Наследница двух родов

Глава 11. Лишняя фраза

Заблудший.

Своё почётное место в первых рядах, среди важных и влиятельных гостей на свадьбе сестры, я променял на близость к бочонку вина и слуге, который разливал его, в надежде выпить хотя бы половину всех запасов алкоголя в замке. Вместо этого я крутил первый полный бокал вот уже несколько часов, скучающе осматриваясь по сторонам. На того меня, каким я был последние два года, подобное поведение не походило – это раздражало. Должно быть, сказывалась усталость и длительное отсутствие алкоголя во рту, но даже пригубить его не хотелось.

Стоило приехать в замок, и оказалось, что мой король нас опередил и прибыл раньше. Сол сделала всё возможное ради подобающей встречи, но те поручения, что он отдал мне лично, остались не исполнены. Естественно, Риан не был рад такому раскладу вещей, но, узнав причины неповиновения, отнёсся снисходительнее, чем мог. Наблюдая за парнем по правую руку от жениха, я понимал, что не у меня одного здесь вовсе не праздничное настроение. Время от времени он поглядывал на Вентиру и делал это так, словно считал, что никто не видит. Сама же принцесса витала где-то в облаках, и думала явно не о словах поздравления.

Вместо празднования и веселья я смотрел на четырёх человек, сидевших во главе стола – последних представителей трёх родов, некогда избранных Богами. Только в них сохранилась кровь, что принадлежала людям, связавшим себя с Богами клятвой, ограничивающей силы создателей мира в этой стране, и только их потомки могли эту клятву разорвать. Моя принадлежность к роду Фроландин была под сомнением. Я точно был братом Солерис по матери, но вот её отец моим не был, хоть я и называл его так, а мать точно не могла сказать, кто им был. Наша внешняя схожесть с сестрой наталкивала на мысли о его личности, но никто и никак подтвердить это уже не мог. Сам кандидат был казнён ещё до моего рождения в бывшей столице Апатии, которая сейчас лежала в руинах. Про меня ходило много слухов, а родители порой твердили, что я должен был родиться уникальным ребёнком, но этого не произошло и ничего уникального, ну, кроме зелёных глаз, во мне нет.

Вот Вентира, в отличие от меня, по праву своего рождения уникальна, она представляла сразу два рода и была наделена бессмертием. Только её карий глаз спасал нас. Будь он зелёным и Богам ничего не стоило наделить принцессу силой, чтобы она исполнила то, для чего была рождена. Смотря на неё, я не мог не думать о том, что Сол не стоило выходить замуж за парня, который сидел справа от неё. Эта свадьба была ошибкой и никогда не должна была состояться. Все дети короля Эдгара Кленского и моей сестры – Солерис Фроландин будут аналогичны Вентире, за одним малым исключением – бессмертия у них не будет. Боги с лёгкостью смогут наделить их своей силой, и тогда только отсутствие этой особенности не даст им разорвать клятву и вернуть Богам силы здесь.

Я знал это, благодаря рассказу отца Вентиры, и прежде эти знания меня не беспокоили. Наблюдая за счастливым лицом сестры, её глазами, блестящими от радости, я не мог не думать о судьбе, которая ожидает девушку в будущем, и что может обрушиться на плечи моих племянников, когда и если те появятся на свет. Сол не было в том тронном зале, и она не слышала слов бывшего Бога смерти, оттого она не понимала всего ужаса своего брака и ошибки, которую совершала. Стоило раньше ей рассказать, но все прошлые два года я был пьян и не задумывался на такие серьёзные темы. Особенно в наш последний разговор, когда новоиспечённая королева отправила меня спасать принцессу.

Так и не сделав ни одного глотка вина из бокала, я оторвался от созерцания первых лиц двух стран сразу и проследил за тем, как служанка с широкой и доброжелательной улыбкой поставила передо мной тарелку с куском пирога. Присев в неловком реверансе, молодая девушка со светло-русыми волосами и пухлыми, румяными щёчками, поспешила вернуться к своим обязанностям и продолжила раздавать тарелки. Есть мне не очень хотелось, оттого ещё какое-то время я просидел молча, уставившись на ореховый пирог и ощущая его запах. Пахло, кстати, довольно неплохо. За этим занятием я и не заметил, как объявили танцы, и половина зала удалилась в отведённые для них помещения. Столы и скамейки значительно опустели, и я понял, что настало время и мне оставить пир и улизнуть от гостей. Хоть меня никто и не донимал, пусть я теперь и был официально братом королевы, но находиться среди людей не хотелось. Подхватив тарелку с пирогом и вилку, я заранее знал, куда собирался идти.

