Навстречу Рассвету

Глава 19 Письма

— Хээээээй! — приветствие эхом выманило меня из глубокого сна без сновидений. Я повернулась на бок и почувствовала, как мускулистая рука обхватила меня за талию и притянула к тёплому телу рядом со мной. Мои глаза распахнулись, и, после секундного замешательства, наполнились великолепным видением полуобнажённого Эбена. Его глаза оставались закрытыми, а лицо выглядело умиротворённым. Луч утреннего солнца просочился из шва палатки и осветил его загорелое лицо тёплым светом. Я была загипнотизирована тем, насколько он был ошеломляющим. Моё сердце слегка замерло. Я протянула руку и откинула прядь тёмных волос с его лба. Мне нужно было ощутить его реальность под пальцами, чтобы напомнить себе, что он настоящий, а не сон.

— Кто-то пришёл в лагерь. Мне нужно пойти проверить, вернулся ли Люциус с моей сестрой, — прошептала я.

Эбен тихо застонал.

— Могу ли я украсть у тебя еще пять минут, только для себя? — он уткнулся лицом в мои волосы, и я захихикала над его выходками. Он был таким внимательным с тех пор, как мы воссоединились, что было совершенно не в характере того отстранённого Потерянного Мальчика, которого я помнила. Он принял мои слова близко к сердцу и пытался проявить себя передо мной. Я знала, что прошлой ночью мы прошли долгий путь, но один момент страсти не мог стереть месяцы душевной боли, которую я пережила. Было бы так плохо сдаться и забыть обо всей боли? Он ощущался так чертовски хорошо. Я не хотела ничего, кроме как раствориться в его теле и игнорировать открытую рану, которая всё ещё не зажила в моём сердце. Сможет ли магия Неверленда в конечном итоге забрать у меня эти мучительные воспоминания?

Один из солдат сунул голову под полог палатки.

— Приближаются. Эбен, тебе лучше одеться, — коротко предупредил он, прежде чем скрыться под пологом.

Эбен снова застонал, но на этот раз встал с койки, на которой мы лежали.

— Мне пойти с тобой?

— Нет, оставайся в постели. Здесь чертовски холодно, а тебе нужно отдохнуть. Я дам знать, если будут какие-нибудь новости о твоей сестре.

Я внимательно наблюдала, наслаждаясь видом его мускулистого тела, пока он натягивал кожаные штаны. Я мгновенно почувствовала потребность и закусила губу, чтобы не умолять его вернуться в постель и снова овладеть мной. Возможно, мы всё ещё танцевали вокруг своих проблем, но наши тела, казалось, были более чем способны передать наши глубинные чувства.

— Я скоро вернусь. Никуда не уходи. Мы ещё не закончили, — прежде чем уйти, Эбен кратко поцеловал меня в лоб, его невысказанное обещание разожгло огонь, растущий в моём сердце. Я услышала его приглушённый голос в напряжённом разговоре снаружи, и это возбудило во мне интерес. Как бы мне ни хотелось доверять ему, я не могла избавиться от сомнения, затуманившего мой разум. Я бы не позволила снова застать себя врасплох.

Я встала с койки, осознав, что спала только в рубашке и трусиках. Холодный воздух заставил меня мгновенно задрожать, а мурашки побежали по моей открытой коже. Почему было так чертовски холодно? К счастью, моя сумка лежала рядом с моими испорченными джинсами, кровавой кучей валявшимися на полу.

Я начала прокручивать в голове каждую грязную деталь прошлой ночи. Начиная с моего вынужденного свидания с Джеймсом. Это вызвало эмоции, с которыми я до сих пор не знала, как справиться. Он запал мне под кожу, и я бы солгала, если бы не признала, что часть возбуждения, которое испытала прошлой ночью, принадлежала ему. Когда умелый язык Эбена довёл меня до греховной кульминации, я грезила не только о нём. Но именно Эбен наконец-то подавил голод, который разъедал меня в течение нескольких месяцев.

