На юг, на запад, на восток

Глава 15

— Тёма! Приехал!

Тарта влетела в меня, чуть не сбив с ног, и сжалась в комочек на груди. Пришлось обнимать Мы стояли во дворе, куда завели всех наших лошадей. Вместе с местной безымянной и Елисеем их оказалось уже шесть. Лень успела улечься на своё любимое место, Гнев затеял полушутливую свару со Спесью, Блуд ластился. Двоих волчат не хватало. Лошади боязливо жались к дальней от всего этого части двора. Я разжал объятья и взяв за плечи немного отодвинул от себя. Красавица, даже в этом местном дешёвом платье. Заметил за её спиной обгорелое пятно, посмотрел на запачканные копотью стену и забор.

— Все живы здоровы?

Тарта проследила за моим взглядом и закусила губу.

— Да, только дела у потрошителя в жопе.

Я вздохнул. Если она так выражается, значит всё действительно… там. Ну главное все живы.

— Помоги расседлать коней, потом всё решим.

— Ты не представляешь как я ждала этой фразы, — улыбнулась сестрёнка, метнувшись к Уступу.

Через час, мы сидели в полупустом зале и я выслушивал весь ворох накопившихся проблем. Я думал что только в нашем мире могут задолбать с проверками, оказалось нет. Чиновники конечно недолюбливали местного мэра, но тут вдруг резко стали выполнять его распоряжения. То у нас оказались обязательства по ремонту городской стены, то аналог местного санэпиднадзора получил жалобу на порченую еду, и пришлось половину дневной выпечки отдать «на проверку». То стража нехотя скрутила одного единственного буйного выпивоху. С учётом упавшего потока завсегдатаев, Сытый потрошитель работал в минус. Небольшой, но стабильный. Тарта справлялась вливая деньги из растущего, но маленького бизнеса по производству счётов, из-за чего тот рос ещё медленнее. Ротод… не мог ничего сделать. По поводу того случая со стражей он выяснил, оказалось Цирт лично пришёл к капитану стражи, и указав на «пострадавшего» Фошера потребовал разобраться. При этом пользуясь правом аристократа, буянившего он решил наказать сам, и увёл к себе в усадьбу. Через буквально пять минут тот вылетел из ворот с фингалом, улыбкой и с зажатой в кулаке монетой номиналом в одну малую ветку. Про монету выяснилось когда друзья Тарты зажали бедолагу в подворотне. Оказалось что всё это было продумано заранее. Ну кто бы сомневался? Бока ему намяли, монету отобрали, и сказали что если кто ещё согласится на подобное в отношении Потрошителя, так легко не отделается. В остальном к нам относились-ка к краснокожим. В том смысле что проблемы краснокожих шерифа не волнуют. Вот и на наши всем было пофигу. Для стражи просто Ротод был своим, а теневики не хотели терять доступ к нашему подвалу.

— Ясно, — я встал и хлопнул ладонями об стол, — Условия задачи есть, неверные решения тоже, осталось найти правильное. Я спать.

В комнате я разделся упал на свою кровать. Почему-то я не чувствовал себя дома, как раньше. Я был жутко вымотан, глаза слипались, но при этом мозг бешено работал ища выход. Я залез под одеяло и не задумываясь запустил подогрев воздуха с вентиляцией. Нужно было найти решение, а значит нужно было найти корень проблемы. Мэр не её корень, он её источник, он и до этого к нам относился так себе. Фошер? — инструмент. Хороший, качественный, но он как молоток. Им можно дом строить, а можно и головы расшибать. От последнего меня передёрнуло. Опять перед глазами встал залитый кровью зал. Я сегодня вечерние не прочитал. Они помогали. Заставив себя подняться, как был в одних брэ — местных полушортах-полутрусах, я встал лицом на восток, и стал читать молитвы. После смерти Китафа, у меня впервые появилось имя, которое я называл в отрывке «Об усопших». Ужа совсем засыпая я понял что проблема не Цирт, проблема в административном ресурсе, который он стал применять. С этой мыслью я и уснул.

Утром, завтракая приготовленным Раввой омлетом, я перелистывал свои записи по прогрессорству в кабинете, когда туда зевая вошла Тарта в одной ночнушке. Зрелище было интересным, но… В общем я уткнулся в записи.

— Оденься сходи, — сказал я не поднимая взгляда.

Сестрёнка пискнула и выскочила за дверь. Через минут десять уже в платье, бодрым шагом она снова зашла в комнату.

