Наемники бродячих островов. Том 5

Глава 20

Завладеть чёрным знаменем оказалось проще, чем отобрать хлопушку у ребёнка в Шварцштайне. Ведь малышню пришлось ещё и немного припугнуть…

Как и днём, ночью не соблюдались никакие меры предосторожности. Ни тебе часовых, ни патрулей, ни хотя бы факелов вдоль периметра лагеря. Об освещении внутренней площади, можно было даже не волноваться.

То, что после возвращения охотников, стало значительно больше народу — нисколько не улучшало общую безопасность. Из каждого шатра доносились громкие разговоры, песни и другие звуки жизнедеятельности обитателей.

Заход в бивак вообще осуществляли мимо палатки, в которой яростно совокуплялась какая-то страстная пара. Кеншин очень просто объяснил свой выбор пути: у любого человека психика устроена так, что он просто старается не смотреть в сторону чего-то, на что смотреть в обычных условиях не положено.

Вот так и тут. Дикари, скорее всего, проявляют толерантность к личному пространству друг друга, и уж коли кто-то решил любиться — то мешать им лишним вниманием не станут. Любопытных детей, во время наблюдения, замечено также не было, а значит и подглядывать никто не должен.

Как бы там ни было, а план сработал. До знамени добрались без проблем. Уже там затаились, прикинувшись парочкой сугробов. Прислушались, посмотрели по сторонам… И совершили задуманное.

Обратно выбирались уже не так аккуратно. Чем быстрее свалят с места преступления — тем лучше. Даже если кто-то и заметит в кромешной темени пропажу, то преследовать точно не смогут. Вокруг лагеря натоптано так, что можно было бы и армией пройти, а следов всё равно больше бы не стало.

И как они с такой беспечностью умудрились одолеть небесных торговцев⁈ Ясно, конечно, что те тоже особой дисциплиной не обременялись, но ведь тут любой хашашин в одиночку смог бы локальный геноцид устроить! Тьху!

А ещё, судя по возбуждённым возгласам и нескладным песням, варвары предавались распитию алкоголя. Дожидайся нужного момента, заходи и режь беспомощные хмельные туши!

Ладно! Бездна с ними!

Макс изо всех сил отгонял от себя кровожадные мысли. Скорее всего, на деле всё получилось бы не так, как он себе нафантазировал. Но уж точно не сильно труднее.

Первые километры обратный путь проделали по уже проторенным тропам. Причина всё та же — скрыть следы. И только глубокой ночью рискнули соскочить с дорожки. Но только в месте со сложным рельефом и с голым кустарником на обочине, чтобы в глаза с пары метров не бросалось. К крепости вышли через затяжной крюк. Чёрная громада едва ли отличалась от бездны за пропастью, единственным указателем служили снежные шапки на стенах, словно висящие в ночном небе.

Издевательства на тренировках не прошли даром. После спешного марша сквозь заснеженные леса и равнины, Макс ни капли не запыхался. И зря, что в доспехах. Только жарковато стало.

Даджой ждал товарищей на надвратной башне и услышал их издали. Ворота открыл заранее, а потом сразу же и закрыл, не дожидаясь пока разведчики пройдут весь мост.

Появившийся во дворе Батя начал причитать и ругаться на подчинённых. Мол, они еле успели до конца пристани. Среди рядовых же наоборот слышались одобрительные возгласы о том, какие храбрые и исполнительный у них офицеры! Рисковали остаться на одном острове с варварами на веки вечные, но приказом не поступились! Выполнили!

— Хорош галдеть! Быстро все по постам разошлись! — гаркнул командир на бойцов и переключился на Кена с Максом:

— Не могли быстрее, чи шо? У меня спина от доспехов уже болеть начала! — в довершение спектакля, Батя вроде как потянулся и при обратном движении махнул руками, давая тайный знак дежурному на донжоне. Спустя несколько секунд, твердыня дрогнула и снаружи, из-за стен, послышался глухой рокот промёрзшей породы.

Отобранное знамя уже к рассвету заняло своё законное место на надвратной башне.