Я сильно покраснела, а затем вытащила из рюкзака новую пару трусиков. Я взяла с собой пять дополнительных пар, потому что будь я проклята, если мне придётся снова стать частью «команды без трусов», пока я здесь. Рядом с одеждой я нашла чёрный шерстяной свитер. Я сразу поняла, что это Эбена, его запах был повсюду. Я поднесла его к лицу и глубоко вдохнула. Натянула его через голову, и хотя он был слишком велик, мне нравилось это ощущение, а аромат Эбена окружал меня, вторгаясь в мои чувства.

Едва зажившая рана на моей ноге протестующе пульсировала, когда я натягивала последнюю оставшуюся пару джинсов. Я подумывала о том, чтобы принять ещё одну дозу эликсира, который Крюк дал мне вчера вечером, но чувствовала, что мне следует приберечь его для экстренного случая. Я сделала глубокий успокаивающий вдох, чтобы справиться с болью, а затем поковыляла в сторону голосов, которые становились всё отчётливее по мере моего приближения.

— Я знаю, что она не с ним, — сказал Эбен.

— Откуда ты, блядь, это знаешь?

— Послушай, Рай… Это сложно.

Моё сердце подпрыгнуло в горле. После столь долгого времени, проведённого в разлуке, Райдер был всего в нескольких шагах от меня. Осознание того, что нас разделяет тонкая перегородка, после того, как нас так долго разделяло время и пространство заставило моё сердце колотиться, а разум пошатнуться. Отчаянная потребность увидеть его снова была омрачена страхом. Захочет ли он вообще меня видеть? Были ли его чувства не чем иным, как уловкой для доступа к моему телу? Или я могу поверить Эбену, что всё это было одним большим недоразумением? Мне придётся встретиться с ним снова, хотя бы ради того, чтобы увидеть его реакцию. Так или иначе, мне нужно знать правду. Я потратила немало времени, чтобы пригладить взлохмаченные ото сна волосы, а затем нырнула под полог палатки.

Райдер казался измученным. Он выглядел так, словно не спал несколько дней. Когда он разговаривал с Эбеном, его красивое лицо было перепачкано грязью и искажено гневом.

— Знаешь, меня заеба… — он остановился на полуслове, когда моё внезапное появление привлекло его внимание. Гнев сменился растерянным шоком.

— Цыпочка? — выдохнул он, как будто кто-то выбил из него дух.

— Ага… Это я. Я вернулась, — нерешительно сказала я и застенчиво улыбнулась ему. Я мечтала снова увидеть своих мальчиков, получить ещё один шанс сказать всё, что было у меня на сердце. Но теперь, когда это стало реальностью, слова меня полностью покинули. Я почувствовала крайнюю неловкость, охватившую меня, как будто находилась в присутствии незнакомцев. Его глаза сверкали тем же внутренним светом, который изначально привлёк меня к нему, а его непроизвольная улыбка была ослепляющей. Моё сердце подпрыгнуло при виде нескрываемого выражения привязанности, ясно отразившегося на его лице. Я почувствовала, как напряжение улетучилось из моего тела. Я не была сумасшедшей. Он что-то чувствовал ко мне. Моё сердце тосковало по нему, мне не хотелось ничего, кроме как забыть обо всём, что произошло, и позволить ему прижать меня к себе.

Но ущерб уже был нанесён, и от него невозможно было избавиться. Моё сердце упало, когда улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась. Ему потребовалось немало времени, пока он возился со своими грязными, светлыми волосами, пряча от меня лицо. И, когда он, наконец, снова взглянул на меня, это был Райдер, которого я никогда раньше не видела.

— Приятно знать, что ты… в порядке… после времени, проведённого с Крюком, — его слова звучали странно, резко и отрывисто, как будто того счастливого парня, которого я знала, больше не существовало. Губы сжаты в жёсткую линию, и я видела, как напрягаются мышцы его челюсти, как будто он тоже хотел сказать больше, но не мог заставить себя произнести это.

