Наступающая Тьма

Глава 8 Безопасные убежища

Джодах проснулся и выплюнул изо рта песок. Он открыл глаза и увидел, что высоко над ним кружит кричащая чайка, она, видимо, приняла его за труп и расстроилась, обнаружив, что он оказался жив.

Молодой человек сумел усесться. Каждый сустав его тела болел от усилий, а тело чувствовало себя так, словно банда напала на него, избила и бросила умирать.

Затем он увидел разбивающиеся о берег волны, длинную полосу прибоя между ним и глубокой водой. Он вспомнил, что произошло – корабль, бурю и Симу.

Холодная ярость сжала его желудок. Сима его бросила. Она могла его спасти, но не стала. Она спасла зеркало, а не его.

Чайка снова закричала, и Джодах осмотрел океан. Сейчас синевато-серый, он почти сливался с небом на всем протяжении затянутого облаками пространства и то откатывался обратно к горизонту, то возвращался обратно. Сима не спасла его, но он как-то сумел выжить.

Теперь Сима, возможно, была мертва, вместе с капитаном и его эльфийской помощницей и всеми остальными на борту корабля. Как матушка Доббс. Как Фендах и остальные алсоорские и гедские солдаты в Западне.

Как Воска.

Чайка села выше уровня воды, чтобы поспорить с черноголовой крачкой за какой-то лежащий в полосе прибоя предмет. Джодах медленно поднялся, его суставы все еще звенели при каждом движении, а плоть была похожа на тяжелую одежду. Он разогнал птиц, надеясь что, по-видимому, они сражались над чем-нибудь, что могло стать ключом к судьбе остальных.

Предметом их спора был разлагающийся труп рыбы. Шторм вытащил длинного, тонкого угря из его жилища и выбросил на чужой берег, словно обломок кораблекрушения, как и его самого.

Джодах разделся и выкупался в прибое, холодная вода помассировала его кожу и заглушила боль в суставах. Он вытряхнул кучу песка из одежды и оделся, понимая, что еще несколько дней будет ощущать покалывание песка под рубахой и штанами. Он надел обратно тяжелые сапоги и на мгновение ясно представил, как они наполняются водой и тянут его вглубь бушующей воды.

Он выжил чудом или благодаря магии? ­– непонятно. ­– Что произошло на самом деле? Остальные умерли, а он остался в живых, и есть ли смысл гадать, почему так произошло?

Сима бы легко и без усилий предложила причину, но она мертва. Это не уменьшало боль от ее предательства.

Когда Джодах повернулся в противоположную от моря сторону, то увидел стоящую на дюне фигуру в рваных лохмотьях и клочьях ткани с фонарем в одной руке и мешком в другой. Бриз с моря подхватил края одеяния из повязок и превратил их в темное знамя на фоне холодного темного неба.

Джодах моргнул, но оборванец не исчез. Вместо этого он развернулся и спустился по дальнему склону дюны.

Джодах закричал и побежал за ним. Даже в более удобных обстоятельствах он бы очень медленно бежал по рыхлому песку, а теперь это было еще сложнее из-за измученных мышц и тяжелых сапог. Пока он бежал, фигура снова повернулась и исчезла. Когда Джодах перебрался через первый ряд дюн, оборванная фигура пропала.

Нет, его цель была в нескольких сотнях футов впереди, на другом краю небольшого болота, и стояла на следующей линии дюн. Фигура снова повернулась и медленно скрылась, пока Джодах продолжал бежать вперед. Комья желтовато-коричневых водорослей давали опору получше, и он добрался до вершины внутренний линии дюн и пробежал глазами горизонт в поисках таинственной фигуры.

За второй линией дюн был луг, заросший багряными цветами. На дальнем его краю был небольшой холмик с идеально круглым входом размером с человека. Оборванное существо стояло рядом со входом и, когда Джодах его заметил, повернулось и вошло внутрь.

Когда Джодах приблизился к норе, стало видно, что изнутри убежище освещено бледным красноватым светом.

