Науа-Ацтек. Книга вторая

10. Страсти спиртовы

//Метцтитланский союз, г. Метцтитлан, 12 октября 1522 года//

На городской площади был час пик.

Башенные часы, привезённые когда-то берберами в качестве подарка Хуицилихуитлу IV, показывали восемь часов утра. Кто-то шёл на работу, а кто-то с работы возвращался, открывались самые ранние лавки, в основном общественного питания.

Пекари просыпались в четыре-пять часов утра, чтобы напечь как можно больше тако и булочек, которые будут сметены с прилавков в рамках следующих пары часов.

Жить в Метцтитлане – это значит трудиться в поте лица с утра до вечера, взамен получая все блага, которые он может дать. Люди – это кровь города. Люди создают города, люди же поддерживают их жизнь.

Стандартизации рабочего времени нет, поэтому многие работают от рассвета до заката, получая никем не нормированную зарплату, которой должно хватить на поддержание существования.

Малый и средний бизнес не получает никакой государственной поддержки, так как правитель города считает, что естественный отбор – самый лучший отбор. Хуицилихуитл IV не знал о теории Дарвина, но на интуитивном уровне считал, что победить должен самый вёрткий, предприимчивый и приспособленный.

Предприятия открывались, работали, прогорали и закрывались, конкурировали между собой и создавали, тем самым, контролируемый хаос, который здесь называли бизнесом.

– Лучшие в городе тако! Самые огромные и сочные из всех, которые вы видели в жизни! – кричал мальчик, стоящий рядом с рекламной вывеской. – Секретный рецепт! При покупке двух тако амарантовый соус в подарок!

Мужчина, бодро шагавший мимо, остановился и заинтересованно посмотрел на вывеску.

Читать он не умел, но рисунок говорил за себя: качественно нарисованный тако с соусом соседствовал рядом с половиной монетля.

– Уважаемый, заходите, не пожалеете! – воскликнул мальчик, увидевший интерес потенциального покупателя.

Человек посмотрел на часы. Восемь часов десять минут – это значило, что до начала рабочего дня осталось целых пятьдесят минут, но и до работы путь неблизкий. Впрочем, если поторопиться…

Кивнув мальчику, человек вошёл под навес, где размещались столы и лавки.

– Чего изволите? – спросил улыбчивый мужчина в хлопковом фартуке.

– Два тако, – ответил человек. – И пульке стакан.

– К сожалению, пульке только после полудня, – покачал головой продавец. – Но у нас есть свежий сок из шитоматля.

– Э-э-эх… – сокрушённо покачал головой человек. – Ладно, давай сок.

Он положил на стол один стандартный монетль и две медные пластинки.

Поначалу ему было сложно привыкнуть к новой денежной системе, но, со временем, он запомнил номиналы и научился их считать. Один стандартный монетль – это десять медных пластин или сто медных чешуек. От чешуек, как говорили глашатаи, скоро будут избавляться, так как они очень быстро приходят в негодность. Тревожной новостью было то, что верховный правитель издал указ о скорой денежной реформе, которая, по слухам, сделает монетли дешевле, а также введёт какой-то новый монетль.

Сев за стол, человек ждал заказа.

Жизнь изменилась.

Раньше были плащи и какао-бобы, теперь монетли.

Раньше были ацтеки, а теперь Метцтитлан независим.

Раньше не было испанцатлей, не было Освальтля, который появился из ниоткуда, после чего начался шквал событий, изменивших весь жизненный уклад.

Раньше было проще, но и сложнее одновременно.

– Заказ готов, – донеслось со стороны прилавка.

Молодой парень быстро взял деревянный поднос с едой и поставил его перед человеком.

Тако здесь действительно самые большие. Они смазаны амарантовым соусом, как и было обещано. Ещё был большой деревянный стакан с соком шитоматля. Сок был густым, видны были не растворившиеся крупицы соли и мелкая стружка перца.

Человек начал есть. Отламывая кусочки горячего тако, он тщательно прожёвывал их, в точном соответствии с наставлениями жреца из храма Вечного Солнца. На прошлом собрании прихожан выступал лично прелатль Куохтемок, который рассказал кое-что новое про способы сохранения здоровья.

Он говорил, что надо тщательнее прожёвывать пищу, чтобы желудку и кишечнику было легче её переварить. Кто-то откусывает и глотает, не жуя, из-за чего со временем начинаются проблемы со здоровьем. Это очень плохо.

Поэтому человек тщательно жевал еду и не забывал запивать её соком.

Было на удивление вкусно, действительно, рецепт отличался.

