Навстречу Рассвету

Глава 23 Кости

Эбен

Виридианский лес был местом, куда я поклялся никогда больше не возвращаться. Сердце леса билось в потоке тёмной магии. Я был смертным воином. В рукопашном бою я знал, что шансы в мою пользу. Но магия? Я знал, что мне не следует связываться с магией, владевшей этим лесом. Также не был заинтересован в том, чтобы разбудить зверя, которого мы усыпили. Это было последнее место, куда я хотел бы привести Гвен. Я только что вернул её, и прямо сейчас вёл в самое опасное место на всём острове. Я поклялся защищать её, но это шло вразрез со всеми моими инстинктами.

Ёбаный Питер. Будучи ответственным, я всегда прибирал за ним дерьмо. Им всегда управляли эмоции, а не здравомыслие. Это качество было, как и самым привлекательным в нём, так и главным его недостатком. Но я не мог не проклинать его имя, когда мы вошли в это богом забытый лес. Именно его ошибка загнала нас в такое положение.

Теперь я оказался в компании взбалмошных альфа-самцов, каждый из которых пытался показать, у кого член длиннее. Наша компания была намного больше, чем это было технически необходимо, но как только задание было сформулировано, каждый из них отказался оставаться в стороне. Было ясно, что мы с братьями точно пойдём, а вот у остальных были свои интересы. Нико хотел убедиться, что он не останется в стороне и что ничто не сможет повлиять на борьбу за власть на острове. А также, чтобы присматривать за своим своенравным братом. Люциус выглядел единственным из нас, кто не хотел здесь находиться, но когда Крюк настоял, он не стал сопротивляться. Я отложил этот любопытный момент на задворки сознания, чтобы подумать над ним позже. У Крюка было что-то на молодого принца Зверей, что-то, что он может использовать против него.

Крюк… Его присутствие беспокоило меня больше всего. Я до сих пор не мог понять, каковы его мотивы. Я знал то, что он поделился лишь крохотной частью информации. Никак не мог определить, пытается ли он получить преимущество в неизбежной надвигающейся войне или он здесь ради Гвен?

Я никогда раньше не испытывал ревности. Никогда ни о ком не заботился настолько, чтобы вызвать во мне такую реакцию. Я читал об этом во многих книгах с некоторым чувством апатии. «О, остерегайтесь, милорд, ревности!» — в моей голове эхом отдавались предостерегающие слова Шекспира. Меня действительно поглотил зеленоглазый монстр, которого он описал в «Отелло». То, с каким восхищением Крюк смотрел на Гвен, словно умирающий человек, смотрящий на Библию, в надежде, что это спасёт его и без того проклятую душу. Я изо всех сил старался сохранить рациональное мышление, когда он так близко к ней. Я нашёл некоторое облегчение, прокручивая в памяти фантазии о том, как воткну топор ему в спину.

Я не позволял себе думать о том, что произошло между ними двумя. Если бы я знал наверняка, я бы свихнулся. Хотя лёгкий румянец, который она пыталась скрыть каждый раз, когда смотрела на него, сказал мне достаточно. Мой разум отвергает любые мысли о них вместе. Но Тьма внутри терзала мою душу, напоминая, что наши отношения в лучшем случае были временными. Я пытался утихомирить свои беспокойные мысли образами её извивающегося тела подо мной, когда я пировал ею. Мой член дёрнулся в штанах, когда я вспомнил её вкус. Потребовалась каждая унция моего самоконтроля, чтобы взять себя в руки. Мне хотелось потеряться в ней, почувствовать, как её ноги обвивают меня, а ногти спускаются по моей спине, пока я тону в ней.

Но мне придётся это заслужить. Я подвёл её. Было чудом, что она вообще захотела иметь со мной какие-то отношения. Как только я оправдаю себя перед ней, у нас наступит момент и это будет охуеть как эпично. Мне понравилось наблюдать за тем, как она отдавалась моим братьям, и она делала это с радостью. Мы заявили о своих правах, обозначили свою территорию, и я был готов сражаться за то, что принадлежит мне. Я бы никогда не позволил Крюку завладеть ею.

