Навь Остров. Территория забытых богов

Глава 9

— Вот такой у нас получился разговор. Знаете, мужики, у меня ведь действительно не было оснований не верить Антону, и не только потому, что он был моим лучшим другом, а, прежде всего, потому что все мы знали его как порядочного и честного пацана, не способного нести всякую туфту. Я уже молчу про Илью Дементьевича и Марию Силантьевну, его родителей. Но, с другой стороны… ну не мог мой разум воспринять все услышанное всерьез! Наверное, из-за того, что с молоком матери нам вбивали: ни Бога, ни черта нет, чудес тоже не бывает, есть только социализм и материализм, и вера может быть только одна — в коммунизм и светлое будущее!

Почувствовал тогда Антон мои сомнения в его правдивости. Обиделся. Неделю почти сторонился, не разговаривал! Потом отошел понемногу, все стало как прежде. Просто больше никогда той темы мы больше не касались, как будто боялись, что она реально может расстроить нашу дружбу.

— А дальше, дальше-то что было, Федор? — прервал Матвей очередную затянувшуюся паузу.

— Больше ничего особенного. Я же говорю — мне Антон больше ничего не рассказывал, а как оно на самом деле….

Через три года мы окончили школу. Тоха поступил в университет в областном центре, на физмат. Он ведь с золотой медалью из десятилетки вышел, поэтому ему это не составило труда. Я тоже неплохие оценки в аттестате имел, но поступать, пока, никуда не собирался, а пошел работать в леспромхоз. Решил — поработаю годок, потом в армию, а там, после службы, можно было на вечернее или вообще — заочное отделение поступить, что б, как говорится — «без отрыва от производства». Сами понимаете — помогать нужно было моим дядьке и тетке.

В Афган я попал. Полгода учебки под Ташкентом, и в Афган. Перед самим дембелем, в очередной заварухе, ранило меня сильно, долго в госпитале провалялся. Все время с Тохой переписывались, а когда он узнал, что я в госпитале, тут же примчался. «Выздоравливай поскорее, — говорит, — ждем тебя все, а особенно — Маринка». Уехал. А я еще три месяца бока отлеживал. А когда, наконец, вернулся домой…. За две недели до моего прибытия они пропали, Макаровы-то. Их как раз искать перестали. Я сам начал. Не верил, что такие мужики, как Илья Дементьевич и Тоха могли угодить в болото или стать жертвой диких зверей. Да и сейчас не верю! Макаровы, что Тоха, что батя его, всегда с природой на «ты» были, к любым условиям могли приспособиться, из любой трудной ситуации выкрутиться! Я лично с ними, как-то раз, почти день на дереве просидели в лютый мороз, когда внизу нас медведь-шатун пас. Это мы так прогулялись в лес на лыжах, грибы пособирать хотели, чагу березовую…. Дядя Илья заставлял нас гимнастику на ветвях дуба делать, предварительно привязав к стволу, потом соорудил что-то на подобии гнезда, в котором разложил костерок. Согрелись немного, затем стали бросать горящими ветками в зверя. Не понравилась косолапому такое огненное шоу, ушел, не солоно хлебавши. Дементьич факел соорудил, слезли, на лыжи встали и…. Никогда больше так быстро не бегал! После этого без ружья в лес не совались.

Месяца два я из болот и леса не вылезал, заходил в такие дали, что…. Свадьбу с Маринкой даже отложили, благо — понимала она меня, голубка моя. В общем — ни следа! Подозрения были, что это браконьеров рук дело было, Илья Дементьевич, как порядочный охотник, много их брату крови испортил. Я даже тряхнул тут местных… ну — кого знал. Божились, что не при делах, «ну наваляли бы, — говорили, — бока намяли бы, в крайнем случае, но что б убивать….»

Я ведь из-за этого в егеря и подался, до сих пор надеюсь хоть останки их найти, похоронить по-человечески. Тетя Маша, Мария Силантьевна, значит, сильно сдала. Ведь какое-то время была надежда что отыщутся, вернутся…. Она же женщиной видной была, красивой, а как беда эта случилась — иссохла, превратилась в старуху, в тень ходячую, всего за пару месяцев. Мы с Мариной помогали ей, чем могли, да и из села люди тоже…. Спустя какое-то время отошла немного, даже работу в школе продолжила. Но, конечно же, это была уже не та Мария Силантьевна, не прежняя.

