Наследник огня и пепла. Том VI. Сердце бога

Глава 23 Вести с дома

Уже на следующий день мы выдвинулись к замку Мерт, где томился Август Вити. Куда мы изначально и отправлялись. Пехота пошла в походных колоннах, обоз двигался за ними. И первое время мы двигались на заметно быстрее, хотя моя армия увеличилась вдвое, если считать только пехоту. Конных латников добавилось человек тридцать. Подозреваю, это перебежчики. Из пленных человек десять вызвались встать под моё знамя. Точное число узнаю через несколько недель, когда придет время выдавать зарплату. Тогда же и найму их — пока острой нужды в новых людях не было, пока еще Пиллары соберут заново свою рассеянную армию. К тому же, Старый Волк теперь у меня, и сюрпризов некоторое время можно не ожидать. Посмотрим, как быстро они смогут выдвинуть нового полководца. Да и заново собрать деньги на плату.

До замка Мерт было два перехода по довольно сносной дороге. Собственно, Мерт был построен у отрогов гор, через которые вела дорога на север, в сторону крупных городов Фарра, Башни, и дальше, повернув на северо-восток, можно было добраться до Отвина. Со слов людей дорога была трудная, с многочисленными перевалами, местами довольно узкая, зато короткая. Тяжелые купеческие повозки предпочитали идти от Таэна сразу на северо-восток, обходя горы, но те кто торопился или был налегке, предпочитали эту. Загруженность этого тракта я оценить не мог — понятное дело, что армия распугала всех путников на дни вокруг. Однако, судя по хорошо утоптанным тропинкам, частым гостевым домам и колеям от телег, ходили тут часто.

Первый день я провел пытаясь мотаясь вдоль армии, пытаясь не дать ей слишком растянуться. В этот раз со мной был Старый Волк и он периодически давал ценные советы.

Например, он велел отправлять самые медленные повозки в самый конец. Это, как ни странно, помогло. Еще он высмеял моё желание наказать десятков, которые очень быстро перестали даже держаться походной колонны и брели толпой. Сначала следовало поощрить людей за то что они делают правильно. А если они делают не правильно, показать как надо. Так они будут знать в чем ошиблись. Иначе они потеряют ко мне уважение. И еще десятки мелких замечаний.

Я прислушивался к советам старика, хотя мне давалось это с трудом. Старый Волк превратился в ехидного мудака. Хотя он ни разу даже полслова плохого не высказал лично мне, даже умудрился не критиковать мои решения, он отпускал слишком много ехидных комментариев, чтобы оставаться в границах хоть какой-то вежливости.

В конце концов я велел ему ехать в одной из повозок. Это было унижение, однако, формально, я имел на это право, так как он был моим пленником. В той же повозке ехал Арген Инобал. Со связанными руками и ногами. Теоретически, связывать Волка было бы неприлично, все же он дал честное слово, что не попытается сбежать. Но не думаю, что распорядись я связать старика, меня кто-то сильно осудит. Пусть Волк посмотрит на Аргент инобал и поймет намек.

После короткого привала на обед — что всадники, что пехота, перекусывали буквально на ходу, привал был нужен скорее чтобы дать отдохнуть скотине и людям — мы двинулись дальше.

Погрузившись в рефлексию под мерное позвякивание доспехов неторопливо бредущих пехотинцев, я успел на границе сознания удивиться, что у меня находится время подумать только вот в такие паузы. Я стал чаще рисковать, потому что последнее время везет. А ночная атака была, откровенно говоря, неоправданным риском. Слишком много зависело от удачи.

Прямо скажем, мне откровенно повезло с таэнскими пехотинцами. С одной стороны, это были опытные мародеры и бандиты — я уже понял, что феодальные распри в Таэне и вокруг него не затихали, в отличии от Долины Караэна, поэтому поводов набраться опыта у местных было. С другой, мне крупно повезло со Сператом. Я еще по Караэну помнил, как повлияла на пехтуру внезапная победа. А тут бедолаги вырезали целую кучу рыцарей в круге телег. Да, навалиться толпой и зарезать пяток всадников и двух рыцарей, потеряв примерно столько же своих — настоящая победа. Пехота к такому не привыкла. Поэтому они и действовали так смело в ночном бою.