Я позволил тактическому планированию миссии отвлечь мои блуждающие мысли. Это помогло держать ревнивую ярость на медленном огне. Амара, естественно, приняла участие в этой миссии. Нам нужна была фейри с её особыми талантами, чтобы отследить отпечаток магии, которую Костяная фейри использовала, чтобы скрыть свой дом. Без Амары мы бы никогда его не нашли. И всё же, я с опаской относился к её присутствию среди нас. Если она не вернётся, вполне вероятно, что Сопротивление погибнет вместе с ней. Она была единственной на острове, кто мог заслужить достаточно уважения, чтобы повести расколовшихся фейри против их принцессы. Вместо того, чтобы делегировать миссию фейри низшего уровня, она настояла на том, чтобы отправиться в путь. Она всегда была в первую очередь солдатом, а уж потом лидером.

Было важно как можно скорее разобраться со всем этим дерьмом, чтобы мы могли вернуться в Сопротивление. Вскоре нам придётся переместить лагерь. Если среди бойцов Сопротивления есть шпионы, то мы уязвимы. Тигровая Лили придёт за Гвен.

Мы наткнулись на знакомый участок бесплодной земли в сердце густого леса. Он был лишён жизни. Земля обугленная и чёрная — отпечаток руки самого Дьявола. Это было последнее пристанище несчастной банды пиратов, ставших жертвой Костяной фейри. Мы наткнулись на них в прошлый раз, когда были здесь, и я рассчитывал найти их снова.

Кости пиратов лежали так же, как мы их оставили. Небольшие лоскуты потёртой ткани теперь примёрзли к костям из-за лютого холода, охватившего Неверленд. Их потускневшие мечи бесполезно валялись по бокам. Я опустился на колени с топором, когда добрался до первого скелета, и начал рубить грудную клетку, чтобы вырвать грудную кость. Это была кость, которую нам нужно было заменить, чтобы восстановить древнюю фейри после того, как Райдер разбил ей грудину.

— Утоли моё любопытство, тебя возбуждает такое осквернение тел? — спросил Крюк с явным намёком на веселье.

— Я уже говорил раньше, нам это нужно, — сказал я невозмутимо. Будь я проклят, если позволю ему достать меня.

— Неужели я всё время недооценивал тебя, Эбен? Возможно, у нас больше общего, чем я предполагал.

— Отъебись, Крюк.

— Но, ты серьёзно думаешь, что охваченной червями кости бессильного пирата будет достаточно, чтобы восстановить Костяную фейри? Ты, правда, такой тупой, мальчик?

Я поднялся на ноги и посмотрел на него.

Держи себя в руках, Эбен.

Прошло много времени с тех пор, как меня кто-то называл мальчиком, и это что-то встревожило в моей голове. Та часть, которая была скрыта магией Неверленда.

«Иди сюда, мальчик! Научись переносить наказание как мужчина».

Знакомый невнятный голос проник в мои мысли. Я мог поклясться, что чувствую запах кислого дыхания, смешанного с алкоголем. Запах был более ярким, чем само воспоминание. Я не мог разглядеть лица мужчины, но в моих ушах отдавался звук его ремня. Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось, но меня прошиб холодный пот. Мне пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от следов нежелательных образов.

Когда я, наконец, прибыл в Неверленд, моё тело формально было телом мальчика, но вот мой разум повзрослел задолго до тела. Именно этот хорошо отточенный контроль над зрелостью удерживал меня на своём месте.

— У тебя есть идея получше? — даже с моим тщательным контролем это звучало как рычание.

— Сми! — Крюк крикнул своему лакею, ни на секунду не сводя с меня весёлых глаз. Старик сразу же прибыл на зов своего хозяина и передал Крюку необычайно большой рюкзак.

— Естественно, я всё продумал и принёс подходящие замены от разных фейри, — он порылся в мешке и вытащил тазовую кость. Она слегка покачнулась на его полированном крюке. Местами всё ещё прилипали кусочки плоти, образуя розовую жидкость, которая ритмично капала на землю. Я услышал резкий вдох Гвен, и когда я взглянул на неё, на её лице появилось выражение ужаса, когда она закрыла рот и нос руками.

Терпение. Это всё, что мне было нужно. Крюк сам раскроет свою мерзкую натуру. Попытка убедить её увидеть его моими глазами только ещё больше подтолкнула бы её в его объятия.

— Только это не та, что нам нужна. Но это была грандиозная демонстрация того, насколько ты бесполезен в этой миссии.