Джодах сбавил скорость и осторожно подошел ко входу. За ним была маленькая пещера, уходившая в глубь холма не более чем на двадцать футов, с наклонными, как в туннеле, стенами. В центре можно было выпрямиться в полный рост, а в качестве скамеек у стен располагались ряды утрамбованной земли.

Оборванная фигура поставила фонарь и подняла руку. Что-то бледно-белое засветилось в руке, своего рода тусклое дополнение теплых малиновых теней, отбрасываемых фонарем. Когда Джодах вошел, фигура бросила палочку цвета белой кости и решительно раздавила ее пяткой.

– Кто ты? – спросил Джодах.

Оборванная фигура отошла к дальней стене и села на земляную скамейку.

– Я спросил, кто ты? – повторил Джодах.

Фигура указала на такую же земляную скамейку у противоположной стены.

Джодах осторожно вошел в маленькую пещеру. Он обнажил бы оружие, если бы оно у него было. Даже сейчас он сожалел, что не остановился подобрать обломок плавника. – В моей жизни ты появлялся три, может даже четыре раза. Всегда, когда у меня были проблемы. Кто ты? Призрак? Видение? Игра света? – разразился тирадой Джодах.

Оборванная фигура не стала отвечать, просто осталась сидеть в той же позе на земляной скамейке, ее тонкие руки синеватого оттенка сжимали колени.

Джодах в гневе пересек пещеру. ­– Почему ты мне не отвечаешь? – закричал он.

Он собирался дотянуться и сорвать тряпки, скрывавшие лицо фигуры, откинуть капюшон и обнажить ее лицо. Часть его думала, что он сможет узнать лицо, если его увидит. Другая часть полагала, что под одеждой окажется только череп. Еще одна часть считала, что его рука пройдет сквозь одежду, тряпки, капюшон и все остальное, и оборванная фигура пропадет из виду, как разоблаченное лихорадочное видение.

Джодах даже не заметил движения существа. Тонкая рука неожиданно оторвалась от колена и крепко схватила Джодаха за запястье, когда пальцы юноши были в дюймах от капюшона. Джодах ощутил ледяной холод пальцев, схвативших его руку, но хватка не ослабевала. Оборванное существо слегка вывернуло руку, и все тело Джодаха повернулось влево, следуя за движением пойманной в ловушку руки.

После короткой паузы хватка ослабла, явно давая Джодаху возможность отойти, спастись бегством. Вместо этого тот попытался развернуться всем телом и другой рукой схватить оборванную фигуру.

Оборванный человек снова оказался быстрее. Он усилил хватку на запястье Джодаха и потянул запястье вперед и вниз, а затем швырнул через комнату. Джодах проехался по земляному полу пещеры и врезался в дальнюю скамейку.

Джодах медленно поднялся с пола. Оборванная фигура указала на скамейку, затем поднесла один палец к невидимому, скрытому рту.

– Сядь и заткнись, – сказал Джодах скорее себе, нежели своему спутнику в пещере. – Думаю, что все понял.

Оборванная фигура промолчала.

Джодах уселся на земляную скамью и стал рассматривать оборванную фигуру. Его спутник с ног до головы, даже под плащом и капюшоном, был обмотан оборванными повязками. Пальцы оборванного существа были видны, но это были лишь длинные бледные когти, не слишком отличавшиеся от костей. Было ли это существо человеком? Было ли оно волшебным?

В одном можно быть уверенным, подумал Джодах, потирая ушибленное плечо, перед ним не видение и не игра света. В данный момент этого открытия было вполне достаточно.

Оборванная фигура сидела неподвижно на противоположной стороне норы на скамье из утрамбованной земли, держа скелетоподобные руки на коленях. Джодах наблюдал, поставив ногу на скамью и опершись спиной о мягкую земляную стену пещеры, в ожидании, когда завернутое в обноски существо начнет действовать. Единственным движением в пещере было мерцание огня в фонаре рядом с оборванным существом, их собственные тени от этого огня двигались строго и аккуратно, как в танце.

Через пятнадцать минут Джодах захотел спать. Через двадцать он осознал, что должен быть в каком угодно другом месте, только не в норе с каким-то нечеловеческим существом. Через двадцать пять он сообразил, что оборванное человекообразное существо напротив него могло три-четыре раза его убить, но пока только помогало. Оно было его темным ангелом-хранителем.