Конечно, отчасти дело в магии Сперата. Но все же, поражение Старого Волка было просто разгромным — и тут я склонен считать, что в этом тоже мне крупно повезло. Часть врагов перепугалась и бежала, а оставшиеся были пьяны. Впрочем, мы тоже. При этом, потери всеравно оказались сравнимы — около пятидесяти врагов и примерно три десятка наших. И то, только потому, что много жизней спасло мое мегалечение. Хорошо, что люди не склонны видеть детали. Они просто видели, что там где я, там победа.

Сейчас, обдумывая произошедшее, мне не кажется, что мое посвящение в рыцари некоторых из пехотинцев перед битвой повлияло слишком уж сильно. В отличии, кстати, от Караэна. Там бы это серьезно повысило социальный статус. А где социальный статус, там и деньги. Ну и вообще приятно, льготы всякие, без очереди пропускать, наверно, будут. А в таэне и без формального посвящения каждый крестьянин считает свою семью отпрыском аристократии Древней Империи. Я так омагнился, что даже не подумал об этом. Хотя мне об этой черте таэнцев неоднократно говорили.

Последнее время из Караэна приходили тревожные письма. Оставленный мной на роль Главы Великих Семей Караэна заместитель, с кланом которого были тесно связаны некоторые крупные финансовые интересы Итвис, внезапно умер. Правда, ещё не остывшее кресло успел занять его сын. Однако про него я ничего не знал. Это немного напрягало. К тому же, после моего отъезда подняли голову олигархи. Впрочем, называть их олигархами было бы неправильно. У них были не просто заводы-пароходы, в нашем случаи мастерские-баржи, с рабочими — нет, у местных олигархов были лично преданные, всем обязанные им люди. Гильдия ткачей, по сути, была государством в государстве. Даже не так. Гильдия была чем-то вроде государственного учреждения, вроде министерства, только со своей отдельной армией, сельхозкой, да и всем остальным. В ней рождались, работали, получали звания по выслуге лет, за неё умирали. Качество жизни напрямую зависело от лояльности и заслуг перед гильдией. Гильдии Караэна разве что деньги сами не печатали. Впрочем, в последнем я не уверен.

И вот гильдии зашевелились. Гильдия оружейников стала расширять производство, заключая договора с городками в контадо. идея с арсеналами получила неожиданное развитие. Казалось бы, довольно простая мысль — если раздать обязанным тебе людям оружие, то у тебя будет больше вооруженных людей, чем ты сможешь нанять и прокормить. Вот только не хватало какого-то толчка. Или примера. Теперь городки создавали общие арсеналы, запускали тренировки в виде соревнований с призами. Формировали ополчения. Включали в него державшие эти городки семейные кланы на правах «гвардии». Не забывая и укреплять стены.

Гильдия ткачей медленно, но верно поглощала, оставшиеся формально независимыми мелкие гильдии, вроде того же Плотницкого Тупичка. Единственные, кто не показывал свою экспансию явно, были бурлаки. Заботами Вокулы и в счет выполнения моего обещания, бурлакам было выделено местечко у города, но за стеной. К несчастью, единственная земля, которую согласились отдать «Серебряные», было у реки. На постоянно затопляемом берегу. «Бурлаков» это не смутило — в отличии от караэнцев у них были другие возможности, и заливной луг для них был не только местом для сезонного выпаса скота, как единственный способ эксплуатации.

Сейчас «бурлаки» застраивали выделенный участок вдоль реки трехэтажными жилыми домами на деревянных сваях, привезенных чуть ли не из самого Королевства. Этот городок уже назвали «Ночным портом Караэна». Потому что отличить жилой дом от склада снаружи очень трудно. Похоже, через бурлаков скоро будет проходить основная часть контрабанды и просто потока товаров, что ударит по налогам для города и остальным гильдиям. Особенно это не нравилось пивоварам, традиционно занимающим в Караэне нишу контрабандистов. Дело пахло войной гильдий. Обо всех этих событиях писал и Вокула, и Фанго.

