Науа-Ацтек. Книга вторая

20. Крайне дорого и долго

//Метцтитланский Союз, г. Метцтитлан, 28 января 1524 года//

Освальд и Макиавелли сидели в ресторане «Красная игуана» и ели, что неудивительно, игуанье мясо.

Хозяином ресторана им было выделено VIP-помещение, так как тот «очень уважал Видевшего Солнце и считал, что такой человек достоин особого отношения».

Из-за особого статуса не удавалось даже посидеть нормально в общественном месте. Все хотели послушать рассказ о дальних странствиях, ведь это неслыханно – как к себе домой ходить за Океан. Но дома Освальд себя чувствовал только в Мексике, неузнаваемо, но незаметно преображающейся с каждым его возвращением.

После доклада Хуицилихуитлу IV Ос повёл Никколо к себе домой, где познакомил с женой и… жёнами. К изменению социального статуса он ещё не привык, поэтому это его слегка коробило.

Дома он получил новость, что стал отцом. Чиош, негритянка из племени мамбара. Ещё он узнал, что племя не «мамбара», а «бамбара», а в прошлый раз он ослышался.

Родился метис, чем-то похожий на мексиканца, но очень загорелого и с кудрявыми волосами. Они уже давно договорились с Сулой, как будут называть детей, поэтому мальчугана назвали Ицтли, что, в переводе с науатля, значит обсидиановый нож. Он в надёжных руках, поэтому Освальд о нём не беспокоился.

Отпраздновав радостную весть дома, Ос провёл очередную незабываемую ночь, чтобы закрепить успех.

Но во время празднования он подарил Суле подарок от Василия III, то есть янтарные украшения и стальную диадему с рубинами. Сула была поражена и не могла поверить, что правитель целой заокеанской державы вообще мог подарить такое простой женщине. Эффект был таким, какой и ожидал Освальд.

Отчасти незабываемость ночи была обязана предельной радости Сулы, достигнутой благодаря подарку. Поэтому утром довольный Освальд, позавтракав как следует, пошёл в зону «ОсКорп», проверять положение дел.

Как показала проверка, не без проблем, но Ирепан справлялся с поставленными задачами.

Они сумели сделать пресс для кукурузы: две бронзовые пластины давали нужное давление и выталкивали зародыши из кукурузных зёрен, но вот со шлифовкой пока ничего не получается. Но даже так, без зародыша, у кукурузы существенно увеличивается срок хранения, что сделало возможным начало заготовки стратегических запасов.

Ирепан, когда установка показала надёжность и результативность, доложил об этом Хуицилихуитлу IV, тот лично посетил объект, после чего выделил серьёзные средства на строительство водяных мельниц.

Туспан – это была вершина айсберга. В союзном городе Масатлане было построено целых тридцать ветряных мельниц, которые «ОсКорп» строил, наняв половину города. Здания ставили из камня, а механизмы везли из Метцтитлана и собирали на месте.

В Тлатлаукитепеке построили десять мельниц, куда поставили десять специалистов «ОсКорп», изучивших техпроцесс, а также наняли пятьдесят человек из местных, посадив на контракт и испытательный срок.

В окрестностях Метцтитлана тоже работают ветряные мельницы, занявшие все доступные холмы.

Кукурузная мука долгого хранения размещалась в резерве, представляющем собой сеть больших подземных складов, построенных в каждом союзном городе.

Так как новых прессов отчаянно не хватало, Ирепан нашёл альтернативный способ: нанимались люди, которые вручную извлекали зародыши из кукурузных зёрен и сдавали объёмы на мельницы. Простоя избежать не удалось, поэтому Ирепан волевым решением форсировал их выплавку, в ущерб другим производствам.

Что из этого выйдет – время покажет. Но Хуицилихуитл IV, во вчерашней беседе, особо отметил, что Ирепан – это очень хороший специалист. Ещё он намекнул, что неплохо было бы ему сменить место работы с какого-то там «ОсКорпа» на целое государство.

Освальд передал намёк самому Ирепану, но тот попросил дать вежливый отказ, так как ему и в «ОсКорпе» нормально.

Макиавелли, узнавший подробности происходящего, сказал, что эти мельницы и стратегические запасы кукурузной муки – это признак великой государственности. В Европе запасов никто, в таких масштабах, не делает, разве только что на уровне городов.

