На юг, на запад, на восток

Глава 2

Морда зеленеет, Огль наш блестит…как начищенный самовар. Конечно! Это не он отхватил по этой самой морде кулаком в колчужнлй варежке, с зажатым в нём кинжалом! Вчера вечером Огль устроил парням Варда полосу препятствий. Для чётности, с самим Вардом он провёл короткий бой лично, остальных разбил на пары, получилось восемь пар бойцов. Около минуты боя, смена соперника, и снова короткий бой. Потом он показал каждому его слабые места, и подсказал как это можно исправить. А на утро нас ждала карусель. После общей разминки, Огль выстроил всех ватажников по силе и навыкам, и первым ожидаемо оказался Вард. Сначала он сразился с Ротодом, и это был единственный бой, который северянин проиграл. Потом Вард бился с Оглем, а Ротод с самым сильным бойцом после Варда. Потом пришла моя очередь проиграть главе ватажников, Оглю достался предыдущий соперник Ротода, а сам Ротод бился со следующим по силе. В итоге каждый из нас сразился с каждым из них. Ротод, как я уже сказал, проиграл лишь раз. Огль три. Я победил в шести боях, и проиграл в одиннадцати. Сестра победила всего дважды, и поэтому дулась. Но вот тут я вообще не понимал почему, по сути она смогла победить два раза в боях с одними из лучших бойцов, и это в свои пятнадцать. То есть десять. Получается мужики вдвое старше неё, профессиональные воины, тренированные. И она, почти девочка, которая большую часть жизни не то что не тренировалась, досыта не ела. А сумела дважды победить. И вот это заставляло Огля сиять, как начищенный самовар, другого сравнения я найти не мог. Сорок побед, двадцать восемь поражений. В предпоследнем бою я получил по зубам, и кстати от одного из тех, кого победила Тарта. Соперником он был не то чтобы сильным, но вёртким. А я к тому времени уже малость подустал. Поэтому откровенно прошляпил удар, и теперь щеголял синяками по всей морде. Благодаря направленной в эту область мане, заживление шло быстро, и синяки уже стали наливаться зеленцой. Отрабатывая деньги, Огль после боёв провёл с каждым разбор полётов, подсказывая какие тренировки ватажникам требуются, чтобы стать лучшими бойцами чем сейчас. Это заняло ещё часа три, поэтому выехали мы только после обеда. Караван и вовсе остался на днёвку, давая отдых коням и людям, и удобряя местный лес.

Этот процесс, кстати, был тем, к чему я так и не привык. Точнее как, не смирился. Бумагу я конечно «изобрёл», но была она еще очень дорогой и грубой, и подтираться ею в голову не приходило никому. Ну кроме меня, а я пока ещё не настолько богат и глуп, чтобы эту мысль воплощать на практике. Приходилось как и все, делать это травой, листочками или даже тряпицами. Последнее я мог позволить себе только будучи в гостях у богачей северян, ибо у них были специальные слуги или рабы, которые это потом стирали. Когда позволяли условия, я и вовсе прибегал к магии, делая всё как в высокотехнологичном беде. Сегодня условия позволили, и ехал я в комфорте. Поверьте, при езде на лошади, это очень важно. Если бы ещё морда не болела, то можно было бы считать, что это было одна из самых лучших поездок за последние пару лет. Маны после утренних боёв было мало, и тренировкой контроля магии было заниматься опасно, вдруг пригодится, а я пустой, поэтому я скучал.

— Расскажи побольше о золотой нити, — решил я пристать к Оглю, догнав его с левого боку. А нечего так откровенно радоваться нашим победам.

— Золотая нить? А что про них рассказывать? Как там в твоём языке это слово, — задумался горец, — монополисты.

— Это что за звери? — пристроилась к нему с другой стороны Тарта, тоже маявшаяся от безделия.

— Торговцы у которых нет конкурентов, — ответил я, — а на что у них монополия?

— На всё что они возят по золотой нити.

— Это ты про путь в далёкие земли? — решил уточнить я.

— Да. Только несколько семей знают путь туда, и они сильнейшие маги центральных королевств. Говорят они берут своих беременных жён в походы, чтобы дети рождались на границе пустоши и стены, и из-за этого с самого детства обладали большим магическим резервом. А главная резиденция так и вовсе стоит в пустошах. Недалеко от границы, чтобы было что есть, но всё же.