Через три года тетя Маша ушла на пенсию. При других обстоятельствах она еще долго учительствовала бы, но уж больно горе подкосило. Ребята рассказывали, что она, бывало, прямо посреди урока могла прервать объяснения, замолкнув на полуслове, и простоять до самой перемены, замерев, словно статуя и глядя невидящим взглядом в одну точку. Часто ее видели на дороге, ведущей в сторону болот, что проходит мимо хутора. Все своих мужиков выглядывала, ждала.

А спустя еще какое-то время мы стали свидетелями всего того ужаса, о котором мне когда-то Тоха рассказывал. Мы, это — я, Марина, и наша дочь. Лариске уже лет пять было на тот момент. Наведались мы тогда к Марии Силантьевне на хутор, так — проведать, да по хозяйству подсобить. Она ведь, тетя Маша, тогда мало уже чего могла, поесть себе, порой, днями не готовила, впроголодь сидела. Вот и приходилось нам ее периодически навещать. Когда не могли, ну — уезжали там куда, или еще чего, других просили… вон — Галю Василенко, например. Так вот, я тогда ступеньки на крыльце ремонтировал, старые-то здорово обветшали. Потом забор кое-где подлатал, еще чего-то…. В общем — не успел оглянуться, как стемнело совсем. Маришка к тому времени успела убраться кругом и обед сготовить. Все это время Мария Силантьевна с Лариской нашей занималась. Все-таки — великим педагогом была! Дочка наша к первому классу читала, считала и писала не хуже третьеклассника! Так вот, пока поели, пока то, да се, время к двенадцати подошло. Дочь вовсю носом клюет, сами притомились здорово. Вот мы с Маринкой пошептались, да решили попроситься к тете Маше на ночлег. На наше удивление, как нам показалось, эта перспектива ей мало понравилась, но, конечно же, нам не отказала, только пожелала не просто спокойной ночи, а еще и побыстрее уснуть.

Ушла она спать на второй этаж, в комнату Антона, а спальню на первом этаже уступила нам, потому что кровать в ней огромная, легко втроем поместились.

Ларка спала давно, а мы еще пошептались немного, и тоже стали засыпать….

Вот тут-то и началось!

Не забуду ту ночку до конца дней своих! Да и девки мои тоже!

Я уже заснул, когда меня Маринка разбудила. «Слышишь, — говорит, — скребется кто-то, что ли?». Я поначалу, спросонок-то, ничего не услышал, даже поругал жену, мол — сама не спишь, и другим не даешь. А потом действительно — звуки какие-то, и действительно — скребется, только вот не понятно кто и где, откуда звук идет. Прислушался — вроде бы, со стороны окна доносится. Встал, подошел, смотрю — движение какое-то, но из-за темноты не получается как следует разглядеть — что там. Подождал, пока луна из-за тучи выглянет, пригляделся…. Конечно, меня просто сразило увиденное, но, с другой стороны, я ведь знал, ЧТО именно увижу! Мне ведь об этом, когда-то, Тоха рассказывал, а я, чего уж греха таить, ему тогда не поверил, хотя изо всех сил убеждал его в обратном! До сих пор меня гложет эта мысль! Если бы я тогда поверил Тохе, если бы поверил….

— Федя! — Марина вскочила и подошла к вконец разнервничавшемуся мужу, осторожно погладила его по плечу. — Ну что ты себя мучаешь?! Что изменилось бы, если бы ты ему поверил?

— Изменилось бы!!! — Рявкнул егерь так, что супруга от него отскочила в испуге. — Изменилось бы! Мы что ни будь, да придумали бы, до моего ухода в армию! Может и не пошли бы они с Ильей Дементьевичем в болота, искать этот остров гребаный!

Матвей и Алексей удивленно переглянулись.

— Погодите, Федор, так они не на охоту ходили?!

Егерь ответил не сразу. Какое-то мгновение вглядывался в плачущую мелким дождем ночь, достал очередную сигарету, которую в мгновение ока отобрала жена.

— Какую там охоту! Я и сам так думал, пока мне тетя Маша правду не рассказала, сразу после той ночи. Мы же тогда так и не уснули до самого утра, даже Лариска проснулась. Марина с дочкой сидели на кровати, прижавшись друг к дружке, а я снял все ту же саблю с камина, и метался по дому — вдруг, думаю, в окна эта нечисть лезть начнет! Моего карабина-то со мной не было!