– Почтенный Матлал, рады вас видеть! – приветствовал нового посетителя продавец.

– Здравствуй-здравствуй, – раздался старческий голос. – Тако готовы?

– Разумеется, почтеннейший, – ответил продавец. – Хуаллакат, неси заказ почтенного Матлала!

Тот же парень, что принёс поднос, метнулся в секцию кухни, откуда вернулся с деревянным ящиком.

Человек посмотрел на Матлала. Этот старик, в прошлом, был великим воином, взял в плен семнадцать воинов, но теперь это больше не имеет значения. По особому указу Хуицилихуитла IV больше почёта для воина будет в убийстве врага, нежели в его пленении. Впрочем, по старой памяти, героев былых времён всё равно почитают, так как подвиги их всё равно выдающиеся.

Матлал стар, у него старая жена, но, если верить молве, он взял себе ещё одну молодую. Его положение в обществе серьёзно укрепилось, когда стало известно, что он спас тех детей от мора.

Освальтль, во времена, когда бушевал мор, распорядился запереть детей в доме, чтобы их никто не видел. Раньше считали, что если злые духи не увидят детей, то не смогут их заразить, но теперь жрецы говорят, что это микробы, которые могут быть на руках и на вещах, а также в выдыхаемом больным человеком воздухе. После таких проповедей человек сильно обеспокоился, старался сократить время нахождения на улице, но со временем понял, что вечно жить в страхе нельзя и вернулся к прежнему образу жизни, не забывая при этом носить хлопковую маску и протирать руки спиртлем.

Матлал с женой вызвались сидеть с детьми в запертом доме, принимать еду, подаваемую на верёвке, а также поддерживать порядок.

О его поступке узнали и он был вознаграждён. Верховный правитель даровал Матлалу новый дом и назначил на должность хранителя традиций при дворе. Также известно, что Матлал участвует в советах, делясь своим мнением, к которому прислушивается Хуицилихуитл IV.

Постепенно лавка начала наполняться людьми. Кому-то надо на работу к десяти, а кто-то сегодня просто не работает, поэтому пришёл позавтракать. Очень скоро свободных мест не осталось и покупатели начали брать еду с собой.

Вкусные тако, да ещё и с бесплатным соусом – это вещь, ради которой стоит просыпаться рано.

Поев, человек кивнул продавцу, вышел из-под навеса и продолжил путь на работу.

Пройдя через культурный район, где стоит храм Вечного Солнца, Цирк, Амфитеатр и дорогие торговые лавки, он вошёл в район ремесленников, где, по привычному маршруту, проследовал к своему рабочему месту.

Человек работал на производстве спиртля, цена на который, несмотря на открытие всё новых и новых мастерских, всегда остаётся высокой.

– Доброго дня, Колинке, – приветствовал человек женщину в проходной.

– Здравствуйте, господин Нихуинтик, – кивнула женщина.

Два аномально больших тако – это было слишком много, поэтому человек чувствовал, что переел.

Пройдя в рабочую зону, он приветствовал коллег, проверил не работающие сейчас аппараты, после чего начал набор ингредиентов для следующей закладки.

На самом деле, они производят спиртль для дезинфекции, чтобы бороться с микробами, но пару недель назад Нихуинтик решил поэкспериментировать на домашнем аппарате. Спиртль, как известно, пить нельзя, он ядовит и неприятен на вкус, но что если попробовать перегнать пульке? Получилось что-то неприятное на вкус, но крепкое и пригодное к питью.

Нихуинтик рассказал о своём открытии начальнику мастерской, а тот, почувствовав запах прибыли, выделил ему два аппарата для экспериментов, не освободив при этом от обязанностей по обслуживанию остальных аппаратов.

Приходилось работать и дома, так как масштаб задачи был очень амбициозным, но не было никаких подсказок. Можно было бы обратиться к Освальтлю, но к нему просто так не подойдёшь, он ведь птица высокого полёта. Ну и не знакомы они, чтобы просто так прийти и посоветоваться.

Как показали недельные испытания, перегонка пульке – это тупик. Нужно было найти другой путь. И Нихуинтик начал соображать.

Исследования показали, что спиртль неоднороден, причём неоднородность его лучше видна прямо во время перегонки. В самом начале вытекает спиртль одного вида, в середине другого, а в конце снова другого.

А потом было наитие. Нихуинтик решил изучить эти спиртли, поэтому начал отделять их, определяя смену вида на глаз, и вдруг обнаружил, что срединный спиртль воняет неприятным запахом существенно меньше, чем другие два.

