Нарушенная клятва

20. Рэйлан

Я иду с Рионой вдоль аллеи берез. Их листья уже полностью сменили зеленый цвет на золотой, позже, чем обычно, поскольку осень выдалась теплой после затяжного бабьего лета.

Я удивлен, что мама рассказала Рионе об Эллисе, но в то же время рад этому так, как не могу выразить. Эту историю я бы не рассказал без разрешения мамы. И я хочу, чтобы Риона знала об этом. Я хочу, чтобы она знала обо мне все.

Кроме того, это показывает, что моя мама высокого мнения о Рионе. Она доверила ей наши семейные секреты. Очевидно, она догадалась, что я чувствую к Рионе, хотя я не говорил ей об этом открыто.

Другая часть истории — это то, чем наша семья никогда ни с кем не делилась. Я никогда не ожидал, что расскажу ее сам, даже будущему партнеру. Но Риона — другое дело. Как она сказала, у ее семьи есть свои темные секреты, своя история насилия. Я знаю, что она не будет шокирована тем, что я ей расскажу. Я могу доверять ей, что она унесет эту историю с собой в могилу. Только дочь мафии понимает истинную осторожность.

Поэтому я не нервничаю, пока мы идем.

Я просто прокручиваю историю в голове, пытаясь придумать, как лучше объяснить.

— У моей матери был друг, — говорю я. — Мальчик, которого она знала с самого детства. Похожий на Бо и Дюка. Они вместе ходили в начальную школу. В конце концов его семья переехала обратно в Северную Каролину, на землю чероки. Но моя мама и Вайя все еще поддерживали связь, он навещал ее, когда его семья по какой-либо причине возвращалась в Сильвер Ран. Хотя к тому времени, когда она вышла замуж, она не видела Вайю почти три года.

— У нее также было два младших брата, может, она тебе рассказывала?

— Одного из них звали Эботт, и он был большим, как Грейди, верно?

— Именно так. Дядя Эботт. Другого звали дядя Эрл. В то время, когда она вышла замуж, им было всего тринадцать и пятнадцать лет. Но они оба были высокими и закаленными, если ты понимаешь, о чем я.

Я никогда не сталкивался с бедностью, но я видел, как мальчики становятся мужчинами в юном возрасте.

— До того, как мама вышла замуж, она все еще регулярно виделась со своими братьями и сестрами. Все еще заботилась о них. Как только она переехала в дом Эллиса, он полностью отрезал ее от них. Им не разрешалось звонить или навещать. А моей матери вообще почти не разрешалось выходить из дома. Никогда без Эллиса рядом с ней.

— Конечно, они волновались за нее. И не только потому, что о них больше некому было позаботиться. Они пытались передавать ей записки, когда Эллис привозил ее в город. И два или три раза они пытались навестить ее.

— Вокруг участка были ворота и камеры. Дядя Эботт забрался на стену и сумел поговорить с ней, когда она была беременна мной. Прямо перед тем, как она должна была родить.

— Она пыталась сказать ему, что с ней все в порядке, и он должен оставить ее в покое. Но на ней была белая рубашка, и он увидел синяки на ее руках даже через рубашку.

— Так что он ушел. Но он позвонил Вайе. Он сказал: Селии нужна помощь. Ты поможешь ей? И Вайя приехал в ту ночь с двумя своими сестрами.

— Они ждали у дома всю ночь, до раннего утра, Эботт и Эрл тоже были в машине. Они были напуганы, спорили, стоит ли им сразу же заходить внутрь. Они боялись, что Эллис может причинить ей вред, если он видел Эботта на камере. Что, конечно, и происходило. Но они также боялись, что он может сделать с ней что-нибудь похуже, если поймает их при попытке проникнуть в дом. Моя мать сказала им, что у него в доме десятки пистолетов, по одному в каждой комнате.

Поэтому они ждали, не спали всю ночь. А утром Эллис не ушел на работу в обычное время. Они снова стали обсуждать, что делать. Наконец черный BMW Эллиса отъехал от дома, и он сидел на водительском сиденье.

— Они подождали, пока он полностью отъедет от участка. Затем одна из сестер Вайи подошла к двери. Они знали, что Эллис не узнает ее по камере.

— Ей пришлось перелезть через забор. Затем она подбежала к двери. Она позвонила в звонок, испугавшись, вдруг никто не ответит. Вдруг моя мать не сможет ответить.

— Но она ответила. Мама заглянула в окно, потом открыла дверь. Ее лицо было настолько избитым и опухшим, что она даже не могла толком разглядеть Аму, только через один глаз.

Ама сказала:

— Мы уезжаем прямо сейчас. Что ты хочешь взять?