Я прикинул, если мы за полтора года набрали резерв двадцатилетнего крестьянина, живущего вдалеке от аномалий, то что станет с человеком выросшим в таких условиях? В пятнадцать, когда наступает полное совершеннолетие, у них запас как у двухсотлетнего крестьянина, если такие конечно есть. Для сравнения: я, в свои…, а мне же скоро тринадцать должно стукнуть. По земному восемнадцать. Ну допустим уже тринадцать. В общем в свои тринадцать, я имел запас шестидесятилетнего. Плюс-минус. Причём скорее плюс. Отец и дед Тамара, часто приносили свежее мясо магических зверей, а мама почти всю весну варила слабенькие зелья, которые потом мы пили весь год. Ну хорошо, у меня возможно есть преимущество, я при употреблении зелий, научился направлять поступающую магию, которую я окончательно стал считать химическим элементом, в определённые органы. Тарта научилась тому же, а вот Ротод с Оглем нет, возможно возраст сказывается. В общем благодаря этому, для меня зелья были эффективнее чем для обычных людей. По нашей с Оглем разнице, а судя по тому что я видел магическим зрением, при нашей встрече мы были примерно равны, эффективность зелий для меня была выше процентов на десять-пятнадцать. Но кто сказал что подобного нет у детей золотой нити? Может они за годы селекции ещё что придумали? Как же не хватало точной шкалы уровня магических сил. Ладно, вернёмся к расспросам.

— А чем конкретно торгует золотая нить?

Огль задумался.

— Тонкие ткани, кость. Не такая как северная, менее прочная, но более красивая. Специи, — горец замолчал, — не знаю. Я не на столько богат чтобы интересоваться их товарами.

Так неспешным ходом мы и ехали еще четыре дня, тренировок мы больше не устраивали. К концу шестой атнивки первого месяца весны, мы добрались таки, до Тниопа. Помнится мы именно отсюда отправляли подделанные мною документы, освобождающие нас от службы Шою первому. И кстати делали это через представительство именно золотой нити. В Дарге тоже такое представительство было. Прибыли мы утром. Точнее не так. Ночером мы приехали, поцеловали, образно, закрытые ворота, и остались ждать утра перед стенами. Были мы в этом занятии не одиноки, и на таких как мы, предприимчивые люди давно уже построили свой бизнес. Поэтому поели мы домашней пищи, и выспались с комфортом в пригородном постоялом дворе. Отсюда мы, не заезжая в город, повернули на запад, и еще через восемь дней и пару тренировок, но послабее, достигли Толпо. Последнего крупного города по пути в аномалию.

Толпо был идеален для начала нашего плана. Почти половина дохода города, состаяла из денег, которые привозили сюда люди, приехавшие охотиться в аномалии. Примерно как мы в диких землях, но «лайтовее». В паре дней пути на запад, начиналась аномалия, севернее, она называлась великий лес, южнее — пустошь. На самом деле это просто были лес и степь, с повышенным магическим фоном. Очень повышенным. Поэтому в городе было полно охотников и проводников в местные охотничьи угодья. Ну и жулья разного, куда без него. Кто-то жил в городе постоянно, кто-то приезжал «на заработки» из соседних деревень. Таких, как родная для Тамара. После заселения в приличную, по местным меркам гостиницу, и хорошего ужина, мы собрались в нашей комнате. В том смысле, что у Тарты была своя. Меньше, и в конце коридора, но своя, а мы теснились втроём. Впрочем нам было не привыкать.

— Ну что, братец, рассказывай зачем мы сюда припёрлись, — с порога заявила сестра, вытирая куском домотканого полотна расплетённые волосы.

— В смысле зачем? Я же и так всё рассказал! Ещё когда только собирались!

Тарта посмотрела на меня как на идиота.

— Ты думаешь я слушаю всё что ты говоришь?

— И правда, Тимур, расскажи, — не дал вырваться моему возмущению Огль, — я конечно тебя слушал, но многое не понял, слишком ваш мир сложный.

— Угу, — подтвердил его слова Ротод, и притянул к себе первый кувшин с пивом.