— Грудная кость, так? Просто на всякий случай я взял с собой дополнительные материалы, — он снова порылся в запятнанном мешке, на этот раз, вытаскивая нужную кость здоровой рукой. — Ещё свежая. После той чудесной резни у моего боцмана был большой выбор. Как жаль, что я пропустил всё самое интересное, — размышлял он, рассматривая кость в своей руке.

— Может, продолжим путь? — взмолилась Гвен.

— Да, любовь моя. Не беспокойся. Всё идёт по моему плану.

— Она не твоя, блядь, любовь, — огрызнулся Райдер.

Пока мы ждали ответа Крюка, внутри группы нарастало напряжение.

— Решайте свои личные проблемы в свободное время. Вы все, разберётесь со своим дерьмом позже. Сейчас требуется полная концентрация внимания каждого. Мы не можем допустить, чтобы что-то пошло не так, — Амара быстро взяла нас под свой контроль. Каждый из нас, солдат в той или иной форме, опустил голову, услышав упрёк. Все мы, кроме Крюка, конечно. Он выглядел немного раздражённым из-за того, что она прервала войну умов, которой он наслаждался. Но она была права. Если бы у нас был шанс воскресить Костяную фейри и заручиться её помощью, это потребовало бы всё наше пристальное внимание.

Команда двинулась вперёд, сосредоточившись на миссии. В лесу царила неестественная тишина, как будто сама Неверленд дремала, но я знал, что здесь лучше не терять бдительность. Единственное, что я усвоил в Неверленде, это то, что всё не всегда было таким, каким казалось. Даже когда Неверленд спала, всегда находилось какое-то зло, заполняющее пустоту. Густой полог над головой создавал искусственные сумерки, понижая и без того холодную температуру на несколько градусов. Трипп, Райдер и я заняли оборонительную позицию вокруг Гвен. Её безопасность была нашим главным приоритетом.

Я поёжился, когда мы добрались до треснувшего валуна. Тот, через который нам пришлось пройти, чтобы получить доступ к месту, где мы похоронили Костяную фейри. Было такое ощущение, будто прошла целая жизнь с тех пор, как мы были здесь, — так много изменилось. Я изменился.

— Гвен, — позвал я, и её мягкие карамельные глаза встретились с моими, холодный ветер развевал волосы вокруг её лица. Она была так красива, было чертовски больно смотреть на неё и осознавать, что из-за меня она перенесла столько страданий.

Непреодолимое желание защитить её охватило меня.

— Ты пойдёшь со мной, — я схватил её за руку и притянул к своей груди. Её аромат сладкого граната наполнил мои чувства. Она позволила мне обнять её на мгновение. Я чувствовал, как она расслабляется в моих объятиях, когда часть её напряжения растворилась во мне.

Сожаление захлестнуло меня. Нам следовало оставить её в лагере. Она не была к этому готова. Или это я был не готов? Она так изменилась за то короткое время, что я видел её в последний раз. Месяцы для неё были всего лишь днями для меня. Я мог сказать, что она подвергла своё тело испытанию. Она потеряла часть своей мягкости, а её тело стало подтянутым. Она также двигалась по-другому, более осознанно относясь к своему телу и окружению, — как боец. Когда она привязала меч Гейджа к своей спине, я бы солгал, если бы не согласился, что это была одна из самых горячих чёртовых штучек, которые я когда-либо видел. Она не рассказала мне, как получила его меч, но я и не настаивал. Я не был уверен, что хочу знать всё, с чем ей пришлось столкнуться в нашем Царстве. Но мысль о том, что ей придётся теперь использовать этот меч, вызывала у меня тошноту.

— Не волнуйся, Гвен. Я пойму. Ты не обязана этого делать, если не хочешь, — прошептал я ей на ухо.

— Нет, нет, я в порядке. Я зашла так далеко. Я не отступлю сейчас, — она была тверда в своей решимости, но, тем не менее, задержалась в моих объятиях.

Крюк уставился на меня, пока я гладил её по спине. Он не пытался скрыть дикую ревность во взгляде. Я не сомневался, что он перережет мне горло, если я дам ему шанс. Что такого в Гвен, что заставило его вести себя так собственнически? Люди, особенно женщины, были для него расходным материалом, и всё же… Гвен каким-то образом проникла ему в душу. Думаю, у меня не было права судить. Каждый Потерянный Мальчик, включая меня, упал бы на колени, умоляя её стать нашей Королевой.