До календарного начала весны оставалось ещё полмесяца. Хотя, что у рядовых бригады, что у наёмников, количество дней разнилось от пятнадцати до двадцати. В том, что счёт суток вели правильно — сомнений не возникало. Хотя бы по журналу учёта дежурных смен проверить. А значит, всему виной — разница в ведении самого календаря.

Но не суть. Площина Горева обещала продержаться до весенней пристани. И очень сомнительно, что эта пристань свершится в первый же день весны. Значит время ещё было. Тем более, что предстояло подняться на две плоскости и пройти всего два перелёта между орбитами. А расстояние между плоскостями почти всегда было существенно меньше расстояния между орбитами.

Так что никто из наёмников не волновался. Да и толку от нервов? Как будто от них бродяга быстрее полетит. Единственной мерой, принятой по этому поводу, был отказ от любых пристаней по пути. Ведь будет обидно, опоздать всего на день.

Время решили экономить по максимуму.

Снова потянулась привычная повседневная жизнь подразделения.

Тренировки, наряды, выходные. Даже одни стрельбы провели, дабы не заржавело, так сказать. По этому случаю, Кен с Джоем изобрели движущиеся мишени. По сути своей — просто щиты из чурбаков, подвешенные к верёвкам.

В движение они приводились сугубо мускульной силой. А для безопасности, стрелков и «движителей» спрятали за снежными укрытиями. С точки зрения Даджоя, метровый утрамбованный бруствер был способен защитить от свинцового шарика. И, уж тем более, от рикошета от стены. Хотя дальнюю сторону стрельбища тоже сугробом отгородили.

На сотню шагов, удовлетворительные результаты показал только Кеншин со своим штуцером. С мушкетами не справился вообще никто, за исключением нескольких случайных попаданий. После выстрелов бойцы честно признавались, куда целились.

Расстояние сократили вдвое. Тогда-то и начался истовый азарт. Мужики у мишеней хитрили и дёргали верёвку невпопад и в разные стороны, по паре метров туда-сюда. А солдаты целились так долго, что приходилось подгонять крепким словцом. Даже ставки делать начали. Из-за чего чуть не случилась драка.

Один хитрый сержант поставил сам на себя через подчинённых и шарахнул картечью. Мишень дёрнулась, слетело облачко древесной пыли… Да не с одной, а сразу с трёх!

В общем, ссору быстро разняли. А виноватое отделение пошло в наряды сутки через сутки на весь следующий месяц. Ибо не фиг дурить в тотализаторе, в котором Батя тоже участие принимает!

Последний этап стрельб возвели в ранг состязания сержантов: дистанция — двадцать шагов, оружие — пистолеты. Зрелище, увы, получилось грустное. Дай Свет, если мишени умудрились поразить хотя бы треть участников. Признаний в случайных попаданиях также не последовало. Сержантский авторитет оказался дороже чести.

Наёмникам авторитет тоже был дорог, так что они не упустили возможности продемонстрировать уровень! Каждый вышел на рубеж и пальнул по деревяшкам.

Первый промах случился у Венги, она стреляла предпоследней. Но не растерялась, выхватила из кобуры второй пистолет и, почти не тратя времени на прицеливание, таки попала.

Последним вышел Кен. И устроил настоящее зрелище, заткнув за пояс всех и каждого! В общей сложности у него было шесть пистолетов: два на поясе и четыре на грудной перевязи. Выхватывал он их один за другим и стрелял, целясь ещё меньше, чем Венга.

И ни одного промаха тебе!

Впрочем, солдаты больше восхитились тому, что он бил поочерёдно с двух рук, целился обоими глазами и ещё успевал совать оружие обратно в кобуры. А на всё про всё, у степняка ушло меньше пяти секунд.

Ну точно, если не змий, то демон!

На следующей еженедельной поверке личного состава Батю ждал сюрприз.