Вообще, вдаваясь в подробности положения вещей в Метцтитлане, он приходил в удивление, а иногда и в восторг, о чём не уставал говорить Освальду.

Много чего, что здесь вполне себе спокойно работает, в Европе попросту невозможно.

Например, народная армия призывного типа, с блеском реализованная в Метцтитланском Союзе – это ненаучная фантастика для той же Италии. Макиавелли сам работал в этом направлении во Флоренции. Он годами продавливал в городском совете требование создать ополчение, отказавшись от услуг наёмников, но смог это сделать со скрипом и без окончательного убеждения всех членов совета. В итоге, ополчение сыграло решающую роль в судьбе Флоренции, но дальше этого дело не пошло.

А Метцтитлан играючи создал настоящую армию призывного типа, где по десять лет служат все мужчины Метцтитлана и союзных городов. Раньше их собирали в случае войны, вооружали, чем придётся, и отправляли умирать, а теперь их экипируют и обучают, чтобы принести верховному правителю победу.

Слово «призыв» при десятилетней службе – это сильное слово, но в Европе, если кто-то всё же собирает свою небольшую армию, то делает это либо насовсем, либо на двадцать-тридцать лет. Так что, десятилетнюю службу можно считать призывной.

Также важно знать, что призыв обязателен для всех мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет, но призванные пройдут строгий отбор, отбирающий самых лучших. Потому что служить в победоносной Армии Метцтитланского Союза – это слава и почёт. И трофеи.

Военные в Метцтитлане – это один из самых обеспеченных слоёв населения. Потому что Хуицилихуитл IV прекрасно знает, на ком зиждется его власть и не обижает их. Не будет армии – не будет власти, не будет власти – не будет Эль Президенте, не будет Эль Президенте – не будет Метцтитланского Союза. Схема простая и понятная каждому. Поэтому военные с высокими зарплатами, хорошими привилегиями, большими бюджетами, а также с уважением граждан. Потому что постоянно воюют, оправдывая своё существование не красивой формой и блестящей бронёй, но кровавым трудом. И трофеями, приносимыми с войн. Пусть ничего выдающегося у покоряемых народов нет, но зато есть рабы, жемчуг, драгоценные камни, хлопок и какао, которое, по старой памяти, продолжают считать за ценность…

– Чего такой задумчивый? – спросил Макиавелли.

Он уже дожевал свою порцию и теперь допивал импортное вино.

– Думаю про очень чёткую связь армии и правителя, – вздохнул Освальд. – А ещё думаю, что надо разбить виноградники и делать, наконец-то, своё вино.

Потому что импортное вино выходило очень накладным даже для бюджетов Освальда.

– Вам нужно наладить постоянную связь с Европой, – произнёс Макиавелли. – Да, это опасно в перспективе, но сейчас ваше развитие слишком медленное. Все ваши нынешние достижения – ерунда на фоне того, что делают во Флоренции каждый день. Ваша армия, пусть и многочисленна, но у неё мало стального оружия и брони. Какова бы ни была выучка, но бронзовым оружием много не навоюешь.

– Я всё это знаю… – вздохнул Освальд печально.

– А ещё у вас нет кавалерии, которая, несмотря на вашу передовую тактику, всё-таки нужна. И артиллерии у вас нет. У испанцев, которые могут нагрянуть в любой момент, есть кавалерия и артиллерия, что очень опасно для вашей армии. – продолжил Макиавелли. – Но всё это можно получить во Флоренции, куда я могу вернуться с посольством и организовать бесперебойную поставку всего, что вам только может понадобиться.

– Соблазнительно, конечно… – начал Освальд. – Но я нанимал тебя не для торговли.

– Это принесёт больше пользы для вашего государства, – парировал Никколо. – Здесь, как я вижу, и так всё очень хорошо работает.

– Это только кажется, – не согласился Освальд. – Узнаешь больше – поймёшь, что есть, что улучшать. А чего ты хочешь в Европе?

– У меня там семья, – ответил Макиавелли, а затем улыбнулся. – Будет отлично, если сыновья переедут в Новый Свет, где всё выглядит так неплохо. Мариэтта вряд ли согласится, но отношения у нас стали получше и будет совсем хорошо, если я перевезу сюда и жену.