— Привыкла что тут утром никого, хотела бумаги посмотреть.

Я молча сдвинулся на край стола и пододвинул ей записи по текущим расходам. Может поэтому я не ощущал эту комнату своей? За те пять месяцев что меня не было, она стала кабинетом Тарты?

— Таверна пока как прежде на тебе, прости. Деньги компенсирую, у нас с собой почти два с половиной дерева разным номиналом. Я так понял основная проблема — городские власти?

Тарта пододвинула табуретку к другому краю, и вздохнув села за бумаги.

— Ага вчера опять золотари не приехали.

— Это скорее Фошер, чем Цирт. Не знаешь как там Жора?

— По словам Жмура хорошо.

Я кивнул. уставившись на архимедов винт. Это была вполне себе идея. В дверь заглянул Огль. Вовремя.

— Ты мне как раз нужен. Собирайся. Поехали.

— Куда? — непривычно жалобно спросила сестрёнка.

Как же её подкосили эти месяцы.

— Не бойся, до водонапорной башни. Два дня туда, два обратно.

Я заглянул в ящик стола, и с удивлением понял что бумаги там не больше сотни листов. Придётся экономить. Тогда дощечка с воском и всего три листа с собой. Возвращаемся в прошлое. Взяв еды, мы оседлали Кряжа с Клифом и ещё до обеда пересекли барьер. Его я увидел почти сразу как мы выехали. Раньше такого не было.

От обилия «тяжёлых» частиц магии в глазах зарябило. Всё, решено. Если магия это энергия, а энергия это волна, значит вот такую магию я буду называть корпускулами. Приноровившись, я непрерывным потоком впитывал эти корпускулы пока мы ехали, с трудом стягивая их к себе. За мной оставался след из отсутствующих корпускул, впрочем за Оглем, волчатами и лошадьми он тоже был разряжен. В менее плотной магической среде это было незаметно, но теперь понятно как растёт резерв, и почему на севере или в аномалии он растёт быстрее. На привале я устроил полноценную «медитацию» по сбору магии. Гнев заинтересовался чем я занят, и я как мог попытался ему объяснить, получилось на удивление легко, и я заметил как некоторые корпускулы медленно стали двигаться и к нему. Это значило только одно, он их тоже мог видеть, потому что Огль явно не глупее, но не мог перестроить зрение и не видел что впитывать. Впрочем он нашёл свой способ, он просто больше двигался перемещаясь в те места, где я замечал большую плотность корпускул. Через примерно час, я понял что такое интенсивное поглощение снижает мой запас маны до опасного в этих местах значения, которое я для себя определили как семьдесят процентов. Естественно условно, на чистой интуиции. Ну как мы определяем жажду или голод. Утром я повторил такой сбор, но остановился чуть раньше, и в дороге продолжал понемногу впитывать корпускулы, держа ману на уровне процентов восьмидесяти. При условии что и обычные частицы магии, которые пополняли энергию я активно впитывал с дыханием, я сейчас растил резерв как будто постоянно пил очень разбавленное зелье.

На обед мы не останавливались, и немного за полдень добрались до водонапорной башни. Нас встретили ещё на подходе, один стражник с копьём и наспех наброшенной бригантиной. Даже без шлема. Ещё двое лениво сидели у речки с удочками. Никакой дисциплины.

— Вы кто такие.

— Injeneri — ответил я на русском, — приехали смотреть башню на предмет улучшения.

— А чего там улучшать-то? — не понял стражник.

Мы спешились.

— А вот и посмотрим, после обеда.