Через тридцать минут Джодах заснул и начал тихо похрапывать, его голова опустилась на грудь.

Оборванец ждал напротив него.

Джодах проснулся при первом же движении Оборванца. Существо в тряпках и лохмотьях встало, его опущенные плечи едва не касались внутреннего свода пещеры.

Он мгновенно открыл глаза и сразу же поднял руки, отгородившись ими от черной фигуры в лохмотьях. Оборванное существо просто сгорбилось и подняло фонарь за большую петлю.

Он пошел к выходу из маленькой пещеры, слегка обернулся, чтобы пригласить Джодаха следовать за ним, и ушел. Свет двигался вместе с оборванным человеком, и Джодах пошел следом.

Воздух был странным. Он был холоднее, чем раньше, даже для мира, где все было либо холодным, либо очень холодным, и запах был другим. Исчезли запахи океана, соли, и умирающих на пляже существ. Вместо этого чувствовался прохладный, острый запах с намеком на далекий дымок.

Джодах добрался до выхода из пещеры и обнаружил, что оказался очень далеко от берега. Выход располагался не на склоне поросшего лиловыми цветками холмика, а был вырезан в огромной черной горе. Вытоптанные многими ногами ступени вели вниз по темному склону. Оборванная фигура впереди медленно спускалась по ступеням, держа фонарь так, чтобы освещать путь.

Джодах покачал головой. Он заглянул назад в пещеру. Это была именно та пещера, в которую он вошел на берегу. Просто теперь она выходила в совсем другую часть мира.

Сима говорила о том, что магия обладает ароматами, вкусами и запахом. Здесь бесспорно чувствовалась магия, и у нее был запах, который Джодах не мог уловить.

Джодах развернулся и последовал за спускающимся фонарем, отыскивая опору для ног в свете умирающего дня.

Справа садилось красное солнце, склон черной горы отбрасывал тень, скрывавшую его вместе с проводником. Впереди, на дальней стороне низкой, плоской равнины находился другой горный склон, протянувшийся дальше, чем его предшественник. На длинном склоне стоял огромный замок.

Да, это был действительно большой замок, больший, чем многие города, с гигантской центральной крепостью и многочисленными башнями. Верхнюю часть башен покрывали изысканно украшенные железные конструкции, сильно напоминавшие набор священных символов соединенных в произвольном порядке. Башни усеивали украшенные таким же образом балконы с железными перилами. Перекидные мосты и изогнутые парапеты с бойницами пересекали пространство между башнями и центральной крепостью.

В угасающем свете Джодах мог увидеть, что замок растянулся по всему горному склону. Части больших зданий нависали над скалами внизу, опираясь на контрфорсы и, как могло показаться, на заклинания и принятие желаемого за действительное.

Центральная крепость, в свою очередь, доминировала благодаря высоким крышам, некоторые были из соломы и тонких досок, некоторые из разноцветного шифера, отражавшего последние проблески вечернего света. В некоторых окнах наверху горел свет, и даже с такого расстояния Джодах слышал, как люди смеялись.

Джодах догнал своего оборванного провожатого, медленно и методично двигавшегося по равнине. Сначала юноша подумал, что клочок земли, который они пересекали, был чем-то вроде заброшенного сада, похожего на те, что он видел в провинции Гива, отданного на растерзание гнили и сорнякам. Везде были низкие стены, заросшие темным плющом и клеродендроном. С наступлением темноты клеродендрон закрывал цветы, которые раскроются лишь утром. Обрушившиеся и обветшавшие стены змеились во всех направлениях.

Лабиринт, сообразил Джодах. Это напоминала садовый лабиринт, построенный перед поместьем, только этот был огромным и заброшенным. Нет, поправил он себя, в первую очередь он так и не был завершен. Кто-то собирался превратить равнину в огромный лабиринт, но остановился на полдороги.

Его проводник молча двигался дальше. Джодах задал себе вопрос, не был ли замок местом его обитания? Или темный ангел просто вел его в безопасное место? Он осторожно следовал за оборванцем.

