На юг, на запад, на восток

Глава 13

Мы опаздывали. По моим прикидкам где-то на месяц. Хотя… я же начальство считай, так что задерживались. Когда мы должны были переправляться через Анс, мы только подбирались к Аунде. Первый осенний месяц подходил к концу. В Ноксаге мы погостили всего несколько дней. Если точно — шесть. Пришлось докупать ещё четыре туши хомяка, две на последний день, и две в дорогу. На следующий день после посещения совета, Сека привёл к Оглю тайком от отца сестру, чтобы познакомиться. Сеньора Кабера, мать Огля, тоже приходила. Проплакала целый день, и ушла. И так каждый день до самого отъезда. Каждый вечер Огль уходил к старым друзьям, а в комнате не ночевал вовсе. Впрочем я был этому только рад, так его не могли заинтересовать звуки за стенкой. Вели мы Легой себя тихо, поэтому Китаф не просыпался, по крайней мере он никак не показывал что что-то слышал. Но его комната была на другой стороне коридора, а комната Огля, в которой он только переодевался — по соседству. В общем вечера у меня были заняты примерно тем же, чем и у наставника, ночевавшего у хозяйке в комнате.

Оказалось что у этого приятного процесса, были ещё и полезные последствия. То ли гормоны у меня нормализовались, толи ещё что, но за эту без малого неделю, я довольно далеко продвинулся в восстановлении контроля над магией. Расстались с Легой мы легко. На земле у меня так расставаться с девушками не получалось, тут же это было запланировано с самого начала. Всё честно никаких обид. Я в благодарность подарил ей несколько заметок о развитии магии, и три зелья. Впрочем судя по тому, сколько у нас их осталось, и привычке родителей заботиться о детях, у неё их будет четыре. Ну что сказать, это я в Ноксаге впервые, а Огль на каждое посещение в гости брал по зелью, ну кроме первого. Так ещё и сестре с братом три штуки оставил. Не мог он сеньоре Аттель подарить больше одного. Но судя по его виду, она подарком осталась довольна. Впрочем как и Лега. Ещё одно зелье мы там продали. Тот безграмотный член совета, которого оказывается звали Акайн, купил его за три больших серебряных монеты. В общей сложности мы оставили в Ноксаге тринадцать зелий, четыре продали до этого, ещё два по пути к Аунде — цены были хорошие. Оставалось последнее. Книг тоже стало меньше. Пятнадцать коробок совету, одну лучшему стражнику лучшего города, и девятнадцать за последующий месяц с лишним. По этой причине мы расстались с Зорькой-два. Три с половиной ящика тащила одна лишь Звёздочка-два.

Почему два? Потому, что продали мы не только Зорьку, и не только продали. Огль оставил в Ноксаге Утёса, даже прослезился. Ещё один друг детства, как оказалось, был коннозаводчиком. И Утёса наставнику подарил когда тот сбегал. Тогда ещё конечно делом заведовал его отец, но сам «в поле» уже почти не бывал. Я прикинул, оказалось что Утёсу уже почти тридцать земных лет. И по словам друга Огля, ещё лет пять проживёт бодрячком. В общем путешествия и, среди прочего, питание магической травой, сделали из него неплохого кандидата на отца следующего небольшого табуна. Магия же на весь организм положительно влияет, вот и на генетику наверное тоже. Но я не специалист, мне не понять. А вот Фенл, как звали коннозаводчика, был рад Утёсу даже больше чем зелью. Видел я это, когда они в конюшню пришли, а я собирался идти кормить волчат. Остальных наших лошадей он тоже купил, но с сомнением — порода другая. Точнее не купил, а поменял. Три коня и две кобылы, как и наши. Кобылы вьючные, кони под седло. Оглю достался Клиф — трёхлетний жеребец. Местных три, так что молодой, но не юный. Мне, по просьбе Огля, продали лучшего из полуторагодовалых. Звали его Кряж. За Гаврюшу, с доплатой, дали вполне себе бодрого пятилетку — Уступа. Если он проживёт как Утёс, то Китафу надолго хватит, не захочет — дома выкуплю. В общем наши «хлопцы запряжённые» были сплошь характерного серого окраса, с тёмно-серыми полосками.

