Науа-Ацтек. Книга вторая

17. Три пути

//Русское государство, г. Москва, 23 мая 1523 года//

Из полумесячного пребывания при дворе Василия III Освальд отчётливо усвоил одно: у Хуицилихуитла IV адекватная администрация и оптимальная бюрократия.

Русский же государь развёл у себя некую противоестественную помесь лютой деспотии с махровой феодальной вольницей. Аристократы боятся государя, делают, что он говорит, но в рамках своих привилегий творят, что хотят.

Новую валюту, чтобы избавиться от монетного голода, Василий III ввести не может, но зато направо и налево карает проштрафившихся. Кого-то казнит, кого-то в ссылку, а кого-то в изгнание.

Диктат государя жёсткий и суровый, его, по-настоящему, боятся все подданные. У Василия III сложилась такая репутация, что лучше не вызывать его гнев. Это очень понравилось Макиавелли, усмотревшему в этом очередное положительное качество государя.

Освальд же считал, что да, побаиваться должны, но без наполнения штанов жидким поносом, что бывает, когда государь вызывает в Москву…

Плюсом было то, что приказы исполнялись молниеносно, со всем старанием и непрерывным целованием августейшей задницы.

Минусом было то, что приказы Василий III мог раздавать только в ограниченных рамках. Он не мог взять любого аристократа, владеющего территорией, которая нужна для государственного дела, потрясти немного вверх ногами и «реприватизировать» его землю и деньги обратно в казну.

Но Макиавелли уже установил, что государь движется в этом направлении и отжимает потихоньку земли и деньги у совсем уж зарвавшихся бояр или иных дворян.

Репутацию Василия III среди аристократов нельзя назвать положительной. Некоторые считают его тираном и сатрапом, что, в целом, имеет основания.

Макиавелли говорит, что это очень хорошо, так как у правителя не должно быть хорошей репутации среди своих аристократов. Если же у него такая есть, то это значит, что аристократам даровано слишком много свободы, и они предоставлены сами себе.

«Как он сказал?» – припомнил Освальд. – «Люди любят, как они сами хотят, но боятся так, как хочет Государь».

Сейчас Ос и Никколо сидели в кабинете и занимались изучением документов и подсчётами.

– Не понимаю… – произнёс флорентинец. – Если верить этим пергаментам, ордынский выход[32] не платят уже пятьдесят лет. А если верить вот этой грамоте, то последний выход платили девятнадцать лет назад, тысячу рублей. Получили крымский, казанский и астраханский ханы.

– Да какая разница? – спросил Освальд. – Если не платят, то и хрен с ними, с ханами этими…

– Это тебе нет никакой разницы, а я пытаюсь понять, сколько денег было выплачено ордынцам, – вздохнул Никколо. – Когда придёт урочный час, все эти деньги нужно будет забрать у покорённых ханов. Вместе с землями. И ни монетой меньше.

– Это было бы справедливо, – кивнул Ос. – Но тогда ещё следует посчитать причинённый набегами ущерб. Сколько людей было угнано в рабство, убито, сколько домов сожжено, сколько материальных потерь понесло Русское государство…

Макиавелли искривил бровь в удивлении.

– Ты прав, – произнёс он. – Этого я не учёл. Но и это мы посчитаем.

– О, нет-нет-нет, – замахал руками Освальд. – Это считай сам. У меня с русским войском куча проблем!

– Да чего там сложного-то? – не понял его Никколо. – Ты же говорил, что знаешь, как правильно организовывать войска…

– Здесь свои культурные особенности, – вздохнул Освальд. – По-хорошему, надо года на три здесь остаться, чтобы привести войска к единому стандарту.

– Я бы доверил это самим русским, – посоветовал Макиавелли. – Денежная сторона вопроса их, в ближайшие лет пять, беспокоить не будет, поэтому они сами справятся с формированием армии. От тебя нужны только наставления и «непобедимая тактика».

Освальд, в своё время, видел фильм «Капитан Алатристе», где Вигго Мортенсен показывал, как сражается испанская терция.

Пусть в конце фильма испанцам жестоко наваляли, но Освальд потом прочитал, что до этой последней битвы испанская терция обоснованно считалась непобедимой.

Действие фильма шло в XVII веке, то есть, примерно, через сто лет. Есть шанс, что испанской терции в алатристовском виде ещё не возникло и возникнет она очень нескоро.[33]

Что есть терция?

