Наследник огня и пепла. Том VI. Сердце бога

Глава 15 Спонтанные решения

К вечеру битва естественным образом затихла. Не прямо вот вечером. До вечера еще нормально так времени было. Просто устали благородные господа, проголодались, разъехались. У меня вообще создалось впечатление, что битве положил конец подошедший к нашим врагам обоз. Не особо стесняясь, они стали ставить палатки, готовясь к ночлегу. В центре была знакомая расшитая палатка Старого Волка. Прям как родная, почти месяц моя палатка стояла рядом с ней. То, что она была в центре, доказывало, что данные разведки верны. Врагами совершенно точно предводительствует Старый Волк. Вот только в этот раз он путешествовал не налегке. Теперь у его армии обоз был даже больше чем у меня. Телег штук сто, они тянулись и тянули пыльной змеёй по дороге. Очень скоро вокруг палатки Старого Волка выросли другие палатки. Куда больше и ярче, закрыв первую полностью.

Рука опытного руководства чувствовалась. Несмотря на то, что его значок то и дело мелькал в пыли на поля боя, Старый Волк умудрился каким-то образом организовать лагерь. Я отсюда видел, что в палатках и телегах оставлены проезды, как будто улочки, к ближайшим рощам отправились группы пехотинцев с топорами и тачками. Да уж, присутствие армии разорительно для той земли, на которую она приходит. Что не сожрет и не разграбит, то сожжет и вытопчет. Вообще пехотинцев подошло к Волку много. Слишком много. Как бы не под полтысячи. Откуда он их столько набрал?

— Братство арбалетчиков из Кесаены! — указал кто-то из местных на большой пеший штандарт. Очень не хватало мне бинокля. Но и так я сумел разглядеть несколько десятков людей с большими щитами-павизами.

Все это я высмотрел стоя на телеге. И все это задело меня за живое. Я понял, что Волк меня обманул. Я думал, что он пытается налегке, только конными, неожиданно напасть на меня на марше и разбить. Это было не так. Судя по тому, что обоз отстал от него всего часа на четыре, он не пытался шустрить по карте, заходя с неожиданной стороны. Нет, он боялся что увидев его армию, я все брошу и сбегу. Вместо этого, он показал только своих всадников, точно зная что пожалею бросать обоз, и дам бой. Что логично, бросить обоз, значит потерпеть поражение. Сыграл на моей жадности и гордости. Мы с ним часто беседовали на военные темы, он хорошо изучил меня. И был уверен, я постараюсь дать бой, опираясь на пехоту. И оказался прав.

И вот теперь выяснилось, что у него с собой пехоты даже побольше, чем у меня. Завтра, переночевав, Волк выведет её в поле. И отправит на штурм моей импровизированной крепости. Или не отправит, а просто обложит со всех сторон. Долго сопротивляться мы не сможем. Нам и так крупно повезло, что есть вода. А еда кончится максимум через пару дней. Я знал, когда нужно, Волк умеет ждать. Впрочем, ждать ему не придется. Мои люди видели происходящее. Думаю, за эту ночь моя армия «похудеет» вдвое. Если не больше. Даже интересно, сколько сбежит караэнцев?

Сняться ночью организованно всем и уйти тоже не получится. Я потеряю в темноте армию. Опыт мытарств в темноте у меня был. Пару раз даже я умудрился заплутать во время перехода из Караэна. А ведь я вижу в темноте не хуже вампира. Наверное. Нет, в темноте армия очень быстро перестает быть армией и превращается в растерянную толпу. В общем, Волк уже победил. Он загнал меня в угол, ему оставалось переночевать, и утром либо добить тех, у кого не хватило ума сбежать от меня ночью и взять меня, либо организовать погоню за мной, если у меня хватит ума сбежать.

Подозреваю, погони он тоже устраивать мастер. Очень изящная двухходовочка, если подумать. Прям по китайской мудрости, лучшая победа та, которая без битвы, или как-то так. Поэтому Волк не торопился устроить потную рубку сегодня, дав возможность всадникам вволю порезвиться, охотясь друг на друга.

Всё это я учел и составил свой собственный, надежный как швейцарские часы, план. Вот только мой хороший, стройный план встретил неожиданное сопротивление. Меня стали отговаривать все. Даже Волок выразительно покачал головой, выражая крайнюю степень сомнения.