Перегнав этот спиртль ещё раз, он понял, что неприятный запах совсем пропал, оставив только один запах, нотки которого можно уловить от обычного спиртля.

Было рискованно дегустировать полученное самому, но Нихуинтику было неудобно просить кого-то рисковать за него. И он попробовал.

И трое суток назад был скандал, после которого Нихуинтик понял, что продукт относительно безопасен, но на работе его лучше не употреблять.

Толком вспомнить ничего не удавалось, но были смутные образы, за которые было стыдно. Особенно стыдно было перед Колинке, которую он, вроде бы, обнял и смачно поцеловал в шею.

Но он извинился перед всеми коллегами, а начальник, пожуривший его для виду, был доволен тем, что у него есть прогресс.

И сегодня предстояло разработать процесс перегонки чистого спиртля, который можно будет употреблять внутрь.

//Метцтитланский союз, г. Метцтитлан, 16 октября 1522 года//

– Да они охренели совсем?! – Освальд был зол.

Он находился в мастерской в зоне ОсКорп, где учился кузнечному ремеслу у Никиты Платова, когда прибыл Тототл. От Хуицилихуитла и с тревожными новостями.

Оказалось, что кто-то сумел разработать процесс изготовления питьевого спирта.

Нет.

Кто-то разработал процесс изготовления пригодного к питью спирта. Качество низкое, так как употребившие его потом сильно болеют головой и переживают страшные отходняки.

– Кто разрешил?! – продолжил разоряться Освальд. – Сказано же – употреблять спирт внутрь – запрещено! Нельзя!

– Это уже не остановить… – покачал головой Тототл. – Теперь все знают, что спиртль выходит разный и можно перегонять его раз за разом, получая пригодный в питьё.

Неизвестный изобретатель не смог додуматься до фильтрации через уголь и хлопок, поэтому процесс многократной перегонки идёт с крайне низким КПД, что позволяет сивушным маслам кочевать от перегонки к перегонке, незначительно теряя в концентрации при очень неточном отсечении «голов» и «хвостов». Ос знал об этом не всё, но дело нехитрое, поэтому там особо много знать не надо. Тем более, что высококачественный спирт при их методах получить очень сложно. В XXI веке чистый спирт получают в ректификационных колоннах, конструкцию которых Ос знал лишь приблизительно и даже не представлял, как подступаться к реализации. У него было устойчивое мнение, что это невозможно при их техническом уровне.

– Надо запрещать… – заговорил присутствующий тут Ирепан.

– Ты, блин, как будто не знаешь наших людей! – воскликнул Освальд. – Запрет только подстегнёт их и если сейчас многие будут с опаской относиться к новой технологии, то после запрета все самогонщики сочтут своим долгом хотя бы попробовать! Или мы к каждому аппарату приставим по контролёру?! Ох, мать-перемать, да что за…

Он был крайне раздражён открывшейся новостью. Нет, он не опасался, что теперь все сопьются. В обществе отоми алкоголизм строго порицаем, что вообще свойственно практически всем культурам Мезоамерики, но проблема была в том, что начать делать питьевой спирт должна была ОсКорп.

А теперь первооткрывателем, причём действительным, будет некий неизвестный мастер-самогонщик, которому его обычная работа не работалась…

Это значит, что нужно в экстренном порядке усложнять их перегонные кубы, чтобы не утерять инициативу. В общем-то, можно было сыграть на превосходстве качества продукта, но потребители не избалованы обилием продуктов, потому будут покупать всё, что будет продаваться с позиционированием «алкогольный напиток».

– Ладно, буду иметь в виду, – вздохнул Освальд.

В такие моменты ему сильно хотелось закурить, но дело это тут небыстрое и непростое. Отоми знают табак, называют его писиэтлем, но для курения не применяют, считая лекарственным средством. Как и всегда бывает у знахарей, табак используют как лекарство от целого комплекса заболеваний, от головной боли и хронической усталости, до кисты и рака. Естественно, это не работает, но когда такое обстоятельство останавливало народных целителей?

Из-за специфической области применения табака, окружающие очень настороженно и с беспокойством отнеслись к тому, что Ос набил табаком собственноручно вырезанную трубку и закурил. Сула срочно вызвала местного знахаря, Чичипатля Мудрого, который, после визуального осмотра, безапелляционно заявил, что у Освальда рак горла. Ос его послал подальше, конечно, но впредь демонстрировать окружающим трубку, а, уж тем более, её курение, перестал.