– Ладно, устроим тебе рейс во Флоренцию, – вздохнул Освальд. – Заодно заберёшь всё, что успел там назаказывать.

– Да, это тоже, – кивнул Макиавелли. – Нужно будет купить пару десятков кораблей…

– Серьёзно? – удивлённо посмотрел на него Освальд.

– А чего такого? – не понял его флорентинец.

– Можно просто так купить корабль? Десять кораблей? – уточнил Освальд.

Когда он интересовался вопросом в Испании, Франции и Англии – его вежливо посылали. Чужакам с непонятными физиономиями никто корабли продавать не собирался. В Испании – потому что тяжёлые времена и все корабли нужны для войны, а во Франции и Англии – потому что Освальд говорил на испанском, как стало ясно уже сильно после.

Он-то думал, что деньги решают все вопросы, но тогда убедился, что не все. А потом он и пробовать не стал. Нет, в Нарве он обратился к германцам, но те могли предложить всякое местное дерьмо, способное, максимум, выйти из Балтийского моря и утонуть.

Были перспективными ганзейские купцы, рассекающие на каравеллах, он пошёл к ним, но оказалось, что корабли свои они, преимущественно, покупают на западе, а местное производство способно выдать только когги и драккары, если совсем извращенец.

«Хотя на драккарах викинги дошли до Ньюфаундленда и открыли Гренландию», – подумал Освальд. – «Но да, это несерьёзно».

– Да, – теперь уже Макиавелли удивился. – Я знаю нужных людей в Ливорно и Остии. Они легко построят хоть двадцать каррак. Правда, это будет крайне дорого и займёт много времени.

– Дорого – Хуицилихуитл IV не знает такого слова, – ответил Освальд. – Долго – вот с этим проблема. Нельзя ли купить готовые?

– Как на рынке? Пришёл, увидел, купил? – уточнил Макиавелли.

– Ага, – кивнул Освальд.

– Нельзя, – уверенно ответил флорентиец. – Нет, можно. Но будь готов к тому, что твой «новый» корабль не переживёт первого плавания. Продают совсем уж безнадёжные корыта, а нормальный корабль можно только заказать. Или захватить.

– Пираты из нас такие себе, – вздохнул Освальд.

– Пираты? – зацепился Макиавелли. – Ты говорил, что использовал берберов для своих мутных дел.

– Да, говорил, – подтвердил Освальд.

– Так скажи им, что готов заплатить за новые суда, – улыбнулся Никколо.

– Если бы они могли достать суда… – начал Освальд.

– Да могут они! – махнул рукой Макиавелли. – Как, по-твоему, они получают свои корабли? Заказывают на верфях Остии?

– Аргумент, – согласился Освальд. – Только вот контактов у меня с ними больше нет. Капитан, с которым мы работали, залёг на дно.

– Совсем залёг? – нахмурился Макиавелли.

– Не в том смысле, – покачал головой Освальд. – Взял… отпуск? Да, можно сказать, что взял отпуск и отдыхает у себя дома.

– Тогда будь уверен, что в скором времени они появятся сами, – улыбнулся Макиавелли.

– Почему? – не понял Ос.

– Большая часть наёмников, некоторые проститутки, все, без исключения, моряки – что их объединяет? – вместо ответа спросил Макиавелли.

– Хороший вопрос, – вздохнул Освальд, принимая из рук официанта новую порцию игуаньего мяса.

– Они не умеют держать деньги, – улыбнулся флорентинец.

//Метцтитланский Союз, г. Метцтитлан, зона «ОсКорп», 30 января 1524 года//

– … здесь и будете жить, – произнёс Освальд.

Он открыл дверь корпоративной квартиры и освободил проход для новосёлов.

Филатовы, получив в ответ на вопросительные взгляды утвердительный кивок Освальда, вошли внутрь.

Для мастеров положены особые условия проживания, поэтому в их распоряжении оказалась четырёхкомнатная квартира, общей площадью сто сорок квадратных метров. С панорамными стеклянными окнами, раздельным санузлом, отдельной кухней, ледником и остеклённым балконом.

В прошлой жизни Освальд был готов убить за что-то такое в центре Мехико. А сейчас легко раздавал такие квартиры в центре Метцтитлана своим сотрудникам.