Из Ноксага мы не сразу спустились с гор. Сначала мы посетили «кузнечную столицу» Акиаф. Там мы купили несколько хороших клинков, починили или поменяли то, что было у Огля и я приценился к замкам — дорого. После мы поехали на север, сделав приличную петлю, чтобы возвращаться другим путём и посетить при этом другие города. Например вот этот. Когда до первых домов оставалось метров сто, мы свернули направо, огибая город. Не знаю как он назывался, но это и не важно, нам нужна была река. Проехав ещё какое-то время вверх по течению, мы нашли удобный пологий берег.

— Готов? — спросил я у нервничающего Китафа.

— Не уверен.

— Значит готов.

Мы спешились, Огль взялся снять часть поклажи с лошадей, мы конечно ненадолго, но всё отдых. Мы с Китафом разделись до исподнего. Чтобы зайти по пояс хватило пары метров от берега. У берега течение было не сильным, а вода по этому времени года прохладной, но уж с терморегуляцией магия справится. Перекрестившись я стал читать молитвы. После того как я потерял и восстановил контроль над магией, я смог вспомнить ещё несколько молитв, в частности утренние и вечерние. Когда я только стал православным, читал их каждый день. Мне нужны были утренние, всего четыре, две из которых я помнил ещё в первый день в этом мире. После этого Символ Веры, его Китаф повторил со мной. Это было не обязательно, но ему нравилось. С трудом дотянувшись до его макушки, я надавил, трижды погрузив его в воду, и закончил.

— Крещается раб Божий, Кирилл, во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа. Аминь

Мы вышли на берег, и я протянул Китафу загодя сделанный крестик.

— Поздравляю, брат Кирилл, — сказал я, когда он его одел, — теперь я официально не последний в отряде ордена Православия.

Мужчина разревелся с улыбкой на лице.

— Спасибо. У меня такое странное чувство. Мне прям легко-легко как-то. Я так никогда себя не чувствовал.

— Благодать сошла. Значит всё верно сделали, — улыбнулся я, чувствуя то же самое.

В отличии от Китафа, я знал что это за чувство. Мало того, я даже частично знал какими способами он достигается в плане физиологии, что не отменяло того факта, что это, в какой-то мере чудо. Китаф раскинул руки, и упал на спину, направив поток воздуха снизу. И просушился, и полетал. У меня научился. это был один из этапов тренировки контроля, но ему просто нравилось так лежать на воздухе. Гнев, переживающий это чувство вместе со мной, даже завыл, чем испугал кого-то в прибрежных зарослях.

— Хватит уже, — проворчал на нас Огль, не понимая душевного подъёма.

Пришлось закругляться. Через час мы въехали в город, точнее в пригород. Город был крупным, столица вроде как. После второго десятка государств, перестаёшь их запоминать и интересоваться. Огль тут жил, по его словам года два, так что язык был мне знаком. Впрочем, как я уже упоминал, после восстановления контроля над магией, она у меня стала сильнее, а значит и эффект от накачки мозга маной усилился, я теперь новый язык наверное за пару недель до уровня «твоя моя понимай» выучу. А уж просто что-то купить и спросить дорогу могу научиться пока границу пересекаем. Остановившись в гостинице средней руки, мы как обычно сгрузили вещи, и пошли гулять по городу. Гостиницу выбрали такую, где пускали «с собаками». За стены можно было пройти без оплаты, если ты не на лошади или телеге. Поспрашивав узнали аж о двух мастерах фехтования, и пошли «дружить школами». Оба мастера оказались занятыми людьми, и на месте их не было, поэтому Огль просто оставил о себе информацию, и мы вернулись. Вечером мы с Оглем засели за структуру университета.