И моя мама ответила:

— Ничего. Мне ничего не нужно из этого дома. Она сняла свое обручальное кольцо и оставила его на полу в прихожей.

— Им пришлось бежать через участок, зная, что Эллис, вероятно, уже мчался домой так быстро, как только мог. Они добрались до стены, и моя мама не могла забраться на нее, так как была беременна. Ама встала на руки и колени, чтобы мама могла забраться ей на спину, а потом подсадила ее. Вайя была на другой стороне, чтобы поймать ее.

— Они уехали так быстро, как только могли. Они оставили машину на дороге, вне поля зрения камер, чтобы Эллис не узнал, кто ее забрал.

Я сделал паузу. Следующая часть — та, которую не знает никто за пределами моей семьи. Или, по крайней мере, никто из тех, кто еще жив. Я смотрю на Риону. Мы шли бок о бок все это время, не касаясь друг друга, но ближе всего к тому, чтобы касаться. Наши руки всего в дюйме друг от друга.

Риона выглядит напряженной и ожидающей. Ее лицо бледнее, чем обычно, я думаю, от сочувствия. Я знаю, что ей нравится моя мать, и ей неприятно думать о ней, избитой, измученной и сильно беременной.

Странно думать, что технически я присутствовал при всех этих событиях. Просто почти выросший плод, которого взяли с собой в поездку. Я ничего из этого не помню, конечно. Я знаю только то, что рассказала мне мама после того, как я нашел на чердаке ее свидетельство о браке.

Она была готова рассказать мне все, как только я узнал правду. Она описала все в мельчайших подробностях, а Вайя добавлял все, чего не знала или не могла вспомнить.

Все это впечаталось в мой мозг. Это была самая неожиданная вещь, которая когда-либо случалась со мной. Я был так спокоен и уверен в своей жизни. Я ни на секунду не подозревал, что Вайя не был моим настоящим отцом.

Боже, я был так зол на них. Сейчас мне стыдно за это. Я представляю, как они стоят там, моя мать, больная от чувства вины и сожаления, Вайя, смотрящий на меня своими нежными темными глазами. Оба они пытаются сказать все, что могут, чтобы утешить меня. А я кричу на них, погруженный в свои собственные эмоции, не думая о том, через что они прошли или что они чувствуют.

Мне просто повезло, что я нашел свидетельство о браке. Оно было сложено, засунуто в папку с кучей документов. Я не искал его. Если вы можете в это поверить, я искал старый набор фигурок черепашек-ниндзя, который я припрятал там, думая, что смогу продать их на eBay за пару баксов.

Вместо этого я нашел старое свидетельство, которое на самом деле было копией, заказанной позже, чтобы моя мать могла закончить оформление документов для повторного брака.

При виде этого свидетельства она пришла в ужас. Как будто это была змея, которая могла ее укусить. Я уверен, что она жалела, что не выбросила его. В то время я тоже жалел об этом.

Сейчас я не жалею, что нашел его. Я жалею только о том, как я отреагировал.

Некоторые вещи нельзя вернуть назад.

Я слишком долго погружен в размышления. Риона протягивает руку и касается моей руки:

— Ты в порядке?

Я прочищаю горло.

— Да. Конечно. На чем я остановился? Ах, да… Моя мама хотела, чтобы Вайя остался с ней. Она была так напугана. Но он передал ее своим сестрам, и они поехали обратно через границу на землю чероки, не останавливаясь ни разу. Вайя остался с моими дядями.

— Дальше была самая сложная часть. Они должны были сделать так, чтобы все в Сильвер Ран знали, что моя мать сбежала и что Эллис ищет ее. Но они не могли позволить ему приблизиться к тому, чтобы найти ее.

— Поэтому Вайя, дядя Эботт и дядя Эрл, а также некоторые младшие братья и сестры моей матери следили везде, где только могли. Это оказалось легче, чем они надеялись, потому что Эллис был в чертовой ярости. Он пошел к шерифу и заявил о похищении моей матери. Он пошел в бар, где она работала. Он побывал в ее старой школе и домах ее друзей. В дом моих бабушки и дедушки тоже.

— Он кричал на них и угрожал им. Даже разбил пару окон в их доме. Избил моего дедушку до полусмерти, хотя он, наверное, был слишком накачан, чтобы заметить это. Затем Эллис схватил одного из младших детей — мою тетю Келли. В то время ей было всего четыре года. Он схватил ее и сделал вид, что собирается вытащить ее из дома. Может быть, он думал, что будет держать ее в заложниках или что-то в этом роде, чтобы заставить мою мать вернуться.

— Господи, — шепчет Риона.

