На юг, на запад, на восток

Глава 9

Очнулся я от того что мне лизали руку. Гнев старательно транслировал сожаление. Судя по звукам я был в чьём-то доме. Волчонок как-то понял что виной моего состояния стало его поведение. Я не глядя погладил его, и погрузился в анализ своего состояния. Ну что могу сказать? Ничего. В том смысле что никаких изменений, всё как обычно, разве что судя по тому что на улице темно, а к городу мы подъехали после обеда — в отключке я провалялся часов пять, не меньше. Увидел я это через мелкое окно, затянутое какой-то плёнкой животного происхождения. Рядом было второе, для воздуха, но закрытое. Впрочем там была маленькая ставенка. Стандартная практика. Я стал равномерно дышать, активно пополняя ману. Странно, мне показалось что некоторые «частицы» магии в воздухе, были чуть более «тяжелыми». Не знаю как это объяснить. Когда я попытался вдохнуть эту частицу и вытянуть энергию из неё, произошло прямо противоположное. Она вытянула энергию из меня. Чувство было очень знакомым. Именно так происходило когда я пил зелье, жевал траву в аномалии или ел магического зверя. Я вздохнул. Похоже пора заводить книжечку, в которой записывать все причины по которым меня могут запереть в тёмном подвале и никогда не выпускать, пытая на предмет страшных тайн. Небольшую, обтянутую чёрной кожей, и с тиснением в виде скелета за решёткой. Ну знаете, такое скорбное лицо, и руки обхватили прутья решётки. Как у скелета может быть скорбное лицо я не знаю, но обязательно придумаю, как увеличивать резерв без зелий и аномалий я же придумал. Как обычно бывало, я понимал. что кроме меня об этой страшной тайне никто не знает, а значит и бояться смысла нет. Раз уж меня никто не трогал, я решил потренироваться. Впитывать «тяжёлые» частицы магии было сложно, но не сильно сложнее чем когда-то управлять огоньками. Помнится в начале мне и один двигать было сложно. Сейчас, после нескольких лет практики, я мог ими создавать простенькие «голограммы». Так что, лиха беда начала.

Через примерно полчаса дверь тихонько отворилась, и я увидел в дверях высокий тёмный силуэт. Ну да, в режиме магического зрения было легче пополнять резерв, даже учитывая что на само такое зрение мана тратилась.

— Ты проснулся? — обрадовался Китаф, и вышел.

Через минуту в комнату торопливо зашёл Огль, зажёг огонёк, и обеспокоенно оглядел меня. Следом за ним неторопливо прошла Лень, вопросительно ткнулась носом в брата, и получив невнятный рык, легла рядом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Огль, почему-то на русском, сев на рядом стоящий стул.

— Как обычно после магического истощения, — я решил что тоже стоит перейти на русский, раз Огль так захотел, — жрать хочу только сильно.

Огль скривился, он не любил когда я выражался так грубо, но я хотел именно что жрать, а не есть или тем более кушать.

— Не удивительно, ты провалялся в коме больше двух суток. Впрочем, это даже хорошо.

— Почему? — не понял я.

— Вытащить незаметно бессознательного человека из школы моего друга, мастера Укапа, почти невозможно. А вот вывести ослабленного, просто очень сложно. Китаф, вот тебе кошель, беги в порт, и договаривайся на любые деньги с тем, кто готов перевезти нас на тот берег как можно раньше, — кинул он длинному звякнувший мешочек.

— С чего такая срочность? — не понял я.

— Помнишь я тебя просил не показывать что ты сильный маг?

Я тяжело выдохнул, и упал на постель. Тёмные культы. Этого ещё не хватало.

— Да-да, — прокомментировал Огль мою реакцию, — В общем еды я сейчас попрошу, отъедайся, и будь готов.