— И всё равно. Зачем нужны вот эти шатания по аудиториям? Не проще ли учить всему в одном месте?

Я вздохнул и потёр глаза. Сейчас я пытался одновременно совместить два вида зрения. Да во время обычного разговора, сидя на кроватях нашего номера. Так было сложнее, но тренировка была продуктивнее. А без этого навыка, я не смогу собирать «тяжёлые» частички магии на ходу, а научившись этому, я смогу фактически постоянно «пить зелье». Да при этом на усвоение будет тратиться мана, но… Проще в цифрах. Допустим я приму свой резерв нынешний за сотню, и десятую часть буду постоянно тратить на усвоение Растёт он постоянно даже без моего участия, и через какое-то время он стал бы сто пять, а с моим участием, сто двадцать. И даже с занятой десятой частью, это будет сто восемь, что больше ста пяти. И это при том, что вокруг будет хватать этой самой «тяжёлой» магии. В этой местности, например, её было даже меньше чем в Оделоте, а значит и зелья тут должны стоить дорого. Я поймал себя на том, что что-то забыл. Посмотрел на ждущего ответ Огля, и мысленно дав себе оплеуху, вернулся к нашему разговору.

— Опиши мне, как должен выглядеть фехтовальный зал.

— Большой, желательно светлый, можно на полу расчертить разметку. Стойки с оружием тренировочным. А ещё выход отдельный, на полосу препятствий. И грузы для тренировки мышц. Как ты это назвал — качалка.

— А как учебная аудитория?

— Ну столы, стулья, — Огль замолчал.

— А плакаты для медиков? Скелет? Органы из дерева вырезать, чтобы показать как они внутри лежат? Столы для разрезания на части каких-нибудь лягушек? Медикам тоже нужны своя «качалка» и свои «стойки с оружием». И физикам. Я простейшую Лейденовскую банку думаю смогу сделать. Маятники разные, шестерёнки, Архимедов винт тот же. И даже математикам. Тригонометрические формулы, основные теоремы геометрии, те же фигуры типа конуса, параллелепипеда и линейки с циркулем. Факультету магии пока не знаю, но тоже что-то понадобиться. И что, делать это всё в пяти экземплярах? Или таскать из аудитории в аудиторию? Поэтому разные аудитории. А теперь представь что у тебя занимаются пять человек таких как Ротод, семь как я, десять как Тарта, двадцать как Китаф, и ещё полсотни совсем молодых мальчишек и девчонок. Ты их в одном зале будешь всех учить

Огль закрыл глаза и упёрся спиной в стену.

— Сотня учеников. У моего учителя за всю жизнь было всего пара сотен учеников, а ты говоришь о сотне в одном месте.

— А ерунда. Я когда учился, у нас в группе было восемнадцать человек, таких групп на потоке было семь, и это только наш факультет. Пять факультетов, пять курсов чуть больше трёх тысяч студентов. И это если не считать заочников.

Наставник открыл глаза, но видел он явно не комнату в гостинице. Мы их сняли две, и как обычно Китафу отдельно. Ну не были трёхместные распространены, а снимать четырёхместный было дороже чем двухместный с одноместным. Рисковать же присутствием соседа мы не могли, много ценного везли. Тут кстати окна тоже были, может это на севере и рядом с аномалиями их не делают? И недалеко от Стены тогда. Но Оделот вообще часть того горного массива… в общем непонятно. Я вновь посмотрел на «подвисшего» горца.

— В общем так. Если уж делать центр науки и просвещения, то на человек пятьсот учащихся.

— В городе мы такое здание не купим, — вздохнул Огль.

Я тоже приуныл.

— Может получится рядом с городом построить? А лучше вообще на границе аномалии, или даже в ней.

— Звери. Ты думаешь в аномалиях просто так никто не живёт?