Перед ним их стояло шесть, и зная его, Оглю достанется только один. Впрочем для его габаритов и магически поддерживаемого метаболизма, это было вообще не дозой. Для нас с сестрицей был припасён кувшин морса с мёдом — деликатес для богачей. Помимо этого мы принесли пару корзинок с пирожками, и к тем что с ягодой, уже пристроилась одна наглая морда с мокрыми волосами. Кстати в местный аналог ванной сходили все. Помыться после похода — отдельный вид удовольствия, а город принимал гостей из разных стран, и не все из них были как средневековые европейцы, то есть считали что мыться нужно всего три раза в жизни. Я вздохнул. Похоже и вправду стоит более подробно всё рассказать.

— С какого момента вам непонятно было?

— Давай с аниме и игр, — сверкнула глазами Тарта.

Ну кто бы сомневался. В её возрасте это самое интересное, и если не посмотреть и поиграть, так хоть послушать.

— Напомню, магии у нас нет вообще, и всё сделано при помощи технологий.

— Вот это мне кажется в вашем мире самым странным, — признался в очередной раз Огль.

— Давай уже рассказывай.

— У нас есть коробочки, которые показывают картинки, в зависимости от того, что ты нажмёшь — компьютеры. И можно сделать так, что там будет нарисованная кукла, которая будет выполнять твои команды. И эту куклу можно развивать, чтобы она побеждала более сильных, таких же нарисованных врагов, спасала нарисованных людей, и преодолевала нарисованные препятствия. И можно сделать так, что на твоём экране — приборе на который выводятся картинки, могут пробегать мимо и драться с твоей куклой, чужие нарисованные куклы, — я отпил морса из пододвинутого мне сестрой глиняного стакана, — И вот у этих нарисованных кукол, может быть нарисованная же магия. И чтобы было проще понять кто из кукол побеждает, когда они сражаются, и сила, и ловкость, и магия, и броня с оружием — измеряются в конкретных цифрах. Это понятно.

Я дождался утвердительных кивков, и продолжил.

— Когда много нарисованных кукол играют в одном нарисованном мире, и при этом очень сильно отличаются по силе, чтобы куклы не слишком часто умирали, куклам создают искусственные нарисованные границы. Поэтому приблизительно одной силы кукол объединяют в ранги. Таких нарисованных миров много, и делают это по разному, но обычно самые слабые куклы имеют ранг «E». Потом в обратном порядке «D», «C», «B», «A». Часто добавляют «S», «S+», «SS», «SS+», «SSS», «SSS+», «SSR». И чтобы показать, что какое-то оружие очень тяжелое для слабых кукол, или что какое-то задание слишком сложное для одних кукол и слишком простое для других — их тоже помечают этими буквами.

Я снова сделал паузу и посмотрел на своих друзей. Заодно и пирожок перехватил, этот был с луком и яйцом.

— Насмотревшись на игры, люди, которые придумывают истории для движущихся рисунков, начали в своих выдуманных мирах, тоже вводить ранги, — продолжил я прожевав, — Но так как точные цифры для силы, ловкости и магии, придумывать тут не обязательно, то и разделение на ранги тут более условное. Хотя не везде.

— А почему эти люди не сделают такой же мир для многих людей? — отвлекла меня Тарта.

— Потому, что это намного сложнее и дороже, при этом там будет больше ограничений.

— Почему?

— Потому, что нарисовать телегу на листе бумаги, сложнее чем построить телегу, и нарисовать можно любую телегу, а построить нет, — спас меня от расспросов Огль, — продолжай.

— Так вот, ранги в этих выдуманных мирах, выдаёт обычная организация, которой никогда не было в нашем мире — гильдия авантюристов. И эта гильдия, предлагает ещё другие услуги.

— И ты хочешь такую гильдию создать? — спросила очевидное сестра.

— Да, и тут начинаются сложности.

— Какие сложности, эти ранги никому не будут нужны?

— Именно так, это самая большая сложность. И поэтому мы начнём с других услуг гильдии, а потом будем отказываться их предоставлять, или делать это с наценкой, если у тебя нет соответствующего ранга.

— Ага, теперь понятно, и продажа еды, это одна из таких услуг.

— Не просто еды, а еды по рецептам из моего мира. Но это будет доступно всем. Потому, что одной из главных услуг, будет сведение тех кто хочет пойти в аномалию, с теми, кто водит туда людей. Клиентов, и авантюристов. А заманивать клиентов мы будем вкусной и необычной едой.