— Я должен идти. Эбен, я… ах… я должен… — он запнулся, прежде чем развернуться и броситься прочь.

— Райдер, подожди! Позволь мн…

— Отпусти его, Гвен. Пусть проветрит голову. Он вернётся, и у тебя будет возможность всё объяснить позже, — прервал меня Эбен, обняв за талию, не давая мне погнаться за Райдером. Но когда я повернулась к нему в знак протеста, весь воздух в моих лёгких покинул меня, когда я увидела Триппа, стоящего позади него. Я упивалась его видом, он был высоким и красивым. Черты его лица показались жёстче, чем я помнила. Щетина темнела на его линии подбородка. Брови были нахмурены, отбрасывая глубокие тени на глаза цвета мха.

— Трипп, я, э-э… я тебя не заметила.

— Гвен, — он кивнул в небрежном приветствии, как будто я была каким-то случайным знакомым. Каким-то образом, увидев их двоих, я почувствовала, что сделала что-то ужасно неправильное. Я отчаянно искала чувства душевной боли и страданий, которые стали слишком знакомыми за те одинокие месяцы без них. Меня обманули и использовали как пешку в игре Неверленда. Как меня заебали эти игры. Эти игры привели меня на путь, на котором я даже не узнавала себя. Я не могу доверять своим чувствам, и теперь мне было стыдно, и я задавалась вопросом, имела ли я вообще право на эти чувства? Это сомнение начало заглушать мои собственные страдания, и, глядя на Триппа, я не хотела ничего, кроме как унижаться в поисках прощения у его ног.

— Я собираюсь проверить Райдера. Позови Амару и собери её Совет. Нам нужно поговорить о Пэне, — сказал Трипп стоически, без намёка на то, что моё внезапное появление вообще на него повлияло.

— Питер? Где Питер? С ним всё в порядке? — ноющее беспокойство поселилось в моей груди. Что-то было не так. Я видела это по лицу Триппа.

— Собери всех вместе, и тогда мы сможем всё обсудить, как только я удостоверюсь, что Райдер в здравом уме, — он проигнорировал мои вопросы и обратился напрямую к Эбену, как будто меня там не было.

— Трипп, мы можем поговорить? Пожалуйста.

— Не о чем говорить, Гвен. Я не настолько наивен, чтобы думать, что когда-либо был достаточно хорош для тебя. Я думал, что, по крайней мере, заслужил твоё доверие и уважение. Но после прочтения этого… — он поднял смятые страницы моих писем: — Я вижу, что это была глупая затея, — он бросил пергамент мне под ноги и ушёл искать Райдера.

Что я наделала? Я написала эти письма в момент эмоционального потрясения. У меня не было времени рационально обдумать те слова. Они вытекли из меня, как боль, которую я чувствовала после того, как меня позволили похитить. И, возможно, в этом была вся суть. Даже если бы не они выдали меня Крюку, они позволили меня схватить. Они поклялись защищать меня, и я всем сердцем доверяла этому их обещанию, но моё доверие меня подвело.

Была ли я вообще зла на них? Или гнев был неуместен? Неужели я действительно злилась на себя за то, что была так чертовски наивна, слепо доверяя им? Если я и научилась чему-то за своё короткое существование, так это тому, что нельзя полагаться ни на кого, кроме себя.

Я схватила брошенные письма и помчалась обратно в палатку. Я поняла, что мои эмоции берут надо мной верх, и мне не нужна была публика, если меня вот-вот ждёт полноценный срыв.

— Гвен… — позвал меня Эбен, но я проигнорировала его.

Я не хотела с ним разговаривать. Наши отношения находились в шатком положении. Я ещё не могу ему доверять.

— Подожди! Поговори со мной, — попросил он.

