На юг, на запад, на восток

Глава 3

Мы посчитали, и купили телегу, с лошадью. Впрочем, я начал не с того.

После небольшой эйфории из-за покупки недвижимости, мы начали проводить ревизию, и оказалось, что всë не так уж плохо. Всë ещё хуже. Начну с места расположения, города. У Толпо было четверо ворот по четырём сторонам света. Хоть тут повезло, и они не отличались от земных. Через восточные ходили «за барьер», как местные называли поход в аномалию. Это был чисто местный сленг. Южнее говорили в пустошь, севернее — в лес. Тут же можно было уйти как в пустошь, так и в великий лес. Там же на востоке располагались вольные поселения, типа того/, в котором вырос Тамар. Занимались там земледелием, охотой, рубкой леса и другими подобными делами. Местные например ещё и глину добывали. Самое важное, что налогов эти поселения никому не платили, но при этом торговали с ближайшим городом. А не платили, потому, что был тут местный аналог ООН, назывался Советом королей, и собирался крайне нерегулярно. И на одном таком совете, лет так двести назад, эти самые короли решили что в аномалии жить невозможно, а на границе опасно, но ресурсы тут добывать разные можно. Вот пусть и добывают с риском для жизни те, кто в других местах не прижился. Беглые крестьяне, скрывающиеся от правосудия и прочие пассионарии. Поэтому земли в трёх днях пути от границы, формально были безналоговой зоной. Ну и чтоб скупать эти ресурсы, подальше от границ, стояли города типа Толпа или того, название которого Тамар даже не знал, и который поглотила аномалия два года назад. захолустье и вольница в одном флаконе. Ещё на востоке была река, но она вытекала из пустошей, и уходила в великий лес, поэтому ставить город на ней было опасно, и даже малость незаконно, а вот поставить там водонапорную башню и провести что-то типа акведука — вполне.

Западнее был тракт от Стены до моря. Стеной, причём именно так, с большой буквы, называли горный массив на юге. Судя по описанию, что-то похожее на земной Тибет. Ни троп, ни путей через него не было, и известный мир ограничивался этими горами. Северяне верили что там мир духов. Что-то типа того, в котором пребывал Угвей в третьем мультфильме про панду. Три ближайших города на этом тракте, с севера на юг, были Соскр, Тниоп и Дарг. Принадлежали они трём разным государствам: Гараву, Родногу и Каролии соответственно. Сам Толпо, как и Тниоп, принадлежал Родногу. Границы были достаточно условными. Королевства эти были маленькими, и граничили на западе с воинственным Ялгном. Во все эти королевства, а точнее ближайшие города, были проложены дороги, и шли они через ворота, которые находились на северо-западе, западе, и юго-западе. Назывались они гаравскими, королевскими и карольскими, но в народе их звали северными, западными и южными. Почему мы не поехали из Соскра напрямую сюда? признаюсь, моя вина. Хотел посетить ту самую могилу разбойников, а несколько дополнительных дней пути, из-за такой петли, никак на нас не влияли.

Так вот. Сытый потрошитель находился у северной стены, ровно посередине между северными и восточными воротами. Отсюда происходила первая сложность. Проходимость была низкой. Находился он в районе не криминальном, но… как бы сказать. В общем в этом районе селились охотники и проводники в пустоши из самых неудачливых. Те которые еще не стали нищими окончательно, но к этому приближались. Ну или совсем новенькие «барьерники», как их тут называли. Молодые нередко уходили на охоту и не возвращались, старые перебивались от заработка к заработку. Только вот заработки были сезонными, и последние месяцев пять, был, мягко говоря, не сезон. Поэтому барьерники ходили, как они это называли, на сенокос. Собирали свежие травы, варили слабенькие зелья, и сдавали их за бесценок. Хотя местная конкуренция незначительно подняла цены на такой товар, но не то чтобы сильно. Этого хватало большинству, чтобы расплатиться с долгами, и благодаря этому у нас был один постоянный посетитель, он же бывший владелец. Он целыми днями сидел в углу, и когда в таверну заходил очередной его должник, покупал себе кружку пива. Оказывается он уже несколько месяцев работал в долг, подкармливая бывших коллег по цеху.

