежетала и через несколько секунд рассыпалась песком, образовавшим насыпь, до половины закрывшую вход в длинный коридор. Но он был настолько просторным, что даже высокому Дигону достаточно было наклонить голову и он мог спокойно идти во весь рост.

Трое прошли тоннелем гораздо больше шагов, чем Дигон насчитал снаружи. Свет внутрь не проникал, но все без труда понимали, что находятся уже под циклопической массой нагромождения каменных блоков пирамиды – столь отчётливо давила она на своих гостей. Энергия Аполлона нарастала лавиной. Дигон чувствовал пылающий жар внутри – Огонь терял равновесие от напряжения родственного поля. Лаянна с каждым шагом прищуривала глаза, подавляя головную боль и желание вывернуться наизнанку. Слёзы то и дело смачивали веки, она растирала их пыльным рукавом и вскоре милое личико юной дианиты стало похожим на физиономию какой-то нищей беспризорницы. Даже не особо чувствительный к переменам силового окружения Ямлих сейчас шёл, словно пьяный, от переполнявших незнакомых эмоций. Пройдя так больше шестисот метров, они остановились. Перед героями выросла совершенно неожиданная после длинного пути каменная стена. Дигон попробовал выполнить свой фокус и разложить плотную каменную структуру. Бесполезно. Потоку энергии в руках противостояла невидимая преграда. На стене висела сложная защита, щедро питаемая силой пирамиды. Ямлих тем временем потянул за рукав Лаянну с её маленькой масляной лампой, и они стали тщательно осматривать прилегающие стены. Шли нестерпимо долгие минуты. Наконец, прекрасная спутница Дигона даже слегка подпрыгнула и вскрикнула от радости, но тут же закрыла себе рот руками, стараясь не издавать ни звука. Плинтус между полом и стеной в одном месте еле-еле поблёскивал натёртостью под слоем пыли. При более ярком свете, например, от факела, этот блеск невозможно было бы заметить. Но когда глаза обострились в полумраке, острый взор дианиты определил отличие безошибочно. Она аккуратно нажала носком обуви на этот участок плинтуса. Под полом что-то щёлкнуло и дверь, монотонно загудев, съехала в сторону. Компания проникла в самый центр пирамиды и оказалась в небольшой пещере, расходящейся пустотами в разные стороны.

Откуда-то сбоку и сверху пробивался неяркий разнонаправленный свет, будто оставленный несколькими движущимися источниками. Внутри пещеры, пересекаясь одни с другими, в разнобой, располагались десятки ступенчатых пролётов. Какие-то боком шли по торцам стен бесформенного огромного помещения, какие-то упирались в тело скалы. Но большинство словно висели в воздухе, опираясь лишь на неизвестно как зафиксированные площадки. Они поворачивали во все стороны и продолжали двигаться то вверх, то вниз. Ямлих уже чувствовал ауру пиксиды, даже сквозь звенящий накал энергии пирамиды. Он побежал к ближайшей лестнице, чтобы искать путь через этот подвешенный лабиринт на дно пирамиды, откуда его звала цель. Встал на ступеньку и чуть не рухнул с неё, изгибаясь до хруста в спине, изворачиваясь от просвистевшей над грудью стрелой. Из торчащей в стене трубки медленно, словно дым, выходило облако пыли. «Гостей тут явно не приветствуют», - подумал про себя полукровка.

- Куда идти? – шёпотом спросил Дигон.

- Она внизу, прямо под нами, метров пятнадцать или двадцать, - так же тихо ответил Ямлих. – Но по лестницам мы не пройдём. Они напичканы подарками.

Дигон снял с плеча тонкую, но прочную корабельную верёвку, какими крепят паруса на маленьких судах, перекинул через верхнюю ступеньку лестницы, чуть не забравшую жизнь расторопного вора, и бросил её вниз. Вскоре послышался глухой звук падения на пол. Было не глубоко.

- Так тебе будет безопаснее, - указал рукой на верёвку Дигон.

- А может давай тебе будет безопаснее, а я, так уж и быть, потерплю? – не упустил шанса съязвить вор, но уже спускался на край, обрывающийся во тьму.

- Держи, - Лаянна подала ему тусклый огонёк лампы.

Ямлих, закрутив верёвку вокруг правой руки, нырнул в пустоту и дребезжащий огонёк лампады начал медленно тонуть во мраке.