Освальд точно помнил, что были пикинёры с пиками длиной не меньше пяти метров. Подобные пики он внедрил в армию Метцтитланского Союза, что дало нехилые преимущества против врагов, вооружённых короткими копьями и макуахуитлями. Пикинёры в «Капитане Алатристе» были облачены в латы, а вооружены пиками и мечами.

Ещё там были аркебузиры, причём чуть ли не половина всего состава терции. Они должны дать пару залпов по наступающему противнику, чтобы проредить формацию и облегчить последующее столкновение в ближнем бою.

В конце фильма испанцы схлестнулись с французами при Рокруа. После серии залпов из аркебуз началось столкновение пикинёров, быстро перетекшее в лютую поножовщину. Можно подумать, что так оно и предполагается тактикой, но это неправда.

Освальд лично стоял в первом ряду во время отражения контратаки туспанской армии на метцтитланскую фалангу. Там даже рукой взмахнуть пространства не было, поэтому об эпических сценах десятков индивидуальных схваток и речи быть не может. Побеждает тот, чей строй выстоит и не рассыплется под давлением толщи тел.

Навсегда в памяти Оса останутся картины Туспанского штурма… Когда мертвецы стояли, потому что некуда было упасть. А тот воин-орёл, насквозь пронзённый пикой, но всё равно пытающийся нанести хоть какой-нибудь урон Освальду, до конца жизни будет приходить к нему в кошмарах.

Но решающее значение в выборе именно терции для русского войска имело предназначение этой формации.

Терция предназначена для уничтожения рыцарской кавалерии.

И так совпало, что кочевники воюют, преимущественно, на лошадях.

«Сам бог велел создать пять-шесть полков терции, чтобы разбить основные армии кочевников», – подумал Освальд.

Нынешняя численность войска Русского государства – около шестидесяти тысяч человек.[34]

Четверть из них – нанятые государем на постоянную службу кочевники. Остальные – поместное войско из бояр, боярских детей и ополченцев с их поместий. Ничего общего с принципами формирования войск испанцами, французами и даже англичанами. Поместное войско, по оценке Макиавелли, не сильно лучше армий кочевников, поэтому статус-кво с выплатами выходов, поминок[35] и так далее, сохраняется и продолжит сохраняться в будущем.

Нужна новая армия, вооружённая по последнему слову техники, и выученная по самой свежей военной мысли.

В принципе, это было реально, так как деньги есть, понимание, куда надо двигаться, тоже. Осталось только довести эту мысль до ответственных людей…

//Русское государство, Подмосковье, лагерь русского войска, 12 июля 1523 года//

Они здесь уже третий месяц.

Летом в России хорошо, как на взгляд Освальда. Высокие деревья в лесу, душистых трав и белого хлеба поля, деревеньки маленькие, города, полные своей, особенной и самобытной атмосферы.

Макиавелли остался в Москве, дорабатывать свои реформы, над которыми он корпит с первых дней после их прибытия.

Освальд же, сломавший немало копий в спорах с воеводами и иными служилыми людьми, демонстрировал сегодня военные достижения лично государю.

Людей ему выдали. Если бы не Голица, ничего бы не вышло, но воевода, после серии ожесточённых диспутов, понял всю глубину концепции.

Поэтому Освальду было предоставлено три тысячи ополченцев из поместного войска.

Воевать они уже умели, так как совсем недавно участвовали в войне против литовцев. Другое дело, что экипировки отчаянно не хватало, но проблема сейчас, последовательно, решалась.

Он разделил будущую терцию на десять рот – четыре роты аркебузиров, три роты тяжёлых пикинёров и три роты лёгких пикинёров.

Пик не хватало, но их делали. Все московские мастера-оружейники выполняли массовый заказ на двадцать тысяч пик длиной не менее пяти метров. Пики и сами по себе нужны, поэтому государь не стал препятствовать, хоть и сомневался в эффективности инновационного строя. Потому что все воеводы, исключая Голицу, были уверены, что заморская тактика не работает, а деды воевали по-другому и лучше уже не придумать.