Он вышел, послав сигнал Лени, видимо попросил остаться тут, чтобы следить за мной. Кажется количество причин держать меня в подвале прибавилось ещё на одну, раньше я всплески магии так чётко не ощущал. Через минут десять ко мне в комнату зашёл, судя по одежде, слуга. Принёс лепёшки с рыбой и какими-то овощами. Негусто, но на безрыбье и бычий хвост верёвка. И вообще, дарёному коню — дарёная вставная челюсть. Ей и поработаем. Своею конечно, а не вставной, и не дарёной. Хотя-а-а. Тело-то не совсем моё, так что и челюсть у меня в какой-то мере дарёная. Пустой поднос я оставил на столе у двери, и почувствовал другие потребности организма. Под кроватью нашлось ведро с крышкой характерной формы и даже на отдельной палочке чистые тряпочки. С другой стороны была палочка для грязных. Амбре конечно будет, но это был вариант ночного горшка, и предполагается что утром его уберут. Из кувшина с водой, контролируя её магией, я помыл руки, отправив грязную воду туда же в ведро. Чуть не расплескал содержимое. Странно, вроде струю толкнул слабо, а ударилась она сильно. Я открыл второе окно, и приёмом отработанным ещё в подвале бандитов, где мы познакомились с Тартой, я попробовал направить струйку воздуха в окно, но промазал. Далеко не с первой попытки мне это удалось, и запах стал выветриваться, а я продолжил поглощать «тяжёлую» магию по крупицам наращивая резерв, и параллельно пополняя его запас «лёгкой». Кстати «лёгкая» поддавалась манипуляциям чуть проще чем обычно. Хотя, возможно это было самовнушением. Ну или на контрасте с «тяжелой». А вода и воздух при этом наоборот, вели себя не как обычно, и это мне точно не казалось, я проветривал помещения в которых спал часто, и даже во сне. Да и руки так мою не в первый раз. Не знаю как объяснить, ощущения напоминали курсор слишком чувствительной мышки.

Внезапно меня разбудил звук открывающейся двери. Оказывается я уснул. В воздухе пованивало, значит поток воздуха во сне я не удержал, странно.

— Сеньор изволил уснуть? — усмехнулся Огль, — вставай, кони осёдланы.

Такое ощущение что ему нравилось то, что на нас охотятся. Точнее на меня. Я вообще давно заметил что он адреналиновый наркоман. Когда возникала возможность откинуть копыта, он становился каким-то более живым. Огль молча дождался когда я оденусь, и мы пошли по тихому коридору. Он вывел нас в небольшой зал, где сидел колоритный старик. Пшеничные волосы были распущены, борода того же цвета закрывала большую часть лица, а зелёный балахон с трудом скрывал могучие плечи.

— Хо-хо-хо, какой бодрый у тебя ученик, мастер Огль, — улыбнулся старик, и отпил что-то очень горячее из глиняного стакана. Похоже очередной аналог чая.

— Мастер Укап? — поклонился я, припомнив слова Огля.

— Ещё и учтивый. Жаль что мне не придётся лично наблюдать его бой с моим Ичеком. Ноксагская школа довольно интересна, раз даже мадам Ругис признала её превосходство.

— Но бой с ней я проиграл.

— Хо-хо-хо. Мастер Огль, вы проиграли бой мадам Ругис, но не проиграли её школе. Она сама пишет что если бы вы были на её уровне мастерства, у неё не было бы и шанса.

Огль застыл.

— В письме что я вам давал, она написала что в моих трудах она нашла много интересного, и не больше.

— Мастер Огль, вы плохо знаете мадам Ругис. Поверьте, все кто её знают достаточно хорошо, увидят именно это. Возможно она лучший из известных мне практиков владения клинком, но она признаёт вас лучшим теоретиком клинка. Я с удовольствием передам ваш труд моим коллегам как на этом, так и на другом берегу, — улыбнулся старик, и отхлебнул свой отвар.