В абсолютной тишине прошло не менее получаса. Сначала влюблённые просто наслаждались нечастыми минутами покоя, прижавшись друг к другу возле входа в пещеру. Потом начали волноваться. Кристалл на шее Лаянны запылал красным.

- Нужно быть настороже. Приближается что-то очень неладное, – мягким голосом предупредила она.

Когда прошло три четверти часа, они оба уже сидели на краю, с которого спустился их товарищ, и с угасающей надеждой смотрели вниз. Верёвка зашевелилась. Всё активнее раскачиваясь на крепком тройном узле. Глубоко во мраке показался огонёк. Вскоре стало видно и того, кто его нёс. Грязная и исцарапанная ладонь Ямлиха зацепилась за край. Даже в слабом свете танцующих где-то выше огоньков был виден ворох паутины и пыли, сплошным слоем покрывавший лёгкую броню, украденную на складе замка в Градиве.

- Ты чего так долго? – вытаскивая за руку лёгкое тело на площадку, спросил Дигон.

- Там полно ловушек и тьма кромешная. Чуть не потерялся, - без тени привычного сарказма сказал полукровка. - Давайте выбираться отсюда меня это место угнетает.

- С радостью, - немного громче обычного согласилась Лаянна.

В это время наверху и сбоку огоньки стали ярче. Послышался шум. Громкие голоса. Похоже, незваных гостей обнаружили. Дигон попробовал сконцентрироваться и открыть переход. Куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Никак. Давление безмерных запасов энергии, собранные в одном месте глушили всякие попытки воспользоваться иной магией. А местная слушалась только Гипериона. Совсем близко, в двух с половиной десятках шагов двинулась плита, медленно впуская в темноту пещеры свет факелов, казавшийся сейчас ослепительным. Полоска расширялась, открывая проход. В проёме показались сверкающие парадные доспехи и живой, искрящийся золотом плащ. Верховный Отец Дома Аполлона, успевший сбежать из ловушки Целума, но даже не сменивший одежду, примчался на зов пирамиды.

Дигон схватил за руку Лаянну, сидевшую на полу, и рванул так, что её предплечье захрустело.

- Спасаемся! – закричал он, избавившись от уже ненужного шёпота, и три фигуры быстро двинулись к проходу, через который здесь появились.

Вслед полетел и рассыпался каплями, оплавляющими камень, раскалённый «сгусток огня». Вдогонку ему, но уже наперерез беглецам посыпались стрелы, две из которых отлетели, согнувшись дугой от кронианских доспехов прикрывавшего своих друзей Дигона. Следующая увязла и безвольно скатилась с плаща Лаянны, подаренного Селеной. Один за другим они нырнули в проход. Ямлих прошёл первым и, пропустив остальных, нажал на механический ключ плинтуса.

- Это задержит их. Скорее!

Пробежав рывком две сотни шагов, они услышали оглушительный в замкнутом пространстве взрыв. Видимо, Гиперион не стал церемониться с дверью и просто вынес её. Ямлих достал из-за пазухи кожаный бурдюк, в каком обычно носят воду путники, на бегу выдернул из него какую-то верёвку и бросил за спину. Через пятнадцать секунд сзади раздался ещё один взрыв, гораздо более тихий, и по коридору прокатилась волна яркого белого света. Со стороны преследователей донеслись звуки переполоха, отборная ругань и крики, какие может вызвать только боль. На трёхстах шагах погоня возобновилась. Через минуту Дигон уже карабкался через гору песка, оставленную запорным камнем.

Ему повезло. Удар тяжёлого боевого топора пришёлся как раз на тело клинка, пристёгнутого к спине, и сила удара распределилась по всей его плоскости. Иначе от неминуемого перелома позвоночника его не спасла бы и славная броня-ящерица. Он припал к земле и резко перекатился боком. Над входом в прямоугольный тоннель стояли трое воинов. Ещё трое бежали со стороны фигуры отдыхающего льва. Пирамида уже не душила его способности и Дигон, лёжа на спине, ноющей от удара, швырнул в ближайшего нападавшего «каменный дождь». Острые осколки кремниевых лезвий превратили выронившего топор силача в изъеденный кусок плоти, а заодно и разорвали мышцы правой руки стоявшему рядом мечнику. Тот не растерялся и, перехватив оружие левой рукой занёс удар над лежащим магом. Меч так и выпал из руки, воткнувшись остриём в песок, а мёртвое тело с двумя стрелами, торчащими из бока, упало рядом с Дигоном. Лаянна выпрыгнула из прохода вправо. А Ямлих уже удерживал клинок меча третьего охранника в сантиметре от своей головы крест-накрест сведёнными кинжалами. Пока Дигон вставал и вынимал подарок Целума, направляясь на помощь другу, очередная стрела пробила напавшему глазницу и вышла из затылка, снеся в сторону открытый шлем и осколки костей черепа.