— Практика будет старшим курсам. Бойцы, плюс медик, плюс маг. Готовый отряд, Если на курсе будет человек двадцать с каждого факультета — это двадцать троек. К ним одного опытного барьерщика — готовый отряд. Таким даже пара потрошителей не страшна, если не слишком голодные. Дежурства сутки через трое — получится по пять разъездов в день. Для небольшого поселения недалеко от границы — вполне себе сила.

— Странный ты парень, Тимур. Сам задачи ставишь, сам их решаешь. Только вот как этих людей кормить? В аномалиях ничего полезного не смогли вырастить.

— Прям таки никто и ничего?

Я посмотрел на наставника. Уж кто-кто, а он-то про мои посевы в аномалии знал.

— Но там маленькое поле, и ты раз в атнивку туда ездил на целый день.

— И поэтому, у нас в университете была славная традиция, которую я ненавидел всей душой. «Отработка». Помимо пятого курса, который шастает по округе, есть ещё четыре. А если по сотне человек на курсе, это четыре сотни рабочих рук. По пятьдесят за раз отправлять на один день, они всё что нужно и ненужно перекопают. Так же раз в атнивку, получится что каждый за сезон раза три всего будет. Представь себе «Аномальный университет». Звучит? Тебя в ректоры определим, Ротода завхозом, Тарту назначу Пивзом, только визжать подучу. Или нет. Выдам чёрную мантию, и пусть зелья варит, — понесло меня.

— Какая мантия?

— А, — махнул я рукой, — не обращай внимания, это из одной сказки из моего мира. Настроение ностальгическое напало.

— Ну тут я могу тебе помочь.

Я взглянул на радостно улыбающегося наставника.

— Нет.

Горец молча встал и потянулся, после сего сделал пару разминочных движений.

— Ну нет.

Огль молча подошёл к сумке с оружием.

— Мы же только вчера спарринговали, у меня ещё синяки не сошли.

— Не ври, я утром видел какого они цвета были, когда вы купались. А значит и лечишься ты теперь тоже быстрее. Да и двигаешься ты уже вполне, хорошо, так что к барьеру, сеньор Тимур.

Наставник бросил мне два коротких тренировочных меча. Эх, надо было Китафа завтра крестить. Я поплёлся на внутренний двор гостиницы, Огль всегда выбирал места, где можно потренироваться. После небольшой тренировки, я немного уставший и хорошенько побитый, в общем зале, на первом этаже, сидел и поздравлял Китафа. Точнее в данном случае — Кирилла, ибо хотелось как-то отпраздновать крещение. На следующий день мы вновь пошли в фехтовальные школы.

Бои с местными учениками прошли удачно, но оставили неприятное послевкусие. Вернув и усилив магию, я вчера мог даже победить Огля, но это было бы не честно. И вообще, спарринги с магией «по полной» между собой мы проводили крайне редко и очень аккуратно. Обычно ограничивали разгон сознания и усиления мышц некой планкой. Если бы не это, я бы — перестал прогрессировать. А всё почему? Потому что побеждал бы за счёт скорости, а не навыка. А так синяки, навык, и «прокачка» самолечения. А с ним и резерва, которого, повторю, нет как такового. В боях с другими школами такого ограничения не было, но я чувствовал, что если бы не пользовался магией — вряд ли бы смог победить местных. И даже возможно Огль в чистой технике мог им проиграть. Хотя нет, ученикам вряд ли, а вот мастерам — почти наверняка. А с магией, мне хватило минимального ускорения. Подарив ещё две коробки мы переночевали и перебрались на другой берег. Китаф захотел прогуляться, я конечно ему объяснял что такое грех блуда, но если уж я не удержался, то что брать с него? В общем взрослый мальчик, деньги есть, не в первый раз. Хотя обидно, вроде как от одного греха отмылся, и сразу в другой. Ну хотя бы не в день крещения. На этом берегу школ было целых четыре. Чтобы всех одарить книгами, мы распаковали очередной ящик. Осталось два запечатанных, и девять коробок, а значит мы сможем ехать немного быстрее.