Утром следующего дня, оставив коней и тяжелые вещи в гостинице, мы отправились в город. Цель наша была ясна и понятна, нам нужна была таверна. В смысле мы хотели купить таверну. Разошлись по одному. Ротод пошёл опрашивать служилых, Огль аристократов и чиновников, я ремесленников и лавочников, а Тарта — беспризорников и трущобный сброд. К вечеру, голодные и уставшие мы собрались за столом в гостинице.

— Хрень какая-то! — озвучил я настроение, витающее в воздухе после того, как мы подвели итоги, — откуда такие цены?

— Торговая война, — Огль отпил кислого вина, и поставил.

— Мэр — дебил, — отвлёкся от каши Ротод, и горец кивнул соглашаясь.

— Ваще на всю голову отбитый, — сетсрец продемонстрировала глубокие познания в русском языке.

— Предположим что я не в курсе. Объясните что за хрень творится в городе.

Друзья переглянулись, решая на кого возложить данную нудную обязанность. По результатам молчаливого голосования, проиграл Огль.

— Несколько лет назад в результате интриг при дворе, право на скупку зелий у границ аномалии перешло семье Лемга. Маркиз, нынешний глава семьи, отправил одного из своих многочисленных сыновей, и скорее всего выбирал самого глупого, того, кто не сможет вдалеке от родительского пригляда вести свою игру. Ну и выбрал на горе местным Цирта. Ему бы максимум командовать отрядом из пары десятков головорезов на поле боя, а его в местные мэры. В общем он не смог договориться ни с местной знатью, ни с торговцами, ни с городским советом, ни со стражей, ни с теневой гильдией, — Ротод и Тарта кивнули когда Огль упоминал тех, с кем они беседовали, — как итог, все места сбора охотников, а питейные заведения в первую очередь, стали тем местом, где пересекаются интересы всех, кто имеет тут хоть какую-то власть и деньги. И цены на них соответственно выросли.

К концу монолога, нам как раз принесли заказ. Ротод просто пришёл раньше, и не стал нас ждать, поэтому уже перешёл к своему любимому напитку. После еды мы расчистили середину стола. Пергамента и бумаги под рукой не было, а резерв был полон, поэтому я магическими огоньками схематически наметил известную мне карту города.

— Дорисовываем известные части, — скомандовал я, и вскоре над столом светилась карта почти всего города.

Я простимулировал часть мозга отвечающую за восприятие визуала, и жестом попросив развеять остальных свою магию, вывел весь рисунок в одиночку.

— Огль, отмечай то, что принципиально могут продать на ладонь выше, чем дешевле, тем ярче. Я начну. Вот тут солёная кирка, ориентировочно один золотой и два средних серебрянных. В смысле дерево и две ветки. Чёрная кружка, столько же. Вонючие ветерки, четыре больших и две малых ветки.

Я продолжал называть заведения, коих было на удивление много для такого маленького городка. После меня продолжил Ротод, Огль просто молча зажёг ещё десяток «своих», а закончила Тарта. Последним она назвала сытый потрошитель, Где-то у стены, далеко от обоих ворот, Хуже места не придумаешь. Хотя по цене были места и дешевле, и в местах похуже. Но там скорее были плохие районы, а не расположения.

— Гаси всё что дороже дерева, и вот в этих районах, — снова скомандовал я, обведя на карте центр и западные трущобы.

Осталось всего чуть больше десятка огоньков.

— Вот это будем обходить все вместе, но уже завтра, — решил я, и обвёл всех взглядом, — остался последний вопрос. Сколько у нас точно денег?

После подсчётов мы решили что стоит продать коней. Елисей и Утёс остались с нами. Первый по причине того, что для Ротода подходящего потом найти будет сложно, а второй, потому, что с Утёсом Огль не расставался, сколько я его знал.

После продажи лошадей, чем занялся Огль, получилось что у нас в сумме одно дерево, три средних ветки и чуть меньше большого листа медью. Для обычного человека, сумма достаточная чтобы прожить лет семь не то чтобы шикуя, но не бедствуя. Это местных семь, земных десять. Но для наших задач, как оказалось, в притык.