Вечерний свет полностью погас у них за спиной, когда они подошли к дороге, ведшей к главным воротам замка. Джодах видел, как по всей линии зубчатых укреплений загорелись маленькие огоньки, но никакого движения не было видно.

Долговязая фигура остановилась и поставила фонарь на землю у ног Джодаха. Она показала на главные ворота.

– Ты не идешь со мной? – спросил Джодах, тревожно хмуря брови.

Оборванная фигура сложила обе руки на груди ладонями внутрь. Затем она поднесла палец к скрытому рту.

Джодах кивнул. – Ты не хочешь, чтобы они узнали о тебе, – сказал Джодах. – А там безопасно?

Оборванная фигура не стала отвечать, а двинулась прочь в сторону незаконченного лабиринта.

– Я спросил… эй! – произнес Джодах и наклонился, чтобы поднять медный фонарь. Когда он выпрямился с фонарем в руке, оборванная фигура пропала.

Джодах выругался себе под нос и посмотрел на дорогу. У него не было ни оружия, ни еды, и он не представлял, где находится. Ему оставалось только идти вперед.

Он перешел дорогу и звонко постучал ладонью в главные ворота. Они загремели от его ударов.

Огромные ворота были двустворчатыми, и когда обе створки были открыты целиком, в них мог, не нагибаясь, войти гигант. В одной створке была дверь поменьше, в ней было проделано окошко с отодвигающейся вбок деревянной заслонкой. С громким стуком она открылась, и Джодах подошел к ней.

– Ты кто? – спросил скучный и безучастный голос с той стороны двери.

– Я Джодах, – просто сказал молодой человек. – Где я?

Голос проигнорировал его вопрос. – Зачем ты здесь?

Джодах глубоко вздохнул и ответил: – Я искал теплое и безопасное место. Неужели вы прогоните усталого путника?

Голос задал вопрос: – Ты маг?

Джодах посмотрел через окошечко в глаза по ту сторону и подумал о церкви. – Не думаю, чтобы я хотел вам это сказать.

Раздалось фырканье. – Ладно, сынок, когда ты решишь, что хочешь, постучи еще раз. Я буду здесь всю ночь. – После этих слов заслонка с громким стуком захлопнулась.

Джодах посмотрел на дверку и медленно сосчитал до десяти. Затем сосчитал еще раз. И снова досчитал до этой цифры и обратно.

После этого он глубоко вздохнул и очистил свой разум. Путь к этому заклинанию был протоптан так же хорошо, как и ступени, спускающиеся с горы, и ему не требовалось полностью сосредотачиваться на нем при вызове из глубин своей памяти.

Он одной рукой постучал в дверку, а другую ладонью наружу положил на небольшую скользящую заслонку. Ничего не произошло. Он постучал еще раз.

– Ты все еще здесь..? – спросил раздраженный голос с другой стороны, открывая заслонку.

Когда Джодах выпустил поток света в лицо привратнику, раздался удивленный вопль. Основная часть света была белой, но в дополнение Джодах включил в него узкие ленты зеленого, красного, черного и синего цветов.

– Я подумал, – обратился Джодах к двери, – и считаю, что, в конце концов, я маг.

Из-за заслонки раздался слабый голос. – Тогда входи, друг маг. – После паузы голос добавил. – Когда мое зрение улучшится настолько, что я смогу найти дверную ручку, я открою тебе ворота.

В своем роскошном кабинете Лорд Майрсил сгорбился над часовым механизмом собственного изготовления. Оно было слишком широким, чтобы поставить на полку, и чересчур высоким, чтобы его можно было поместить на верстак. Лорд мог бы приказать слугам построить для него специальный низкий столик, но в данный момент его занимала гораздо большая проблема, нежели эстетика.