— Сеньор Магн, вы выдающийся человек. Это легко понять по тому, что вы ожидаете от других людей невозможного, судя всех по себе, — ехидно фыркнул Ланс.

— Ни один благородный человек не спешится перед лицом врага, — прогудел Сперат. Не выразил сомнения, а заявил с уверенностью.

Это вывело меня из себя. Честно говоря, разумом я понимал, что надо прислушиваться к суждениям людей из близкого круга. Да и план у меня, откровенно говоря, отчаянный. Однако, видимо, что-то много всего на меня навалилось. В общем, внутреннее состояние у меня было как раз такое, чтобы орать дурным голосом «Да не горит у меня!». Вместо этого я подскочил и побежал. Надеюсь, не оставляя после себя дымный след.

Для начала я подошел к кругу всадников — половина были уже хорошо пьяные. Благо тут медицина просто волшебная — или сразу убьют, или выходят. И ты потом умрешь, от заражения крови. Перебинтованы были почти все, доспехи сняты — враг в пределах видимости, вооружен, на коне, а у меня тут уже праздник.

— Эта была великолепная победа! — заорал я еще на подходе. — Враг был силен, их было больше, они были лучше вооружены, но мы не просто дали бой, но и сломили им их планы! Взяли пленных, выбили клыки Старого Волка! Когда последний раз Волк терпел поражение? Не важно, теперь ему придется начинать считать заново!

После боя люди немного тупили. При виде меня все вежливо встали, кто сидел. А кто был верхом, спешились.

— Да здравствует Магн Итвис, — подсказал Ланс сзади.

— За Магна! Итвис! Победа Магна! — нестройно и в разнобой поддержали его латники, по прежнему смотря на меня с подозрением.

— Мы победили! — рявкнул я. — Я пришел не просто так. Назовите имена тех, кто сражался достойно! Я немедля произведу их в рыцари, прямо на поле боя!

И после этих слов я двинулся дальше. Если что я и понял из наблюдений за сегодняшней битвой, так это то, что практически единственным достойным поводом идти в бой для аристократов была добыча. Но сразу после алчности, вторым чувством способном их рискнуть жизнью, было тщеславие. Я не успел пройти и пары десятка шагов, как за моей спиной раздалось десяток имен, и тут же разгорелся спор. Как же они заорали. В этот раз точно не обойдется без поножовщины.

Я не стал останавливаться. Пусть разбираются сами.

Я направился к пехоте. Тут меня встретили сильно иначе. А именно — толпа технично рассосалась при виде меня. Но я знал куда иду. Я шел к тому самому мужичку, с красивой женой. Я бы не узнал его, если бы не отслеживал его перемещения. Всадники его игнорировали настолько старательно, что это доходило до смешного. А вот обозная челядь наоборот, буквально толпилась вокруг него. Я специально послал Сперата выяснить, как он смог не только пробраться в башню, но и умудриться зарубить там вооруженного хозяина, как выяснилось аристократа с даром к воздуху, и нескольких вооруженных слуг. К несчастью, Сперат вернулся ни с чем. Вернее, уже с готовой байкой о непобедимом внебрачном сыне предыдущего Регента, который с волшебным топором замаскированным под обычный плотничный, пролез сквозь щель в стене… В общем, единственной правдивой частью рассказа осталось только упоминание о ранении его дочери.

Но, не смотря на любовь к небылицам, местные были людьми справедливыми. Признавая за ним героизм и, подозреваю, испытывая благодарность — все же гостевой дом был довольно богат, и разграбить его было большой удачей — пехота преподнесла неожиданному герою подарки. Изувеченный топорик пропал, зато теперь у него был толстый стеганный поддоспешник, сам по себе вполне неплохо заменяющий броню. Он устало опирался на двуручный дрын с боевым навершием, похожим на огромный нож, на голове великоватый для него пехотный шлем с широкими полями. Но главное, на поясе самый настоящий меч. Очень дорогая штука. Ножны хоть и простые, но за меч можно купить пару коров. Или быков. Я плохо ориентировался в ценах на коров. Меч, скорее всего, сняли с одного из всадников столь неосторожно полезших за мной в круг телег. С них растащили все, кроме лошадей, чем были очень недовольны мои всадники. Я дважды пресекал попытки моих рыцарей отнять добычу у пехотинцев. Поэтому то, что он повесил меч вот так, напоказ, было настоящим вызовом.

