Навь Остров. Территория забытых богов

Глава 6

До Дубравина ехали молча, чуть ли не со скоростью пешехода. Матвей всю дорогу глядел в боковое стекло, а Алексей, руливший машиной, хитро поглядывал в его сторону.

— Мот! — проиграл игру в молчанку Звягинцев, но Матвей не ответил другу, делая вид, что что-то рассматривает на обочине.

— Поляко-ов! — Никакой реакции.

— Матвей…твою дивизию! — Леха перешел на крик, после чего друг, наконец-то, удостоил его своим вниманием.

— Ой, боженьки мои! — Всплеснул ладонями Алексей, улыбаясь во все свое лицо. — Эко нас зацепило!

Как ни старался Матвей скрыть всего того, что творилось у него на душе — у него плохо получалось.

— Кого зацепило? Ты о чем? — Продолжал он строить невинность.

— Да ладно! Будешь тут мне военные песни петь! Ромео! Глаза, как говорится, не замажешь! Что, запала девка?!

— Ну, ты, Звягинцев, напридумываешь, так напридумываешь! С чего ты…

— Брось, брось, Мот! Я же радуюсь, за друга радуюсь! Молодец! И Лариска — девка — огонь! Вы хоть успели парой слов переброситься?

— Почему парой, нормально поговорили. Пока до колодца дошли, пока воду набирали, да обратно…

— Ну, ну! Рассказывай!

— А что рассказывать. Учительница она, младших классов. В Дубравинской школе.

— Да ты что! Вот это партия! Не то, что твоя Надюш…

— Леха! Хватит!

— Все! Молчу, молчу! Но колодец тебе копать придется! Однозначно, как Вольфович говорит! Не боись, старичок — я помогу! Да я сам — в одно лицо его отрою, только бы у вас все срослось!

Приехав в село, друзья заскочили к Василенкам, попили с ними чая из самовара, помогли Семенычу перетаскать привезенные накануне березовые чурбаки к дровянику под баней, и направились к затону рыбачить.

— Эй, рыбачки! — Крикнул им вдогонку Василенко. — Подкатывайте к обеду, а перед ужином я вас в бане попарю. Отдыхать в селе, и не попариться в бане — это большой грех!

Попарились шикарно! Друзья бывали в бане до этого, и не раз, но, как оказалось — то были не бани, а так — жалкое подобие.

— Вот! — Любовно похлопал по стене Семеныч, когда мужики выскочили из парилки в предбанник отдохнуть и глотнуть холодного пивка. — В прошлом году только, вместе с сыном и зятем, срубили. Я то, раньше думал: что такое баня — парилка, да предбанник! Ну — печка, там, и все такое. А вот и хренушки! Тут, как оказалось, столько тонкостей всяких, ньюансов! И все нужно соблюсти! Это как у меня на «железе» было, ну — на подводной лодке: куча всяких приборов, устройств, команда, которая управляет этим всем. Если все хорошо выполняют свои обязанности — корабль в порядке, боевая задача выполняется. Но, не дай Бог, кто-то что-то сделал не так — что-то не так включил, не вовремя открыл или закрыл, и так далее — все — может быть беда! Ну, баня, конечно же, не подлодка, но строить, а затем пользоваться ею нужно тоже с умом. Не так печку сложил, дымоход вывел, не тем деревом стены обшил, или еще чего — уже нормально не попаришься! Я гору литературы перечитал по этому делу, у мужиков местных много консультировался, пока не вывел некую золотую середину. Вот потом уж и начал стройку!

— Лех, а Лех. — Робко обратился к другу Матвей, когда они, чуть ли не в состоянии левитации, после бани, сидели за столом под яблоней, пока хозяйка собирала ужин. — Машину дашь, на часик?

— Да не вопрос! А заче…. А, ну конечно — бери! — Заулыбался Алексей, поняв, для чего другу нужен транспорт. Я только фотик возьму — хочу снимки на ноут сбросить, поработать с ними. Но ты не долго. Рановато еще тебе там светиться подолгу, а то ее родителей раздражать начнешь!

— Да понял я, понял. — Успокоил друга Матвей.

Естественно, вернулся гулена не через «часик», как обещал, а далеко за полночь. Машину оставил возле сельсовета, под пригляд Семеныча. Настроение было прекрасное, душу распирало чувство счастья, поэтому спать не хотелось и Матвей, даже, сыграл с Василенко пару партий в шахматы.

— Я чувствую, — сказал Григорий Семенович, когда легко выиграл два раза подряд, — из тебя сейчас такой же шахматист, как из меня фигурист. Иди-ка ты лучше спать, жених!

До своей кровати Матвей крался как шпион через границу, но, к его удивлению, Леха не спал.

— Что, Ромео, нагулялся?

— А ты почему не спишь? — последовал ответ вопросом на вопрос.

— Ага, уснешь тут…. Ну, как все прошло?

— Ох, Леха, это такая девушка!

— Так ты мне и про Надьку когда-то так же пел!

— Ну, ты….

— Да ладно, ладно! Не кипятись! Я и сам вижу, что Лариска — совсем другая, прежде всего порядочная. А это, по нынешним временам — это очень важно. Если ты ей не приглянулся — то так прямо и скажет. А если по душе пришелся — значит, все у вас будет хорошо, и с «папиком», в один прекрасный момент, она никуда не соскочит.

— Спасибо, дружище!

— Кушайте, на здоровье! Ладно, спать давай. Утром я тебе такое покажу, что романтическую блажь с твоего лица вмиг смоет! Ну — или существенно поубавит.