В общем, с рассветом все это адово представление закончилось, мертвяки растаяли с первыми лучами солнца, двор принял свой обычный вид. Вниз спустилась Мария Силантьевна. Посадила она тогда нас с женой перед собой, благо — Ларка, умаявшись, к тому времени уснула, и выложила все, как говорится, начистоту.

Как утверждала Макарова, ее муж и сын пропали из-за нее, то есть — по ее вине.

— …?

— Да, да. Мы с Маришкой тоже вот так рты разинули, когда услышали такое…. Потом-то все и прояснилось.

Подобная чертовщина на хуторе творилась не так что бы часто, но регулярно и, как успели заметить Макаровы, при полной луне. Ваша недавняя ночная гостья, похоже, верховодила всем этим представлением, а все остальные мертвяки были, скорее всего, так — группой поддержки для нее. Явно напрашивался вывод, что эта кикимора в облике безобидной девушки что-то хотела найти в доме, или просто изгнать непрошеных гостей, или… — в общем, хрен ее знает, чего она хотела!

Вскоре семейство Макаровых настолько привыкло к жутким ночным явлениям, что воспринимало их как что-то обыденное, просто как не приятное, но интересное явление, не более. Главное — в такие ночи держать двери в дом запертыми. По настоянию Ильи Дементьевича о происходящем Макаровы никому из местных не рассказывали, ну — то, что мне Тоха поведал — не в счет. А Мария Силантьевна решила это дело изучить всерьез.

Как и упомянул когда-то Антон, Макарова, с подачи мужа, познакомилась с одним профессором-историком, который преподавал в питерском университете, а потом, выйдя на пенсию, уехал на Родину — в Березовск, где, чудесным образом преодолев кучу бюрократических препон, создал краеведческий музей, вложив в него всю свою душу. Вскоре дом культуры завода металлических конструкций, где профессору-энтузиасту, поначалу, выделили всего пару небольших помещений, полностью перешел под экспозиции, а заводу пришлось построить себе новый ДК. В общем — пробивной был дядька! Как уже упоминалось, кроме истории он занимался еще и фольклором — собирал и изучал всякие легенды, предания, сказки, ритуалы…. В музее под это дело целый этаж выделен, мы детей уже несколько раз туда водили, и все по их просьбе. Вам тоже советуем туда сходить, не пожалеете.

Так вот, как только Мария Силантьевна рассказала профессору про творящееся на хуторе, и без того достаточно энергичный старик заметался по кабинету как шаровая молния! Это была реакция охотника, наконец-то напавшего на след невиданного зверя! Он радовался, как дитя дорогой игрушке! Немного поостыв, профессор выпытал у Макаровой всякие мелкие подробности, а затем заявил, что ему просто необходимо все увидеть самому. Договорились, что он приедет к Макаровым как раз к полнолунию, и будет гостить у них, пока не сам лично не станет свидетелем таинственного явления.

На том и порешили. Профессор приехал к назначенному времени. Буквально через ночь он все и увидел. Сказать, что был поражен — ничего не сказать! Он после этого почти бутылку водки как воду выпил, но так и остался трезвым. Нет, не от страха! Он не испугался! Ну, если только самую малость! Историк был счастлив, мужики, просто счастлив! Попросился еще ночь провести, хотел даже на улицу выскочить, но его Дементьич не пустил. А потом облазил весь дом — от подвала до крыши, даже вымерял что-то рулеткой. Уезжая, просил разрешения наведываться на хутор время от времени, так как хочет изучить это уникальное явление досконально. Макаровы дали профессору, как говорится, полный карт-бланш, и он укатил в Белозерск копаться в архивах.

— И как, накопал чего?

— Накопал. Профессор же! Знал где искать. Да и доступ, как директор и основатель музея, имел в некоторые полезные места. В общем, выяснил он, что в девятнадцатом веке часть местных земель принадлежала какому-то помещику, бывшему военному. Мне Мария Силантьевна рассказывала в общих чертах, так что я много не знаю. Знаю только, что при этом помещике и дом с хутором построили, и церковь, от которой вон — стены только остались. Потом что-то произошло, беда какая-то, что-то связанное с его дочерью. Это и повлекло, в дальнейшем, целую цепь страшных и необъяснимых событий, которые мы наблюдаем и по сей день.