Сейчас он стоял, опираясь на дрын и настороженно смотрел на меня. Не делая попыток выказать мне какие-то знаки уважения.

— Здравствуй, — сказал я ему, когда подошел поближе. — Как дочь?

Он долго молчал, прежде чем ответить.

— Она будет жить, — наконец уронил он слова с такой неохотой, как будто давал их в долг. У него было обычное, ничем не примечательное лицо. Я жадно всмотрелся в него, ища признаки выдающегося мужества, но не находил их. Обычный, только какой-то колючий простолюдин…

— Как тебя зовут? — спросил я. И мне снова пришлось проявить терпение, чтобы дождаться ответа. Я даже осадил жестом Сперата, который дернулся вперед, видимо решив отвесить простолюдину леща для бодрости. Сперат последнее время этим стал злоупотреблять.

— Тут меня называют Студентом, — наконец ответил он.

— Ты учился в университете? — спросил я, привычно стараясь держать лицо, но чувствуя, как мои брови удивленно ползут вверх.

Студент покачал головой.

— Просто я умею читать. И, немного, писать.

Он не стал пояснять, где он набрался такой учености. Я немного помолчал, справляясь с удивлением. Надо же, как я вжился в местные реалии. Человек у меня уже очень прочно вписывается в сословия. Настолько, что если простолюдин имеет навыки не присущие его сословию, меня это поражает даже больше, чем хвост и рога. И когда это я так успел адаптироваться.

— Есть ли в тебе другие необычные таланты? — спросил я, на всякий случай.

Его лицо впервые утратило безразличное выражение. Он самодовольно улыбнулся и взмахнул рукой. В жарком воздухе остался пар в котором закружились снежинки. Магия льда.

— Я мог заморозить целую бочку со свежей морской рыбой на побережье, и она не оттаивала целый день, пока не прибудет в Таэн.

И он прям нагло так на меня посмотрел, с чувством собственного достоинства. Последний раз на меня так смотрел Ректор Фро, перед тем как попытался меня убить. От этого взгляда меня внутри аж покорежило и все инстинкты Магна закричали «Да как он смеет!». Руки инстинктивно стиснули рукояти оружия. Левая схватилась за Коготь, правая вцепилась в двуручный молот, взятый у Сперата. Меча ж нету, на рукоять руку не опустишь. Однако я, наоборот, вдруг резко успокоился. Я понял этого человека. Самый обычный профессионал. Специалист, который многое умеет, и вполне осознает ценность своих навыков. Что-то вроде хорошего и знающего инженера или сварщика высшего разряда в моем мире. Ведет себя, конечно, несколько иначе. Но очень похоже. Значительно более нервно и скованно. И все же, гордость не позволяет ему лебезить. А держать себя с достоинством в присутствии большого начальства он не умеет. Отсюда слегка вызывающее поведение. Глупые начальники таких не любят. Очень зря, нет более надежных людей — ведь они ценят себя. Дай им немного вполне заслуженного уважения и признания, и не будет человека более лояльного.

— Сперат, ты же знаток всяких сказаний, — сказал я. — Есть ли история про славного рыцаря, совершившего великую месть?

Сперат некоторое время молчал. А потом неуверенно сказал:

— Мне вспоминается только истории долгобородов…

Ах ты ж… Точно. Месть не рыцарская добродетель. Нельзя об этом говорить прямо, хотя почти вся палитра рыцарских историй, косвенно, именно об этом. Вернуть земли, убить убийцу и так далее. Но это всегда «справедливость».

— А есть ли кто из легендарных рыцарей, знаменитых более всего своей справедливостью? — изменил я запрос.

— Их много. Это, несомненно сеньор Итвис, славный прародитель вашего рода, сеньор Голдхарт да Кастига из земель далеко на севере…

— Отлично, — сказал я. Имя, означающее «Золотое сердце» было каким-то неуклюжим. Я отдал молот Сперату, сам подошел к Студенту поближе, вытащил меч из ножен на его поясе, сделал шаг назад и велел ему. — Опустись на колено!

Я сделал это слишком быстро. Бедняга не успел среагировать сразу. Дернулся и вцепился нервно в свой дрын, когда его меч уже оказался направленным в его сторону. Он испуганно начал опускать дрын.

