Навстречу Рассвету

Глава 3 Разрушенная

Около двух часов ночи, я переступила порог дома, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Микаэлу. После нашей утренней стычки, мне меньше всего хотелось столкнуться с ней лицом к лицу. Я знаю, что она не оставит это просто так, не тогда, когда смерть маячит на горизонте. Она не может позволить себе такую роскошь, как затаить обиду. Она захочет как можно скорее прояснить ситуацию между нами. А я к этому ещё не готова.

Я не очень-то уверенно стояла на ногах из-за выпитого, а также из-за тренировки ранее. Пытаясь положить ключи, я ударилась о столик у входа, уронив лампу на пол и нарушив тишину в доме.

— Блядь! Дерьмо! Проклятье! — маты лились из моего рта, пока я возилась с лампой.

На кухне зажёгся свет, и я поняла, что разговора не избежать. Мик ждала меня, и мы собирались обсудить всё сегодня. Я глубоко вздохнула, желая избавиться от опьянения, но было бесполезно. Потратив немало времени на то, чтобы поднять лампу и убрать сумочку, я так и не смогла этого сделать.

Я попыталась пригладить волосы и поправить одежду. Знала, что я, вероятно, выглядела потрёпанной. Моя рубашка лежала скомканной, когда я подняла её с пола у Джейми дома. Чёрт, я до сих пор чувствовала запах секса. Мне оставалось только надеяться, что Мик отвлечётся и не заметит моего пьяного состояния. Мне не хотелось говорить о том, что я только что сделала с Джейми, но и лгать ей прямо сейчас я тоже не хотела.

Я медленно прошла на кухню и обнаружила, что Мик сидит за кухонным островком, и моё сердце упало. Было ясно, что она плакала, и я чувствовала себя виноватой, что в отличие от неё не пролила ни единой слезинки. Нет, я вышла и отомстила моему бывшему парню, пока она была здесь одна и плакала из-за моей жалкой задницы.

Её измождённое лицо было красным и покрыто пятнами, а всё её тело выглядело слабым в тусклом свете кухни. Большую часть времени я просто не замечала, насколько сильно на ней сказался рак, но иногда это различие просто поражало меня. Я почувствовала комок в горле и попыталась проглотить его. Я ждала, что она начнёт разговор, потому что не знала, что сказать.

— Когда ты собиралась сообщить мне, что договорилась о встрече с американским онкологом? — холодно спросила она. Я побледнела. Я совершенно забыла о звонке в «Zoom».

— Как ты об этом узнала? — спросила я нерешительно.

— Когда они не смогли связаться с тобой, чтобы подтвердить запись на приём, они нашли мой номер в медицинской документации. Знаешь, ту, которую ты им послала… без моего разрешения.

— Я собиралась тебе сказать. Сегодня утром. Но потом ты сбросила бомбу на всё со всеми своими похоронами, и что ж…

— Насколько мне известно, это моё тело. Моё! Я решаю, какое лечение мне принимать, а какое нет. Я решаю, когда мне сдохнуть, а не ты!

— А если бы это была я? Что если бы я была больна? Ты когда-нибудь думала о том, что ты чувствовала бы, если бы я просто сдалась?

— Чёрт возьми, Гвен! — крикнула она, ударив рукой по стойке, заставив меня подпрыгнуть. — Мне не нужна твоя гипотетическая чушь. Это не ты умираешь. Это конец моей истории. Поэтому надень трусики большой девочки и смирись с этим. Я знаю, что нам досталась дерьмовая карта, но этого не изменить, — её голос дрогнул, и она остановилась, потратив немного времени на то, чтобы собраться с силами, прежде чем продолжить:

— И чтобы ты понимала, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО знаю, каково это — быть тем, кто остался позади. Когда ты исчезла, я осталась одна. Мне пришлось справляться со всем этим самостоятельно, когда врачи сказали, что больше нет смысла пытаться. У меня было почти три месяца, чтобы смириться с собственной смертью, и я это сделала! Мне не нужно, чтобы ты сейчас возвращалась и напоминала мне, как это дерьмово, что я так много упущу.

— Но ты даже не хочешь бороться, и это сводит меня с ума. По крайней мере, если собираешься уходить, уходи красиво!

— Ты ведёшь себя так, будто я не боролась все эти года! Я не хочу провести свои последние дни, чувствуя себя несчастной. Я хочу контролировать то, как я проведу остаток своей жизни. Я хочу наслаждаться жизнью, пока не отправлюсь в настоящее приключение. А ты… я знаю, ты не хочешь этого слышать, но тебе нужно найти способ вернуться к приключению всей твоей жизни, в Неверленд.