Он провел длинным элегантным пальцем по одному комплекту зубчатых колес, затем по другому, отслеживая движение механизма от одной группы колесиков к другой. Колесики были сделаны не из металла, а из минералов и камней. Самые большие колеса – из сланца и мрамора, те, что поменьше, – из кварца и слюды, а самые маленькие и жизненно важные части устройства были вырезаны из рубинов и сапфиров. Одна маленькая, покрытая рунами пластинка рядом с центром конструкции, была изготовлена из редкого, прекрасного обсидиана, а другие были сделаны из платины, растбейна и водного серебра.

Лорд вытащил одну шестеренку и кивнул, затем подошел к верстаку, взяв самые маленькие песочные часы. Он перевернул их, когда провел рукой над драгоценным камнем с вырезанными рунами в самом механизме.

Механизм ожил, его шестеренки и зубчатые колесики засияли своим собственным светом. Соединительные тяги из графита в нужный момент начали вращаться, и золотые провода задвигались по яшмовым шкивам. В тусклом свете кабинета драгоценные камни омыли Лорда Майрсила постоянно изменяющимся светом.

Он не обратил на это внимания, в задумчивости лениво покручивая кольцо с рубином на правой руке.

Когда последняя песчинка из маленького стекла проскочила узкое горлышко часов, Майрсил протянул руку. Он коснулся камня с вырезанными рунами именно в то мгновение, когда белая песчинка присоединилась к своим подругам на дне часов.

Раздался тихий стук в дверь кабинета.

– Часы спешат, – сказал Майрсил, поднимая голову.

– Милорд Маг? – спросил стоявший в дверях коренастый человек. Барл, главный умелец Конклава, вошел в комнату. Он был единственным обитателем Цитадели, которому позволялось стучать в дверь Майрсила, когда тот был захвачен экспериментом.

– Я же говорю, они спешат, – произнес глава Конклава, поднимаясь на ноги из своего скрюченного положения, – полсекунды за пятнадцать минут. Умножь это на недели, месяцы, даже годы, – это неприемлемо.

Барл вздохнул как человек, который уже слышал такие новости раньше. – Я проверю части…

Майрсил прервал его. – Это зубчатое колесо из жадеита, третье по размеру из самых маленьких. Оно слишком быстро стирается. Замени его на нефритовое.

Барл поклонился и ответил: – Ваши слова станут моими делами.

– Как всегда, – сказал Майрсил. – Зачем ты пришел?

– Новоприбывший, – ответил Барл, – потенциальный посвященный.

– Для новоприбывших уже поздно, – сказал Лорд. – Обычно они прибывают с караванами с припасами и тому подобным. Есть способности?

– Похоже, – сказал умелец, – он ослепил привратника вспышкой света.

На лице Майрсила появилась осторожная улыбка, дернувшая уголки его тонких усиков. – Неужели? Энергичный человек.

– Вы пожелали, чтобы вас уведомили. Обращаться с ним как обычно?

– Да, – сказал Майрсил, снова глядя на часовой механизм перед собой. – Собеседование и проверка. Узнай, есть ли у него с собой магические предметы, может быть он знает, где их взять. Затем предложи ему что-нибудь серьезное. Думаю… – он посмотрел на коренастого человека. – Я думаю, что неплохо будет использовать одну из старых игрушек. Да, если он использует свет, то он, скорее всего, белый, и какая-нибудь старая игрушка подойдет в самый раз.

Барл поклонился и коснулся рукой широкого лба. – Как пожелаете, милорд.

– Перед испытанием отправь ко мне посыльного, – рассеянно сказал Майрсил. – Я чувствую, что необходимо небольшое развлечение.

Барл сделал серьезное лицо. – Конечно, милорд Маг. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Да, Барл?

– Да, милорд Маг?

– Ты же не сам вырезал колесико из жадеита?

Барл помолчал, затем произнес: – Нет, милорд Маг, это делал мой ученик. Он многообещающ, и я подумал, что он справится с этим.

Майрсил кивнул. – Ожидания не сбылись. Скажи ему, что я недоволен. И сломай два пальца в наказание. Естественно, на левой руке.

Барл снова выдержал паузу и сказал: – Конечно, милорд Маг. Ваши слова станут моими делами, как обычно.

– Так и знал, что это делал недоучка, – сказал Майрсил. – Я всегда могу определить, когда это делал один из подмастерьев. Неряха. Надеюсь, что твой следующий ученик будет поаккуратнее.