— И это все?

— Я же говорил — это все, что рассказала мне Макарова. Знала ли она больше — не знаю, хотя думаю, что — да. Ведь пошли же зачем-то Антон и его отец к Навь Острову! Я думаю, что происходящую на хуторе чертовщину они, с подачи того же профессора, например, связали напрямую с этим таинственным островом, вот и решили проверить…, на свою голову.

— Федор Ильич! А что представляет собой этот пресловутый Навь Остров?! Еще Галина Ивановна упоминала о нем, а Григорий Семеныч сказал, что чушь это, мол, сказки…

— Сказки?! — Встрепенулся егерь. — Да что он знает, Гришка-то! Хотя, совсем не мудрено — он ведь бывший военный, а эти ребята, в своем большинстве, верят только в то, что видят, а еще лучше — щупают собственными руками. Оно и правильно, военным иначе нельзя. Только…. Только — есть такой остров, я сам его видел.

Друзья с удивлением переглянулись.

— Вы шутите?! — Выпучил глаза Алексей.

— Да! — Рявкнул с усмешкой егерь. — Мы ведь тут собрались истории смешные, анекдоты да небылицы рассказывать друг дружке!

— Боюсь выразиться банально, — сказал Матвей, — но можно с этого места подробнее. Федор, ну не томите нас, пожалуйста!

— Это случилось как раз тогда, когда я носился по лесам и болотам в поисках пропавших Макаровых. Почти тридцать лет назад это было! Молодой был, сил — не то, что сейчас, за день пройти мог несколько десятков километров, это если по твердой поверхности — по болоту, понятное дело, так не побегаешь. Однажды я решил обследовать северные болота, хотя очень сомневался, что Тоха и Илья Дементьевич могли направиться в те края. Охотникам там делать нечего — крупной дичи нет, наверное, из-за тех газов, про которые я упоминал уже. Насекомых — бабочек, там, разных, букашек всяких — полно, особенно — комарья! Болотных гадюк тоже хватает, лягушек, грызунов всяких. И все! Но чем черт, думаю, не шутит! Утки-то в тех местах попадаются, и не редко, воды ведь там достаточно.

В общем — пошел. А ведь даже нормальных карт той местности нет — все составлены чисто условно, мол — что там наносить — сплошные болота, иногда сменяющиеся редколесьем. И вся эта «радость» тянется на сотни километров к северу. Дня два, короче, я пробирался по болотам. Когда понял, что все без толку — повернул назад. Вот тут-то все и началось!

— Что началось-то?!

— А то и началось…. Водить меня стал по болотам.

— Кто водить? Как?

— Ну, в лесу, говорят, леший водит, а на болотах… болотник, наверное, или водяной.

— Нет, Вы точно шутите! — Заключил Алексей.

— А вот решайте сами — шучу, или нет! Выбираешь направление, идешь, ориентируешься по солнцу, по звездам, по своим же следам, по компасу, наконец. Глядь — вернулся в исходную точку своего пути. И таких кругов нарезать можно сколько угодно, пока не рухнешь без сил! Это я на своей шкуре в полной мере тогда и испытал. Целый день вот так кружил — все без толку! Ухайдакался так, что не было сил даже костер разложить! Просто сжевал сухарь, запил парой глотков воды, залез в спальник, и вырубился. Проснулся рано. Смотрю — туманище такой, что в нескольких метрах от себя хрен чего увидишь! Ну, думаю, не было печали! Оставалось одно — компас, но его стрелка, почему-то, жила своей жизнью, не поддающейся никаким законам физики, хаотично вращаясь вокруг оси. Пока я вот так стоял и пытался придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации, налетел ветерок и разогнал туман. Даже не разогнал — раздвинул в стороны, как занавес в театре…. Вот тогда я его и увидел.

Федор встал со своего места, с задумчивым видом потоптался у порога, потом опять сел за стол.

— Если «на глаз», то расстояние до него было… километра три, может меньше. Это была возвышенность, даже можно сказать — плато! Ну, не такое высокое, как в «Затерянном мире» — с пяти — семи этажный дом максимум, как мне показалось. В бинокль рассмотрел, что основанием плато были скалы, на которых рос густой высокий лес.