Путь до подземелья замка мне подсказали гвардейцы, стоявшие здесь на каждом шагу в целях безопасности. Парочка даже проводила меня до нужного поворота и лестницы, опасаясь, что заблужусь или потеряюсь на пьяную голову, хоть я и был трезв. Репутация и слухи меня опережали. Богиню войны, которая так и не сказала ни слова за всё путешествие от корабля до замка, держали в самом низу подземелья, в отдельной камере, по соседству с не лучшими представителями человечества. Условия мало чем отличались от трюма корабля, разве что здесь не было так сыро, как там и пол не скрипел под ногами. При виде меня охрана насторожилась, но стоило приблизиться, и на их лицах промелькнуло узнавание. Ну, да, я же главный пьяница и брат королевы по совместительству, им положено меня знать.

– Откроете дверь? – поинтересовался я, остановившись в шаге от них и рассматривая обоих мужчин лет двадцати пяти в характерной форме гвардии короля.

– Прошу прощения, милорд, но у нас приказ Её Высочества принцессы, – начал было один из них, тот, что был чуть повыше и с объёмной растительностью на лице. Второй же отличался острым, гладко выбритым подбородком и лопоухостью, которая явно его не красила.

– У вас приказ не открывать дверь? – на всякий случай уточнил я, не дав гвардейцу закончить.

– Нет, милорд, – мужчина снова пытался продолжить, но я выставил руку ладонью вперёд.

– Мне сходить за сестрой? Оторвать её от супруга в день свадьбы ради подобной мелочи, как открытие двери? Мне всё равно, какой у вас там приказ, но ваша главная цель, чтобы пленница оставалась в камере, она оттуда никуда не денется, можете мне поверить, и ничего мне не сделает, – вот узнает Вентира, что я требую у гвардейцев проигнорировать её приказы, и голову мне оторвёт, не меньше. Мужчины переглянулись друг с другом, и тот из них, кто был без щетины, снял с пояса связку ключей и принялся отпирать замок.

Оказавшись в четырёх стенах, я вздрогнул, когда дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. Внутри не обнаружилось ничего из мебели, кроме деревянной кровати с подобием матраса на нём. Блондинка сидела как раз на ней, вжавшись в самый угол. Сперва я решил, что она сама прижалась к стене, но всмотревшись, понял, что с неё так и не сняли кандалы, и цепь от них была просунута в массивное металлическое кольцо, торчащее из каменной кладки, не позволяя девушке отстраниться. Ноги её тоже были скованы на лодыжках, словно иначе Богиня могла куда-то отсюда сбежать. Продемонстрировав ей тарелку, я печально улыбнулся и плюхнулся рядом, убедившись в жёсткости матраса и самой кровати.

– Я принёс тебе пирога, – заявил я, рассматривая кусок и думая над тем, с какой стороны к нему лучше подступиться.

– Лучше бы ты принёс ключ от этих цепей, – неожиданно буркнула Аиона, удивив меня самим фактом разговора.

– О, так ты разговариваешь, это уже прогресс, – не стал я скрывать своего удивления, взяв в руку вилку и отломив ей кусок. – Увы, Вентира здесь принцесса, и её приказы сильнее моих. Чтобы попасть сюда, мне пришлось воспользоваться именем королевы, а с приказом освободить тебя или отдать ключи этот фокус не сработает, – отозвался я и поднёс вилку ближе к блондинке, но та демонстративно от неё отвернулась.

– Эта мерзавка обязана тебе своей свободой, может, стоит её попросить? – прошипела она сквозь зубы, создавая стойкое впечатление, что если бы могла, то непременно убила бы меня на месте. Пожав плечами, я спокойно сунул кусок пирога в рот и поразился его необычному вкусу. Тесто просто таяло на языке, а желудок отозвался едва слышным урчанием, напоминая, как давно я ничего не ел. Следовало захватить с собой ещё и воды или вина, запить всё это, но хорошие мысли всегда приходят слишком поздно.

– Тебе тоже, и прекрасно знает об этом, однако, ты всё равно в цепях. Чем же ты её разозлила? – поинтересовался я в ответ, прожевав кусок и отломив следующий. Глаза Аионы скользнули сперва по моему лицу, затем задержались на пироге.