Я опустил меч, снова приблизился к нему и сказал, спокойнее и мягче:

— Будь так добр, опустись на одно колено.

Пока он стоял и растерянно смотрел на меня, за моей спиной оглушительно протрубил рог. В этот раз дернулся уже я. Обернувшись, увидел довольного Сперата. Быстро он догадался. На звук его рога обернулись все, кто был в лагере. Пехотинцы приблизились. Рожи у них были подозрительные. Они явно переживали за своего Студента. Несколько всадников тоже подошли поближе. И встали за моей спиной. Все они были в доспехах.

Когда до Студента, наконец, дошла моя просьба, нас уже окружило кольцо людей. Все были с оружием, и все смотрели на меня с непониманием и подозрением. И тут Студент опускается на колено, по прежнему держась за свою недоалебарду одной рукой.

— Я, Магн Итвис, из семьи Итвис, герцог Караэнский и Глава Собрания Великих Семей Караэна, властью данной мне от начала времен, — я на секунду запнулся. Формула звучала иначе, но я её забыл. Пришлось импровизировать. Вроде никто не сделал удивленную рожу. Удивленную больше, чем она у них уже была. Поэтому я продолжил. — Именем Императора, посвящаю этого человека в рыцари!

Я ударил потрясенного человека, стоявшего на колене передо мной по левому плечу мечом плашмя. Никаких поглаживаний, как будет принято в моем мире, когда рыцарство окончательно выродится. Нормальный такой удар, осторожный, но сильный. Если бы на нем не было стеганного поддоспешника, остался бы внушительный синяк.

— С этим ударом ты запомнишь мои следующие слова. Теперь ты непростой человек! Теперь там где ты, там не должно быть зла! Клянешься ли ты, не взирая на опасность, храбро истреблять нелюдей, нежить и врагов человечества?

— Клянусь, — тихо и хрипло отозвался Студент.

Ланс появился рядом и осторожно потянул из его руки дрын. Очень вовремя. Я взмахнул мечом и ударил его по правому плечу.

— С этим ударом ты запомнишь мои слова. Клянешься ли ты стоять за справедливость и защищать слабых?

Это был чистый экспромт. Но Студент вдруг вскинул голову и громко крикнул:

— Клянусь!

Не уверен, что он понимал мои слова. Но он понял, что в принципе происходит. Я перехватил меч за лезвие.

— С сегодняшнего дня я нарекаю тебя, сеньор, именем, — я снова на секунду замер. Огляделся вокруг. Толпа людей стояла в тишине, которую нарушал только отдаленный топот коней и бряцание оружия. Наверное, отряд Динадада и Антона возвращались. Рожи у присутствующих были такие потрясенные, что я в последний момент передумал называть нового рыцаря «холодным сердцем», как планировал вначале. И крикнул. — Я нарекаю тебя именем Фрозен. Это имя тебе и твоим потомкам предстоит прославить в веках, сделав именем чести, достоинства и справедливости. А теперь встань, сеньор Фрозен!

В принципе, сочетание букв было местным знакомо. А мне будет забавно. Зачем вообще жить, если не можешь пошутить над людьми, но только для себя?

Свеженареченный Фрозен поднялся. Куда делось его хладнокровие — лицо бледное, руки дрожат. Да он на грани обморока. Я отвесил ему звонкую пощечину. В его взгляд вернулась осмысленность.

— А этот удар был последним, что ты оставишь без ответа! — громогласно объявил я. — Прими же меч, рыцарь!

Всучив бедняге его же меч, я осмотрелся. Люди вокруг стояли просто стеной. Потрясение на их лицах ощущалось физически. Не на всех — знакомые еще с Долины Караэна рожи тоже с удивлением смотрели на реакцию местных. Посвящение в рыцари для аристократов дело рутинное. Для простолюдина, тем более с талантами в боевой магии, если он отличился в бою — ожидаемое. Для Караэна. В Таэне, похоже, так было не принято.