Она подтолкнула ко мне мои метательные ножи, поверх которых лежали два ожерелья из желудей. При виде их у меня в сердце вспыхнула боль, и я непроизвольно потёрла грудь рукой.

— Ты рылась в моих вещах? — мои слова звучали медленно и размеренно, пока я старалась контролировать свои эмоции.

— Я не думала, что для тебя это так важно, поскольку у тебя никогда не было от меня никаких секретов, — парировала она. — Я устала смотреть, как депрессия съедает тебя заживо. Я не задержусь здесь надолго, а что собираешься делать со своей жизнью ты? Выйдешь замуж за какого-нибудь дерьмового парня вроде Джейми Холдера и будешь жить посредственной жизнью? Тебе предначертано гораздо большее. Ты просто не видишь себя так, как вижу тебя я.

Волна шока захлестнула меня, когда Мик произнесла слова, сказанные мне когда-то Триппом. Упоминала ли я ей об этом ранее? Мой взгляд остановился на тех немногих крохах, что остались у меня со времён пребывания в Неверленде. Я не удержалась и потянулась за свёрнутой кожей, разворачивая его впервые с тех пор, как вернулась домой. Я затаила дыхание от красоты ножей с богато украшенной резьбой. Я взяла одно из лезвий, и его холодный вес приятно ощущался в моей руке. Я обнаружила, что провожу пальцами по жилке волшебной пыли, снова загипнотизированная тем, как она сверкает на свету.

Мик продолжила свой натиск, игнорируя моё упорное молчание:

— Если запереть эти вещи в ящике, они не исчезнут. И, блядь, случайные парни не изменят твоего отношения к Питеру и твоим Потерянным Мальчикам.

— Моя сексуальная жизнь — не твоё чёртово дело. Всё, что произошло в Неверленде, — закончилось. Не жди, что я проживу остаток своей жизни в целомудрии.

— Дорогая, тебе больно и ты принимаешь глупые решения, о которых потом будешь жалеть.

— Я не стыжусь своей сексуальной жизни.

— Гвен, посмотри на себя. С кем бы ты ни была сегодня вечером, он оставил на тебе следы. Ты используешь секс как выход подавления эмоций. Ты не такая. Как ты думаешь, что сказали бы Питер и Потерянные Мальчики, если бы узнали, чем ты занимаешься?

От её слов, моё зрение стало размытым, а лицо горело. Я отвернулась от неё — я даже не могла смотреть ей в глаза. Я разозлилась, потому что она была права, а я даже не смогла признаться в этом самой себе. Моя рука сжала лезвие ножа, укол боли питал мой гнев, разочарование и стыд.

— Мне плевать, что они скажут, — солгала я.

Я бросила нож. Бросила его со всей силы. Со всей злостью и болью, сосредоточившись на этом клинке. Он ударился о чугунный радиатор, и комнату наполнил оглушительный грохот, когда крошечные кусочки металла разлетелись по полу. Когда я смотрела, как разбивается клинок, я почувствовала, как моё сердце разбилось на тысячу осколков.

— Нет… о нет, нет, нет, — зарыдала я. Я пыталась похоронить мысли о своих Потерянных Мальчиках. Похоронить всё, что заставляло меня тосковать по ним, но это был мой выбор. Я никогда не хотела уничтожать воспоминания о них. Я упала на колени, раздавленная тем, что разрушила одну из немногих связей, которые у меня ещё были с ними. В мои мысли проник пронзительный плач, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что это я.

Мик посмотрела на меня с грустью в глазах. Тот факт, что она всё ещё сочувствовала мне после того, что я сделала, был чудом. Всё моё тело было парализовано, я пыталась осознать то, что натворила. Микаэла поднялась со своего места и подошла к осколкам моих воспоминаний. Её хрупкое тело наклонилось и осторожно подняло остатки моего метательного ножа. Я наблюдала, как она подбирала блестящие осколки, и теперь рассыпчатая волшебная пыль покрывала её пальцы мерцающим блеском. Она ахнула и закрыла глаза. Неосознанно, в мгновение ока я оказалась рядом с ней.

— Мик, ты в порядке?

— Я… да… думаю, со мной всё в порядке, — успокоила она меня.

Я посмотрела на неё, и меня охватило беспокойство. На моих глазах цвет её лица мгновенно улучшился, и она выглядела менее измождённой. Казалось, энергия и здоровье разлились по её телу. Я с потрясённым изумлением наблюдала, как её шоколадные волосы начали расти, пока не достигли подбородка.