— Поговорить о чём, Эбен? Трипп и Райдер почти всё мне объяснили, — крикнула я в ответ. Он последовал за мной в палатку, и его довлеющее присутствие в небольшом пространстве не оставляло мне места для размышлений и, что досадно, мешало мне противостоять ему.

— У тебя есть письмо для меня? Он указал на листки, которые я прижимала к груди.

— Да.

— Могу я прочитать?

— Не можешь. Я не хочу, чтобы ты это читал. Их написала убитая горем девушка, которая не знала, чему верить. В любом случае, сейчас это спорный вопрос.

— У меня такое чувство, что в этих письмах могла быть и доля правды.

— Правда! Ты действительно хочешь услышать правду? Потому что, как только ты это услышишь, ты можешь сделать иные выводы, и тогда я не смогу взять слова обратно.

— Я всегда был честен с тобой, Гвен.

— Скрывать что-то от меня — это не честность, Эбен. Вы все что-то скрывали. Где ты был, когда я забыла о существовании моей сестры? Ты был честен, когда сказал Питеру, что будешь защищать меня до последнего вздоха?

Челюсть Эбена сжалась от разочарования. Это был удар ниже пояса, и я это знала.

— Я сказал, что был честен, но это не значит, что я не совершал ошибок. Но я не единственный, кто допустил ошибки! Ты поверила словам этого ублюдка Крюка, а не нам. Ты так легко поддалась их с Тигровой Лили влиянию. Теперь я понимаю, что мне не нужно читать письмо, чтобы точно знать, о чём там речь.

— О, так это всё моя вина? Хорошо, я понимаю. Это меня забрали посреди ночи против моей воли. Я ждала, что вы придёте и спасёте меня, но этого не произошло. Я ждала три месяца! Три ёбаных месяца я жила с этой душевной болью. Если это вообще можно назвать жизнью. Я делала всё возможное, чтобы не сдохнуть, но моё сердце всё время было мертво. И они появляются здесь и даже не могут проявить приличия, чтобы дать мне объясниться. Позволь мне рассказать свою точку зрения. Как они, блядь, смеют?! — обида переросла в гнев, пока я выплёвывала эти слова.

Эбен просто стоял там, позволяя мне без помех вылить всё дерьмо наружу.

— Гвен, я не могу представить, через что тебе пришлось пройти, и мне чертовски жаль, что я причинил тебе такую боль. Я буду просить прощение у тебя до конца своей грёбаной жизни. Но разве ты не видишь, что им тоже больно? Для них прошло мало времени, они не успели разобраться во всей этой каше пиздеца.

— Похоже, они не хотят в этом разбираться.

— Просто дай им время. Они вернутся загладить свою вину.

— Мне не нужны их извинения. Я хочу услышать правду обо всём, что произошло. И я хочу иметь возможность рассказать свою версию событий.

— Кто-то идёт.

— Дай угадаю, это, наверное, Питер, пришедший сказать мне, какой я кусок дерьма. Сегодняшний день не может закончиться, если Король Потерянных Мальчиков не нанесёт последний смертельный удар.

— Это не Пэн. Но ты не сможешь скрыть свои мысли от меня. Я по твоим глазам вижу, ты хочешь, чтобы это был он.

— Я больше не знаю, чего хочу, — сказала я побеждённо.

Эбен подошёл ко мне и попытался притянуть к себе, но я отшатнулась. Я разрывалась, моё сердце хотело, чтобы он обнял меня и успокоил мою боль. Но мой разум быстро воздвигал барьеры. Если я позволю ему вернуться, у него будет сила снова сломить меня. Обмани меня один раз… Я не могу позволить этому случится снова.

— Гвен, пожалуйста. Не будь…

Глубокий рык наполнил палатку, оборвав Эбена. Мы оба вздрогнули от звука и обернулись, чтобы увидеть массивного белого волка, стоящего у входа в палатку с вздыбленной шерстью и оскаленными зубами.

— А̀ло? — я недоверчиво вздохнула. Большой волк вошёл в палатку и подошёл ко мне, обнюхивая, а его золотые глаза осматривали меня с головы до ног.