Трое приближались со стороны льва, а из коридора отчётливо слышался бег Гипериона и нескольких воинов. От третьей пирамиды «Активности» на звуки боя уже скакали семь всадников.

- За мной! – закричал маг Единства и бросился навстречу кавалерии.

Кто-то из троих со стороны статуи выпустил «огненную стрелу» и тут же присел, схватившись за голову. Даже Огонь, подвластный Дому Аполлона, не рад был вредить Дигону и откат заклинания ненадолго вывел из строя ещё одного. «Стрела» пробила плащ Лаянны, но прошла по касательной, соскользнув с угреновой кольчужки, лишь немного опалив бок дианиты. Попади она прямо, такой защиты могло бы и не хватить.

Трое беглецов, задыхающихся от песчаной пыли, уже были на полпути между конницей и входом в тоннель, когда из него вылетел разъярённый Гиперион. Осмотрелся, поднял руки вверх и в сторону троицы. В двух десятках метров над ними в чёрном ночном небе сгустилось красное пылающее облако и пролилось «дождём пламени» вниз.

- Ко мне! – скомандовал Дигон.

Ямлих и Лаянна прижались к чёрной чешуйчатой броне, а маг поднял руки навстречу огненным каплям. Что было сил зачерпнул водной Стихии, не очень охотно работавшей в среде враждебного Дома, и вложил её в щит. Он получился славным. Касаясь прозрачной натянутой поверхности, капли гасли, как лёгкие искры. Другие, не попавшие в периметр щита, падали вокруг него, буквально испаряя песок и проникая глубоко в его недра. Там продолжали ещё шипеть, выталкивая фонтаны пара из оставленных после себя спаянных трубок застывшего кварца. Окружность диаметром в семь – восемь шагов накрыло дымовой завесой.

Конница приблизилась на пятьдесят метров. Пока Гиперион не видел беглецов за клубами висящей в воздухе смеси дыма и пыли, они вышли с другой стороны.

- Пора, - сказал Дигон Лаянне, - снимай всадников.

Один, второй. Почти полный яркий круг Дианы на небе давал своей дочери возможность отчётливо видеть цели. Два воина остались на земле с прервавшими их жизни стрелами, а их кони продолжали скакать вслед за остальными.

Дигон встал на колени, упёр руки в песчаную поверхность и вызвал в сознание Землю, стараясь создать колебания почвы. Нет. Слишком много сил уже потрачено и слишком большой объём материи. Не осилить. Вены на висках вздулись и бешено затарахтели.

«Соединяй Землю с Огнём», - прозвучал менторский бас учителя.

Дигон углубился в себя. Обжигаясь, но не прекращая наращивать давление Земли, он вплёл дикую необузданную энергию, словно желающую расплатиться с Домом Аполлона за долгие годы принуждения. Огонь влил море силы в заклинание, и почва задрожала. Послышался грохот падения каменных блоков кладки прямоугольного прохода, оставшегося далеко в стороне. Затряслись даже гиганты-пирамиды, местами роняя на песок тонкие плиты белой мраморной облицовки. Кони взбесились. Один за другим всадники попадали, ломая кости от удара на скорости бешеного галопа. Последнего, оставшегося в седле, сбила стрела лучницы. Дигон успокоил порождённые им потоки и аккуратно размягчил песок под копытами несущихся на них лошадей. Те встали, удивлённо мотая гривами, переводя взгляд то друг на друга, то вниз, где их ноги по путовые суставы вязли в жидком, как прибрежная глина, песке.

Дигон схватился за голову. На этот раз даже его настигла отдача. Затылок и вся правая половина черепа гудели, как после мощного удара чем-то тяжёлым, но времени на отдых не было. Трое героев, не сговариваясь, подбежали к лошадям, взяли каждый себе по скакуну, вывели их из топи. Помчались почти наперерез преследователям, огибая их стороной, к реке. Справа, через почти рассеявшийся дым, бежал Гиперион и десяток молодых беловолосых воинов. Поражённый сотворённым в его собственном Доме землетрясением, Верховный Отец не терял времени на разбор произошедшего. Он оседлал свободного коня и кинулся в погоню за Разрушителем, который скакал уже в трети лиги от него. Четверо из воинов последовали за ним.