– Да, милорд Маг. – Барл ушел. Майрсил снова склонился над календарем из драгоценных камней. Одной рукой он перевернул песочные часы, а другой прикоснулся к камню с вырезанными рунами, который заставлял устройство работать.

Волшебные цвета заиграли на его вытянутом лице. Он откинулся назад и начал вертеть кольцо с рубином, одновременно наблюдая за устройством и песочными часами.

Глубоко под замком Ит сражался с тьмой и собственным безумием.

Он чувствовал, как темнота поднимается откуда-то из-под него, из глубин колодца. Колодец появился здесь до Цитадели и даже до когда-то стоявшего здесь монастыря. Колодец был вечен, оттуда поднималась тьма. Она тянулась к мыслям Ита. В этой темноте процветали ужасные существа.

Каким-то образом Ит мог представить себе этих существ в виде огромных медуз, поднимавшихся из глубин колодца словно воздушные шары, расправив ядовитые усики из золотых нитей. Иногда это были призрачные драконы размером с летучую мышь. Иногда это были скелетообразные летучие мыши размером с драконов. Иногда это были гремлины с вилами. Они всегда обращались к Иту и умоляли его.

Они всегда искушали его.

Они могут его освободить, если он выпустит их на свободу. Он был словно линза, увеличивавшая возможности Майрсила Обманщика, усиливая его источник маны. Кроме этого, Ит являлся вратами, проходом между реальным миром и существами, что обитали в колодце – или за ним.

Ему снился человек из проволоки и костей, у которого из затылка росли змеи. Человек-проволока нашептывал ужасную правду о Майрсиле, Конклаве и даже о постоянно темнеющем мире.

Когда Ит просыпался, он знал, что это был лишь сон, но не был уверен в том, что проснулся, а не оказался в другом сне. Тогда он начинал кричать, и его надолго охватывало безумие. Оно казалось защитой от темноты, но ему нужно было находиться в своем уме. По крайней мере, он думал, что должен оставаться в своем уме.

Время от времени водное серебро его решетки будет слабо мерцать от силы, так как Майрсил будет тянуть вверх больше энергии Ита, чтобы использовать ее в своих заклинаниях и устройствах. Поступая так, Майрсил будет еще больше ослаблять стену против существ из колодца.

Ит почувствовал, как внутри его усиливается пронзительный вопль, и начал бороться с ним, как и с искушением темноты. Он постарался удержать контроль над реальным миром, но забыл, почему это было важно. Он всегда это делал, поэтому продолжил.

В реальном мире что-то двигалось, это было касание мягкой одежды о камень. Как у мечтающего о свежем воздухе пловца, у него горели легкие, Ит с усилием протащил свой разум сквозь черные воды вокруг него и, в конце концов, выбрался в реальный мир.

Он вернулся обратно в свою клетку из водного серебра. Обратно в мягкую черноту реальности, и сейчас он не был одинок.

На краю бездны стоял его слуга. Долго ли Оборванец стоял там или только что появился? Разве Ит не отослал его тогда, в прошлый раз? Уходил ли он? Ит ничего не мог об этом сказать.

Его голос разорвал темноту. ­– Ты. Вернулся.

Услышав голос хозяина, Оборванец слегка поклонился.

– Ты привел помощь? – спросил Ит, обхватив руками решетку. Водное серебро светилось даже от прикосновения.

Оборванец снова поклонился.

– Где он? – спросил Ит.

Оборванец протянул обе пустые скелетоподобные руки. Затем он указал вверх, туда, где Майрсил занял место Ита во главе Совета, где свободно лилось вино, а маги тратили свои силы на безделушки.

Спасение было наверху. Оно еще не добралось сюда, такое близкое и одновременно далекое.

Ит устало кивнул и сел в клетке. В глубине разума он полагал, что слышал низкий смех существ из колодца. Ита впервые искушали, чтобы он присоединился к ним. Он чувствовал, как к нему тянутся безумие и тьма.

– Итак, ­– сказал он со сдавленным смехом, – все начинается.