Я почувствовала странное прикосновение к моему сознанию и каким-то образом поняла, что большой волк хотел знать, в порядке ли я.

— Со мной всё в порядке, А̀ло, — ответила я на невысказанный вопрос, который он задал мне.

Он встал между мной и Эбеном, издавая низкий гул. Эбен устало посмотрел на меня, прежде чем снова обратить внимание на огромного хищника.

— Мик с тобой?

Волк тихонько заскулил, уткнулся носом в мою руку и направился обратно из палатки. Я последовала за ним, а Эбен за мной.

— Мы ещё не закончили, Гвен, — Эбен попытался схватить меня за руку, но я выдернула её и продолжила следовать за А̀ло.

Моё настроение улучшилось при мысли о встрече с Микаэлой. Я беспокоилась о ней с тех пор, как ушла. Отправив Люциуса за ней, потому что я была слишком слаба, чтобы сделать это самой, я чувствовала себя полной неудачницей. Я ощутила, как моя только что зажившая кожа болезненно натягивается, когда я старалась не отставать от волка. Моя хромота стала более выраженной, боль усилилась.

А̀ло повёл меня в центр лагеря, и я почувствовала позади себя Эбена и исходившее от него разочарование. Он отчаянно пытался уладить отношения между нами, но сейчас было не время. Я в Неверленде ради Мик. Она была на первом месте, и ему придётся с этим смириться. Люциус, превратившийся в медведя, появился в поле зрения, а Микаэла сидела верхом на нём. Группа ждала, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Я подошла к единственному знакомому лицу, которое знала — Айверу.

— Какое захватывающее зрелище, тебе не кажется? — спросил Айвер.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на неё, она светится энергией от роковой связи. Такое редко можно увидеть. Нетренированный глаз не всегда может заметить обмен линиями силы, но для меня это всё равно, что наблюдать за прекрасным восходом солнца. У меня такое ощущение, что Люциусу понадобится целитель раньше, чем ей, учитывая всю энергию, которую он ей передаёт.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — мне так и не удалось услышать его ответ, потому что к нам присоединились Нико и Лука.

— Надеюсь, она того стоит, дочь Венди. Приготовьтесь передать Атлас к ночи, — поспешил напомнить мне Нико о нашей сделке. Его глаза были прикованы к Микаэле, а на его лице промелькнуло любопытное выражение. Я задавалась вопросом, будет ли он также чрезмерно опекать её, как и Люциус, и закатила глаза.

— По выражению твоего лица я могу сказать, что ты думаешь, что она того стоит, с книгой или без.

Нико прищурился, но ничего не сказал, и это был весь ответ, который мне был нужен.

— Гвен! — Мик окликнула меня, и её яркая улыбка была заразительной. Несмотря на то, что воссоединение с моими Потерянными Мальчиками закончилось полной катастрофой, я не могла не улыбнуться ей в ответ. Она соскользнула со спины Люциуса так элегантно, словно делала это всю свою жизнь. Я проклинала Люциуса, который просто скинул меня на землю, когда я была на её месте. Эдакий ублюдок.

А̀ло подошёл к ней, слегка толкнув головой в бок в знак приветствия, а затем упал позади неё. Она чувствовала себя совершенно непринуждённо среди зверей и выглядела невероятно. Когда я видела Мик в последний раз, она не могла встать с постели, а теперь она выглядела как образец здоровья. Тёмно-шоколадные локоны стали длинными и густыми и мягко обрамляли её лицо. Она была одета в толстое шерстяное платье. Это был сливовый оттенок, который идеально дополнял её тёмные волосы. Щёки залились тёплым розовым румянцем, а кожа, казалось, светилась изнутри. Она так изменилась за время нашей короткой разлуки, что мне пришлось напомнить себе закрыть рот после того, как у меня отвисла челюсть. Она идеально вписывается в образ сказочной принцессы.