На следующий день мы обошли всего три заведения. Тавернщики, трактирщики и прочие уважаемые люди, заставляли себя ждать, и приходили в сопровождении угрюмых молодчиков. В отличии от сидящего у меня в голове образа владельца, стоящего за прилавком, большинство из них давно уже не протирали пивных кружек засаленной тряпицей. Справиться с молодчиками скорее всего было несложно, но громко и бесполезно. Когда же владельцы питейных, едальных и спальных заведений окольными вопросами узнавали, что за нами никого нет, они обычно отказывались говорить дальше. В одном случае этот отказ и вовсе озвучил охранник, но там «владелец» вообще выглядел скорее заложником. Ещё два дня нам потребовалось, чтобы встретиться с ещё пятью владельцами. Оказалось тут уже знают что такое сеть общепита, и тремя тавернами владел один человек. Если бы не Огль, успевший рассказать дворянам и их приближённым, о том, что Ротод не просто северянин, а глава рода, пусть и состоящего из него одного, так ещё и глава распущенного дома. В общем без его подготовительной работы, этот бурдюк с жиром, с нами и разговаривать не стал. Это подходящих нам таверны у него было три, а по городу — восемь. Впрочем эти разговоры тоже проходили плюс-минус одинаково. Вежливые или не очень раскланивания. Окольные или прямые попытки выяснить от кого мы пришли. И различные по витиеватости отказы.

В последний день нашего марафона переговоров, остались только те, кто действительно стоял за прилавком. Первым оказался классический пузан с рыжей бородой. Только вот вызывал он скорее омерзение, чем доверие. Ещё и на Тарту чуть не облизывался, чем довёл её до крайней степени раздражения. Поэтому последняя встреча пошла, мягко говоря, не по плану.

Влетев в тёмное и пустое помещение и чуть не упав в дыру, образованную сломанной доской посреди зала, сестрец подлетела к прилавку, за которым сидел сухонький мужичок лет шестидесяти.

— За нами никого нет, мы ни в городе, ни за его пределами ни с кем не связаны, на зелья нам плевать, нам нужна таверна чтобы объединить, — Тарта наконец заметила «лишние уши» В виде пары забулдыг по углам, и однорукого молодчика перед прилавком, — короче для своих целей. Ты свою халупу продашь?!

— А продам! — удивил нас бармен-владелкц.

-Сколько?

— Четыре больших ветки. Но название не менять, и ничего показывать вам не собираюсь, сами разбирайтесь.

Тарта оглянулась на нас. Цена была откровенно завышена, но нам выбирать уже не приходилось. Поэтому Ротод шагнул вперёд и молча протянул руку.

— Завтра с утра встретимся в ратуше, а сегодня выметайтесь из пока ещё моей таверны. Прощаться буду. Леворукий, — обратился он к молодчику, рука, кстати, у него отсутствовала именно левая, — зови всех наших. К утру ни одного полного бочонка не должно остаться.

— А сам?

— А тебе с рукой и чувство юмора отгрызли? — бармен что-то сделал, и из-под прилавка послышался стук. Похоже у него не хватало ноги.

— Звиняй, Кирахуш, тогда плесни полную чего поприличнее.

Дождавшись выполнения просьбы, однорукий прямо с кружкой вышел. Мда… у них тут своя атмосфера. Не став мешать прощанию бывшего владельца с заведением, мы отправились в гостиницу. Вечер я провёл в попытках понять природу магии, как обычно один. Ротод все вечера коротал в одной из таверн, в компании городской стражи. Эти люди были наиболее близки к менталитету северян, и с ними ему было проще чем с нами. Огль успел познакомиться с какой-то дамой, и его тоже не было. И когда успел? Тарта — за неё я перестал переживать в прошлом году, когда стал свидетелем того, как она приколотила к стене не слишком вежливого бугая, на свою беду решившего повеселиться с безродной девкой. Причём приколотила она несчастного, его же ножом в ладонь. Напомню, мы путешествовали по северу, а северяне куда здоровее и крепче жителей королевств. В общем Тарта пошла искать очередную жертву своей новой аферы. В этом я был уверен потому, что старые ей приедались после третьего-пятого повторения, а в Китеге — последнем посещённом нами городе, она продала семь карт сокровищ, нарисованных по пути на южный континент. Оставалось надеяться что она достаточно благоразумна, чтобы не устроить что-то, что заставит нас отсюда уезжать.