Впрочем прежде чем мы дали Кирахушу такую возможность, мы закрылись примерно на неделю, то есть на полторы атнивки. Заменили сломанную половую доску в зале, еще штук пять подгнивших, и половину пола на кухне. Еще кое-какие элементы починили. Несколько столов и лавок, светильники, вывеску нарисовали новую, полки на складе продуктов в подвале. За ними оказался грубо вырытая ниша, оканчивающаяся завалом. Похоже что подвал должен был быть больше. Кирахуш про это ничего не знал, и мы пока оставили всё как есть. Вывеску рисовал я, взял за основу волка из советского мультфильма «Жил был пëс», с полным пузом и наколотой на вилку сосиской. Ну а что, потрошители — те же волки. К плите были приставлены мы с Тартой, как самые молодые. Оказывается что средневековая таверна не только продажей еды зарабатывает. Иногда к нам приходили соседи с предложением арендовать кухню, чтоб самим что-то приготовить. Или приносили продукты, и платили за то, чтобы готовили мы. Делали так потому, что в городском жилье, кухня, это была роскошь. Ну сами посудите, в наше время кухня занимала минимум шесть квадратов, как в хрущёвке. А тут холодильников нет, продукты нужно где-то хранить. печь занимает квадрата четыре, на второй этаж её не поставишь, металл дорогой, кастрюля не каждому по карману. Короче проще питаться фастфудом. И он кстати тут был развит…, но не в нашем заведении. У Кирахуша не хватало денег на персонал, и готовил он сам, а много одному калеке не наготовить, вот и шёл этот ручеёк денег мимо нас. Инертность мышления штука такая, тем более в средневековье. Сейчас у нас был один повар-официантка, один повар-бармен и один повар-вышибала, и я — повар-бухгалтер. Поэтому мы потихоньку осваивали выпечку хлебных корзинок с крышечкой, и готовку в этих корзинках всяческого рода рагу.

Отдельно стоит остановиться на поставщиках. Тут природное обаяние Огля сыграло нам в большой плюс. Одна из дам, с которыми он уже успел наладить контакт, была женой члена городского совета, который занимался в том числе закупкой продовольствия, и благодаря этому муку мы покупали со скидкой. Я пытался как-то объяснить Оглю что значит брак в православии, и почему он не должен встречаться с замужними женщинами, но все мои попытки объяснить разбивались о достаточно логичный вопрос. Как православие или вообще христианство относятся к конкретно вот этим двум людям, которые заключали брак не в храме, а в местной ратуше? Проповедник из меня был такой себе, и ответить я не смог. Но вернёмся к поставщикам. Помимо муки и продуктов заготовленных с прошлого года, мы покупали мясо. А мясо тут добывали двумя способами, забивали скот, и охотились. Забивать скот весной — глупо, поэтому сейчас был сезон дикого мяса, и скупали его как раз в вольных поселениях. Нередко привозили и мясо магических зверей, но по моим подсчётам, у магии было что-то типа периода полураспада. В общем пока мясо от охотника попадало в город, его магический фон падал до мастного уровня, и роста магии не наблюдалось. В любом случае, покупать мясо у местных было дорого, а ещё нам и самим требовалось ездить за барьер на сенокос. Поэтому мы посчитали, и купили телегу, с лошадью. И это привело нас на грань разорения.

— Сколько там? — Уныло спросил Ротод, потягивая кислове пиво, на другое денег не было.

Вообще-то и на это особо не было, но лишать здоровяка хоть такой радости я не мог. Почему я? ну, бухгалтером у нас был я, Огль конечно помогал, но не особо.

— Сегодня один средний лист в плюс.

— Ну хотя бы в плюс, — Тарта сцепив зубы запустила очередной вотербол в дверь на кухню, откуда раздался звон чана.