— Мик! Слава богу, ты в безопасности. Ты чувствуешь себя хорошо? Ты выглядишь… ты выглядишь потрясающе.

— Думаю, Неверленд со мной согласен, — просияла она, сокращая расстояние между нами и притягивая меня к себе. Её объятия передали гораздо больше, чем могли выразить слова.

Мы сделали это, и это стоило всех трудностей, которые мы пережили, чтобы добраться сюда.

— Поначалу я чувствовала себя довольно слабой, но с тех пор, как Люциус пришёл, чтобы привести меня сюда, я ощутила, как ко мне возвращаются силы. Это удивительное место! — она отстранилась и с удивлением огляделась на причудливый лесной лагерь. — Но хватит обо мне. Что насчёт тебя? Лу сказал, что ты ранена.

— Я в порядке. Честно. Меня вылечил один из местных целителей, — я умолкла, услышав позади себя покашливание, и повернулась, чтобы обнаружить Нико, Луку и Эбена, стоящих позади нас. Как будто мы с Микаэлой на мгновение оказались в своём маленьком мире.

— Микаэла, это Нико и Лука. Они братья Люциуса, — я полностью проигнорировала Эбена. Осадок после нашей ссоры ещё остался, но мне всё равно не терпелось познакомить его с Микаэлой. Она была единственной, кто знал обо всём, что произошло между нами. Я не смогу скрыть от неё свои истинные чувства.

— Привет! Приятно познакомиться, — Мик предложила Нико руку для пожатия, но он лишь кинул осторожный взгляд, прежде чем слегка поклониться ей.

— Это честь для меня, — милостивый ответ Нико прозвучал почти почтительно.

Я с любопытством глянула на Нико и прямо-таки видела, как вращаются шестеренки в его голове, и почувствовала напряжение в воздухе. Лука был немного менее подготовлен к тому, чтобы скрыть свои эмоции, и я была удивлена, увидев выражение шока на его лице.

Что за херня с этими тварями? Когда я встретила Нико, он назвал меня шлюхой и выгнал из своего замка. Теперь он был образцом вежливости. Двуличный засранец!

— Я Эбен. Приятно, наконец, встретиться с тобой, — после моего очевидного пренебрежения, Эбен взял на себя смелость представиться и протянул ей руку для рукопожатия. Я нервно переводила взгляд между ними, не зная, как именно моя чрезмерно опекающая сестра отреагирует на встречу с одним из мужчин, которые сломили меня за последние три месяца.

Её глаза сузились, когда она посмотрела на него.

— Я сразу поняла, кто ты такой, как только увидела тебя, — сказала она, подойдя ближе к нему.

Откуда не возьмись её рука взлетела, и громкий треск заполнил пространство между нами, когда она ударила его по лицу. Голова Эбена мотнулась в сторону от силы неожиданного удара. Я вздрогнула от шока. Она застала всех нас врасплох.

— Это за то, что бросил мою сестру, хотя ты должен был быть там! — её голос сочился ядом. Эбен быстро пришёл в себя и провёл рукой по покрасневшей щеке.

— Ты права, и мне очень жаль. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы загладить свою вину перед ней, — в его голосе не было и намёка на раздражение, только полное согласие с её словами.

— Я знаю, что ты это сделаешь, — сказала Мик, а затем обняла его. Я понятия не имела, что происходит. Сначала пощёчина, а теперь объятие. Я почувствовала, как мои щёки покраснели от смущения, когда Нико и Лука уставились на мою сестру с ещё большим обожанием, чем раньше.

— И объятия — это приветствие тебя в семье. Ты, Трипп, Райдер, Питер — вы лучшее, что с ней случилось. Но знай, что я буду наблюдать и устраивать тебе встряску всякий раз, когда ты облажаешься.

— Да, мэм, — Эбен коротко кивнул ей в знак согласия.