Огль молча поклонился и вышел, я повторил за ним. Во дворе было пустынно, небольшая вымощенная камнем тропинка, несколько деревьев и тренировочная площадка со столбиками и обмотанной канатом макиварой. Ну чисто тренировочная площадка героя фильма Джеки-Чана. Не смотря на то, что ещё не рассвело, парень, которого я принял за слугу отжимался на одной руке. Причём ноги его были на столбиках, а мелкий мужичок в балахоне похожем на одежды мастера Укапа, прутиком проводил под телом парня, заставляя того не просто отжиматься, а отрывать руку от земли. Ещё два здоровенных мужика стояли по пояс голые, и долбили по макиварам руками и ногами.

— До свидания мастер Огль, — откуда-то со стороны нам помахала весьма фигуристая девушка с волосами того же цвета что и у мастера Укапа.

— До свидания Уми, — махнул в ответ Огль, и потянул меня к выходу.

Ну да, нечего слюни пускать. За воротами город ещё спал. Китаф держал наших лошадей. У Мурки сумки похудели, видимо два ящика с книгами Огль уже раздал. Две луны светили почти ровно вдоль дороги не которой мы стояли.

— Интересное место, — сказал я, когда мы немного отошли.

— Единственное известное мне, где тренируются бою без оружия. Помолчи, оборвал разговор Огль, и мы пошагали по мощёным улицам.

В Толпо мощёным был только центр, да и то не слишком хорошо. Тут камнем была выстелена даже небольшая площадка перед воротами. Мы старались идти потише, даже у лошадей на копытах были мешки, но нам это не помогло. Внезапно Гаврюша рванул вперёд, утягивая за собой Китафа. Огль дал сигнал Утёсу, и тот поскакал следом, уводя лошадей, и давая нам место для манёвра. Из подворотен выскочило с десяток оборванцев в сопровождении пары серьёзных бойцов с замотанными лицами. Ну если судить по экипировке. В руках у большинства были дубинки, многие держали какие-то сети. Замотанные ускорились и напали на Огля. Как там говорится? «Жаль конечно этого беднягу». Я попытался ускориться, но перестарался, и мир почти застыл, как впрочем и я. Несколько драгоценных секунд я потратил на «настройку» скорости восприятия, и когда смог всё же нормально реагировать, мои противники, пусть двигались они и медленнее меня, уже стояли вокруг с сетями в руках. Шесть сетей, двенадцать человек. Убивать и даже ранить меня никто не хотел, поэтому можно считать что мы на равных. Хотя… убивать я тоже не хотел, а ранить разве что легко.

— Д-а-а-в-а-а-й, — услышал я растянутый во времени крик одного из них, и они разом ринулись в мою сторону.

Пусть щит я и не успел достать, но меч уже был у меня в руке. Из-за пояса я достал широкий и короткий кинжал в левую руку, одновременно уходя в сторону между сетями, и нанося скользящий удар одному из нападавших по ноге. Удар планировался лёгким, но мышцы, напитанные маной, повели себя странно, и я прорезал бедро снаружи чуть ли не до кости. Я внутренне поморщился, но тратить силы на то, чтобы сделать это «в реальности» не стал. Раненный схватился за ногу и упал, закутываясь в сеть которую держал, и роняя напарника на себя. Напарницу, поправил я себя, услышав её визг, когда она попала руками в кровавую лужу. Женщина стала активно помогать затыкать раненному ногу, не обращая на меня внимания. Двое минус, ещё десять. Меня попытались прижать к стене, но я добавил кромку воздуха на меч, и кувыркнулся под одной из сетей, разрезая её на две части. Не получилось, и без того дырявая сеть осталась соединена парой нитей. Ну хотя бы меня в неё теперь поймать сложнее, четыре сети. Кто-то запустил в меня сосульку. Я пригнулся, и она пролетела мимо, разбившись о стену. Кинувший закричал, Гнев вцепился шибко хитрому в руку, и ещё двое отвлеклись на то, чтобы его оттащить. Со стороны боя Огля с двумя замотанными раздался сдавленный крик. Я скосил глаза и увидел как горец вытаскивает из живота одного из них свой клинок. Лень в это время активно отвлекала второго. Лень и активно? Я даже успел удивиться., что в бою, мягко говоря, противопоказано Огль, кстати, сегодня взял что-то типа кацбальгера. Точнее двух. Такие короткие мечи, которыми вполне удобно махать в узких улицах. В меня снова что-то полетело, и одновременно на меня попытались накинуть сеть. Я добавил маны в мышцы ног и подпрыгнул повыше. В правой ноге что-то стрельнуло, и от неожиданности я окончательно потерял контроль над потоками маны. Время снова ускорилось, а я приземлился, и свалился на бок. Чудом себя не пырнул кинжалом. В текущих условиях почти однозначный проигрыш. Гнев выскочил откуда-то и встал пере до мной, защищая. Впрочем этого не потребовалось, кто-то из моих противников заметил что замотанные оба ранены, и отступают, о чём поспешил предупредить остальных. Тот которого ранил я взвыл, когда его потащили в темноту, и через минуту в качестве следов остались только пара сетей и кровавая лужа. Гнев было дёрнулся следом, но я его окликнул. Магией пользоваться не рискнул. Когда я поднялся, стараясь не опираться на правую ногу, напротив меня стоял мой учитель фехтования.