Я порадовался, что у меня два источника сведений. Так картина становилась более детальной. Фанго много писал о гильдиях и их действиях, всерьез опасаясь гражданской войны в Караэне. Вокула относился к этому легче: «Вы человек благородный и вами движет долг перед людьми. Простыми же людьми движет выгода. А потому неизбежно случится, когда им покажется выгодно ударить своего друга, вместо того, чтобы протянуть ему руку. И только от другого зависит то, чтобы дружить с ним по прежнему оставалось выгодно. Это обстоятельство важно для низких людей, для нас же не имеет большого значения».

Переводя на мой язык социальных взаимодействий, Вокула ожидал что гильдии попытаются заново перераспределить сферы влияния, в процессе устроив локальную резню. И, выстроив новую иерархию, быстро успокоятся. Дело житейское. Даже на памяти Магна в Караэне случались заварушки в городе, когда по нескольку сотен хорошо вооруженных человек устраивали ожесточенные сражения между собой прямо на улицах города или в контадо. И Магн толком не знал за что и почему. Для него было достаточно объяснения «Это опять гильдийцы поссорились между собой, сеньор!».

Куда больше Вокула беспокоила чистая политика. В «Серебряной палате» уже оформились партии. Так как я уехал и задержался, выборы прошли без меня. С помощью паутины Вокулы и газеты Ченти мне, даже без личного участия, удалось провести в «Серебряные» людей которые если не лояльны мне то, как минимум, нейтральны и не связаны слишком уж сильно с гильдиями. И таких было много. Это послужило катализатором политической активности. В Серебряной палате начались самые настоящие дебаты, а в городе появился запрос на их освещение. Теперь Ченти выпускало еженедельный дополнительный листок с кратким изложением происходящего в Серебряной и Золотой палатах. «Золотые», глядя на все это, тоже начали медленно дрейфовать к партиям. К счастью, среди аристократов традиции пока были слишком сильны, и проголосовать против мнения Главы Великих Семей Караэна все еще было не то, чтобы прямо уж немыслимым. Такие уникумы находились. Но такая выходка была, по прежнему, попросту неприличной.

И, разумеется, Серебряные и Золотые всё сильнее уходили в оппозицию друг к другу. До кризиса пока не дошло, но я думаю, он не за горами. Именно это нервировало Вокулу больше всего.

Фанго не понимал всего это, в отличии от проницательного Вокулы он не видел за говорильней Серебряных и Золотых никакого смысла, и не понимал, к чему это может привести. Зато Фанго всерьез боялся гражданской войны гильдий.

Оба они вскользь упоминали о том, что Аст Инобал активизировался. После Битвы у Моста смысла скрывать свою враждебность у него больше не было. Тем более я убил его отца прямо у него на глазах. Такие поступки среди Великих Семей не принято оставлять без внимания. Поэтому Аст организовал ряд нападений на Долину Караэна. Не особо разбирая, кто там за Караэн, кто резко против. А ведь были и такие. Долину Караэна накрывала тень от копий караэнского ополчения, но чем дальше, тем больше было городков и крупных феодалов прямо конкурирующих с Караэном. Даже городок перед перевалом Большой Забер, хотя и имел несколько договоров с Караэном, по сути дублировал налоги с грузопотока в свою пользу. И с этим бы, по-хорошему, давно пора что-то делать. Вокула и Фанго отнеслись к организованным Инобал рейдам на Долину с пониманием. И ожидали, что Аст со временем угомонится. Или его угомонят в очередной вылазке.