Аркебуз не было вообще, но имелись ручные пищали. Эти тяжёлые и долго заряжаемые девайсы никуда не годились, но вопрос с огнестрелом, в целом, был очень проблемным. Русские очень хорошо делали пушки, но когда нужно было сделать аркебузу, натыкались на непреодолимые трудности. В течение двух-трёх месяцев из Священной Римской империи должны прибыть немецкие мастера, которых Василий III соблазнил очень щедрыми гонорарами. Они должны наладить производство аркебуз и, в целом, улучшить положение с огнестрелом. А так, вдобавок к этому, в Ливонию ехало полторы тысячи аркебуз, заказанных у людей Карла V. Огнестрел в Европе продавали неохотно, так как идёт война и вообще, непонятно, зачем московитам огнестрел…

С бронёй тоже были проблемы.

Освальд знал, что терция была упакована в латы и полулаты, чтобы эффективно противодействовать вражескому обстрелу. С латами на Руси всё совсем плохо, так как не умеют местные кузнецы ковать кирасы, но предполагался закуп в той же Священной Римской империи.

Одновременно с заказом броней для русских, Освальд выставил заказ и для Метцтитланского Союза, чтобы не возвращаться домой с пустыми руками.

На время выполнения массового заказа, Освальд был вынужден применять чешуйчатые брони, которые только удалось скупить за золото и серебро или обменять на резину и какао.

Сейчас прототерция оснащена пиками на 74 % от требуемого, ручными пищалями на 50 %, 60 % личного состава укомплектовано чешуйчатыми бронями и стальными шлемами разного качества, но зато 100 % личного состава удалось вооружить мечами и малыми щитами.

И вот, сейчас, Освальд ходил по полю и рассматривал свежеобразованную прототерцию.

Нужно ещё пару-тройку лет муштры, чтобы привести это войско к нужному уровню дисциплины и стойкости, но даже сейчас эти ребята выглядят солиднее, чем поместное войско.

Каре пикинёров, по четырём сторонам стоят роты аркебузиров, задачей которых является обстрел наступающего неприятеля и оперативный отход внутрь каре.

– Вперёд, шагом, марш! – приказал Освальд.

Формация слегка смешалась и тронулась вперёд.

– Стой! – приказал Освальд, когда формацией было пройдено, примерно, сто метров.

В целом, выглядит жизнеспособно. Муштра нужна, причём очень интенсивная, но главное – задел сделан. Осталось только додрессировать солдат и испытать их в бою.

В деле муштры очень сильно помог Альваро, который был профессиональным солдатом и прекрасно знал методы приведения новобранцев к повиновению.

И, судя по всему, придётся задержаться тут подольше…

– Нале-во! – приказал Освальд.

Обучить их выполнению приказов было непросто, но, опять же, помог Альваро. Дело может происходить в другом конце планеты, но проблемы те же. Неподготовленные люди, независимо от страны или земли, в одинаковой степени склонны путать «право» и «лево», а также не понимать, что такое «кругом». Но они справились.

Прототерция развернулась налево.

– Вперёд, шагом, марш! – приказал Освальд.

Полк начал приближаться к наблюдательной позиции Василия III.

– Стой! – приказал громко Освальд. – К бою! Кавалерия!

Пищальщики установили оружие на распорки, а пикинёры упёрли пики в землю под углом 45°. Почти одновременно, очень быстро и без путаницы – это было очень хорошо.

– Отставить! – крикнул Освальд.

Прототерция вернулась в походное положение.

– К бою! – выкрикнул Ос. – Пехота!

На этот раз ожидавшие команды пищальщики установили орудия гораздо быстрее, а пикинёры выставили пики параллельно земле, чтобы было удобнее колоть.

Наглядная демонстрация. Поместное войско так не может.

– Вольно! – приказал Ос.

Далее он подошёл к группе воевод, собравшихся вокруг самодержца.

– Грозно выглядит, – оценил государь, сидящий на полевом троне.

– Поверьте мне, в бою они ещё грознее, – заверил его Освальд. – Гишпанцы уже используют эту тактику и одерживают верх в большей части битв против латной кавалерии. Кочевникам можно и не надеяться, что смогут что-то противопоставить такой силе.

– Что думаете? – посмотрел государь на своих воевод.

– Вои с пищалями будут обстреливать конников? – спросил один из них, Василий Васильевич Шуйский, по прозвищу Немой.

– Да, – ответил Освальд.

Он всю эту информацию уже неоднократно доводил до каждого воеводы, но внял только Голица.