Мы с Оглем подвели коней к реке, и расседлав обтёрли и дали напиться, после чего достали припасы. Огль сходил с припасённой бутылкой вина к стражникам, самое оно по промозглой осенней погоде. В пути я по колебаниям корпускул заметил стайку исчезалок, и нам удалось двух поймать. Магическое зрение — читерство, обычно и одного поймать сложно. Но когда видишь куда они прыгают, всё проще, что и показал Гнев. Один заяц уже был в желудках волчат, второй пошёл в котёл. После обеда я полез внутрь башни. Три этажа и резервуар, верхний этаж — техническо-складской. Шестерёнки, валы, грохот. Тут же лежат припасы. Через центр до первого идёт вращающаяся колонна. На первом её крутят два ослика, третий стоит в стойле. Амбре — то ещё. На втором спальня. Снаружи колесо, черпающее воду из реки, и поднимающее её в резервуар наверху. Я на одном из листов тщательно зарисовал существующую схему. Опыт был, и я на дощечке быстро накидал несколько вариантов. Остановился на том, который, по моему мнению, будет самым быстрым. Вечером, когда грохот колеса утих, я ещё раз всё облазил, на этот раз с самодельным метром — прочным шнурком с узелками на равном расстоянии. Нанеся на бумагу размеры, я ещё раз на дощечке посчитал несколько вариантов, подсвечивая себе огоньком. Вернулся на берег, и оценил перепад высот и ландшафт. Ну что сказать, винт тут не поможет, плотина тоже не вариант, остаётся модернизировать сам механизм. По моим расчётам, почти сорок процентов мощности уходила на преодоление сопротивления самого механизма. Из-за этого ещё и детали приходилось менять, трение бешеное. Сократить этот показатель вдвое я мог изменив конфигурацию, и сделав несколько новых деталей. Конечный вариант я набросал на втором листе. Утром я ещё слазил наверх, и посмотрел акведук. Судя по всему, чистили его лопатами. Если к этому добавить простейший ковш, как у трактора который чистит улицы от снега, должно выйти быстрее. А значит что? — правильно, выгоднее. Мы собрались, и двинулись обратно. Путь прошёл без происшествий, и как и обещал, к вечеру четвёртого дня мы приехали обратно. Было бы время, съездил бы до заброшенных амбаров, куда Ротод сгрузил весь мой тайный урожай. Но Тарта говорила что ездила проверять, снаружи ничего не видно, и изнутри всё хорошо защищено от грызунов. Да, грызуны в пустоши и грызуны вне её довольно сильно отличаются, но я ей верил.

В городе я попросив содействия Явлафа, отправил Огля и Ротода в городской совет, а сам направился к ремесленникам, узнавать цены. К вечеру всеми правдами и неправдами Огль, при поддержке гласной «северного графа» и негласной представителя семьи Дорадлих, смог получить печать большого совета на пергамент, в котором было указано что владелец таверны «Сытый Потрошитель» обязуется содержать водонапорную башню и акведук. Стража и ослики оставались в ведении совета. Часть стены рядом с нами, которую мы должны были ремонтировать, тоже расширилась, но я там посмотрел, ничего сложного для такого мага как я. Нудно только. За это таверна получала право на проверку всего и вся раз в год. Те проверки что мы прошли благодаря Цирту нам засчитали. Копия ушла в архив, на подобии того, в котором я начинал свою бытность попаданца. Я с удивлением узнал, что кто-то мой календарь в Дарге на стене архива нашёл, разобрался, и теперь его аналогом пользовались и тут.

На следующий день мы с Тартой и Явлафом стояли во дворе, и смотрели на стену. Рядом с нами лежала кучка камней разного размера и три ведра свежегашёной извести. Тарте нужно было развлечение, Явлаф просто решил поучаствовать.

— Итак линзу помнишь? — спросил я у сестры, она кивнула, — просматриваешь линзой стену вот так.

Я уплотнил воздух, и визуально увеличил кусок стены.

— Находим трещины, камень который готов выпасть, или место где он уже упал. Трещины просто замазываем, камни обмазываем вокруг и вдавливаем обратно, дыры заделываем известью, и затыкаем камнями, смотрим чтоб поплотнее вставали. Всё понятно?

Тарта снова кивнула, Явлаф отрицательно помотал головой.

— Разберёшься, главное делать всё так, как буд-то себе это делаешь, — прокомментировал я, и приступил к делу.

Вот такое использование магии было неплохим способом научиться её лучше контролировать, а ещё мыслить нестандартно. Тарте такая тренировка понравилась. Резерв у нас был примерно одинаков. Я со времён перегрузки, как я назвал тот случай с потерей контроля, наращивал его собирая корпускулы, Тарта просто жила в более плотной магической среде. Но контроль у меня был лучше. Явлаф имел больший резерв, но в контроле проигрывал даже Тарте. Мы здорово повеселились и уляпались в извести. Сразу после обеда у Тарты кончился резерв, примерно через час у меня. Мы остановились, отремонтирована была примерно половина стены с внутренней стороны. Я посмотрел на улыбающуюся парочку.

— Имею я златые горы, и есть что есть, и есть что пить. Но крашу, крашу, я заборы, чтоб тунеядцем не прослыть, — пропел я.