Спали до часов девяти. Проснулись от того, что в большое окно комнаты вовсю светило, даже припекая, утреннее солнце.

После завтрака друзья пошли к машине.

— Так что ты мне хотел показать такого… страшного?! — Весело спросил Матвей друга, когда они уселись в салон.

— А я бы, на твоем месте так не веселился, — серьезно ответил Алексей, доставая из объемного «бардачка» ноутбук, — я, например, когда это увидел вчера — чуть в штаны не наложил.

— Ты?! В штаны?! — Прыснул в кулак Матвей. — Ну-ка, ну-ка!

Леха откинул крышку, включил компьютер.

— Я вчера решил просмотреть все, что наснимал тут, особенно во время нашего неудачного ночного пикника. И вот что я обнаружил! — Алексей кликнул по последнему файлу в папке со снимками из памяти фотокамеры.

Матвей, какое-то время, всматривался в раскрывшийся снимок.

— Ну и что это такое? Не пойму что-то.

— Я облегчу тебе задачу. — Леха редактором развернул снимок на девяносто градусов. — Так видишь что-нибудь?

После минутного вглядывания в изображение, у Матвея начали округляться глаза, но его мозг, пока еще, отказывался осознать увиденное.

— Ты меня решил разыграть, да? — У парня, как и предполагал друг, романтическое настроение действительно отступило на второй план.

— А смысл?! Тебя разыгрывать — только портить!

— Ты хочешь сказать, что…

— Я хочу сказать, старичок, что этот снимок получился в момент падения камеры! Фотоаппарат падал на бок, и в самой нижней точке сработал затвор. По чистой случайности в кадр попал я, и вот это, что ко мне приближалось. Мы с тобой видели бомжацкого вида девушку, а камера увидела то, что там было на самом деле!

Действительно — на кадре, снятом высококачественной и чувствительной фотокамерой, с правой стороны, были видны только ноги упавшего на спину Алексея, а с левой — что-то совсем не похожее на ночную посетительницу. Это было совершенно неопределенного вида существо, напоминающее человеческий скелет, одетый в лохмотья. Голову его покрывали космы, с вплетенными — то ли водорослями, то ли еще чем. Конечности, которые чудище протянуло к Алексею, заканчивались длинными пальцами с не менее длинными и острыми когтями. Но больше всего поражала пасть псевдодевушки! Она вся была усеяна острыми зубами — как у крокодила или акулы.

— Слушай, да это какой-то Голливуд, с его «ходячими мертвецами»! Ты точно меня не разыгрываешь, Звягинцев?!

Друг ничего не ответил, но его взгляд был более красноречив, чем любые слова.

— Ну что скажешь, Ромео? Какие мысли по этому поводу? — Алексей отобрал у друга компьютер, и положил его обратно в бардачок, потому что Матвей уже минуты две в глубокой задумчивости смотрел не в монитор, а поверх него — куда-то в лобовое стекло.

— Прежде всего, скажу, что версия Федора о том, что мы с тобой попали под воздействие болотных газов — туфта и чушь! Он или не знает о том, что тут творится, и поэтому выдал именно такое объяснение происшедшему, кстати — весьма правдоподобное. Или же он в курсе событий, но нас, просто, вводит в заблуждение, пытается скрыть правду. Я, лично, склоняюсь ко второму.

— Объясни.

— Помнишь, в доме у Федора, за завтраком, мы рассказали про случай на холме? Так вот, егерь тогда весь наш рассказ на смех поднял, веселился по его поводу много, а вот его жене и Ларисе, как я успел заметить, было не до смеха.

— Вот, старик, я тоже это заметил! А почему? Как думаешь?

— А потому, что черт гораздо страшнее, чем нам его намалевали! Все они — и Федор, и его женщины, что-то знают, о чем нам рассказывать не хотят.

— Или не могут?

— Может и не могут.

Пару минут молча переваривали ситуацию. Первым заговорил Матвей.

— Вот что, Звягинцев, ты как хочешь, а я должен разобраться в этой галиматье. В конце концов, это касается, прежде всего, безопасности моих родителей, сам понимаешь. Вдруг они решат, на старости лет, переехать сюда. Дом-то хороший, добротный, еще сто лет простоит. Возьмут, да переберутся! Вон — дядя Слава, родной брат отца, ну — из Ярославля, ты его знаешь, тоже ведь бывший военный. Он года на три раньше бати ушел на пенсию, поработал в охранном агентстве с пол года, а потом купил, где-то за городом, землю, построил дом, перевез туда семью. Они там завели что-то типа птицеводческой фермы, сейчас живут и здравствуют. Хотя были такие же, до мозга костей, городские, как и мои предки. А тут и строить ничего не нужно — и дом стоит, и куча сараев всяких вокруг него. Подлатать, конечно же, кое-что нужно, но, в целом — все годится для эксплуатации. Отец легко может последовать примеру своего брата. Да и ладно, я только — «за». Ты же видишь, какая тут красота! Но что делать со всей этой чертовщиной, которая творится всего в двух шагах от хутора?!

— Я так полагаю, что здешнюю красоту, в полной мере, ты только вчера утром осознал? — Хитро глядя на друга, сказал Леха. — Так что совершенно не удивлюсь, если и сам сюда переберешься! А посему считаю, что с этой хреновиной нужно разобраться, и готов принять в этом посильное участие. У нас еще неделя с лишним на все про все.

— Тогда давай начнем разборки с того, что покажем снимок Федору. Будет ли он и дальше нам «петь» о болотных газах с самогоном?!