– А потом уйдут за спины воев с пиками? – продолжил опрос Немой.

Немым его прозвали за то, что он был крайне неразговорчивым. Говорил он только по очень веским причинам, поэтому Освальд сейчас услышал от него больше слов, чем за всё прошедшее время.

– Да, – ответил Освальд. – Когда враги повиснут на пиках, пищальщики поддержат пикинёров мечами и пищалями. Так достигается неуязвимость пищальщиков перед кавалерией, без потери их огневой мощи.

Немой кивнул и отошёл на шаг назад, обозначая, что узнал всё, что хотел.

– А если… – начал спрашивать Иван Шуйский, брат Немого, но без личного прозвища.

– Нет, – прервал его Немой. – Из-за пищалей не смогут.

У Освальда не было братьев, поэтому такого понимания даже неозвученных вопросов с кем-либо он никогда не достигал.

– Не понял, – произнёс он.

– Я хотел спросить: а что если татары будут кружить округи и сыпать стрелами? – объяснил Иван Шуйский. – Но да, вои с пищалями не дадут…

– Тактика рабочая, уверяю вас, – улыбнулся Освальд. – Гишпанцы просто так не стали бы применять.

– Мы гишпанцев в бою не видели, – скептически произнёс воевода Михаил Данилович Щенятев.

– И лучше не видеть, – хмыкнул Освальд.

Воевода Щенятев посмотрел на него недоброжелательно, с вызовом.

– Довольно, – поднял руку государь. – Вижу, что дельное ты предложение сделал. Шесть полков предлагаешь сделать? Сделай. Деньги выделю. А что твой сотоварищ? Чего он затих?

Это он про Макиавелли. Никколо сидит в кабинете и интенсивно пишет материалы для реформ.

– Работает, государь, – пожал плечами Освальд. – Скоро сроки подходят – вот он и торопится.

– Скажи ему, что две седмицы ему даю на работу его, – сказал Василий III. – Потом уж пусть показывает, как есть.

– Передам, государь, – поклонился Освальд.

– Показывай, чего ещё умеют твои вои… – посмотрел государь на ожидающую приказов прототерцию.

//Русское государство, г. Москва, 22 июля 1523 года//

В Кремле было тихо. Поздний вечер – придворные уже рассосались по покоям, а случайных людей сюда и так не пускают.

Василий III сидел в тронном зале Грановитой палаты. Свита отправлена по палатам, а двери закрыты.

Присутствовали: Голица, Освальд, священнослужители Максим Грек и Вассиан Патрикеев, князь Юрий Иванович, брат Василия III, а также князь Андрей Иванович, ещё один брат государя.

Заседание считалось секретным, так как обсуждать они собирались радикальные реформы, которые затронут интересы, в первую очередь, аристократии.

– Хочу начать с того, что у меня есть три пути решения наших проблем, – заговорил Макиавелли. – Краткосрочный, среднесрочный и долгосрочный. Краткосрочный – быстро, но очень дорого. Среднесрочный – не так дорого, но и не так быстро, а также долгосрочный – долго, но относительно дёшево.

– Излагай, – велел Василий III.

Государь очень долго и терпеливо ждал, пока Макиавелли закончит свою работу.

И Макиавелли всё сделал. Он внимательно изучил положение вещей в Русском государстве, поэтому знал ситуацию не хуже самого Василия III.

– Начну с долгосрочного, – заговорил Никколо. – Согласно этому пути предлагается мягко реформировать устройство страны. Я разбил всё на этапы и полагаю, что всё можно уложить в двадцать пять лет. Предполагается последовательный выкуп земель и владений, переход армии на государево снабжение, а также постепенное формирование мануфактур под государевой опекой. Также предполагается постепенное отчуждение земель у церкви, так как священники сейчас владеют слишком большим количеством земель, что богоугодно, но очень невыгодно вашему государству. Последнее будет воспринято остро, поэтому нужно быть готовыми к мятежам. Таким образом, можно получить многочисленную армию, подчинённую только государю, а также независимость от золота и серебра из-за Океана. Подробности в документе.

Никколо передал государю четыре толстых пергаментных свитка. Самодержец начал читать.

– Долго, – вздохнул Василий III, изучив пару свитков. – Я могу и не дожить.

Макиавелли писал подробно, описывая проблемы, возможные их решения, попунктно.