***

Как только Гвен и я вошли в расщелину рука об руку, ветер усилился. Холодное дыхание Неверленда свистело сквозь камни, создавая неземной стон, от которого у меня по спине пробежала дрожь. Ледяные стены камня плотно сомкнулись вокруг нас, теснота пространства практически душила. Ситуация была опасной, и я ненавидел эту уязвимость. Здесь мы были лёгкой мишенью, и мои инстинкты требовали сохранять бдительность. Крюк вызвался пройти первым. Этот ублюдок не упустил возможности доказать Гвен свою ценность.

— Ты это слышал? — спросила Гвен.

— Это просто ветер.

— Нет, не ветер. Разве ты этого не слышишь? Она зовёт меня по имени.

Она огляделась, растерянная. Пытаясь найти голос, который, видимо, звал только её.

— Я ничего не слышу.

— Она манит меня, — Гвен попыталась броситься вперёд, проталкиваясь сквозь замкнутое пространство между камнями.

— Гвен, подожди! — я потянул её за рукав, но она выскользнула из моих пальцев. Она прошла через каменную расщелину, наткнувшись на руки Крюка, когда вышла на жуткую поляну.

— Ты слышал её, Джеймс? — спросила она.

Я почувствовал панику: что, если он тоже слышал голоса? Укрепит ли это её растущую связь с ним?

— Гвен, любовь моя. С тобой всё в порядке?

— Ты её не слышишь?

Крюк оглядел пейзаж, сосредоточенно нахмурив брови, и вытащил меч.

— Не могу сказать, что слышу, любимая. Что она тебе говорит?

Выражение лица Гвен было отстранённым, и она начала идти к груде валунов. Те самые, где мы похоронили Костяную фейри. В моей голове начал звучать тревожный звоночек. У неё не было возможности узнать, где мы её похоронили. Но она шла целеустремлённо, как будто её направляла какая-то невидимая сила. Она добралась до пирамиды из камней и тут же начала метать камни, лихорадочно отбрасывая их в сторону.

— Мы должны вытащить её, — сказала она, царапая камни, пока её ногти не начали трескаться и кровоточить.

— Что с ней не так? — Райдер выглядел очень обеспокоенным, когда присоединился к нам.

— Я не знаю. Она начала слышать голоса и теперь выкапывает её могилу, — сказал я с такой же озабоченностью.

Что, чёрт возьми, происходит?

— Оставьте эту проклятую девушку. Она словно притягивает неприятности, — пробормотал Люциус. Я бросил на него ядовитый взгляд. Этот ублюдок не имел права говорить так о моей девушке. Мне придётся поговорить с ним об этом дерьме.

— Помогите мне! — кричала она на нас, что было очень нехарактерно для моей застенчивой милой девочки. Мы все принялись за дело и начали откапывать похороненную фейри.

Даже Крюк опустился до чёрной работы.

Я скривился от отвращения, когда было обнаружено измождённое тело старой ведьмы.

— Отдай мне кость, Джеймс. Скорее! — никто из нас не задавал ей вопросов. Безумный взгляд на её лице был мощным спусковым крючком для этого внутреннего защитника, и мы все были готовы помочь ей любым способом, в котором она нуждалась.

Некоторое время она возилась с мантией, прежде чем обнаружить частично разложившееся тело. Осколки разбитой грудины торчали из сереющей плоти. Вони было достаточно, чтобы блевануть, и всё же Гвен не колебалась. Она выдернула старые костные фрагменты и одним быстрым движением вонзила донорскую грудину на их место.

Я прикрыл лицо рукой, готовясь к приливу силы. Только ничего не произошло. Тело лежало неподвижно, не двигаясь, пока мы все наблюдали, затаив дыхание.

— Ничего не происходит. Я думал, Лилл сказала, что её нельзя убить? — спросил Райдер, нарушая молчание.

— Может быть, Крюк принёс не ту грёбаную замену, — пробормотал я.

Я не пропустил злобный взгляд, которым он меня одарил.

— Просто подождите. Подождите! — Гвен была настойчива, не сводя глаз с гниющего тела.