По местным меркам, такие условия походили на дворцовую роскошь, так как Филатовы раньше жили в Москве, но на окраине, в доме на земле.

Тут же третий этаж, с отличным видом с балкона. Во дворе игровая площадка для детей, которым больше не нужно работать, раз их родители получили доступ к такому жилью.

Окна, конечно, мутные, но монолитные и не пропускающие холод. Рамы, естественно, деревянные, но с толстой резиной на стыках. Суровых зим в Мексике не бывает, поэтому сгодится и так.

Мало кто в Метцтитлане может похвастаться проживанием в таких условиях, но, стараниями Освальда, таких людей, с каждым месяцем, становится всё больше и больше.

В ста восьмидесяти километрах от Метцтитлана расположен Попокатепетль, уже давно действующий вулкан, а рядом с ним расположен ныне бездействующий вулкан Истаксиуатль. Это ближайшие к городу вулканы, поэтому добычу затвердевшего вулканического пепла ведут именно там.

Освальд не был уверен в успехе затеи с вулканическим пеплом, ведь основывался на смутных воспоминаниях о древнеримском бетоне, который, вроде бы, включал в свой состав что-то, связанное с вулканом. Поэтому, с очень большими оговорками на случай, если ничего не получится, Ос дал указание Ирепану отправить туда людей и как следует покопать. В итоге они накопали вулканического пепла, которого там как кур на птицефабрике, привезли в Метцтитлан и начали эксперименты.

Все полученные составы, как бы они не старались, не были сильно лучше того, что получалось из смеси извести с шамотом, но зато вулканического пепла можно накопать сколько угодно, что сильно удешевляет производство их, вроде как, бетона.

Почти завершена прямая дорога к вулканам, а пока возят, как могут.

«Новое открытие» существенно упростило и ускорило жилищное строительство, поэтому артели строителей срубают сочные барыши, но и работают, как никто другой в Метцтитлане. Ровнять площадки, заливать фундаменты, поднимать многометровые стены из «бетона» и кирпича, ставить каркас для крыши, укладывать керамическую черепицу, которую до сих пор производят в явно недостаточных количествах, как и кирпич – это адская работа, когда тебя поджимают со всех сторон.

Хуицилихуитлу IV нужно, чтобы город расширялся ещё сильнее, Ирепану нужно выполнить заключённые с верховным правителем договоры, лидеры артелей хотят ещё больше денег – простым работягам приходится очень тяжело и много работать. Но денег за это платят много, на зыбкой грани приличия, поэтому никто не жалуется. Нет, ноют в барах, ноют дома, но продолжают приходить на работу и упорно трудиться. Потому что работа очень благодарная и этим ребятам больше нигде столько платить не готовы. Кроме армии. Но армия воюет, и там могут убить за здорово живёшь. А на стройке умереть можно, если сам дурак или сильно не повезло работать с дураками.

Вот и возводятся новые жилые комплексы по образу и подобию домов «ОсКорпа», из, якобы, древнеримского бетона, у которого с ним общего только наполнение вулканическим пеплом, а также из обожжённого кирпича, деревянных балок и черепицы. Внутри бронзовый водопровод, местами очень мутные стеклянные окна, а также что-то из мебели, типа кроватей, столов, стульев и шкафов. Обставляют всё по минимуму, из того, что можно купить у мебельного производства «ОсКорпа».

Занимаются строительством, преимущественно, частники, поработавшие временными сотрудниками в «ОсКорп» и нашедшие в себе амбиции градостроителей. Доля «ОсКорпа» в жилищном строительстве мала, так как новым горожанам совсем плевать на качество жилья, и подобные оскорповским дома всяко лучше землянок и халуп на окраинах, а по цене вообще вне конкуренции.

Поэтому исполнительный босс «ОсКорпа» Ирепан принял летом прошлого года волевое решение: оставить большую часть жилищного строительства частникам, но продавить неоднократно упоминаемый Освальдом стандарт качества и предельной этажности, чтобы дома не сыпались от собственного веса в администрации Хуицилихуитла IV. Самому же «ОсКорпу» Ирепан предложил переключиться на промышленное и общественное строительство. Так как Сула была согласна на такое, так и сделали.