Тарта прыснула, Явлаф не понял, русского он не знал.

— Без меня справитесь? Я завтра начну акведук чистить.

Парочка снеговиков. Точнее извястнеков радостно кивнула, и мы пошли отмываться. С утра я вооружившись обычной доской и магией — залез на акведук, и пошёл против небольшого течения, убирая наносы песка, ил и прочий мусор. Стоять до середины голени в холодной воде было неприятно, но магия циркулировала по организму не давая мне заболеть. Буквально за десять минут я достиг какого-то медитативного состояния, и выпал из него только когда закончился резерв. Прошёл километров пять. Так как я всё это время впитывал как частицы так и корпускулы, продержался я примерно на полчаса меньше чем вчера. Ну да, там-то я ману расходовал неравномерно, с перерывами. Вечером Огль погнал меня на тренировку.

Так дальше и пошло. Утром я чистил акведук, вечером тренировался с мечом. Через три дня я дошёл до барьера, к тому времени мне изготовили деревянный отвал с железным краем. Я уже досок пять выбросил измочаленных, поэтому новому инвентарю был рад. Ещё раз пройдясь по уже очищенному за день, я наконец вступил в аномалию. Тут всё пошло немного иначе. Я решил что увеличение резерва важнее скорости, а наверху мне опасности в виде зверья не угрожают, и стал идти медленнее, болше концентрируясь именно на сборе корпускул. Четыре атнивки монотонного труда, Друзья порывались мне помочь, но я объяснил им что это ещё и тренировка, и они от меня отстали. Примерно четвёртая часть времени ушла на путешествия от города до места отчистки. Ещё атнивку я потратил на быстрый проход в обратную сторону.

Огль с Ротодом весь этот почти месяц занимались ежедневной чисткой решёток, и тканевых фильтров, которые я установил у городского резервуара. Всё же моя работа делала воду не чище, а совсем наоборот. Также все мои друзья «развлекались» укладкой брусчатки на той улице, где стоял потрошитель, и дальше по району. Местные жители поняв что небольшая, по местным меркам, доля магии может улучшить их жизнь, тоже присоединились к «флешмобу». Сотня жителей по одному камешку в день — пара квадратных метров. Камень возили с местных отвалов, куда свозили пустую медную руду. Телеге ехать было дня три, но Кирахуш договорился, и помимо самой телеги, от нас ничего для этого не требовалось. Огль временно приобрёл ещё одну, чтобы село не стояло на месте. Совместная работа вокруг потрошителя вновь прибавила ему популярности, и мы, по словам Тарты, наконец снова вышли в плюс. Этому способствовало и то, что теперь закупками вновь занялся Огль. В один из дней Жмур сказал что Цирт был сильно зол, и даже избил Фошера. Это он узнал от какого-то родственника кухарки, которая работала у мэра в поместье.

В первых числах зимы, достаточно мягкой после севера, я приступил к модернизации водонапорной башни. Тут на помощь снова пришёл Явлаф. Ему было просто интересно, а мне нужно было ворочать тяжёлые детали. На модернизацию ушла неделя. Всё это время нам пришлось закидывать воду наверх магией. Вард в этом не участвовал, охранял нас в стороне.

— У меня есть вопрос, — в один из обеденных перерывов сказал Явлаф, — но ты можешь не отвечать.

Мы сидели на берегу покрытом редким снежком, на расстеленном на камнях пледе. В башне воняло ослами даже при условии что их там нет. Я кивнул, жуя привезённую вчера Тартой курочку, разрешая спросить.

— Почему у тебя магия такая сильная?

— Что ты имеешь ввиду, — мне действительно было интересно.

— Все знают что чем больше в тебе магии, тем она сильнее. Мы с тобой поднимаем почти одинаковые части воды, когда мы устанавливаем детали, ты поднимаешь почти такой же вес как и я, но при этом заканчивается в тебе магия быстрее. Когда мы бились с тобой в первый раз твоя магия была слабее.

Хорошо, значит чтобы это понять нужно много времени и умение анализировать, не каждый на это способен. Вард вон удивился, значит не догадался. Я задумался, стоит ли рассказывать? С одной стороны вроде как мой путь повторить сложно, а с другой — ничего сложного и нет. А насколько это опасно для меня?

— Как у вас с Тартой? — наконец понял я что мешает мне рассказать больше всего.

Явлаф скривился.