Я недоверчиво протёрла глаза. Я пьяна. У меня глюки.

— Думаю, мне нужно сесть, — пробормотала я. Голова кружилась, и темнота затмевала зрение. Мик помогла мне подняться и подвела к отцовскому креслу.

— Милая, ты выглядишь ужасно. Опусти голову между колен. Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

Я сделала, как она сказала, и свесила голову между колен, зажмурив глаза и сделав несколько размеренных вдохов. Вдох — раз, два, три. Выдох — раз, два, три. Через несколько минут моя голова немного прояснилась, и головокружение, наконец, прекратилось. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Мик помогла мне сесть на стул. Её хрупкая рука была сильной и поддерживала меня. Но как такое было возможно? Последние пару недель она даже не могла помочь себе.

Я снова посмотрела на неё, чувствуя себя более собранной. Её красивые волосы всё ещё были на месте. Я не могла отрицать румянец, который видела на её щеках. Она выглядела лучше, как будто за считанные минуты вернулась на несколько месяцев назад.

— Что сейчас произошло? — спросила я.

— Что ты имеешь в виду? Я должна спросить тебя об этом. Это ты чуть не потеряла сознание.

— Я имею в виду, когда ты прикоснулась к сломанному лезвию, ты поморщилась или что-то в этом роде, а теперь ты выглядишь… Как ты себя вообще чувствуешь?

— Я не знаю, что произошло. Я почувствовала укол боли, но потом мне стало лучше. На самом деле, сейчас я чувствую себя прекрасно. Наверное, лучше, чем я чувствовала себя последние несколько месяцев.

— Иди сюда, ты должна это увидеть, — я потянула её за руку и повела в ванную, включив свет и повернув её к зеркалу над раковиной. Она с тихим благоговением смотрела на своё отражение. Мик нежно коснулась своего лица и осторожно провела пальцами по коротким волосам, как будто они могли исчезнуть, если бы она к ним прикоснулась. Тело округлилось, как будто она только что набрала десять фунтов[3]. Цвет лица вернулся, резкие черты смягчились, а её потрескавшиеся бледные губы были полными и гладкими.

— Я не могу в это поверить, — медленно прошептала она, и из уголка её глаза скатилась маленькая слеза. — Как… как это возможно?

— Я не знаю. Возможно, что-то с ножом. В Неверленде у фейри есть магия, может быть, это волшебная пыль?

Некоторое время мы смотрели друг на друга, а затем вместе выбежали из ванной, присели на пол и хватались за разбросанные осколки. Мы искали мерцающую пыль и начали втирать всё, что нашли, в кожу Мик. Каждая крошка заставляла её вздохнуть, но мы продолжали, пока каждый кусочек моего разрушенного клинка не был собран, а каждая искорка пыли не исчезла в тускло-сером цвете металла.

— Как ты себя чувствуешь? — со страхом спросила я. Возможно, мы нашли решение. Я так боялась верить. Но я также не могла отрицать то, что видела собственными глазами. Она выглядела лучше, чем за все последние годы. Это было поразительно.

— Я чувствую себя потрясающе. Так давно не чувствовала себя нормально, что даже не знаю, на что это похоже, — её улыбка была ослепительной, и я непроизвольно улыбнулась в ответ. Я схватила её руки в свои, и мы уставились друг на друга, позволяя чистой радости момента захлестнуть нас. Затем внезапно тело Мик начало подниматься над полом. Она вскрикнула от удивления и тут же рухнула назад кучей. Мы обе разразились приступами смеха, катаясь по полу до тех пор, пока у нас не заболели животы, а из уголков наших глаз не потекли слёзы счастья.

Мы долго лежали на полу, глядя в потолок. Я упивалась первыми проблесками надежды, настоящей надежды, что мы действительно сможем победить болезнь.

— Может быть, именно поэтому мне было суждено попасть в Неверленд, — прошептала я.

— Давай не будем забегать вперёд. Мы действительно не знаем, чего ожидать. Завтра я запишусь на приём к врачу и посмотрю, что там скажут.

Я знала, что Мик возводит эмоциональную стену, пытаясь защитить себя на случай, если что-то не получится. Я, напротив, ухватилась за эту надежду всеми фибрами своего существа. Каким-то образом я знала, что, если позволю усомниться даже в малейшей надежде, это обречёт всё. Мысленно я обратилась ко Вселенной, чтобы во второй раз поблагодарить Эбена за то, что он подарил мне эти клинки. Они защитили меня, а теперь спасают мою сестру. Я никогда в жизни ни за что не была так благодарна.