Погоня недолго шла по усыпанной песком равнине. Вскоре копыта коней нащупали твёрдую высохшую почву и, сбивая ночную сырость с травы, помчались быстрее. Гиперион отставал на пол лиги. Растительность здесь была более активна, появились деревья, заставляя коней виртуозно маневрировать между раскидистыми финиковыми пальмами и тонкими стволами фиговых смоковниц. Уже на подступах к зарослям тростника, в которых стояла спрятанная путниками лодка, с левой стороны появились два всадника в золотистых плащах. Они мчались вдоль берега, разбуженные землетрясением и отдалёнными звуками боя. Беглецы остановились, когда копыта лошадей стали вязнуть в разжиженной глине.

- Ищите лодку! – крикнул Дигон, а сам вышел навстречу двум солдатам, скакавшим уже в сорока шагах. Применять магию сразу после случившегося он не решился.

Впереди головы первого коня, справа, на полный размах рук выступало остриё длинного копья. Дигон снял подаренный Селеной плащ и крепко сжал в руках противоположные концы. Когда металлический наконечник копья уже блестел в двух метрах от его груди, он раскинул руки, и резко прыгнул в правый бок, увлекая за собой расправленное полотно. С инерцией и массой летящего всадника копьё влетело в самый центр сети из дианитовой ткани. Она не выдержала, затрещала и заточенный край сверкающего металла на ладонь показался с другой стороны. Дигон, падающий на спину, потащил за собой покрывало с плотно засевшим в нём древком. Он приземлился в полутора метрах с боку от дороги. Оружие вырвало из рук всадника и протащило под ногами коня, на полной скорости рухнувшего и пропахавшего грудиной рыхлую землю. Воин-аполонит вылетел из седла и кубарем пролетел с десяток шагов, издавая звуки хруста костей и металлического звона доспехов.

Дигон упал, перекатился и встал на ноги, успев расчехлить меч.

- Лодка у нас! Скорее! Беги! – послышался сзади дребезжащий крик Лаянны.

Но бежать было некуда. Второй всадник развернул коня и, выставив слева от себя широкий двуручный меч, поскакал на врага. Тот отпрыгнул влево и резким ударным батманом встретил летящее лезвие, с искрами выкрошив значительный его кусок. Полученный от удара толчок Дигон использовал для разворота вокруг своей оси, одновременно приседая, и нанося удар в плюсну, под икроножную мышцу задних ног пролетевшего мимо коня. Скакун заржал, присел на задние лапы, скинув ездока, который с грохотом повалился на спину прямо перед противником. Подарок Целума добивающим вертикальным ударом проломил блестящий панцирь, вышел со спины и прервал жизнь отважного защитника Дома Аполлона.

Вытирая меч о подобранный мимоходом плащ, Дигон бросился в тростник на зов своих спутников. В направлении пирамид всё громче слышался стук копыт Гипериона и уже сверкал золотом в лучах Дианы его силуэт. Чуть дальше скакали ещё четыре воина. Когда лодка короткими рывками весельной тяги выскакивала из прибрежных зарослей, глава аполонитов уже спешивался с коня, проваливавшегося в трясину. Подоспели и остальные.

Здесь ширина Охры в это время года становилась небольшой, но до противоположного берега было около четверти лиги. Над водой ветер был значительно сильнее, чем на берегу, и беглецы расправили парус, со всех сил помогая ходу вёслами. На трети пути к лодке полетели два огненных шара. После того, как Гиперион увидел возможности мага Единства, он бросил их, скорее, из отчаяния и ярости, чем в попытке навредить. Заметив их приближение, Дигон опустил руки в реку. Обратился к Стихии. На пути «сгустков» поднялись два столба воды, напоминающие ладони с человеческий рост каждая. Они без труда поглотили разрушительное пламя, унося шипящую паром добычу с собой в глубину. Дигон выдернул руки, потирая ладони, от которых тянулись полоски белесого дыма. Лишь выйдя на другой берег, странники дружно упали в траву и немного успокоились. Переведя дыхание, Дигон смог, наконец, погрузиться в транс, сформировать переход и окончательно сбежать из враждебных земель Дома Аполлона.

А на с другой стороны от воды Гиперион в подзорную трубу поражённо наблюдал за происходящим. На его глазах некто, не будучи Верховным Отцом, открывает портал и уверенно входит в него, придерживая обычных смертных – дианиту и полукровку-гермета.