Аст после поражения явно страдал от недостатка авторитета, поэтому не мог предпринять что-то крупное. В основном в вылазках участвовали конные отряды, которые переправлялись через Башенную речку, нападали на маленькие поселения, или даже хутора, грабили и убивали, после чего возвращались обратно. Глубоко погрязшие в местечковых склоках местные аристократы никак не могли самоорганизоваться и дать отпор. А может, просто среди них не было сильного лидера. Вокула и Фанго упоминали об этом так легкомысленно, что я бы тоже не придал этому значения. К тому же, Аст выбирал места для ударов с умом. Слишком далеко от Караэна, в стороне от основных торговых маршрутов. Горожанам, вроде Вокулы или Фанго, было абсолютно насрать на очередную спаленную на отшибе деревеньку или захваченный укрепленный дом мелкого рыцаря. Это и без Аста происходило постоянно. И они просто не поняли, что в этот раз всё иначе.

Мне написала жена. Адель весьма сдержанно рассказала о себе и сыне, зато довольно подробно о ситуации с набегами. Она называла их «шевоше». Забавно, в местном тоже было специальное слово для таких грабительских рейдов. Но мой внутренний переводчик упорно переводил его как «прогулка». А если большой и надолго, то вообще «круиз». Оказывается, каждый раз когда я звал Адель прогуляться вокруг поместья, я иронизировал. То-то она так мило мне улыбалась.

Адель нарисовала картину действий Аста Инобал куда детальнее. Чьи земли были атакованы, и какие связи имеет та или иная семья землевладельцев с другими. И это делало проблему даже серьезней, чем трения гильдий. Случись очередная внешняя угроза Караэну, все равно можно было быть уверенным, что гильдии выставят ополчение и будут сражаться вместе. А вот с аристократами всё не так просто.

Хоть символом аристократа и является замок, это только внешнее его проявление. Как лицо для человека. Без лица человек сможет жить, хотя это и трудно, и окружающие будут бурно реагировать. Но вот без сердца или желудка, уже вряд ли. Аристократы жили с земли, вернее с арендаторов, которые жили и работали на ней. Даже настолько плотно встроенные в город семьи как, например, Итвис, все равно львиную часть своего могущества основывали на земельных владениях. У меня было два довольно крупных замка в важных местах, но я никогда не воспринимал их как семейные резиденции. Сердцем Итвис было поместье в Караэне. И все же, могущество Итвис строилось на землях. Вернее, так чувствовал отец Магна, да и сам Магн. оттого так удивлялся Вокула, когда я решил сбросить этот, двольно малоприбыльный актив. Для аристократа, который не так тесно встроен в городскую экономику, его арендаторы и земля это вообще всё. Источник дохода, одежды, еды, лошадей, оружия. Он содержит на это вооруженных людей для охраны, множество слуг попросту необходимых для комфортной жизни, конюшни, кузнецов и других мастеровых, если позволяют доходы. Небольшая часть дохода с земли идет на продажу, чтобы купить оружие или достроить замок. Да, мелкие набеги не угрожали напрямую даже средней руки феодалам, таким как тот же Эйрик, в их замках. Но сидя в замках, они не могли защитить землю и людей на ней. Если же это они потеряют, то это как если бы в моем мире отнять у человека все источники доходов и запереть в квартире. Если он срочно что-то не предпримет, то скоро он попросту умрет с голоду, вместе с семьей.

Аст бил именно по таким, относительно некрупным аристократам. Разорение даже небольшого поселения для которых — сразу дыра в бюджете. А если сжечь амбар с зерном на зиму — практически катастрофа. В обычных междоусобных спорах такое случается, но это редкость. Только когда дело доходит до совсем уж крайнего ожесточения. И это сильно бьет по репутации совершившего такую глупость. Но Аст поставил именно такой, разрушительный способ войны, на постоянную основу. Хотя нападения далеко не всегда увенчивались успехом, но ему удавалось раз в месяц если не сжечь хуторок, то хотя бы убить несколько человек и угнать немного скота. В результате, пострадавшие аристократы винили во всем… Меня. Потому что они пострадали из-за меня, и потому, что я ничего не предпринимал против Аста. Такими действиями Инобал медленно, но верно,подтачивали мой авторитет. А в этом мире это было для Великой Семьи такой же верный показатель силы, как число копий в личной дружине.