Почти незаметно послышался низкий гул, как будто на поляну залетела одинокая муха. Звук усиливался, пока не стал напоминать сплошное жужжание. Тело начало подниматься из камней, отбрасывая их в стороны. Мы все отшатнулись и наблюдали, как тело выпрямилось и начало светиться. Её чёрная одежда парила вокруг неё. Внезапно тело фейри выгнулось, как лук, руки вытянулись из боков, а её перепончатые крылья раскрылись, образовав впечатляющий размах в десять футов[11]. Из её рта вылетел рой мух, а голова постепенно поворачивалась в нашу сторону.

Кожа свисала с её лица, а мухи кружили над её головой и заползали в уши. Чёрные глазницы, там где должны были быть её глаза, были устремлены на Гвен. Я попытался схватить её и спрятать за спину, но она вцепилась мне в руки.

— Отпусти меня, Эбен! Она не причинит мне вреда.

— Гвен, пожалуйста! Ты не знаешь её так, как я…

— Оох… — на поляне разнёсся скрипучий голос старой ведьмы. — Звёздочка, ты пришла за мной. Я знала, что ты придёшь. Кости нашептали о тебе приятные слова.

— Ты меня знаешь? — спросила Гвен с некоторым трепетом в голосе.

— У тебя кровотечение? — прошипела она.

— Я… О, совсем немного… от камней, — сказала она, глядя на свои окровавленные пальцы, вытирая их о штаны.

— Недостаточно, маленькая звёздочка. Легионы придут и окрасят землю в красный цвет твоей кровью, своей кровью, — она вскинула руки и указала на остальных из нас. — Пришло время собрать свои нити, маленькая звёздочка, иначе ты их потеряешь.

— Маленькая звёздочка? Почему ты продолжаешь называть меня маленькой звёздочкой?

Она наклонила голову над Гвен, внимательно осмотрев её и щёлкнув языком:

— Разве ты их не видишь? Они вращаются вокруг твоей оси, ожидая, пока ты прольёшь на них свой свет. Божество дала тебе правильные нити. Именно то, как ты за них потянешь, изменит ход вещей.

— Я не понимаю. Какие нити?

— Божество шепчет тайны. Тишина смерти только заставила кости говорить громче. Ты ещё не готова. Ты узнаешь, я позову тебя, когда придёт время. Теперь ты должна уйти.

— У нас есть вопросы, на которые нужны ответы, — окликнул я её, впервые оторвав своё внимание от Гвен.

— Ты! Я вижу тени. Стоила ли его жертва того?

Я почувствовал, как каждый волосок на моём теле встал дыбом.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, — солгал я.

Она хихикнула про себя, прежде чем продолжить:

— Жертва требует оплаты, мальчик. Пока ты не заплатишь свой долг, его метки останутся на твоей душе.

— Дело не во мне, — зарычал я, — Речь идёт о Питере. Питеру нужна твоя помощь.

— К счастью, к счастью, Божество запрещает мне это. Я бы содрала плоть с твоих костей, чтобы сварить себе бульон.

— Пожалуйста! — прервала её Гвен. — Пожалуйста. Я сделала тебя целой. Теперь ты должна мне услугу.

— Ммм, смело. Тебе это понадобится. Ммм, я чувствую запах фейри, — она быстро высунула язык, словно змея, пробующая воздух. Корявой рукой она гладила новую грудину, — он был сильным сатиром. Действительно достойная кость. Я предложу тебе крошку, от которой Питер отказался. Да, да.

— Как мне ему помочь? У Тигровой Лили твой Осакрен. Она использует его, чтобы контролировать Питера. Скажи мне, как его спасти.

— Озорник. Обманщик. Он пожинает собственный обман. Я отдам тебе крошку, но ты должна вернуть мне Осакрен.

— Если ты мне поможешь. Я обещаю вернуть его тебе.

— Слова, пустые слова, — фейри в мгновение ока спикировала на землю, схватила Гвен за руку и потянула вперёд. На мгновение возник хаос, когда каждый из нас попытался вытащить своё оружие, но когда я двинулся, чтобы сразить её, воздух вокруг меня застыл, и я не мог пошевелиться. Я просканировал свою периферию только для того, чтобы обнаружить, что все остальные тоже застыли на своих местах. Все мы были тверды, как камень.