— Ну и что это было?! — насупившись спросил он, — Десяток оборванцев чуть не поймали моего лучшего ученика! А ведь они тебя даже ранить боялись! Позор! И это после того, как ноксагскую школу признали лучшей в этой части королевств!

— Сам не понимаю. Магия не слушается, — попытался объяснить я то, что окончательно почувствовал в бою, — и их было двенадцать.

— Десять, двенадцать. Какая разница? Не слушается, — проворчал он, — Пошли.

Огль забросил мою руку себе на плечо, и мы пошли в сторону, откуда уже доносился приглушенный топот наших коней. Китаф тоже пострадал в бою, хоте и не участвовал. Оказывается кто-то запустил в Гаврюшу что-то магическое, а тот рванувшись чуть не выдернул Китафу руку из плеча. До порта я доехал верхом, хотя это вроде как было запрещено в черте города не дворянам. Но стражи не было нигде, что странно. Направлять ману на лечение в ногу, я не стал, мало ли что. Зевающий работник таможни лениво посмотрел в наши сумки, взглянул на нашу «подорожную» бирку, и получив причитающуюся пошлину пошёл досыпать. Заросший и щербатый владелец довольно вместительной плоскодонки, воровато оглядываясь оттолкнулся, когда мы погрузились. Когда мы немного отошли от берега, Китаф снял доспехи, и Огль намазывал его пахучей субстанцией. Я делал то же самое со своей ногой, стараясь понять что с магией. Когда мы проплыли примерно треть пути, с медицинскими процедурами было покончено. Даже бинты наложили. Огль подсел рядом.

— Так что же с тобой случилось?

— Нужен полный резерв, чтобы понять, но похоже я стал заметно сильнее как маг.0

Владелец лодки оглянулся с опаской, посматривая на нас. Ну да, странные обвешанные оружием люди, говорят на незнакомом языке, на русском. Мало ли что затевают?

— Если сильнее, то почему говоришь что магия не слушается?

Я вздохнул.

— Потому, что она слушается слишком хорошо, и это плохо.

— Поясни, — попросил Огль.

— Вот ты раньше Утёсом управлял одними коленями. Надавил вправо, он повернул вправо, надавил влево — влево, дёрнулся, он поскакал, ещё раз — быстрее, назад наклонился — притормозил и остановился. Так?

Огль промолчал продолжая слушать. От Тарты набрался, точно.

— А теперь представь, — я стал пояснять в том числе руками — Ты коленом надавил чтоб он вот так повернул, немного, а он вот так развернулся, почти назад. Ты даёшь сигнал слегка ускориться, а он в галоп. А чтобы он слегка повернул и немного ускорился, нужно едва-едва коснуться или наклониться. А ты так его касаешься и наклоняешься просто при езде, и он тебя водит кругами и из стороны в стороны то разгоняясь, то останавливаясь. Всё в соответствии с твоими командами, но слушается их слишком хорошо.

Огль посмотрел на меня сочувственно.

— И что теперь?