Хуицилихуитл IV перспективе эпизодической гибели жителей под рушащимися зданиями был не рад, поэтому стандарт качества и предельной этажности принял. По этому стандарту толщина стен должна быть не менее метра, а высота здания не более двадцати пяти метров, то есть пяти этажей.

Освальд помнил сериал «Рим», где в Риме горожане ютились в микроскопических комнатках, так как в городе было хронически мало места, из-за чего градостроители лепили дома с маленькими комнатками, где только получится.[44]

Дома, перед официальным вводом в эксплуатацию, принимала комиссия, замеряющая толщину стен и применённые материалы, что должно, теоретически, защитить от трагических происшествий.

Самое главное, что сделал Хуицилихуитл IV – это начал строить дорогу к вулканам. Если будет бесперебойный поток дешёвого строительного материала, то экономить на материалах будут только патологически жадные ублюдки. Против таких была разработана специальная мера: в первом подъезде дома вмуровывают мраморную табличку, в которой написаны имена всех строителей артели, а также полное имя её лидера. Если что-то вдруг пойдёт не так, артель найдут и… все понимали, что будет дальше. Это было дополнительным стимулом строить на совесть. От отбитых психопатов это не поможет, но, по крайней мере, их можно будет с шиком и блеском казнить на главной городской площади.

Пока Освальд размышлял об амбициозности масштабов и неискоренимости коррупции, чета Филатовых чуть ли не обнюхивала дом. Взрослые и дети охали и ахали при обнаружении необычных диковинок.

– Сколько должны платить за постой, господин? – спросил глава семейства.

– Нисколько, – ответил Освальд. – Это теперь ваш дом, живите, сколько хотите. Предоставление постоянного жилья – это одно из условий контракта.

– Честно? – с недоверием спросил Хрисанф.

– А смысл мне врать? – недоуменно посмотрел на него Освальд. – Мебели маловато, это да… Ну, минимума хватит, чтобы прожить до первого жалования, а дальше закупите всё недостающее в корпоративном магазине.

– Благодарим тебя от всей души, господин Освальд, – искренне произнёс растроганный глава семейства. – О твоей щедрости будут слагать былины.

Но это только со стороны выглядело, как аттракцион невиданной щедрости. Освальд не потратил и монетля из личных средств, а использовал ресурсы «ОсКорпа», которые не считал своими. Кто-то другой бы считал, что это всё заработал именно он и это его, но Ос давно решил для себя, что не будет превращаться в жадного ублюдка, конечной целью которого станет смерть от старости в хранилище с несметными сокровищами. Поэтому всё заработанное будет уходить на усиление могущества Метцтитланского Союза, повышение уровня жизни всех его граждан, а также панамериканскую экспансию. У него нет права вести себя, как очередной гринго-богатей. Этого не простит себе он, не простят и потомки.

– Айк, – обратился Освальд к старшему ассистенту Ирепана.

Парня, по-настоящему, звали Ахига, но бывшие владельцы нашли смешным научить его, что «Айк» переводится не как «никогда», а как «нет», поэтому у него быстро появилось прозвище «Айк». Так и живёт с тех пор. Даже став свободным человеком с хорошей работой, он просит называть его Айком.

– Да, босс? – посмотрел он на Оса.

– Покажешь им путь до школы, куда надо записать детей, а также окрестные магазины, – сказал ему Ос. – Вообще, в целом, покажи всё, что им может понадобиться. И не забудь зарегистрировать Филатовых и Поповых в районной администрации, особенно в налоговом отделе. А то потом бумажками не отмашемся. Поповых точно так же. Лучше сейчас зайди к ним и всем скопом веди на экскурсию. Вечером доложишь об успехе.

– Слушаюсь, босс, – поклонился Айк.

У парня под началом двадцать человек, но рабские привычки он вытравить из себя, всё ещё, не смог.

Далее Освальд нашёл во дворе семью Поповых. Они молча сидели в беседке и ждали его.

– Пойдёмте, ваше жильё ждёт вас, – сказал он.

– Да мы бы и сами что-нибудь построили на окраине, господин Освальд, – замялся Севастьян.

– Не положено, – покачал Ос головой и направился к соседнему подъезду.

Здесь квартира была трёхкомнатная, на втором этаже.