В боях с учениками сложилась аналогичная, я победил, но вывез на чистой магии и ускорении, а не технике. После боёв, мы остались «на чай» в одной из школ, где я и узнал почему местные такие слабые маги, и такие хорошие бойцы. Мастера этой школы звали Ядижамо, и это была гвардейская школа королевства Кройн. Город тоже назывался Кройн. И даже короля звали Кройн. Шестой правда, нелюбимое местными число, как оказалось, но и сына он назвал Кройном. Королевство славилось хорошей подготовкой гвардейцев, потому, что аномалий в нём не было вообще. В других странах их было больше или меньше, они были маленькими или чуть средненькими. После великого леса и пустоши большими я их назвать не мог. Почти всегда они находились во владении короля или другого аристократа. Иногда право охотиться и собирать травы там давалось семье, его можно было заслужить на одно-два поколения или власти продавали это право всем желающим, с условием что всё что там готовится — готовится только для собственных нужд. В паре мест аномалии «захватили» купеческие гильдии. В таких странах цены на зелья были значительно ниже, поэтому я это и знал. В общем везде была небольшая прослойка людей, которые стабильно увеличивали свой магический резерв. Из-за отсутствия аномалий в Кройне не было сильных магов, но в противовес была очень сильная традиция фехтования. В Оделоте тоже не было аномалий, но там люди тренировали каждую частицу своего навыка в бытовых делах. Что говорить, я видел как возница один раз со всей дури надавил на камень брусчатки, который немного стал выпирать, и мог через год-другой выпасть. Камень просел на миллиметр где-то, а возница чуть в обморок не упал от недостатка маны. И при этом даже не остановился. Оказалось, что так в Ноксаге делают многие. Тратят ману на повседневные нужды. Лега рассказала. Тут же к магии относились… своеобразно.

— Вы не уважаете магию, — заявил нам мастер Ядижамо, когда мы устроились в его кабинете.

Мастера других школ с нами оставаться не захотели. и возможно по той же причине, что сейчас озвучил мастер Ядижамо. По крайней мере иной причины для реакции одного из них, после нашего боя с его учеником, я не вижу. Мастер Ядижамо пил вино, мы с Оглем — отвар из трав. Когда мы попросили его, мастер был очень удивлён, но приказал приготовить для нас.

— Почему вы так решили, сеньор Ядижамо? — вежливо уточнил Огль.

— Вы пользуетесь ей без почтения, — ответил мастер, ученик, которого звали Хашором, кивнул.

— А что значит без почтения, мастер Ядижамо? — спросил я.

— Магия, это дар. Он растёт в большей силе лишь у тех, кто почтительно относится к нему.

— Не припомню чтобы в мою молодость об этом говорили, а ведь я прожил тут несколько лет, обучаясь среди прочего и у вашего наставника, мастера Маара, - сказал Огль.

— Упёртый вол, — фыркнул Хашор.

— Не стоит так о моём наставнике, ученик. Ты выбрал неверные слова, хотя прав по своей сути, — мастер повернулся к нам, — Мой учитель не смог осознать всей глубины учения ордена Почтения Магии. А в нём объясняется, что магия ослабевает, если пользоваться ею. Святой Вороп ощутил это на себе. Он был сильным магом, но когда он бездумно выплеснул магию в едином порыве, та перестала его слушаться. И лишь проявив почтение к ней, он смог вернуть свою силу и даже преумножить её.

Я замер не донеся чашку до рта.

— Не плещи магией, сорвётся, — проговорил я на среднем.

— Что? — не понял мастер.

Огль же поражённо посмотрел на меня. Кажется до него тоже дошло.

— Поговорка северян, не обращайте внимания, — ответил я, — так говорите святой Вороп?

— Да, основатель ордена Почтения Магии. Я вижу вы тоже состоите в ордене? — он кивнул на мой щит, стоявший в углу. Расскажете?