Чуть ли не в каждом отделении нашлась пара-тройка солдат, которые щеголяли с двумя клинками на ремнях. И хотя бы, как порядочные степнячие самураи — кинжал и меч в перевязи на одной стороне, под хват ведущей рукой. Так сказать — на все случаи жизни. Но нет! Все как один — с полноразмерными мечами под обе руки.

Сперва подозрение пало на «выступление» Кеншина с пистолетами на стрельбах.

Но после опроса сержантов, выяснилось, что народ стал требовать второе оружие несколько позже. Ну а в закромах крепости трофеев — мал-мала. Жалко, что ли⁈ Вот и выдавали.

Дальнейшее расследование выявило иные обстоятельства. Инициатором действительно послужил Кеншин. Но к пистолетам это отношения не имело. Он просто гонял ученика сразу парой мечей на последних тренировках.

На что способен адъютант — известно было всем. Так что когда он стал получать в спаррингах в два раза чаще и больше, то избежать популярности обоерукого стиля было уже невозможно.

Тогда, прямо на построении, степняк рассказал, что это просто такой приём для улучшения реакции и внимания. Как бы сразу от двух противников борониться приходится. Ну а по поводу парного фехтования — без стеснения признался, что таковым владеет весьма посредственно. Сослался на требование регулярных многолетних тренировок или на наличие особого развития мозга. Ну или нужно было быть переученным левшой.

Для отучения личного состава от пагубной моды, были объявлены новые учения. Зачинщикам, то есть Кеншину с Максом, предстояло сразиться в тренировочных поединках с полусотней рядовых и сержантов. Через одного — против выпендрёжников и традиционных мечников.

Ну а что? Заняться то всё равно нечем. А так — отрада, в форме зрелища и тотализатора!

Биться было решено на одно касание по доспехам. И, ожидаемо, перевес оказался на стороне Кена с Максом. Поражения каждого из них можно было сосчитать на пальцах одной руки. Потанцевать пришлось только с последним десятком, потому что устали. Но и Батя тоже не дурак, самых проворных поставил самыми первыми.

Как результат — командир не кисло поднял на ставках. Да, всего лишь медяков, но ведь и на ровном месте! А за одно и зрители правильный вывод сделали. Обоерукие мечники сдавали позиции куда охотнее одноруких. Попросту терялись с непривычки.

Лишь пара уникумов со всей бригады действительно доказали свою прыть. Но остальным, увы, довелось разоружаться напополам в приказном порядке.

Инцидент был исчерпан с пользой настроению и морали.

Однако, на следующей же тренировке, Макса настигла новая беспощадная мудрость — нельзя быть легковерным. Наставник отходил его с обеих рук так, что и пришедший Даджой иной раз морщился.

Да, движения наставника стали заметно скованными, да и пару раз он теряла темп. Но легче от того не становилось. Ни уклоняться, ни парировать, ни разорвать дистанцию не получалось… Пока Кеншин одной рукой изображал атаку — второй колол в щели доспехов или ощутимо огревал по шлему. И это в поединке с палками! А что было бы, возьми он настоящие мечи? Или против совсем неопытного противника?

После разборок с солдатами, обучение пришлось перенести в закрытые пространства. За одно и смена обстановки была не лишней для опыта: то на ступенях винтовых лестниц в разных башнях, то под аркой внутренних врат, то в коридоре жилого корпуса. Бились даже за господство над пустующими кельями.

А пару раз, разнообразия ради, спустились и в подземелье — для тренировок в полутьме, при свете единственного факела.

Короче, Макс ждал пристани с Площиной Горевой как спасения…

Крмое стандартных тренировок, наёмники разбирались и с огнестрельным оружием. Кен заставил ученика привыкать к своему штуцеру. Вроде тот же мушкет, но свои тонкости имелись. От заряжания и до параболы полёта пули. Но это делалось исключительно на всякий случай, например, если в будущем степняк полностью перейдёт на пользование древней винтовкой.

А уж это виделось вполне реальным. Кеншин ещё несколько раз пробовал стрелять из обновки. Потом долго возился с патронами, пытаясь отличить сохранившиеся, от негодных. В последнем была одна неприятная особенность.