— Вот когда будешь точно знать, я тебе расскажу этот секрет. Или не расскажу. Пока могу только сказать, что это не просто так. Придётся много тренироваться, и не только.

— Это так со всеми твоими секретами? — грустно спросил парень.

Так вот почему он так радостно согласился мне помогать.

— Нет, но с магией почти наверняка.

— Значит у тебя есть ещё магические секреты?

Язык мой враг мой. Запрут тебя в подвал Тёма, и будут пытать пока всё не узнают.

— А какие секреты тебя интересуют?

Парень откинулся на валун.

— Все. Как вы ведёте учёт? Тарта мне конечно объяснила, но кое-чего она сама не понимает. Что это за странная ткань на которой вы пишите, и чем пишите? Я у северян пытался узнать, они все ссылаются на мануфактуры серого камня, а на севере у золотой нити нет такого влияния. При этом тебе шлют все новинки, и Тарта там заказывала детали для счётов. Да и сами счёты, это ведь ты придумал. И книги. Как получается делать так много одинаковых книг? И они же ведь дешевле получаются? И то как ты магию применяешь. Вот тот фокус с приближением. Почему воздух если его сдавить начинает приближать? Или вот эта башня. Ты просто меняешь одни детали на другие. Но я ведь вижу, крутить колонну будет легче. Ты же ещё ковши заказал большего размера. А значит что крутить её придётся меньше времени. И тут даже я понимаю, что значит и ремонтировать реже придётся. Так ещё и сами по себе деталей меньше, и трутся они меньше. Вот как у тебя это удаётся?

Я вздохнул. Иногда умные люди это не совсем хорошо.

— Приедем, на половину примерно вопросов отвечу. Если очень просто — нужно учиться. Я вот научился, научил нескольких людей из серого камня, за это они мне товары и шлют. Сейчас вот учусь. А ещё думаю и тренируюсь.

— Как тренируешься? — не понял парень.

— Ты заметил как я дышу?

Явлаф отрицательно помотал головой. Зато ответил Вард.

— Очень равномерно, с задержкой на вдохе и выдохе.

Я показал на него пальцем, подтверждая правоту.

— Такое дыхание ускоряет восстановление магии. Если бы не это, магия заканчивалась бы у меня ещё быстрее. Ты думаешь я просто так в одиночку чистил акведук? Это тоже тренировка. И стену ремонтировал — тренировка. Вот ты после этого научился пользоваться воздушной линзой. Но кто мешает тебе сделать так?

Я приблизил другой берег, где благодаря корпускулам заметил какого-то зверя.

— Мохнатик — удивился Вард, подойдя к линзе с моей стороны.

Лис, тоже заметивший нас через мою линзу нырнул в кусты.

— Вот. Теперь в том же караване ты сможешь на открытой местности иногда подниматься повыше, и осматривать округу подальше. А всего-то отремонтировал стену за атнивку. Вот что я называю думать.

Я проследил как Гнев протрусил мимо, прокладывая во взвеси корпускул тоннель.

— Я магию вдоль крови гоняю всегда, уже даже во сне. Из-за этого не болею, и если вдруг надо, всегда могу усилить мышцы или улучшить работу любого органа. Увеличил давление магии тут, — я показал на ухо, — и проще оценивать положение тела, тут — легче учить языки, тут — считать.

Я показал последовательно на висок и лоб.

— Избавиться от яда, успокоиться, выдержать или нанести удар, быстрее уснуть. Это всё разные комбинации того куда направить магию, а где ослабить её. Тарта вообще научилась боль ослаблять.

— Научишь? — поинтересовался Вард.

— Вернёмся в город, попроси у Огля все его книги. Подарит или продаст — не моя проблема. Если не поймёшь чего — спрашивай. За отдельную плату смогу и учителем поработать.

— Учителем? Тебе же всего тринадцать, — засомневался Явлаф.

— А ещё я сирота безродная, а ты Дорадлих, но для вот этого потрошителя, — я показал на пробегающего мимо белого по зиме волка, — мы два куска мяса.

— Только во мне больше магии, а тебя он слушается, — продолжил Явлаф припоминая наше знакомство.

— Вот-вот. Ладно, хватит прохлаждаться. Не знаю как вам, а мне надоело выбирать между вонью и холодом.

Я кинул объедки довольному Гневу, и собрав вещи мы с парнем отправились устанавливать очередную тяжеленную шестерёнку. Вард как обычно остался бдеть