На утро мы зашли в отделение золотой нити, стоящее на площади, и обменяли медь и серебро соседних и не очень государств, на местные. Дожидалась Кирахуша наша компания на городской площади, тут даже небольшой фонтан был. Вот к нему первым делом наш новый знакомец и приложился. Погода способствовала, по весеннему припекало. Был тавернщик действительно одноног, левой не было чуть выше колена. Передвигался он как Джон Сильвер из советского мультика. Тот которого озвучивал Джигарханян.

— Магию направлять умеешь? — участливо спросил я, когда бедолага таки нашёл нас взглядом.

— За барьером без этого никак, — снисходительно ответил он.

— Тогда магию вот сюда, вот сюда, и вдоль тока крови, — я указал на область почек и печени, — и ищи где поссать.

Калека посмотрел на меня странным взглядом, и поковылял в сторону откуда пришёл. Похоже что в переулок, подобный тому, в котором я очутился в мире. То есть аналог общественного туалета. Да, начало у меня было тем ещё. Через минут пять он снова приложился к фонтану, но выглядел на этот раз он гораздо свежее.

— Ну что, самоубийцы, пойдёмте в лапы к зверю.

Мы направились вслед за калекой в ратушу, высокое трёхэтажное здание-крепость из кирпича, с широким крыльцом в три ступени, и широкими дверями-воротами, перед которыми стояла пара охранников. Вообще в местной архитектуре, там где не было дерева, был кирпич. Впереди шёл Ротод. По северным меркам «при полном параде» Знак распущенного дома в виде треугольника из кости, с ладонь размером, на котором были вырезаны разные символы, он повесил на копьё. Чёрную жемчужину, знак последнего из рода, он вплëл ниже обычного, и та не пряталась в волосах, исписала на кончике косички за правым ухом. На груди массивная цепь из металлических бляшек, соединённых колечками — знак главы рода. Бесполезный благодаря жемчужине, но солидно смотрящийся. Ещё пара десятков менее значимых знаков в виде браслетов, заколок и просто висюльки на броне. Шлем подмышкой завершал образ. Северяне народ простой, чем крепче защита, тем солиднее. Какой Армани? Пальцем можно проткнуть — одежда для бедняков. Огль был более классически одет по местным меркам. Ботфорты поверх брюк, дублет поверх рубахи, и сумочка через плечо, с кожаными бирками, которые были распространены в королевствах вместо рекомендательных писем и подорожных. За своё бытие странствующего учителя фехтования, он накопил их немало. Я давно решил «отыгрывать» рядового члена небольшого ордена, который возможно уничтожен, поэтому вытащил крестик повесив его поверх средневекового охотничьего костюма, пошитого по моим эскизам на севере. Сестрёнка тоже по случаю приоделась. Сколько она меня мучила расспросами о моде земли разных стран и эпох не сказать, но результат был. Простенькое приталенное платье «богатого» голубого цвета, смотрелось на ней неплохо. Она даже расплела по случаю волосы. Вот поменяй цвет, и выйдет диснеевская Мерида. С цветом платья хитрость была в том, что вместо дорогого красителя из моллюсков, которых добывали на западе, ткань окрасили черникой, и закрепили уксусом. Не слишком стойкий цвет, но и из платья Тарта вырастет быстро. Вон уже в груди жмёт, а ведь шили немного на вырост.

На нашем фоне, таверншик выглядел бомжевато, но на входе остановили именно нас.

— Кудеть собираются блаародные?

Потом смерил молодого парня взглядом, но того не пробрало. Смелый или глупый? По нашей договорённости такие вопросы решал Огль.

— Ротод, глава рода рассекающих яков, глава распущенного дома, и не тебе ему дорогу перегораживать.

— А мне на ентого главу неважно. Мне велено с оружием не пускать. А он с этим вот, — парень изобразил руками что держит копьё, при этом забыв про короткий меч в руке, и чуть не ткнув себя.

— Его титул приравнивается к графскому, согласно третьему совету королей. А копьё один из символов рода.

— Так эть. Не положено ведь.

— Зови старшего.

— Так тож, не положено.