– Наверное, тем, что я одна из тех, кто хочет заставить её переспать с человеком ради зарождения новой жизни для исполнения наших целей? – пожала собеседница плечами и снова отвернулась. Мои брови чуть приподнялись, но я поспешил опустить их и сунул в рот второй кусок пирога, демонстративно причмокивая от наслаждения.

– Кстати, о ваших целях, – раз Богиня сама подняла тему, то я поспешил воспользоваться моментом, предварительно насадив на вилку ещё один кусочек, – я хотел задать пару вопросов.

– Сперва освободи меня, а потом я подумаю, отвечать на твои вопросы или нет, – резко ответила женщина и снова посмотрела на пирог, уже почти поднесённый к моим губам. Замерев, я наклонил вилку в сторону Аионы и проследил за тем, как та всё же склонила голову и приняла угощение. Только я хотел ответить, что от меня здесь ничего не зависит, как дверь с грохотом распахнулась, и порог переступила принцесса.

Тюремная камера казалась слишком тесной для нас троих. Пышная юбка тёмно-синего платья Вентиры занимала всё свободное место, которое оставалось между стеной и краем кровати. Если бы мы с блондинкой не сидели, то стоять на полу втроём точно не смогли бы. Тот из гвардейцев, что был повыше, заглянул внутрь, убедился, что пленница никуда не делась, и по взмаху руки Вентиры закрыл за собой дверь. Уставившись на гостью, Богиня перестала жевать, а мигом проглотила кусок, я же чувствовал себя пойманным с поличным за чем-то постыдным. На секунду встретившись со взглядом гостьи, я расслабился, понимая, что цель её визита – это не я, и моё присутствие здесь для неё вообще ничего не значит. Стоило её глазам снова переместиться на Богиню, и девушка забыла, что я здесь.

– Я надеюсь, что ты пришла броситься мне в ноги и молить о прощении, – резко заявила Аиона, буравя принцессу взглядом, от которого даже у меня мурашки пробежали по спине, а ко мне ведь он не имел никакого отношения.

– Увы, я пришла тебя пытать, но сперва дам шанс мирной беседы, – отозвалась Вентира, едва заметно пожав плечами. Честно говоря, после её спасения из плена Вильгельмских мне стало даже обидно, что сейчас она проявляет подобное пренебрежение по отношению ко мне.

– Пытать Богиню войны, да ты явно зазналась, мерзавка. Ты мне жизнью обязана, а не наоборот, – едва не прошипела Аиона, я же невольно толкнул блондинку локтем в плечо, но та никак не отреагировала на моё действие. Закатив глаза, я разломил оставшийся кусок пирога на две части и поддел вилкой одну из них, рассматривая крошки, что разбежались по тарелке.

– Я обязана не тебе, а Хенорпу, ведь без его просьбы ты бы не ринулась меня спасать, – справедливо заметила Вентира, прислонившись к стене и не отрывая от собеседницы глаз. Рассматривая саму девушку, я отметил для себя, что неверно запомнил её фигуру с тех давних времён нашего знакомства. Ведь я прежде не видел принцессу в платье, подобном этому, и потому не обращал внимания на довольно соблазнительные формы, подчёркнутые корсетом. Заметил бы раньше, точно влюбился бы.

– Даже если и так, я ведь могла отказать ему, либо согласиться и ничего не делать. Не так-то уж сильно я и хочу с ним переспать, – говоря это, Аиона попробовала повторить жест плечами и выражение лица Вентиры, но у неё ничего не вышло. Я же не смог не приподнять брови в удивлении и не обрадоваться, что не успел засунуть пирог в рот, иначе точно подавился бы от подобных заявлений. Честно говоря, сейчас я начинал чувствовать себя лишним, но уйти будет крайне сложно из-за тесноты помещения.

– Хватит тратить моё время. Хенорп говорил, что после того, как клятва будет разорвана, Боги не сразу уничтожат мир, – принцессе явно надоели беседы ни о чём, и она решила сразу приступить к делу. Какое-то время Аиона молчала и просто смотрела на собеседницу всё тем же прожигающим взглядом. Мне начало казаться, что воцарившаяся тишина слишком затянулась, но нарушить её первым я точно не решился бы, да и меня никто не спрашивал. Наблюдая за напряжённым выражением лица Вентиры, я увидел, как на её лбу едва заметно шевельнулись морщины. Девушка была готова сдаться, я видел это, видел, как дрожали её руки, вытянутые по обе стороны тела, а если видел я, то и от Аионы точно не ускользнуло.