— Ну, дядя Эботт вбежал в дом со своей бейсбольной битой из младшей лиги и сказал: Отпусти ее, или я проломлю твой гребаный череп. Эллис отпустил тетю Келли и ушел.

— Они преследовали его в течение трех дней. В какой-то момент он столкнулся лицом к лицу с моей тетей Лейн, когда она преследовала его возле заправки, но он просто посмотрел сквозь нее и продолжил идти. Это было иронично, потому что Эллис подарил ей скейтборд, когда преследовал мою мать. Но он даже не узнал ее лица. Возможно, он был слишком разъярен, чтобы заметить это.

— Как бы то ни было, на четвертый день некоторые люди в городе распространили слух, что мою мать видели на земле чероки. Эллис еще не слышал об этом, насколько знали мои дяди, но они также знали, что это лишь вопрос времени.

— Поэтому они устроили медленную утечку в шинах его машины, пока он обедал в баре, где работала моя мать. Он продолжал возвращаться туда, угрожая владельцам и приставая к другим клиентам. Он также подкупил нескольких. Это не помогло, если кто-то и знал, где моя мать, они ему не говорили.

— Эллис вернулся в машину, более чем немного подвыпивший. Он начал разгоняться по дороге, возвращаясь к своему участку. Сначала он не заметил, что шины спускают. Вайя и два моих дяди ехали за ним на одолженной машине. Эллис продолжал набирать скорость, даже когда заднее правое колесо шаталось и спускало.

— Наконец машина начала вилять, он свернул и вылетел с дороги. Он протаранил BMW в пространство между двумя деревьями. Она была зажата там крепко. Так плотно, что ему пришлось перелезть через сиденье и выбраться через заднюю дверь.

— У него был большой порез на лбу, но в остальном он был в порядке. Только ругался и жаловался. Все еще одетый в один из своих модных костюмов.

— Вайя остановился и сказал: Вас подвезти?

— Эллис мог бы насторожиться, если бы не был пьян. Но он просто сказал: да, даже не поблагодарив. И он начал идти к машине. Отойдя примерно на пять футов, он остановился и прищурился на окна машины. Я думаю, он увидел, что на заднем сиденье кто-то есть.

— Вайя открыл дверь со стороны водителя, и Эллис потянулся к своей куртке, как будто собирался достать пистолет. У него был один, но он потерял его во время аварии. К тому времени, как он понял это, два моих дяди и Вайя выскочили из машины и окружили его.

Я делаю паузу и смотрю на Риону, чтобы понять, знает ли она, что будет дальше. По ее торжественному выражению лица я могу сказать, что да.

— Они оттащили его в лес. Дядя Эботт хотел убить его медленно. Он хотел вырезать, сжечь и избить Эллиса, как Эллис поступил с моей матерью. Но Вайя сказал — нет. Это будет грязно, шумно и оставит слишком много улик. И он сказал: Мы не такие, как он.

— Поэтому они просто отвели Эллиса на целых десять миль в лес и выстрелили ему в затылок. Затем они вырыли яму и закопали тело под таким слоем грязи и камней, что ни одно животное не смогло бы его откопать. Это сделали Вайя и Эботт. Дядя Эрл остался позади, чтобы отогнать их машину, на случай, если кто-нибудь проедет мимо и увидит катастрофу.

— Потом Вайя отвез дядей домой, а сам вернулся в свой дом, где моя мать жила с сестрами. Через неделю у нее начались схватки.

— После моего рождения он рассказал ей, что они сделали. Он не хотел ее расстраивать, но и не хотел, чтобы она беспокоилась о том, что Эллис найдет ее.

— Она хотела вернуться домой к братьям и сестрам. Вайя убедил ее остаться. Он сказал, что они должны подождать, чтобы убедиться, что у нее не будет никаких проблем. Он думал, что будет выглядеть подозрительно, если она вернется домой, как будто она знала, что Эллис мертва.

— Сначала Эллиса объявили пропавшим без вести. Об этом сообщили с его работы. Вскоре шериф нашел машину Эллиса. Были поиски в лесу, думали, может, он ударился головой в аварии и заблудился, растерялся. Но они не думали, что раненый человек может далеко забрести, поэтому прошли всего несколько миль. Они нашли немного крови на земле. Поэтому некоторые решили, что его растерзало животное.

— Все знали, что он пил в баре. Он не был местным, и его не любили. Так что никто его особо не искал.

— Тем временем моя мать оставалась на месте. Она влюбилась в Вайя, или полюбила его заново. Они всегда заботились друг о друге, когда росли.