— Ну-ка взял себя за жопу и бегом сюда старшего! — наконец открыл рот Ротод.

Вот сразу видно, знает как со служивым разговаривать. Паренька как ветром сдуло, а через минуту из тёмного проёма появился слегка запыхавшийся сержант.

— Ну и где? — спросил он, когда за ним выскочил паренёк.

— Так эть от же! — стражник показал руками на Ротода, чуть не зацепив его мечом.

— Дали духи племянничка. Это Ротод! Какой он граф?! Он уже атнивку в усталом сержанте с нами сидит вечерами!

— Ну по этим вашим правилам, я как граф, — влез в воспитательный процесс северянин, мне с копьём пройти нужно, оно у меня родовое, один из знаков титула считай.

Сержант взглянул на копьё, оценивающе прошёлся по нашей компании, задержавшись взглядом на декольте Тарты. Ну да, по местным меркам уже вполне невеста. После чего снова вернулся к северянину.

— Куда вам, провожу.

— Так вот, оформлять покупку идём, — Ротод кивнул в сторону одноногого, спрятавшегося в теньке и прохладе кирпичного здания.

Сержант показал кулак стражнику, и махнул нам рукой. Ротод догнал и они пошли бок о бок, по узким коридорам. Ну как узкими, одинметра два ростом, второй на голову ниже, и оба не слишком узкие. Так что где-то метр двадцать. Мы пристроились следом.

— У нас графом Цирта называют, и тот постоянно выискивает как жалованья лишить. А тут забегает этот остолоп, и кричит: «там граф серчает, а ты велел с оружием не пущщать». Ну что я мог подумать. А ты оказывается граф!

Видно было, что сержант с Ротодом не плохо знакомы. А ведь мы в город шесть дней назад приехали. Всегда завидовал этому умению, которым в нашей компании обладали все, кроме меня.

— Да какой граф, вот моë графство, — Ротод щёлкнул ногтем по знаку распущенного дома.

— Расскажешь вечером? В усталом сержанте.

— Сегодня не знаю, но как встретимся.

Сержант кивнул, и без стука толкнул одну из дверей.

— Кинвон, прими северного графа, — крикнул сержант вглубь, и хлопнув Северянина по плечу протиснулся мимо нас.

За дверью оказался узкий и длинный кабинет два ня семь. В кабинете было пыльно. По бокам стеллажи из грубых досок, уходящие под пятиметровый потолок, и забитые пергаментными свитками. Из-за них и без того узкий кабинет и вовсе казался коридором. У дальней стены небольшой стол. В стене узкая бойница. С улицы узкая, сантиметров пятнадцать, а изнутри почти полтора метра. Вон и станина для тяжёлого арбалета есть. За столом сидел полноватый дядька в бесформенной одежде, типа сутаны или балахона.

— Господин граф? — отвлёкся от шитья дыры в пергаменте канцелярист.

Ротод кивнул на Огля, и тот протиснулся к столу вместе с одноногим.

— Господин Кирахуш? — удивился канцелярист, после чего внимательно посмотрел на нашу компанию ещё раз, — полагаю сытый потрошитель переходит в ваше владение, господин граф?

— Совершенно верно, сеньор, — Огль сделал паузу, давая собеседнику назваться, но тот проигнорировал завуалированный вопрос.

Ну бывает, я вот запомнил что этого, зовут Кинвоном. Он в это время спустил магией себе на стол пергамент с одной из полок, и обмакнул перо в чернила.

— Какова цена продажи?

— Четыре больших ветви, — Огль достал магией из нагрудного кошеля четыре мелких серебряных брусочка, и пролеветировал их в руки Кирахушу.

— Налог на покупку составит четыре малых ветви. Вы готовы уплатить всю сумму сейчас, или выпишите долговые обязательства?

Огль так же пролеветировал на стол четыре пластинки.

— Название менять будете?

— Нет, — быстро вставил уже почти бывший владелец таверны.

Кинвон на это неодобрительно взглянул, и внёс данные в пергамент.

— Имя и статус владельца?

На этот раз ответил наш бугай, по северной традиции касаясь знаков подтверждающих его слова.