Это она так посуду моет. Я промолчал, не говорить же ей, что завтра нужно будет ещё и корм нашей Звёздочке закупить. Да я опять назвал лошадь Звёздочкой, и снова из-за пятна на лбу. Основной проблемой была нехватка персонала. Даже с учётом того, что мы все «работали за идею», нам не хватало рук, а нанять ещё кого-то денег. Видимо мы повторяли сценарий предыдущего владельца. Оставалось одно, к нему и обратиться. Кирахуш сидел как обычно, в левом углу от входа, и как и Ротод, цедил дрянное пиво.

— Чем планируешь заняться? — я плюхнулся на скамейку напротив.

— Сейчас допью пиво, и решу. Или закажу ещё, или домой пойду, — с усмешкой ответил калека.

— Ты понял о чём я. Ты был барьерщиком, не самым удачливым. Потом владельцем таверны, тоже не пошло. Чем планируешь заняться?

— А не знаю я, — Кирахуш стукнул почти пустой кружкой об стол, — я за барьер хочу! Дышать! Понимаешь?! Да нихрена ты не понимаешь, сопляк!

Эта вспышка как будто вынула из него стержень, и я внезапно понял что он уже старик.

— Я был хорошим барьерщиком, — внезапно успокоился он, — Не лучшим, но до пятого десятка ходил за барьер. Я знаю там каждую тварь, и каждый цветок. Вот ты знаешь какие ягоды лучше в зелья класть побольше, а каких нельзя больше одной? А я знаю. А Леворукий может предсказать прыжок исчезалки. Никто не может, а он может. А Шымак по ветру зверя определяет.

Кирахуш залпом допил остатки пива и тяжело встал.

— Раньше тут хоть поговорить было с кем, а теперь знакомые перестали заходить. Заплатить за пиво можно и в заведении получше.

Старик толкнул дверь и вышел, а я задумался. Хлопнула задняя дверь, и немного погодя из кухни вышел Огль.

— Как-то у вас тут скучно, — он поправил усы.

— Да-да, иди к кому ты там собрался, не мешай брату ловить мысль, — отмахнулась Тарта.

Все замерли, уставившись на меня.

— Это будет рискованно, — наконец вздохнул я.

— А когда было иначе? — Ротод пожал плечами.

— Нет, мы рискуем разориться.

— Как будто сейчас мы купаемся в роскоши, — Тарта запустила очередной вотербол, подтверждая свои слова.

— Мы можем остаться только с тем, что будет на нас одето, — я посмотрел на Огля.

— Когда я тебя встретил, у меня были только мои клинки, и Утёс.

— Тогда с завтрашнего дня, мы поим старую гвардию бесплатно.

— Кого? — не поняла Тарта.

Огль тоже выглядел озадаченно, а Ротод откашливался поперхнувшись пивом после моих слов. Я же подошел к двери.

— Две кружки пива по цене одной, если отдашь вторую старому барьерщику. В замен он ответит на несколько твоих вопросов, — я толкнул дверь, и пошел вслед за Кирахушем.

Нужно было договориться о нашей новой промо-акции с поставщиком услуг. Но в этот вечер договориться не удалось, когда я пришёл в доходный дом где он снимал комнату, из-за хлипкой двери доносился храп. Ну что ж, отложим на завтра.

На утро старик пришёл к нам, и хмуро заказал завтрак. Я оставил Тарту следить за печью, и вынес еду сам, после чего сел напротив.

— Хочешь испортить аппетит, чтобы можно было продать остатки моей жратвы кому другому?

— Хочу угостить тебя пивом, и сделать так, чтобы тебя и твоих друзей угощали тут регулярно.

Я пролеветировал кружку через половину зала, и поставил ее перед стариком. Он хмыкнул, и молча стал уплетать кашу, запивая не самым лучшим пивом. Я пошел в зал, переодически возвращаясь и садясь рядом. Народу хоть и было не много, но утром он хотя бы был.

— Говори, — наконец закончил трапезу бывший барьерщик.

— Ты приглашаешь сюда всех своих друзей, которые могут рассказать молодняку что-нибудь полезное, я обязуюсь продавать две кружки пива по цене одной, если вторая будет отдана тебе, или одному из них, они обязуются ответить на несколько вопросов тех, кто принёс им пиво.

— Слова-то какие. «Обязуются». А если пиво уже не лезет?