— Что-что. Тренировки, — вздохнул я откинувшись, и закрыв глаза, — но сначала проверить мои догадки, когда резерв заполнится.

Солнце уже наполовину вышло из-за горизонта, года мы выгрузились на другом берегу. Повторив таможенные процедуры. Это уже был не Ялгну. Этот берег Анса принадлежал Дувшеру очередному королевству на нашем пути. Снова осмотр и оплата. Проезд и провоз багажа обошлись нам в кругленькую сумму. Я даже почти простил Фошера за Обжору, нам его золотой ой как пригодился. Мы двинулись вглубь города. В таверне, которая напомнила мне о сытом потрошителе, хотя была почти целиком из камня, я наконец наелся. Уха была отменная, и я съел четыре порции. Впрочем Китаф тоже две умял, регенерация благодаря магии уже начала потреблять внутренние резервы, а в белой рыбе было немало белка. Самое оно для восстановления. Ещё какое-то время мы потратили на блуждания по рынку, пополняя припасы, и ещё раз зайдя уже в другую таверну и плотно отобедав, выехали из города.

Я, как когда-то в самом начале своего пути, стал тренироваться самому простому магическому приёму, гонять ману по тем же путям что и кровь. Даже это было сложно, стоило отвлечься, и скорость увеличивалась. Давление поднималось, а мана как будто под воздействие центростремительных сил, стремилась наружу. А снаружи она между прочим рассеивалась на порядок быстрее. Впрочем что что, а сосредотачиваться на однообразном занятии я научился в последние годы неплохо. Молитвы сильно в этом помогали. Хотя даже не так. Сосредотачивался я именно на молитве. Вообще молиться правильно — очень сложно. Нужно не просто проговаривать текст молитвы, а не отвлекаясь от этого следить за тем, какой смысл в молитве у каждого слова.

Вот взять самую простую молитву. Два слова: «Прости Господи». Если просто сказать это — получится упоминание в суе — грех. Чтобы этого не было, ты должен в этот момент понимать, что ты не просто так говоришь, а действительно обращаешься к Господу, и просишь у него прощения за свой поступок. Мы даже говоря людям прости, смотря на них, делаем это как формальность, а тут нужно к тому кого не видишь, и при этом искренне прося прощения. А теперь представьте как нужно правильно читать «Отче наш»? «Отче наш» — понять что ты обращаешься к тому, кто является… ну… твоим отцом. Даже не так, Отцом. Не просто папа с которым ты живёшь в одной квартире, а тот кто создал тебя. «Иже еси на небеси» — осознать что это не только твой создатель, но и тот кто вот прямо сейчас управляет вообще всем мирозданием. «Да святится имя твоё» — проникнуться пониманием святости всего что связано с Богом. «Да приидет царствие твоё» — искренне пожелать, чтобы всё живое в мире осознало вот эту святость. И так далее строчка за строчкой, всю молитву, не отвлекаясь мыслями ни на что. А потом так же «Богородице Дево радуйся», «Царю небесный» и другие молитвы. Каждая строчка со своим смыслом, каждая цепочка смыслов приводит к своим выводам. В общем молиться — это сложно, если делать это правильно. Отчасти было похоже на правильное выполнение упражнений. Правильно отжиматься, знаете ли, тоже не просто. Руки под определённым углом, спина напряжена, попа не торчит и не провисает. А тело норовит схитрить, напрячь не те мышцы, чтобы упростить задачу. С молитвами так же, но управлял ты в этот момент не своим телом, а своим мыслительным процессом. Зато сильно повышает самоконтроль, и… это помогало не изменять «давление» на магию. Я в такие моменты был настолько поглощён вот этим управлением своими мыслями и эмоциями, что на то, чтобы «менять настройки» управления магией, не хватало внимания. Это как панда По, когда он сосредотачивался на кунг-фу, получалась фигня, а вот когда думал о еде — всё получалось само собой. А потом появлялась привычка нормально управлять магией, в одном отработанном действии. Выработать такую привычку в каждом действии — и вот ты крутой маг. Фигня, я уже это один раз прошёл. Всего-то за три местных года.