– После того как клятва будет расторгнута, мы, все Боги, сохранившие божественную силу в нужном количестве, должны будем собраться вместе и только при единогласном решении сможем стереть этот мир, ведь для этого потребуются все наши силы, – спокойно сказала Богиня и качнулась в сторону так, что плечом врезалась в моё. Вздрогнув, я перевёл глаза с Вентиры на блондинку и проследил её взгляд до вилки с кусочком пирога.

– А если кто-то будет против? – поинтересовался я, подняв вилку достаточно, чтобы Аиона могла одними губами забрать с неё угощение. Вентира нахмурилась, наблюдая за нами, мне же начинало казаться, что я понимаю смысл этого разговора.

– Кто, например? Надо быть полным идиотом, чтобы голосовать против, когда все остальные – за. Он будет изгнан из бессмертного тела Бога и либо переродится человеком, либо окажется в тюрьме разума, как был её отец, а затем будет уничтожен вместе с миром. Без вариантов, – отозвалась Аиона и закатила глаза, когда прожевала пирог. В её голосе слышались нотки пренебрежения.

– А если он будет не один? – поддержала тему Вентира.

– Тогда смотря кто будут эти смертники, и сколько у них наберётся сил.

– А на чьей стороне будешь ты? – поинтересовался я, склонив голову и крутя в пальцах вилку.

– На стороне большинства. Я не дура, в отличие от неё.

– Но, если ты будешь заточена здесь, вы не сможете собраться и уничтожить мир, и кто здесь дура? – заявила принцесса, и я чуть не выронил вилку на кровать.

– Как только клятва будет разорвана, мои силы вернутся ко мне, и никакие цепи меня не удержат. А ты, и все, кто пленили меня, и все, кто тебе дороги, будете мертвы, – снова рявкнула Аиона и дёрнулась в сторону девушки, но длины цепи, что крепилась к кандалам, не хватило и она едва приподнялась с матраса.

– Будет ли разорвана клятва или нет – зависит только от меня. Я бессмертна, Хенорп бессмертен, а раз я, по твоим словам, сплю с ним, мне и вовсе незачем смотреть на других мужчин и думать о потомстве. А ты всё это время будешь гнить здесь, и я даже велю тебя не кормить, всё равно не подохнешь, – Вентира пожала плечами и постаралась изобразить на лице каменное спокойствие, несмотря на прозвучавшие от блондинки угрозы. Никогда прежде я не слышал подобных слов от принцессы, и окончательно убедился, что совершенно не знаю её. Что бы ни случилось с ней за эти два года – вся жизнь девушки явно перевернулась с ног на голову и слишком сильно изменилась, изменив и её. Наблюдая за ней, я видел, что напряжение спало, но никуда не делось. Пальцы принцессы сжимали ткань юбки, но она искренне пыталась это скрыть.

– Вентира, к чему ты клонишь? – напрямую спросил я, догадываясь, что обе собеседницы могут обмениваться оскорблениями и угрозами до утра, так ни к чему и не придя.

– Я предлагаю помочь друг другу добиться наших целей, – спокойно ответила Вентира, переведя взгляд с блондинки на меня всего на пару секунд, словно говоря этим спасибо.

– Как? – с насмешкой в голосе поинтересовалась Аиона.

– Ты помогаешь мне спасти от уничтожения мира тех, кого я люблю. Я отпускаю тебя и разрываю эту проклятую клятву, но на этом вашем голосовании ты поддерживаешь ту сторону, какую я скажу. Мы уничтожим этот мир, но только тогда, когда будут спасены те, кого я хочу спасти, – высказала принцесса свои условия, а Богиня усмехнулась и покачала головой.

Мне же слова Вентиры показались вполне логичными. Если есть возможность спасти тех, кто дорог нам, то зачем оттягивать неизбежное, раз Боги так стремятся уничтожить мир и рано или поздно, но сделают это. У них ушло больше ста лет на претворение планов в жизнь, и их результатом стало рождение Вентиры, и теперь они могут просто всё повторить, когда поймут, что от неё мало толку.