Я боролся изо всех сил, но это было бесполезно. Я был бесполезен. Беспомощен, чтобы спасти её. В полном ужасе я наблюдал, как Костяная фейри держит Гвен в своей когтистой руке. Её рот открылся неестественно широко, и она полезла внутрь свободной рукой. Она вырвала гнилой зуб, с его чёрных корней капала слюна. Она стала вращать запястье, пока зуб не начал меняться. Он превратился в копию метательного ножа, который я подарил Гвен перед тем, как она покинула Неверленд, только этот был настолько чёрным, что казался пустотой.

Как только лезвие было сформировано, она взяла его и перерезала запястье Гвен. Я почувствовал, как в моём сознании начала пробуждаться Тьма. Клубящаяся тень со своими собственными планами и силами. Я не чувствовал этого с тех пор, как был мальчишкой. С тех пор, как попал в Неверленд. Тьма, которая жила во мне, помогла мне покончить с моей первой жизнью, когда мне было всего одиннадцать лет. Моё тело словно ожило. Я чувствовал, как сердце колотится в черепе, словно молот. Ледяной воздух вокруг меня начал таять, но я по-прежнему не мог двигаться быстро.

Прежде чем я успел до неё дотянуться, старая фейри плюнула в открытую рану на руке Гвен. Её густая чёрная слюна двигалась сама по себе, смешиваясь с кровью и просачиваясь в рану, запечатывая её кожу. Я собирался подойти к ней, но Крюк добрался до неё первым, приставив кинжал к горлу Костяной фейри с безумным взглядом.

— Тебе лучше помолиться Божеству прямо сейчас, старуха, — Крюк не колебался. Его слова прозвучали как смертельное обещание, которое он намеревался выполнить.

Ведьма не сделала ничего, чтобы остановить его, только тихо хихикнула.

— Крюююююк, — с шипением растянула она его имя, — Такой подходящий псевдоним! Ммм, я бы могла утонуть в интригах такой души. Со мной маленькая звёздочка в гораздо большей безопасности, чем с любым из вас, кто претендует на её душу. Я подарю тебе шёпот. Кости шепчут мне, что ты предвестник её гибели. Это вызовет в Царствах переворот, подобно которому никто никогда не видел.

— Напротив. Твои кости не шепчут ничего, кроме лжи. Я всего лишь смиренный раб у её ног. Но это будет не первый раз, когда меня недооценили, — его голос был твёрд в своей решимости. Она наклонила голову и снова щёлкнула языком, словно обдумывая его слова.

— Ослеплён! Да… ты не можешь видеть. Я так люблю смотреть, куда падают нити.

— Мои глаза широко открыты, — голос Крюка был пронизан насилием.

— Я устала от твоих пустых угроз, — сказала она, фактически отмахнувшись от Крюка, и снова перевела свои чёрные глазницы на Гвен. — Маленькая звёздочка, — пропела она и потянулась к ней. Корявой рукой она провела длинным пожелтевшим ногтем по её виску. Гвен выглядела очарованной, когда они смотрели друг на друга.

Я, наконец, добрался до неё, но остановился как вкопанный.

— Оставь их в покое, — спокойно сказал Крюк. — Она передаёт противоядие, за которым мы пришли. Она просто сеет в её разуме семя знаний. Мы не можем вмешиваться, если ты всё ещё хочешь спасти Питера.

Он на мгновение остановился, задумчиво постукивая крюком по подбородку.

— Или, может быть, ты решил, что всё-таки не хочешь спасать своего лидера? Может, ты хочешь оставить её себе?

Я посмотрел на него. Неужели он действительно видел самые тёмные желания моей души? Возможно, его собственная темнота была сродни моей, только он давал ей волю, а не скрывал.

Я никогда не буду таким, как Крюк. Я бы никогда не позволил этому случиться, и всё же я не мог заставить себя ответить на его вопросы. Только мне не нужно было отвечать. Каждый из нас слышал слова Костяной фейри. Он был угрозой для Гвен. Судьба распорядилась так, что Гвен погибнет от руки Крюка. Я никогда не позволю этому случиться, чего бы мне это ни стоило.

— Я не верю ни единому ёбанному слову, которое выходит из твоих уст. Мне следовало бы перерезать тебе горло прямо сейчас, и если бы она была тебе небезразлична, ты бы умолял меня сделать это. Слова фейри не остались без внимания. Ты не добьёшься успеха. Я убью тебя, если ты хотя бы посмотришь на неё не так, — кипел я под его расчётливым взглядом.

— Поторопись, маленькая звёздочка. Первые камни брошены.