– Среднесрочный путь, – продолжил Макиавелли. – Почти то же самое, но за двенадцать лет. Тут точно будут мятежи, поэтому, в первую очередь, что отличает его от долгосрочного пути, будет формирование могучего войска. Придётся потратить много денег, но зато, через двенадцать лет, если следовать моим наставлениям, можно будет нанести удар по кочевникам, отнять их земли и заселить своими крестьянами. Подробности – здесь.

Он передал ещё четыре свитка.

Эти пергаменты Василий III изучил куда внимательнее, а после передал ожидающим братьям.

Освальд с содержащейся в свитках информацией уже был ознакомлен, причём успел сделать несколько замечаний, которые Макиавелли, после кратковременных диспутов, был вынужден принять и внести.

Пока государь читал, Освальд достал трубку, набил её табаком и закурил. Привыкнуть к ней он так и не смог, но организм непрерывно жаждал никотина. Ос жалел сейчас, что Альваро взял с собой запас табака…

– Понятно, – произнёс Василий III. – И последний…

– Краткосрочный путь, – заговорил Макиавелли. – Восемь лет. Наступать на кочевников нужно будет в ближайшие два года. Реформы будут радикальными, иосифлян лучше будет прикончить сразу же.

– Но… – невежливо вмешался инок Вассиан Патрикеев.

– Не перебивайте меня, прошу, – не дал ему вмешаться Макиавелли. – Время для обсуждения будет позже.

– Продолжай, Никколо, – кивнул Василий III.

– Иосифлян придётся уничтожить сразу же, потому что им точно не понравится то, что я предлагаю, – после вздоха, продолжил Макиавелли. – Безопаснее для вас будет их полное устранение. Далее. После присвоения земель и богатств церкви, нужно будет начинать строительство длинной цепи крепостей на землях Казанского и Астраханского ханств. Естественно, перед этим нужно будет разбить их армии, в чём помогут полки нового строя.

Полки нового строя – так официально назвали полки освальдской терции. Хотели назвать их полками иностранного строя, но это название, как-то, не прижилось. Сами солдаты называли свою формацию терцией, поэтому в народе начало распространяться альтернативное название.

– За линией крепостей кочевникам жизни не будет, – продолжил Макиавелли. – Как вы могли заметить, строительство крепостей есть и в предыдущих путях, но если в долгосрочном и среднесрочном путях строить предполагалось последовательно, то в краткосрочном пути вы будете вынуждены ставить их очень быстро, так как нельзя сбрасывать со счетов османов. Им точно не понравится ваше усиление, и они обязательно предпримут меры.

– А если мы будем строить их медленно, их, значит, не озаботит ничего? – с усмешкой спросил князь Андрей Иванович, брат государя.

– Если лягушку бросить в кипяток, то она выпрыгнет, – улыбнулся Макиавелли. – Но если поместить её в холодную воду, а потом медленно нагревать – она сварится незаметно для себя.

Эту поговорку он услышал от Оса и она ему пришлась по душе. Он пообещал, что добавит принцип медленной и последовательной экспансии в своего «Государя».

– В документе все подробности, – Макиавелли поднял со столика шесть пергаментных свитков. – Из-за сокращения сроков сделать нужно будет больше. И денег уйдёт несусветное количество. Но зато в будущем они все вернутся сторицей. Захват Астраханского и Казанского ханств откроют вам, государь, путь к захвату Крымского ханства, хотя, думаю, это удастся уже не вам, а вашим потомкам…

На последних словах Василий III погрустнел. Его жена не могла дать ему наследника, что очень его беспокоило.

– Впрочем, – Макиавелли улыбнулся. – Можно будет заблокировать Крымское ханство серией крепостей, чтобы налёты стали малоэффективными. Это будет дорого в содержании, но всяко выгодно в будущем. Ведь не угнанные в рабство крестьяне и горожане родят ещё больше крестьян и горожан. Не сожжённые посёлки и города будут платить больше налогов и не будут требовать денег на восстановление – сплошные выгоды. А ещё…

Макиавелли интригующе улыбнулся.

– Что «ещё»? – заинтересовался Василий III.

– Вода течёт туда, где пусто, – произнёс Никколо. – Если русские границы будут закрыты крепостями, то крымские налётчики пойдут на запад, в литовские земли…