– Я так понимаю, Венториэль в список спасаемых не входит, – заявила Аиона, а её собеседница всего на секунду прикусила и облизнула нижнюю губу, стараясь сделать это незаметно.

– В мой – нет, а успеет ли Хенорп его спасти – его дело, – проговорила Вентира слегка дрогнувшим голосом. Она поднесла руку к лицу и упёрлась большим и указательным пальцами в уголки глаз. По ней было видно, что эти слова дались ей с трудом.

– Он возненавидит тебя, если не успеет.

– Если не успеет – он умрёт вместе с ним, и ты это знаешь лучше меня.

– В твоём плане есть только одна проблема. Процесс уничтожения этого мира и создание другого неразрывно связаны, они происходят один за другим. Те, кто объединил свои силы в начале, должны будут забрать назад новые и вытянуть жребий с ролью нового Бога в новом мире. На это способны только Боги, а именно, существа, наделённые бессмертием и божественной силой в нужном количестве. Твоего ребёнка, который разорвёт клятву, можно будет спасти, попробовать спасти тебя – тоже, но с твоим карим глазом, не знаю, вынесет ли твой разум то количество божественной силы, что будет необходимо, и не сойдёшь ли ты с ума. Но для спасения это, скорее всего, сработает, а нас станет уже не шесть, как сейчас. Но вот его, его сестру, её муженька и кого вы там ещё хотите спасать – нет. Они смертные жуки, рождённые ради мгновения жизни с единственной целью в этом мире – оставить после себя таких же жуков, что будут влачить своё жалкое существование только ради поклонения нашему величию. Бессмертием нельзя поделиться, им нельзя наделить, его нельзя даровать, его можно только унаследовать от того, кто им обладает, но не от Бога, ведь то количество божественной силы, которой мы обладаем, лишает нас возможности обзаводиться своим потомством, – слова Аионы обрушились на меня, словно камень на голову, оглушив, ведь она ответила и на мои вопросы. Крутя вилку в пальцах, я уставился на Вентиру и заметил, как лицо той осунулось, наполнилось негодованием. Ход её мыслей отражался на нём слишком сильно, но мне не удалось распознать их полностью.

– Когда ты называешь меня жуком, становится как-то даже обидно, – буркнул я, а пронзающий взгляд Аионы перевёлся на меня, а затем на остаток пирога. Подцепив его вилкой, я протянул её блондинке, и та спокойно съела последний кусок. Придётся мне вернуться в зал пиршества и попросить у слуг ещё пару.

– Значит, ты остаёшься здесь, пока я не найду способ спасти всех, кого хочу, – неожиданно заявила принцесса и со всей силы постучала кулаком в дверь.

– Такого способа нет, дура. Даже если наделить их всех нужным количеством божественной силы, то они всё равно останутся смертными и их тела будут уничтожены вместе с миром, – прожевав пирог, заявила Аиона, но Вентира её уже не слушала. Дверь со скрежетом распахнулась, и принцесса выскочила из камеры, словно из ямы со змеями.

– Погоди, не закрывай, – крикнул я гвардейцам, уже дёрнувшим за ручку на себя. – Пойду, принесу ещё пирога, – махнув вилкой в сторону выхода, я одним прыжком встал с кровати, поймав на себе взгляд зелёных глаз Богини.

– Ты же хотел что-то спросить? – поинтересовалась она, наблюдая за тем, как я потянулся, разминая затёкшие от сидения в одном положении ноги.

– А ты уже всё рассказала, – подмигнул я, – я вернусь, – и с этими словами я вышел из камеры, стремительно направившись в зал за пирогом. Учитывая, что Аиона пробыла здесь, на территории Апатии, довольно много времени, неудивительно, что она познала человеческий голод, а ещё, должно быть, и пить хотела. Лишившись силы Богини, стоило ей пересечь границу, женщина и правда уподобилась Вентире, и сейчас почти ничем не отличалась от таких, как мы. Мои знания о Богах, как оказалось на самом деле, были весьма посредственны, хотя я всегда считал, что знаю достаточно много. Внутренний голос подсказывал, что за словами Аионы о бессмертии скрывалось что-то большее. Что-то, о чём она не рассказала, а я не знал, как спросить это. Но раз моя сестра и её супруг не бессмертны, то и их дети не смогут получить от них этот дар, и это успокаивало меня. Хоть об их судьбе не стоило беспокоиться.