Ос достал ключи из кармана, отворил бронзовый замок и запустил Поповых внутрь.

– Будь вас побольше, дал бы четырёхкомнатные палаты, – как бы извинился он. – Если надумаешь жениться, Севастьян, сразу скажи Айку, это парень, который подойдёт к вам позднее, скажет, что от меня. Покажет тут всё и отведёт в районную администрацию. Вот, собственно, осматривайтесь и обживайтесь. Мебель, если будет нужна, можете, в будущем, взять в корпоративном магазине. Айк всё объяснит.

– Это всё наше? – недоверчиво спросил глава семьи.

– Ваше-ваше, – кивнул Ос. – В контракте написано. Вот ключи, а я пошёл. С замком сами разберётесь.

– От всей души благодарю, господин, – в пояс поклонился Севастьян. – Я уж думал, что в землянке первое время жить предстоит…

– Это был бы урон чести «ОсКорп» – вынуждать своих мастеров жить в землянках, – покачал Ос головой. – Ладно, не смею задерживать, осваивайтесь.

В этом же доме планировалось поселить Платова с семьёй, но он захотел жить на земле, поэтому построил себе отдельный дом. Так как он не был ограничен в ресурсах, был возведён одноэтажный сруб, только без печи. Печь была не нужна, так как Освальд передал ему чугунную печь с бронзовыми трубами. Климат в Мексике мягкий, поэтому интенсивно топить избу не нужно, а на зимние прохлады хватит тепла от чугунной печи.

Далее Освальд пошёл к мастерским.

Идти было недалеко, около восьмисот метров, через дворы многоквартирных домов, мимо казарм воинов Вечного Солнца и через парк.

В парке Освальд купил свежих кукурузных лепёшек и бутылку пульке.

Платов уже вкалывал на плавильне, так как Хуицилихуитл IV, получивший дополнительную поставку булата, хотел высококачественные сабли для армии.

Маркос Кальдерон, руководивший походом на пурепеча, очень хвалил новое оружие, отличающееся от всего того, что у них вообще, когда-либо, было. Булатная сталь, переделанная Платовым в первоклассные клинки, была самым ценным заокеанским приобретением, не считая, конечно, «открытия серебра», сделанного с помощью Макиавелли. Поэтому Освальд собирался всеми правдами и неправдами брать ещё больше булата у русских.

А ещё у него был проект с освоением Тихого Океана, через который можно, в сотню раз быстрее, доставать булат, без посредников, а значит, и по лучшей цене.

Но проект этот был связан с некоторыми сложностями. Например, на западном побережье Мезоамерики у Метцтитлана не было союзников.

Перспективными виделись земли народа текос, конкретно их столица – Колима.[45]

Она располагалась близко к побережью, примерно пятьдесят километров. С Метцтитланом их правителю делить, пока что, нечего, от пурепеча текос настрадались, впрочем, как и от ацтеков, которые планировали разделить континент на две части за счёт земель Колимы. Поэтому договориться можно.

Внешнюю политику Освальд старался не трогать, потому что понимал, что верховный правитель со своими советниками лучше разбирается в этой сфере и советы Оса ему как пятое колесо в телеге, но в этот раз, похоже, придётся влезать.

По примерной карте, которая ещё не закончена даже на 10 %, выходило, что до Колимы около шестисот километров, если по прямой, но прямого пути в Мексике не бывает. Впрочем, можно построить дороги, по которым возить товары из-за Океана, теперь уже Тихого.

Посадить в Колиму надёжного человека, наладить торговлю с Индией – вот это будет похоже на настоящий бизнес. Потом, если сложится, можно устроить перевалочную базу где-нибудь на Гавайях, а то и заселить их, чтобы мексиканским пенсионерам в XXI веке можно было лететь туда отдыхать без виз.

«Правда, аборигенов жалко…» – с грустью подумал Освальд. – «Хуицилихуитл точно не позволит такому качественному товару пропадать зазря. Поработит всех и привезёт в Мезоамерику…»

Хуицилихуитл IV – это не испанцы и даже не англичане. Он даст очень чёткие инструкции морякам.

Только вот… Чтобы колонизировать Гавайи, их сперва надо найти. И Освальд понятия не имел, где именно искать Гавайи. Они где-то на западе, но это всё, что он знал.