— Поставим на стол фигурки. Стоит — не против выпить пива, лежит — человек отдыхает.

— Какие фигурки? — не понял Кирахуш.

— Да хоть бы и потрошителя, с полным пузом.

Старик скривился. Ему жутко не нравилась новая вывеска.

— Не боишься ты духов.

— Gospod защитит, — я перекрестился, поцеловал крестик, и вернул его за пазуху.

Некоторые слова с Русского не переводились никак.

— Мы получим пиво. Молодняк советы. А ты? В чëм твой навар?

— Пивом вас угостят, но одним пивом сыт не будешь. Да и чего-то есть будет. А потом они придут сказать спасибо за совет, и ещё угостить, за мой счёт, и хорошую добычу отпразднуют тут же.

— Хитрый ты, как исчезалка.

Старик попытался отхлебнуть из пустой кружки, и я, мысленно звякнув кассой, налил ему еще кружку, одной только магией.

— А у тебя неплохо получается для юнца, — заметил Кирахуш, после того как обтёр усы.

— Мы больше двух лет по диким землям шатались, там хочешь — не хочешь, а научишься.

— Не так как ты, я за барьер все тридцать ходил, — старик выжидательно посмотрел на меня, но не дождавшись ответа, продолжил, — Когда мне своих звать?

— Да хоть сегодня. Но подумай ещё и вот о чём. Чем меньше сюда будут заходить, тем меньше вас будут угощать, — я улыбнулся, надеюсь что улыбка вышла открытой.

— Вот же, мсчезалка хитрая.

Я встал, и отправился на кухню. Последние пару минут оттуда слышался стук ножей, втыкаемых в колоду, которую мы подвесили для этих целей. Явный признак того, что Тарте скучно. А это грозило… да чем угодно это могло грозить, но вряд ли чем-то хорошим.

— У всяк беды одно начало, сидела женщина, скучала, — прокомментировал я состояние сестры, — иди купи соли, у нас заканчивается. Одного пуда хватит.

Я именно так перевёл местную меру веса. В нём было примерно килограмм двенадцать-тринадцать. Не шестнадцать, но и другого подходящего слова я не знал. Тарта зло глянула на выданный ей большой лист.

— Сдачу оставишь себе, — вздохнул я, запасы пока ещё были.

Чего только не сделаешь ради спокойствия в семье, а нашу команду я уже давно воспринимал именно так. Тарта радостно взвизгнув выскочила на улицу тут же влетела обратно, чмокнула меня в щёку, и снова скрылась за дверью, но в зал. Протопотало по лестнице, и хлопнула дверь её комнаты. Почему-то походы за солью её в последнее время радовали больше чем любые другие развлечения. Которых впрочем почти не было. Да и сборы туда занимали её на какое-то время. Всяко лучше чем слушать равномерный звук втыкаемого ножа. Метала она их, кстати, без рук. Приноровилась делать это магией. У меня тоже получалось, но не так. Поучиться что-ли? Впрочем мне есть чем заняться и без того.

Я взял один из не используемых нами ножей, закинул его в печь, а когда он немного разогрелся, магией порвал на несколько кусочков. С холодным могло усилий не хватить, но горячий рвался проще. Да и сталь была так себе. Из кусочков я сделал пять маленьких дисковых пил разного диаметра, Взяв полено из кучи дров, я приступил к делу. именно таким я ещё не занимался, но давно хотел попробовать. Разогнав диски магией, я приступил к делу.

В заботах и искусстве резчика по дереву прошёл день, а на следующий к нам с самого утра заявилась толпа стариков самой разной степени потрёпанности. Причём в самом прямом смысле. У кого-то не хватало той или иной конечности, а то и двух, один и вовсе на одной ноге и без рук прискакал, иные щеголяли без глаза или уха. И все были в шрамах. Человек двадцать, у нас и рассадить по отдельности столиков нет. Впрочем, если посадить их за один большой, и они сами будут решать кто лучше на вопросы ответит, то выйдет даже лучше.