— Сеньор, Магн, — раздался из толпы таэнских латников дрожащий от возмущения голос. — Разве же так можно…

Никогда нельзя спорить с подчиненными. Если уж спор начался, значит ты уже что-то сделал сильно не так. Или делай по другому, или усугубляй. Это, конечно, весьма вольный пересказ житейской мудрости передаваемой в семье Итвис из поколения в поколение, но тонкости и нюансы сейчас будут лишними. Отобрать звание рыцаря я не могу. Да и не хочу. Мужик заслужил. В толпе я увидел знакомое лицо. Того самого, кто в свое время выполнил приказ и нашил косой крест на одежду. А потом приныкал себе рыцарский шлем. Сейчас он щеголял в кольчуге, с маленьким рыцарским щитом закопченным на костре, чтобы скрыть геральдику, и с явно слишком дорогим для пехотинца боевым топориком на поясе.

— Ты, — указал я на него. — Подойди!

После чего повторил обряд посвящения. Не без заминок, но умница Ланс в нужный момент подсунул мне свой меч. Дарить его я, конечно не стал. Вместо этого, велел принести шлем. Выскочил молодой парнишка, имеющий фамильное сходство с посвящаемым, и преподнес мне тот самый шлем с клюворожим забралом. Я надел на беднягу рыцарский шлем, нарек его без затей Леонхартом, отвесил оплеуху прямо по шлему — ну, раз уж так теперь заведено — и решительно направился к своим латникам.

— Итак, вы выбрали достойных?

Караэнцы загалдели, наперебой называя или себя, или своих друзей. А вот местные угрюмо молчали.

— Какой-то недостойный для этого дела день… — пробурчал кто-то в толпе. Не так громко, не факт что нормальный человек на моем месте бы услышал. Но я услышал.

— Кто это сказал⁈ — рявкнул я. — Кто этот тупой ублюдок, решивший обмазать свою жизнь говном⁈

И я ввинтился в толпу таэнцев, буквально разбрасывая закованных в броню латников.

— Сперат, быстрее, перо, пергамент! — запричитал за моей спиной Ланс. Впрочем, не стесняясь достать меч и зхахлопнуть забрало. — Хоть сегодня надо успеть записать!

— Кто из вас, уродов не способных исполнять приказы, это сказал? Кто этот трус, не способный взять в одиночку башню и как заяц бегающий по полю от врагов, вдруг стал такой смелый? — Я метался от одного таэнца к другому, заглядывая в глаза. — Ты?

Вызвавший мои подозрения латник испуганно затряс подбородком все отрицая.

— Это сказал я, — раздался насмешливый голос за моей спиной.

Я обернулся. Впереди группы латников верхом на конях сидел Антон. Это был именно его голос. Он оглянулся вокруг и добавил:

— Я не знаю, что именно вызвало ваш гнев, сеньор Магн, — он произнес мое имя с издевкой. — Но я уверен, что мог бы повторить то же самое…

Я стал приближаться к нему.

— Невежливо говорить со своим сеньором верхом, когда он пеший! — прогудел Сперат.

Внезапно, сидящий рядом с Антоном Динадад, послал своего сторона в сторону и стал спешиваться. Удивил этим больше всех остальных Антона. Тот ошарашенно смотрел на Динадада, как будто забыв обо мне.

— Что ты делаешь, Динадад? — спросил Антон.

— Проявляю вежливость, — ответил тот, с помощью подскочивших оруженосцев слезая с лошади.

— Мне тут вспомнилось, Антон, — сказал я, как можно громче, но стараясь не переходить на крик. Позволив себе в этот раз опустить вежливое «сеньор». — Ты сказал мне, что видел лишь конных врагов без обоза. Но сейчас я вижу армию и с конными, и с пешими, и с обозом.

Антон обернулся ко мне. Его друзья придвинулись, кладя руки на оружие. Впрочем, их было человек пять. Антон все никак не мог справиться с растерянностью. Он явно рассчитывал на поддержку людей Динадада. Это даже хорошо, я не планировал устраивать тут длинные сцены.