— Дядя Эрл переехал жить к ней, как и несколько ее младших братьев и сестер. Она забеременела Грейди. Вышла замуж за Вайя. Потом, через пару лет, у нее родилась Бо.

— Эллис оставался пропавшим без вести в течение нескольких лет. Затем, в конце концов, его директор с работы захотел потребовать выплаты страховки за него, и они сделали все необходимое, чтобы его признали мертвым.

— Когда они это сделали, моя мать узнала, что она сама является бенефициаром довольно крупной страховки. Плюс имущество Эллиса. У него не было завещания, поэтому все досталось ей.

— Она продала дом, в котором они жили вместе, ни разу не переступив порог. На вырученные деньги она купила ранчо. Мы все переехали сюда.

— Конечно, никто из нас, детей, ничего не знал ни о том, что произошло, ни о том, откуда взялись деньги. Дети не думают о таких вещах. Мы все были просто рады иметь такой большой дом. Кроме Бо, она злилась, что мы уезжаем. Ей нравилось жить на земле чероки, когда вокруг нас была вся семья отца.

— Он постоянно возил нас обратно. Вот почему Бо и Дюк были так близки. Они были колыбельными товарищами, родившимися в одну и ту же неделю в августе. Моя мама и мама Дюка стали близкими подругами во время их беременности, и они клали детей в один гамак, чтобы они вместе вздремнули.

— С возрастом Бо и Дюк дрались, как дикие животные. Но они были и лучшими друзьями.

— Они подрались на танцах, — рассказывает Риона. — Дюк танцевал с другой девушкой.

Я закатываю глаза.

— Думаю, он в отчаянии. Пытается заставить Бо понять, что она ревнует.

— Ты думаешь, у них есть романтические чувства друг к другу?

— Я знаю, что есть. Нельзя иметь лучшего друга, к которому тебя тянет. Вот что значит быть влюбленным. Это желание трахнуть своего лучшего друга.

Риона смеется.

— И это все, что значит любовь?

— Это то, чем она должна быть.

Она смотрит на меня своими глазами цвета морского стекла, а потом так же быстро опускает их.

— Что? — говорю я. — Что такое?

— Я просто подумала… есть третья часть.

— Что?

— Ты можешь трахаться со многими людьми. И каждый может быть другом. Но есть и третья часть любви… восхищение человеком.

— Восхищаться им?

— Да. Это гораздо более редкое явление. Есть только несколько человек, которых я действительно уважаю.

В этот момент я больше всего на свете хочу быть одним из этих людей. Быть уважаемым и восхищаемым такой женщиной, как Риона, это настоящее достижение. Я знаю, что она не легко дает свое одобрение.

— Ты считаешь меня в числе избранных? — говорю я, стараясь сохранить непринужденный тон.

— Да, — ровно отвечает Риона.

По тому, как вздымается моя грудь, можно подумать, что я только что выиграл Кентукки Дерби.

— Спасибо, — говорю я. По какой-то причине мое горло сжалось. — Ты знаешь, что я думаю о тебе все самое лучшее, Риона.

— Я это знаю, — говорит Риона, ее зеленые глаза смотрят на меня, ясные и широкие. — Ты лучше меня умеешь показать, что ты чувствуешь.

— Я думаю, что угадал с тобой довольно хорошо, — говорю я. Затем я ухмыляюсь. — Большую часть времени, по крайней мере.

— О чем я сейчас думаю? — тихо спрашивает Риона.

Я знаю, о чем бы я хотел, чтобы она думала. Но я не знаю, хватит ли у меня смелости спросить ее об этом.

Я осторожно касаюсь ее щеки, наши лица находятся всего в нескольких дюймах друг от друга. Выражение ее лица более уязвимое, чем я когда-либо видел. Не знаю, как я мог назвать эту женщину ледяной королевой. Риона — это не только что-то одно. Как только вы проникаете сквозь ледяной покров, внутри нее оказывается целая вселенная.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, к нам подбегает Бо, краснолицая и раздраженная.

— Шелби рожает! Мама поедет к ним домой, чтобы присмотреть за мальчиками, а я отвезу их в больницу. Я, наверное, останусь там на случай, если им что-нибудь понадобится, чтобы Грейди не пришлось уезжать.

— Что тебе нужно, чтобы я сделал? — говорю я.

— Разберись с лошадьми. Накорми их и уложи на ночь.

— Конечно, — я киваю.

— Почему вы двое зашли так далеко? — жалуется Бо, разворачиваясь, чтобы трусцой вернуться в дом.

Я оглядываюсь на Риону, желая продолжить наш разговор. Но момент уже упущен.

Она говорит: — Похоже, нам лучше поторопиться с возвращением.

— Да, — говорю я. — Ты права.