— Орден православия. Древний, но малоизвестный. Я вступил в него лет пять назад.

— Но вам же сейчас… сколько?

— Тринадцать, — назвал я свой местный возраст, земной был где-то девятнадцать уже, — с половиной.

— У вас очень необычный ученик, в восемь лет вступить в орден, это достойно, — обратился мастер к Оглю.

— Вы даже не представляете насколько, — он отхлебнул отвар, — но не из-за ордена, туда может попасть любой и в любом возрасте. Я сам подумываю вступить в него с недавних пор.

Я удивлённо посмотрел на Огля, раньше он таких идей не высказывал.

— Что, и девчонок берёте? — влез Хашор.

Я усмехнулся.

— И даже младенцев-девочек.

— Значит твой орден ничего не стоит, я скоро стану членом ордена Почтения Магии.

— Хашор! Не стоит об этом, — ученик кивнул, а мастер повернулся ко мне, — впрочем, если в ваш орден может попасть каждый, почему он так малоизвестен?

— Я не знаю, в нашу деревню как-то пришёл член этого ордена. Он обучал нас, возможно хотел основать обитель, но произошёл сдвиг, и из всей деревни выжил только я, — рассказал я заготовленную на подобный случай сказку, — я не знаю где ещё есть обители нашего ордена, как найти других братьев, и почему орден таков. Я могу только продолжать выполнять заветы нашего ордена.

— Святой Вороп говориn что сдвиг, суть, наказание магии за слишком сильное желание повелевать ей. Впрочем не будем об этом. Мастер Огль. Можете подробнее объяснить мне тот приём, который ваш ученик применил в конце первой стычки.

Дальнейший разговор пошел о тонкостях фехтования, и состоял в основном из разбора нашего с Хашором боя. Я не слушал, мои мысли были направлены совсем на другое. История святого, то что случилось со мной и поговорка северян не могли быть ничем иным, как частным случаем какого-то магического закона. Не в том смысле что закона необъяснимого, а в том смысле что магия подчинялась этому закону. Ну знаете, есть физический закон, есть закон термодинамики, есть закон Ома, а это вот пусть будет законом Тимура-Воропа. Хотя нет, мне учение этого Воропа не нравилось. Лучше законом перегрузки, если я правильно понял в чём тут суть. Чтобы понять окончательно, нужно сделать это повторно в контролируемых условиях, и я знаю трёх кандидатов на это. Тарта согласится, это без вариантов. Огль тоже, хоть его и придётся уговаривать. Ротод будет моим «контрольным образцом», ко времени когда его придётся уговаривать всем, Тарта с Оглем должны будут уже возвратить контроль. Размышляя над этим, я не заметил как пришло время уходить. Когда мы вышли из дома мастера Ядижамо, уже стемнело. На следующий день мы планировали уезжать, поэтому по приходу в гостиницу, сложили вещи по сумкам. Делали это вдвоём, так как Китаф не появлялся до самого сна. Впрочем, утром его тоже не было. К обеду мы начали беспокоиться, он конечно бывало приходил из борделей утром, как и Огль, но никогда в день отъезда, а мы вчера его предупредили. Огль отправился на его поиски, но вечером вернулся ни с чем. Оставался один вариант.

Когда стемнело, мы вооружились, и попросили Лень с Гневом найти его по запаху. Днём они могли распугать прохожих, а с наступлением темноты, улицы пустели. Волчата привели нас к одному из борделей. Огль сказал что днём тут уже был, но переспросил, впрочем с тем же результатом. Про высокого иностранца тут никто ничего не знал. Я попросил Гнева оббежать здание, и возле заднего входа он снова наткнулся на запах Китафа. Сед привёл нас к стражницкой, что-то типа нашего КПЗ. Впрочем волчата сразу пошли дальше, послав информацию о том, что Китафа там уже нет, хоть какое-то время он там и провёл. Наконец уже почти в полночь, мы добрались… до здания ордена Почтения Магии.