— Сколько тебе заплатили Пиллары за предательство⁈ — крикнул я. Подождал секунду, пока Антон не начнет отвечать. Он сделал ошибку. Ему надо было сначала достать оружие, а потом начать говорить. Впрочем, ему бы это не помогло. Как только он начал говорить, я вдруг понял, что устал ждать, захлопнул забрало и бросился вперед. Антон не знал, насколько быстро я умею двигаться. И насколько я могу быть силен. Да, бить конного очень не удобно, если бы не навыки Магна, я бы бестолково ударил его куда-нибудь в район кирасы, или по защищенной латами ноге. Вместо этого, я всадил шип на верху моего боевого молота ему под шлем, в район кадыка. Для этого мне пришлось совершить прямо таки балетный пирует. В латных доспехах. Я слегка промахнулся. Если бы Антон захлопнул забрало, то мог бы отделаться легким испугом. Вместо этого я буквально вскрыл ему лицо, разламывая бойком молота ему лицевые кости, как плуг ломает тонкий лед. Так получилось даже лучше.

С жутким, булькающим воплем, Антон вылетел из седла, брызгая вокруг кровью. Боевой конь Антона бросился на меня, успел ударить меня копытами в бедро, прикрытое латами. Я не удержал равновесия, упав на колено. К счастью, верная скотина не успела развить свой успех. Боевой конь Антона тут же получил удар от Ланса в шею, упал и забился в агонии. Я вскочил на ноги, готовый к драке. На меня больше никто не нападал, только страшно булькал Антон. Кажется, он был без сознания, потому что лежал раскинув руки и мелко подергивался, но не хватался за развороченное лицо. Я перехватил молот как копье и добил его ударом в лицо сверху.

Осмотрелся вокруг. Свита Антона натягивала поводья и понукала своих лошадей, стараясь оказаться от меня подальше. Как, впрочем, и все остальные. Рядом со мной остались только Волок, Сперат, Ланс и, внезапно, Динадад с оруженосцем. Динадад захлопнул забрало, встал на одно колено, и протянул в мою сторону руку с открытой ладонью. Ох уж эти местные тонкости. Вроде как он сдается. Но с другой стороны, из такой позы одно удовольствие метнуть магию.

Я повернулся к Динададу. Но не стал торопиться и приближаться к нему.

— Сеньор Магн, я ни в чем невиновен. Я не ронял свою честь дурным словом о вас и всегда исполнял ваши пожелания!

Действительно. Формально его обвинить не в чем. И если сейчас его прикончить, как-то некрасиво получится. Он, вроде как, сдается. И говорит уважительно. И не нападает. Я подождал еще немного.

— Что ты знаешь о заговоре сеньора Антона⁈ — прорычал Сперат. Видимо, пытался мне помочь. Задал вопрос с подсказкой.

— Если бы я знал о злонамереньях против сеньора Магна, — крикнул Динадад, явно стараясь чтобы его было хорошо и далеко слышно даже из под шлема. — То я бы немедля пресек их на корню, сам убив виновника! Однако же, должен сказать, что Антон однажды предложил мне перейти на сторону наших врагов. Когда же я гневно возмутился, он перевел все в шутку, сказав что неудачно сострил! Тогда я ему поверил, сейчас же искренне в том раскаиваюсь!

Еще до того, как Динадад закончил, свита Антона и еще несколько всадников развернули коней и погнали их к выходу из круга телег. Конечно же, никому не пришло в голову попытаться их остановить. Я некоторое время размышлял, не метнуть ли им вдогонку молот. Нет, еще промахнусь, смажу впечатление. Я встал прямо, опустив молот на землю. Динадад передо мной расслабляться не торопился, по прежнему держа меня под прицелом своей ладони. Кстати, какая у него магия? Надо будет выяснить, но потом.

— Так, нас отвлекли. Давайте же продолжим, — весело сказал я. — Ведь у нас сегодня день, в котором каждый получает по заслугам. Кто же среди благородных людей отличился сегодня и должен получить посвящение? Я хочу знать взвешенное и обоснованное мнение!

С этими словами я повернулся к Динададу спиной и пошел обратно. Умница Сперат попятился за мной, не спуская с Динадада и его людей взгляда и держа щит на готове. Ланс же показал им спину так же, как и я. Сперату можно выказывать страх, нам нет. Хотя я бы сказал, что это просто здравый смысл, не поворачиваться к Динададу спиной. У меня были смутные подозрения на его счет.

— Хорошо, беру свои слова обратно, — вдруг прошептал Ланс рядом. — Теперь вы можете потребовать невозможного, ожидая что люди хотя бы попытается выполнить ваше требование. Но это только сегодня, и до тех пор, пока они не отбегут от вас достаточно далеко.

— Меня устраивает, — ответил я.