Понятное дело, что, недолго думая, я двинул в сторону находки, что бы поближе рассмотреть. И что вы думаете?! Не успел я и сотни метров пройти, как остров вновь скрылся за занавесом из тумана! Но я шел, все равно шел! И когда, по всем меркам, я давно должен был упереться в подножие плато, туман вдруг рассеялся….

— Дайте угадаю, Федор, — как на уроке поднял руку Алексей, — когда туман рассеялся, острова на месте не оказалось, так?

Федор ничего не ответил, только хмуро взглянул на шустрого парня. Матвей довольно ощутимо толкнул друга локтем в бок. Леха, сообразив, что повел себя не совсем корректно, поспешил исправиться.

— Федор Ильич, извините, пожалуйста, это я от нетерпения! Просто это все в голове не…

— Ладно, догадливый ты наш, проехали. — Снисходительно кивнул егерь. — В общем, острова действительно не оказалось на том месте, где я его видел всего каких-то двадцать минут назад. Только болото, бескрайнее болото….

С минуту молчали. Марина встала, поставила чайник на плиту — поняла, что спать еще никто не собирается.

— А может это был обычный мираж? — Первым нарушил немую паузу Матвей.

— Может, — согласился егерь, — мало того, я почти уверен, что это был мираж! Но к данной ситуации можно применить и другой термин — морок.

— Морок? Так это уже что-то из области мистики!

— Ха! А все то, что творится на хуторе, ваша недавняя ночная гостья — не мистика?!

Друзья только пожали плечами. Крыть, как говорится, нечем.

— Мне показалось, ну… тогда, когда я этот остров видел, что мне его специально показали. Привели туда, в то место, и показали. На расстоянии. А потом спрятали опять! И меня сразу же отпустили!

— Кто?!

— … конь в кожаном пальто!

— А что значит — отпустили?

— А вот так! Повертелся я вокруг своей оси тогда, когда не обнаружил остров, который только что видел, повертелся, пялясь через бинокль в горизонт, пока не понял, что — все, хорошего понемножку! Представление закончилось! Смотрю — компас ведет себя нормально, небо чистое, солнце — вот оно! Пошел. К вечеру следующего дня благополучно добрался до дома.

Так что, сынки, сами думайте, делайте выводы: где мистика, фантастика, а где самая что ни на есть реальность. Лично мое мнение такое: Навь Остров — никакая не легенда, а реальная местность, скрытая где-то среди болот. Более того, я думаю, что все происходящее на хуторе и вокруг — действительно как-то связано с этим таинственным местом. Как — не знаю, но связано! Эту связь, я более чем уверен, нащупали Макаровы, и пошли искать…. Чем это закончилось — знаете.

— А почему именно НАВЬ Остров? — Спросил Алексей, делая ударение на слове «Навь».

— Да я и сам не знаю. — Немного подумав, ответил Федор. — С раннего детства это название помню, еще мой батя, Царствие ему Небесное, упоминал в разговорах с мужиками. А вообще, если я не ошибаюсь, это что-то связанное с мифологией древних славян, язычников…. Точно не помню.

— Федор, а Вы не знаете фамилию того профессора-историка?

— Почему ж не знаю — знаю, Платонов его фамилия, Игорь Павлович. Только он уже ничем вам не поможет, потому как помер давно, еще, кажись, в начале 90-х. После пропажи Макаровых он наведывался пару раз к Марии Силантьевне, а потом, как ей сообщили, скоропостижно помер. Инфаркт, говорят.

— Но он хоть что-то успел выяснить по поводу событий на хуторе?! — в нетерпении заелозил на стуле Матвей.

— Выяснить что-то, безусловно, успел, только не успел Макаровой об этом рассказать.

Друзья переглянулись, как будто друг у друга пытались выяснить — что же делать дальше.

— А если в музей наведаться, вдруг он какие-то материалы по интересующему нас вопросу оставил там?

— Вот-вот, — поддержал друга Матвей, — может, нынешние сотрудники что-нибудь знают?

— Может и знают, — пожал плечами егерь, — так что скататься в Березовск стоит. Кстати, Мариш, ты собиралась в райцентр за покупками, так что давай поможем хлопцам, а на хозяйстве Лариска денек посидит, за братьями приглядит. А мы и покупки сделаем, и проведем ребят к музею.

Вскоре все разошлись спать, договорившись об утренней поездке.