— Хорошо, идём дальше. Это… — я повернула её к пожилому целителю, — Айвер. Он целитель и собирается тебя вылечить, — мне отчаянно хотелось перевести этот разговор от себя и моих проблем и сосредоточиться на причине, по которой мы вообще здесь оказались.

— Миледи! Я — твой покорный слуга, — пропел он ей, низко поклонившись.

— Рада знакомству, — она слегка хихикнула, услышав его тёплый приём.

— Твоя сестра сказала мне, что ты переживаешь Испытание, — поцокал он про себя. — Какой скверный путь наслала Божество. Прошли столетия с тех пор, как я сталкивался с этим. Но это неважно. Пойдёмте со мной, моя юная леди, нам нужно многое обсудить, и мы должны немедленно начать лечение.

Мик нерешительно посмотрела на меня. Она смирилась с тем фактом, что её жизнь будет недолгой. Волнение от возвращения того, что, как она думала, она потеряла, ясно отражалось на её лице. Хотя она старалась не показывать этого.

— Иди, Мик. Он — единственная причина, по которой мы здесь. Иди и верни свою жизнь. Не беспокойся обо мне.

— А как насчёт Питера и других Потерянных Мальчиков?

— Всё сложно. Но у тебя будет достаточно времени, для разговоров, когда пойдёшь на поправку. Все пикантные подробности я расскажу позже. Обещаю.

— Я не могу поверить, что это, наконец, происходит, Гвен! Такое ощущение, что моя жизнь только начинается. Спасибо, что была со мной, — она снова обняла меня, и мои глаза наполнились слезами. Я почувствовала то же самое ощущение нового начала, и хотя для Мик это был счастливый момент, мои собственные перспективы казались гораздо более мрачными. Я была в ужасе от того, что делать дальше.

Она ушла, рука об руку с сияющим Айвером, к лекарству, которое только он мог дать ей. Казалось, он был так же влюблён в неё, как и любой другой из Зверей и их окружения.

Эбен коснулся моего локтя, напоминая, что наш разговор ещё не закончен.

— Не сейчас, Эбен. Мне нужно немного побыть одной. Пожалуйста.

— Если это то, что тебе нужно. Но я буду поблизости. Когда я буду тебе нужен, я здесь.

Я смотрела, как он уходит, остальная толпа тоже разошлась вместе с ним, и я поняла, насколько одинока в присутствии такого количества людей. Я была изгоем. Бывшая в употреблении игрушка Питера и Потерянных Мальчиков. Я не вписывалась сюда, и, это разбивало мне сердце. Я никогда не чувствовала себя настолько чужой.

— Ты ошибаешься.

Я обернулась на звук и обнаружила Амару позади. Она стояла, гордо сложив руки перед собой. Её изящная высокая фигура вызывала уважение. Сила лилась из неё, и всё же я могла видеть в её глазах доброту.

— Ошибаюсь? В чём?

— Твоё место здесь, Гвен.

— Откуда ты знаешь…

— Однажды я говорила тебе, что ты станешь Королевой Потерянных Мальчиков. Я говорила это не для того, чтобы успокоить твоё юное сердце. Я имела в виду каждое слово.

— Ну, ты не видела, как всё прошло, когда я встретила Триппа и Райдера. Думаю, что ты можешь ошибаться в этом вопросе.

— Пойдём со мной. Потерянные Мальчики попросили о встрече, и я хочу, чтобы ты была там в качестве моего особенного гостя.

— Зачем? Мне нечего предложить Совету.

— Опять ошибаешься. У тебя острый ум и храброе сердце. И насколько я поняла, у Питера проблемы. Возможно, ты сможете добавить определённое понимание, которого нет ни у кого из нас.

Должно быть, на моём лице отразилась паника, потому что она протянула руку и прикоснулась к моей щеке.

— Я также знаю, что ты готова рискнуть жизнью и здоровьем ради того, кто принадлежит тебе, и тебя ничто не остановит, как только ты узнаешь, в какие неприятности попал Питер.