Конечно в первый день посетителей прибавилось не то чтобы очень, но пара человек воспользовались нашей акцией. Ну а через две атнивки поток новичков стал постоянным, и наши дела перестали катиться в яму. Середина и конец весны считались золотым сезоном барьерщиков. По этому поводу мы выплатили налоги, и остались даже в небольшом плюсе, один большой лист. Со временем появились своеобразные пары учитель-ученик. Те старики что поживее, даже «на практику» пару раз водили таких учеников. Я по этому поводу даже вспомнил про клятву Гиппократа, но не выдуманную, про которую все врачам талдычат, а про настоящую. Та которая обязует ученика часть гонорара за лечение отдавать учителю.

— Древние греки вообще выдумщики были в этом плане, — рассказывал я друзьям, пока Кирахуш, нанятый нами, следил за потоками пива и снеди в зале, — у них даже такая задача была. Законник заключил договор что обучит одного молодого человека. А чтоб доказать что учить его он будет на совесть, тот пообещал отдать деньги, когда выиграет своё первое дело. Выучил, а тот ни за одно дело не берётся. Учителю скоро помирать, хочется денег внукам да детям оставить, а тот сам дел не ведёт, и науку его преподаёт. И угадайте как учитель выкрутился?

— Пришиб его? — с надеждой спросил Ротод, лениво оглядывая зал.

Тарта молча уплетала остатки утренних пирожков, которые иначе всё равно выбрасывать. Не зашла местным тема с квашеной капустой, а сестрецу вон понравились. Огль морщил лоб, пытаясь найти разгадку.

— Сдаюсь, — наконец выдохнул он.

— Сам на него в суд подал, за неуплату обучения, проиграл, и на основании этого потребовал оплатить. В общем добрые ребята были эти греки. А у нас пол мира от них свои законы взяли, — я отпил морс, — у нас по этому поводу говорят homo homini lupus est.

На уровне известных фраз латынь знали все, поэтому объяснять не пришлось. От брезгливой ностальгии меня отвлёк какой-то шум. Зал вдруг затих, и горячие головы начали концентрировать магию. Ёжики колючие! Тут же сейчас кабацкая драка начнётся! Магическая! Ротод замер боясь спровоцировать уничтожение нашей собственности. Судя поломанным движениям, барьерщики, те что поопытнее, начали разгонять восприятие. До текучих волков им в этом далеко, тем более до нашего бешеного вентилятора, но для кабачков драки хватит. Прощай мой маленький трактир.

Точно! Я и сам рывком замедлил время. Вернее, конечно, ускорил работу мозга, давая себе время на подумать. Аудиовизуальный поток, вызывающий когнитивный диссонанс! Я аккуратно направил потоки маны в строго определённые мышцы, и запрыгнул на стол. С менее точным контролем для этого нужен либо гораздо больший объём, либо можно порвать мышцы и связки. Коричневые и белые огоньки над головой, чтоб сформировать голограмму пивной кружки с пеной, и убрать ману из головы, петь под ускорением — то ещё извращение. А вот в голосовые связки малость маны направил, для громкости.

— Щас спою! — крикнул я, привлекая внимание, — Ну-ка мечи стаканы на стол! Ну-ка мечи стаканы на стол! Ну-ка мечи стаканы на стол! И прочую посуду! Все говорят что пить нельзя! Все говорят что пить нельзя! Все говорят что пить нельзя! А я говорю что буду!

В когнитивный диссонанс от песни Аквариума, вошли все, даже мои друзья. Не зря я занимался переводом песен. Со второго припева стали подпевать Огль с Тартой. Третий — последний пело уже человек семь. Потом народ потребовал повторить, и в этот раз припев орало половина таверны. В третий раз кое-кто подпевал уже куплету. А к семнадцатому, моего участия уже не требовалось вовсе. Под это дело, народ заказывал пиво не только кувшинами, но и бочонками, щедро угощая стариков. Когда появилась угроза, что выпьют всë, я спел «Ром» короля и шута. Эта песня народу тоже зашла, и чтобы её выучили, мне пришлось повторять её больше двадцати раз. Впрочем, она и меня на пару мыслей натолкнула. В общем сегодня мы закрылись поздно.