Через пару часов я рискнул, и направил потоки магии в области мозга, которые, по моим наблюдениям, помогали с контролем магии. Всё прошло успешно и стало немного проще. Магия всё же не может напрямую навредить своему носителю. Я например навредил себе тем, что неравномерно усилил мышцы. То есть к одной кости прикреплены две мышцы, и обычно они уравновешивают друг друга. А тут с одной стороны напряжения небыло почти, а с другой очень сильное, вот и получил растяжение. К вечеру я мог сносно управлять магией внутри себя. К ночи мы добрались до трактира, где и заночевали. Столичный тракт из Нодола, а именно так назывался город на этом берегу Анса, был оживлённым, и поэтому достаточно безопасным. Это вам не северо-восток южного континента, где даже в трактире стоило оставлять кого-то сторожить. Меня просто выключило как только я коснулся подушки головой. Снился мне орущий мужик держащийся руками за обрубок ноги, из которой не прекращая хлестала кровь. Он скакал за мной, и орал что не хочет быть Сильвером, даже не смотря на то, что его станет бояться сам Флинт. Проснулся я с криком и в поту. По привычке попробовал притянуть к себе кувшин с водой, но только разбил его об стену, пришлось успокаивать друзей, просить Огля просушить одежду и тюфяк, и хромать вниз, за новым кувшином. Заодно и мочевой пузырь опустошил. Второй сон был более спокойным, и проснулся я хоть и не слишком бодрым, но вполне дееспособным. Нога ещё болела, но сегодня я уже был уверен в своих навыках контроля. Да и резерв пополнился, хотя по ощущениям не до конца. Вчера именно малый остаток маны не позволил мне одновременно помогать регенерировать ноге, и «прокачивать контроль».

Ещё через два дня к обеду, мы проезжали мимо небольшого озера, и я попросил остановиться пораньше, чтобы провести кое-какие тесты. К тому времени я окончательно удостоверился что «чувствительность к контролю» у моей магии повысилась, и даже смог привыкнуть к этому в самых простых вещах. Спутники приступили к готовке, а я почти не хромая добрался до берега. Мана была полна, не считая того, что я тратил постоянно, и так же постоянно восполнял через дыхание. Отдельного резерва у магии не было, она более-менее равномерно заполняла всё тело. Ещё пару лет назад, когда мой контроль достиг определённого уровня, я придумал вот какой способ измерения. Опустить кисть в воду, выпустить всю ману из запястья с целью заморозить воду, нагреть воду вокруг руки, чтобы её вытащить, поднять получившийся кусок льда с лункой от ладони. Первый раз когда у маня так получилось сделать, я смог заморозить шарик сантиметров двадцать в диаметре. Когда делал это последний раз, в Толпо — замораживал половину бочки литров под двести. Сто литров воды, это меньше чем вы думаете. Метр на метр на десять сантиметров — вот вам и сто литров. Кубометр, это тысяча литров. Двести литров, это чуть больше полуметра диаметр, и чуть меньше метра в высоту. Кстати да, в первый раз я руку до волдырей переморозил. Я говорил вам что магия прекрасно помогает регенерации? Тарта тоже так делала по моей просьбе, промораживала литров шестьдесят-семьдесят. Зависело от температуры воды, её солёности и ещё какого-то фактора, который я не мог вычислить. Огль с Ротодом для этого приёма нужного уровня контроля не достигли, чему Огль сильно огорчался. Я на основе этого вёл статистику магического резерва, сравнивая с тем, что вижу в магическом зрении.

Привычным усилием я опустошил весь резерв из ладони, и тут же нагрел вокруг неё лёд, не давая обжечь холодом руку. Подняв четвертьсферу с радиусом в полметра в воздух, я плюхнулся задницей на траву. Почти половина кубометра льда, это примерно в пять раз больше чем раньше. Чёрному блокнотику быть. Так его и назову: «Тысяча и одна причина держать меня в подвале». И скелетик с грустной мордой за решёткой.