Да и сам табак здесь не тот. Химикатов и специальных присадок, к которым так привык его организм, в нём нет, поэтому почувствовать прежние ощущения от табакокурения в полной мере он не мог. Он даже подумал, что всё дело в ритуале, то есть нужна классическая форма бумажной сигареты, но так выходило ещё хуже. В итоге он понял, что банально не умеет правильно сушить табак или упускает какую-то важную часть техпроцесса, поэтому от вредной привычки лучше отказаться, чтобы не мучить себя напрасно.

Отказаться-то он отказался, но желание от этого никуда не пропало. Тем и опасны зависимости – можно с ними завязать, но они с вами уже не завяжут.

«Всех денег не заработать, но подбить Эль Президенте на установление госмонополии на питьевой спирт надо», – подумал Ос, внутренне успокаиваясь. – «Но надо сделать так, чтобы государственные алкогольные напитки были лучше и дешевле, чем самодельное дерьмо частников. Но у нас есть ресурсы и власть, чтобы создать мощный эффект масштаба,[19] который позволит сделать самогоноварение хобби, а не источником заработка. Надо, со временем, окончательно прикрывать эту лавочку, чтобы не переводили зря тонны кукурузы и агавы».

Ос знал самый лучший способ удешевить и обогнать самогонщиков. Сахар.

Сахарный тростник уже пару лет, как растёт где-то под городом, из Европы его привезли испанцы, а Хуицилихуитл IV купил для разнообразия.

Плантации высадили, но технология добычи из него сахара была примитивной, немеханизированной, а следственно, низкопродуктивной. Отоми гораздо больше сахара получают из агавы, чем из тростника.

Но Освальд понимал, что не может сейчас просто так бросить всё и начать разрабатывать станок по выдавливанию сока из сахарного тростника. Он ведь ещё не решил проблему со сталью, а за провал этого задания Хуицилихуитл IV может настучать по шапке.

Новую печь они построили, с предварительным обогревом подаваемого в топку воздуха, но первый блин вышел комом – конструкция не выдержала экстремальных температур, возникающих во время плавки. Провал, конечно, но с надеждой. Экстремально высокая температура, которая держалась всё время, пока они подавали воздух мехами, свидетельствовала о том, что концепция верна и осталось только подобрать материалы для плавильной камеры или изменить её конструкцию.

Ос договорился с ребятами, которые обжигают кирпичи, они обещали дать самый огнеупорный кирпич, какой только видывал Метцтитлан. Но даже если он будет среднего качества, это некритично, так как кирпич для плавильной камеры делают люди из ОсКорп, из самой лучшей глины, которую можно достать в регионе и самого качественного шамота. Кирпич частников Ос использует подальше от высоких температур.

– Ты говорил с подрядчиками? – спросил Освальд у Платова.

Мастер стоял за наковальней и малым молотком правил какую-то бронзовую деталь.

– Приходил порученец от него с утра, – кивнул Платов. – Остывает кирпич, привезут сегодня к вечеру или завтра до полудня.

– Хорошо, – Освальд посмотрел на Тототла. – Ты как сам?

– У меня всё хорошо, – ответил старый друг. – Но во дворце скучно. Сидим, едим, ничего не делаем.

Тототл вступил в гвардию верховного правителя, посчитав это серьёзным карьерным ростом. Из-за этого ему не разрешили идти в поход на пурепеча, чего он не мог ожидать. Вот и сидит теперь во дворце, скучает.

– Так приходи к нам! – предложил ему Ос. – Ты там всё равно, как у телеги пятое колесо, а здесь интересно, пусть и тяжело.

– Не пустят, – покачал головой Тототл. – И верховный правитель не поймёт.

– Давай я переговорю с ним? – решил помочь ему Ос. – Скажу, что ты соображаешь и можешь подсказать нам что-то дельное.

– Если не трудно будет, – улыбнулся Тототл.

– И вообще, давно тебе пора официально работать в ОсКорп, – добавил Освальд. – Будешь у меня начальником службы безопасности и консультантом по общим вопросам.

– А чего делать надо будет? – не понял Тототл.

– Просто будь Тототлом, – усмехнулся Освальд. – Будешь отвечать за подготовку бойцов службы безопасности, а также учиться кузнечному ремеслу. Всё, сейчас же пойду во дворец и выпрошу тебя к нам.

Тототл благодарно кивнул. Освальд снял кузнечный фартук, сполоснул руки в бадье с водой и пошёл во дворец. Ему Тототл в мастерской был не особо нужен, но парень он хороший, к тому же, не дурак, поэтому лишним не будет.