Если ничего не изменится, через год другой, на сторону Инобал начнут переходить сначала мелкие и средние, а потом и крупные землевладельцы. И Караэн окажется отрезан от торговых путей на юге. То, что Аст свободно мотался через речку и обратно, заставляло думать, что у него уже есть прочный союз с Башней. А это большие ресурсы. Значит, со временем, нападения будут все сильнее. Эта проблема требующая моего личного участия и как можно скорее — откровенно говорила мне Адель в конце письма. И не прощалась.

Закончив читать письмо, я вдруг обнаружил внутри себя давно забытое ощущение. Это была тоска. Я очень соскучился по жене. И, даже немного, по Караэну.

Она была права, мне следовало возвращаться как можно быстрее. Помимо того, чтобы гоняться за рейдерами Аста, мне надо было вести долгие беседы с новоизбранными «серебрянными» из народа, вкладывая в их головы мои идеи, умело стравливать между собой гильдии, заниматься направлением развития города. Неплохо бы было и запускать мои проекты с медицинскими институтами, начать уже потихоньку экспериментировать со школами для нижнего сословия. Как обычными, так и магии. У меня полно дел в Караэне, а вместо этого я тут. Разгребаю чужое дерьмо. Ладно, встреча с Паном была полезной, ситуация прояснилась и я узнал про себя много нового. Сперат продал ему душу и теперь его музыка и в самом деле вызывает яркие эмоции, без всяких иносказаний.

Вот только, как ни крути, будет глупо не пощупать Сердце Бога, прежде чем я уеду. Не говоря уже о том, чтобы попытаться призвать Гвену. Я так и не добрался до книг, которые мне передал Регент.

Есть разумные причины остаться, и есть довольно серьезные резоны чтобы вернуться. Похоже, эта неопределенность на меня давит. Вот почему я стал склонен к риску. В следующий раз имеет смысл, все же, чуть больше прислушиваться к тем, кого я выбрал в советники.

Пока я ехал, погруженный в свои размышления, то и сам не заметил, как стало темнеть. К счастью, посланные вперед разведчики уже давно присмотрели впереди удобное место в стороне от дороги, рядом с небольшой рощей фруктовых деревьев, огороженных низкими заборами полей вокруг и, главное, придорожным колодцем. Когда до темноты оставалось меньше часа, первые пехотинцы добрались до назначенного для лагеря холма.

Настроение у меня к концу дня было окончательно испорчено. Я сорвался на Волока за какую-то мелочь. К счастью, нашел в себе силы извиниться. Я отпустил своих связных менестрелей и теперь остро жалел. Пока я ехал, мне пришло в голову несколько важных вещей, которые следовало написать и отправить Фанго и Вокуле. И Адель. Хорошо, что даже езда верхом целый день выматывает не намного меньше пешего марша, иначе я бы не спал всю ночь. А так уснул, едва голова коснулась накрытого шкурой седла.

Утром у настроение у меня не улучшилось. Пришлось сдавленно улыбаться, когда оказалось что ночью мои женщины пошили сюрко. пустив на них красные и белые трофейные палатки. И теперь в красно-белых накидках щеголяла большая часть армии. Хотя бы визуально делая её единым целым — то, чего я так давно добивался. Не порадовало меня и то, что благодаря советом Старого Волка и пусть и не очень удачным, но попыткам пехоты идти в походных колоннах, моя армия стала передвигаться заметно быстрее. Мы вышли к замку Мерт через пару часов после обеда. Я не удержался, и отправился вперед в одиночестве, чтобы осмотреть то, с чем мне предстоит иметь дело. Ланс и Сперат отлучились по каким-то делам. Это было хорошо. Я загнал коровку на скальный валун, выступающий из земли. И смотрел на Мерт, пока растянувшаяся армия медленно шла мимо.

Только сейчас я понял, почему тот посланник, принесший требование о выкупе несколько раз повторил «замок Мерт», «замок Мерт». Явно ожидая реакцию. И удивился, не увидев её. Я был не из этих мест, но можно бы было ожидать, что даже в Караэне знают о замке Мерт. Потому что чем больше я на него смотрел, тем больше убеждался — эта огромная хренотень неприступна.