– Ну что, подготовил всё? – спросил Освальд.

– Дурное дело, Остап… – поморщился Платов. – … оно ведь нехитрое.

– Да, нехитрое, – кивнул Освальд. – Так подготовил?

– Подготовил, – вздохнул Никита. – Но зачем серебро переводить-то? Может, лучше уже готовой бронзы на него купить за Океаном? Выгоднее будет, несмотря на то, что далеко…

– Серебра у нас, как говна в сортире, – покачал головой Освальд. – А в Европе бронза нужна и самим, поэтому много не продадут и начнут что-то подозревать, если будем много просить. Так что, лучше производить у себя, а не покупать у кого-то ещё. Всегда лучше.

– Эх… – вздохнул Никита. – Чего уж там, давай начинать…

Оборудование для перехода в серебряно-бронзовый век было готово, печь разогрета, а возле тигля уже лежали строго отмеренные порции порошков серебра и меди.

– Запускай, – решительно махнул рукой Освальд.

Первым делом была расплавлена медь, причём Платов, кое-что смекающий в цветной металлургии, так как кузнецов сейчас не делят на узкие специализации, включил этап перегрева, то есть нагрева до высоких температур под слоем из древесного угля и соли. На оловянной бронзе он вчера наглядно продемонстрировал преимущества метода, испокон веку известного на Руси. Металл выходил куда качественнее и чище, чем при классическом метцтитланском методе. Освальд тем же днём передал корректировки в техпроцесс сотрудникам медеплавильного отдела «ОсКорп» и они теперь работают по-новому.

Далее они, под тяжёлые вздохи Платова, добавили в расплав серебряный порошок. Он взялся и быстро растворился, что было хорошим знаком.

Когда положенное время прошло, Платов взял тигель щипцами и начал лить расплав в предварительно нагретую чугунную форму, посыпанную тёртым углём.

Форма была под короткий меч стандартного для метцтитланской армии типа. Расплав растёкся по полостям и начал постепенно меняться в цвете. Платов взял ручные меха и начал охлаждать металл. Эту технологию он подсмотрел у московского колокольного двора. Тамошний мастер, по-дружески, рассказал, что, таким образом, можно получить высокую плотность металла, что даст больше звонкости. А ведь всем известно: чем звонче бронза – тем она качественнее. Вчерашние эксперименты показали, что да, бронза получается гораздо лучше, если смотреть на механические свойства.

Освальд нервно закурил трубку, ожидая итогов плавки.

Спустя три заправки табаком, форма остыла.

Платов аккуратно достал заготовку меча щипцами, осмотрел со всех сторон, снял щёткой заусенцы и прочий мусор, после чего положил на камень рядом с формой.

– Ну, вот, – произнёс он. – Похоже на бронзу.

– Да, очень похоже, – согласился Освальд. – Испытаем, потом повторим плавку ещё пару раз. А уже потом можно будет нести верховному правителю.

– Добро переводим напрасно, попомни моё слово… – вздохнул Платов. – Чтоб серебро вот так…

– Не переживай, – махнул рукой Освальд. – Тебе-то, всё равно, золотом платят.

Когда изделие окончательно остыло, Ос взял его в руки и понёс к заточному кругу.

Быстро заточив обе стороны, что с бронзой всегда не очень сложно, он подошёл к столу с испытательной колодой, заранее подготовленной Платовым, и начал рубку.

Кожа резалась хорошо, дерево рубилось отлично, а заточка начала портиться только на сто пятидесятый удар средней силы. Испытания мечей из оловянной бронзы показывали, что лезвие начинало деформацию на двухсотый удар средней силы. Вероятно, статистика будет ещё хуже при сильных ударах.

«Я изначально знал, что серебряная бронза будет хуже оловянной», – подумал Освальд без удивления. – «Но если бы олова у нас было, как серебра, этой ситуации бы просто не возникло».

Довольный результатом, он вернулся к плавильне и положил почти готовое изделие на камень рядом с тиглями.

– Можно работать, я считаю, – подытожил он.

– Дорого… – покачал головой Платов.

– Прекрати мыслить критериями Европы, – вздохнул Освальд. – Это не Европа. Это Метцтитланский Союз.