Испортившийся порох (или что там могло быть в древних патронах), легко поддавался опознанию после выкручивания пули из горлышка гильзы. Он был как бы менее рассыпчатым, а текстура больше походила на затравочные пороха для запалов гранат. Проверить было легко — поджечь. Порченный не сгорал моментально, а как бы вспыхивал и искрил. Иной раз и вовсе не вступал с огнём в реакцию.

Но вот с капсюлями вышел капитальный затык. Часть из них не срабатывала. Даже в патронах с «сухим» порохом. А отличить визуально не получалось. Кен пробовал даже со внутренней стороны заглядывать, используя зеркальце и свечу. Но всё тщетно.

Диагноз беспощаден — ждать встречи с очередным ювелиром. И надеяться, что тот сумеет выполнить достаточно тонкую работу. Благо, что хлопушки ещё были и белого металла тоже хватало.

Кроме возни с артефактом и штуцером, Максу впервые довелось опробовать отцовскую двустволку в учебных целях. Управлялся он с ней на отлично, но вот о поведении картечи или пули на дистанции — совсем не имел понятия. Разобраться с этим ранее — не представлялось возможным из-за дефицита патронов.

Пострелял, узнал, взял на заметку. Кстати, патроны с бумажной вставкой от Кеншина и в самом деле показывали куда большую кучность, чем те, что были снаряжены дробинами как попало.

До плоскости с конечным пунктом назначения добрались ровно за десять суток. Ожидания о всего трёх днях полета между плоскостями были слишком оптимистичны.

Батя возмущался, что когда спускались, ещё до знакомства с Максом, времени ушло меньше.

Но возразил Даджой. Он провёл лекцию по естествознанию. В прошлый раз они именно опускались, а теперь — поднимаются. И так как механизм приведения твердыни в движение неизвестен, то вполне логично предположить, что движение вверх просто даётся тяжелее и, как результат, медленнее.

Вот взять самое элементарное — птиц. Им, чтобы взлететь, нужно напрягаться и махать крыльями, а вниз они планируют без особых усилий. Или ещё проще — булыжник: поднять, значит совершить работу рукой, а опустить — так то просто пальцы разожми, и он сам полетит.

За неимением альтернатив, аргумент был принят как единственно истинный. Да и толку спорить, ежели поделать ничего не можешь?

Дальше шли уже вдоль плоскости, от орбиты к орбите. Задерживаться не стали, даже когда один из островов показался достаточно близко, что можно было рассмотреть отдельные деревья.

На последнюю орбиту перед конечной целью вышли вообще ночью. Но, слава Свету, офицер на донжоне не спал, или может проснулся, когда тряхнуло, но курс сменил почти сразу. Местный остров в темноте никто и не заметил, даже если тот был рядом. Ну оно и к лучшему — часовые не сообщат о приближении неопознанного бродячего острова и не придётся лишний раз тревожить отдыхающих бойцов.

Пристань с Площиной свершилась за три часа до того, как бездну озарил Свет.

Учитывая предварительные расчёты, личный состав подняли по боевой тревоге довольно быстро. Как если бы кто-то решил лезть на территорию крепости. Чтобы взбодрить посты на стенах, отправили посыльного. Но это оказалось лишним. Дежурный по периметру как раз совершал обход и уже успел всех поставить на ушли. Вернее — в ружьё. В помещениях обогрева не осталось ни души, да и костры затушили. Это, значит, чтобы через бойницы ничего не отсвечивало.

Первым же хорошим знаком поделился Даджой. Бригаду никто не встречал. Погода стояла безветренная и осадков не было. И при всём этом, великан не уловил от ближайших лесов даже намёка на человеческие голоса или шорох.

Что не могло не радовать!

Напрашивались два варианта: пустынники или заняты осадой столицы твердыни, или уже развлекаются в её застенках. Первое, конечно, было предпочтительнее, но и второе не грозило большими трудностями. Если удастся начать действовать скрытно, то можно успеть серьёзно проредить тылы осадных порядков.