— Ротод, последний из рода, глава рода рассекающих яков, глава распущенного дома. Друг клана серого камня, друг дома звенящих горностаев, друг дома зелёного пруда, друг рода текучих волков, друг рода тихих оленей, друг рода медных птиц, друг рода прыгающих змей, хранитель чести рода костяной ели, победитель хрустального кота, победитель пяти великих волков, трижды победитель пяти старших.

Каждая фраза отсылала меня в воспоминания последних двух лет. Хрустальные коты, кстати, самые страшные твари на севере. Мы тогда взялись помочь роду тихих оленей, перегнать стадо тех самых оленей. И по пути на нас стал охотиться один из этих котов. Как же мы с ним намучились. Когда я догадался проверять округу магическим зрением, он уже атнивку тащился за стадом, каждый день съедая по одному оленю. Оказалось что хрустальный кот, это магический подвид снежного барса, научившийся давать своей шерсти свойство преломлять свет так, что он по сути огибал его. От этого эта шерсть действительно казалась хрустальной, а в момент активного использования магии, он и вовсе пропадал. Почти как хищник в старом фильме со Шварцем.

Впрочем на Кинвона эта тирада не особо подействовала, пока он не открыл талмуд лежащий на подоконнике. Пару раз он поглядывал на знаки висящие на Ротоде, видимо сверяя с записями. После этого тон его стал самую малость уважительнее.

— Позвольте знак дома? — попросил он наконец, и получив желаемое продолжил заполнять документ, поминутно сверяя символы на знаке дома с талмудом за спиной.

Надо сказать, что тут в королевствах, к северянам относились как к варварам. Но на самом деле, скорее местные были варварами по сравнению с северянами. Да у них была очень запутанная система правления, но зато инфраструктура, «промышленность» и прочие признаки цивилизации опережали таковые в королевствах в разы, а то и на порядок. Та же система знаков и передача информации об их владельцах была поставлена на поток. Вот назовись я тут герцогом из западных земель, предоставь бирки и символы, которые при должном старании и наличии материалов, сможет сделать любой хороший мастер, и всё. Ко мне будут относиться как к герцогу пару лет, а то и больше, пока случайно не узнают что я самозванец. А на севере всё сказанное Ротодом проверялось всего за пол года. Да, для человека привыкшего к интернету, это был чудовищный срок, но по местным меркам — почти мгновенно. Пока я размышлял об этом, канцелярист закончил заполнять документ, и прошёлся над ним полоской огня, подсушивая чернила. Свернув пергамент, он отправил его куда-то под потолок, знак дома Ротоду, а на стол положил кожаную бирку. Наклонившись под стол, и позвенев там печатями, он нагрел их магией, и оставил на бычине знаки, после чего протянул бирку Ротоду.

— Поздравляю, господин граф.

Огль перехватил бирку, и положил к себе в сумку, к паре десятков подобных, после чего мы попрощавшись пошли обратно.

— А про каких великих волков говорил этот ваш граф? — почему-то у меня спросил одноногий перед выходом из ратуши.

— На севере много видов волков, но пять считаются самыми опасными. Мы в разное время встречались со всеми, и Ротод в одном из северных городов обменял их хвосты на знак, чтоб не таскать.

— А мои я не меняла, — влезла в разговор Тарта.

Кирахуш в это время как раз перешагивал через порог ратуши, и чуть не упал. Но я успел его подхватить.

— А ты тоже? — наконец нашёл он слова уже спустившись по лестнице.

Я щёлкнул ногтём по зазубренному клыку в волосах.

— Только гремящие волки живут парами, остальные стаями по пятнадцать-двадцать, и пока половину стаи не вырежешь — не бегут.

— Тогда это, принесите мне хвост потрошителя, а я найду чем вам оплатить.

Я остановился. Ротод с Оглем уже ушли вперёд, а тарта умудрилась куда-то исчезнуть.

— А потрошитель это волк?

— Самые злобные твари в округе, — кивнул калека, и постучал кулаком по своей деревяшке, — пока мне такой ногу не отгрыз, я охотником был, так что знаю о чём говорю. В честь него я свою таверну и назвал.

Я задумался. Человек знающий тонкости охоты в местной аномалии нам бы не помешал.

— Не обещаю, но если что, буду иметь ввиду, — кивнул я, и оставил старика на площади.

Впереди было много работы, сытого потрошителя нужно было привести в порядок.